Основные геополитические теории

Глобальные проблемы современности и пути их разрешения.

Россия и современные геополитические процессы.

Геополитические концепции на рубеже двух тысячелетий.

Тема 12. Геополитический фактор во внешней политике.

1. Существенный вклад в развитие теории международных отношений внесли авторы геополитических теорий, которые предложили целый круг идей, раскрывающих зависимость внешней политики государств от факторов, позволяющих им контролировать определенные географические пространства. В истории политической мысли идеи о влиянии географической среды на общество развивались еще Гиппократом, Аристотелем, Платоном. Французские мыслители Ж. Боден (XVI в.) и Ш. Монтескье (XVIII в.) многие свои работы посвятили анализу влияния климата на политическое поведение людей, укрепив тем самым эту исследовательскую тенденцию. Однако как самостоятельное направление в теории международных отношений геополитика сложилась лишь в конце XIX — начале XX столетия. В 1900 г. шведский ученый Р. Челлен (1864-1922), попытавшийся рассмотреть государство в качестве особого географического организма, сформулировал и сам термин «геополитика», характеризовавший одно из направлений его политических действий.

Наиболее заметный вклад в формирование и развитие геополитики внесли английские, немецкие и американские теоретики. Свой след в развитии этого научного направления оставили и россияне, в частности, Н. Данилевский («Россия и Европа», 1869), С. Трубецкой («Европа и человечество», 1921), Г. Трубецкой («Россия как великая держава», 1910), Е. Трубецкой («Война и мировая задача России», 1917). Они исследовали в своих работах соотношение исторического и географического начал в политическом процессе, раскрыли особенности отечественного стратегического мышления на международной арене, показали связи национального и государственного интересов с ценностями русского народа.

Наиболее заметным событием в геополитических изысканиях явились идеи английского ученого X. Маккиндера (1869-1947), который в работах «Физические основы политической географии» (1890) и «Географическая ось истории» (1904) сформулировал концепцию «Хартленда», оказавшую существенное влияние на всю последующую историю геополитики. По его мнению, часть суши, искусственно разделенная на Азию, Африку и Европу, представляет собой «мировой остров», являющийся «естественным местоположением силы». Его сердцевину составляла в то время Российская империя с частью прилегающих территорий Казахстана, Узбекистана и некоторых других стран, которые были отделены от стран «внутреннего полумесяца» (куда входили государства Евразийского континента, не принадлежащие к его материковой части) и «внешнего полумесяца» (Австралия, Америка и ряд других государств). Эта «срединная земля», или Хартленд (Евразия), не проницаемая для влияния морских империй, и представляла собой «ось мировой политики». А тот, кто, согласно Маккиндеру, контролировал Хартленд, контролировал и «мировой остров» и, следовательно, весь мир. Подобные идеи закрепляли преимущество сухопутных держав в сложившемся мировом балансе сил по отношению к морским и приокеаническим государствам. Однако такое положение последних должно было побуждать их к ослаблению могущества стран, контролирующих Хартленд, препятствуя, в частности, их выходу к морю и объединению наиболее крупных государств на данной территории (в частности, Германии и России), способствуя дроблению государств на этом пространстве и созданию противостоящих им блоков и коалиций. Помимо обоснования таких глобальных геополитических раскладов Макиндер сформулировал и положение о том, что в будущем расстановку политических сил в мире может существенно изменить развитие технологий, которые способны активно видоизменять физическую среду. Поэтому решающее мировое влияние должно сохраниться за теми странами, которые поощряют изобретательство и технический прогресс, а также способны наиболее оптимально организовать для этого и всю общественную систему. Ряд немецких ученых, в частности Ф. Ратцель (1844-1901) и К. Хаусхофер (1868-1945), предложили собственное видение геополитических реалий той эпохи, существенно отличающееся от воззрений представителя Великобритании, мечтавшего о возвышении былого величия «владычицы морей». Так, Ратцель в работе «Политическая география» (1897) сформулировал ряд положений, легших впоследствии в обоснование экспансионистских стремлений Германии, превратившейся из аграрной в промышленную державу. Так, рассматривая государство как действующий по биологическим законам организм, чьи жизненно значимые компоненты определяются «положением страны, пространством и границей», он полагал, что условием сохранения его жизнестойкости является наращивание политической мощи, суть которой состоит в территориальной экспансии и расширении «жизненного пространства». Поэтому немецкие политики должны развивать у себя «дар колонизации» ради обретения страной былого могущества. Взяв за основу идею расширения жизненного пространства, которая должна гарантировать государство от автаркии и зависимости от соседей, Хаусхофер попытался обосновать мысль, что завоевание новых территорий и обретение таким путем свободы и есть показатель величия государства. Важнейшим же способом территориального распространения своего могущества он признавал поглощение мелких государств более крупными. Именно на этих идеях мюнхенского профессора руководство гитлеровской Германии разрабатывало свои «геополитические оси» наступления на соседние государства и создания «третьего рейха». Характерно, что, по мнению Хаусхофера, «ни континентальная, ни морская сила поодиночке не создадут мировую державу», поэтому ее «создание зависит от комбинации этих двух факторов». Существенной новацией в геополитических построениях Хаусхофера можно считать выдвинутое им положение, согласно которому доминирующее положение в мире могут занять только державы, способные продуцировать некие «панидеи», в частности, американскую, азиатскую, русскую, тихоокеанскую, исламистскую и европейскую. Именно такое духовное обрамление придает территориальным притязаниям государств должную силу и оправдание их действий.

К середине XX столетия в условиях территориально поделенного мира акценты в геополитических доктринах в основном сместились на обеспечение безопасности, как для отдельных государств, так и для мира в целом. Собственный взгляд на геополитические перспективы «законченного мира» выдвинул американский ученый Н. Спайкман (1893—1944), который исходил из того, что глобальная безопасность в мире может быть обеспечена за счет контроля за «материковой каймой», т.е. прибрежными государствами Европы и Азии, расположенными между материковой сердцевиной и морями. Это пространство представляло, по его мнению, зону постоянного конфликта между континентальными и морскими державами. И тот, кто будет контролировать этот римленд (побережье), тот будет осуществлять и контроль над Евразией и всем миром. Будучи ярым сторонником расширения американского влияния в мире, Спайкман развил концепцию доминирования на мировой арене «океанических» держав. Он утверждал, что потребность в построении системы глобальной безопасности в мире поставила эти страны, и в первую очередь США, перед необходимостью решения прежде всего технологических задач (например, создания военных баз наземного базирования на материковой части суши, всестороннего развития транспортных коммуникаций, дающих возможность своевременно перемещать людей и ресурсы), которые, как предполагалось, и позволят создавать сдерживающий «обруч» вокруг материковой сердцевины в целях полноценного контроля за соответствующим пространством. По сути дела Спайкман старался не просто обосновать лидирующую роль США в послевоенном устройстве мира, но и стал первым теоретиком, сконструировавшим геополитическую концепцию поведения этой сверхдержавы на международной арене.

Крупный вклад в развитие геополитических идей внес Дж. Розенау, выдвинувший концепцию о том, что мир глобальной политики стал складываться из двух взаимопересекающихся миров: во-первых, полицентричного мира, в котором наряду с государствами стали действовать разнообразные корпоративные структуры и даже отдельные лица и который стал способствовать созданию новых связей и отношений в мировой политике; а во-вторых, традиционной структуры мирового сообщества, где главное положение занимают национальные государства. Пересечение этих двух миров демонстрирует рассредоточение властных ресурсов, возникновение противоборствующих тенденций, например: нарастание способностей индивида к анализу политического мира сочетается с крайним усложнением политических взаимосвязей, эрозия традиционных авторитетов соседствует с усилением роли цивилизационных начал в обосновании политики государств, поиск идентичности идет наряду с постоянной переориентацией политических лояльностей и т.д. В то же время признанными, по мнению Розенау, факторами стали в этом мире децентрализация международных связей и отношений, а главное — размывание понятия «сила» и, как следствие, изменение содержания и смысла понятия «угроза безопасности». В 60-80-х гг. XX столетия геополитические теории практически не использовались для обоснования и объяснения новых географических конфигураций, для расширения сфер влияния и экспансии представителей двух враждовавших блоков. «Политика железного кулака», проводившаяся США во Вьетнаме и других районах мира, или агрессия СССР в Афганистане обосновывались в основном идеологическими положениями. И только с середины 80-х гг. (в основном в американской науке) стали вновь конструироваться геополитические обоснования внешнеполитических действий.
В современных условиях трактовки геополитических принципов получили новое развитие, они значительно обогатились. Так, С. Хантингтон рассматривает в качестве источника геополитических конфликтов спор цивилизаций. Концепция «золотого миллиарда», согласно которой блага цивилизации смогут достаться только ограниченному числу людей в силу нехватки мировых ресурсов, прогнозирует обострение межгосударственных конфликтов из-за ресурсов и территории, делая при этом акцент на необходимости создания благополучными государствами искусственных препятствий в отношениях с менее развитыми странами. Наряду с такими конфронтационными прогнозами ряд политиков и теоретиков предлагают «бесполярную» трактовку мира, основанного на всеобщей гармонии и сотрудничестве государств, выдвигают модели типа «общеевропейского дома», подразумевающие создание системы коллективной безопасности государств и народов, существующих во взаимосвязанном, безъядерном и взаимозависимом мире.
Существенные изменения происходят и в трактовке самих геополитических принципов, которые стали применяться для анализа внутриполитических процессов.

2. Геополитические процессы, происходящие в мире со всей остротой поставили вопрос о месте России в новом мировом порядке. На этот вопрос по-разно­му отвечают на западе и востоке. Практически все западные политологи обращают внима­ние на постоянную нестабильность, характеризующую взаимоот­ношения России и Европы, России и Запада. И объясняют они эту нестабильность четырьмя структурными геополитическими тен­денциями:

- во-первых, по своей территории, количеству населения и природным ресурсам Россия превосходит любое европейское го­сударство: ее основной проблемой всегда было эффективное ис­пользование этих огромных запасов;

- во-вторых, на протяжении всей истории Россия не имела четко определенных границ как на западе, так и на востоке, что подталкивало ее к постоянной экспансии с целью стабилизиро­вать периферийные регионы: однако это не решало проблемы, а напротив, углубляло ее, так как создавалась новая периферия;

- в-третьих, между Россией и великими европейскими дер­жавами всегда находились небольшие политически слабые госу­дарства, что также усиливало экспансионистские настроения в России, стремление утвердиться западнее;

- в-четвертых, географически, а также в политическом и культурном плане Россия находится между Европой и Азией, в результате чего она никогда не ощущала полной принадлежнос­ти ни к одной, ни к другой.

Кроме этого, значительную роль играла российская куль­турная традиция. Осознание факта постоянного технологическо­го отставания от Запада приводило к серьезным противоречиям. Из признания этого факта делался вывод о необходимости ис­пользования его достижений для модернизации российской эко­номики, но одновременно в России всегда опасались негативного влияния западных ценностей на общество и культуру, что ограни­чивало возможности технологического сотрудничества. В конце XIX века начался первый из двух основных этапов творческого самоосознания геостратегического места России. Наиболее важный вклад в него внесли С.М. Соловьев, В.О. Клю­чевский, А.П. Щапов, Б.Н. Чичерин, И.Л. Солоневич и др. С.М. Соловьев доказал географическую предопределен­ность зарождения русской государственности и наиболее интен­сивного хозяйственного освоения земель в центре Среднерусской возвышенности. Поэтому возглавить объединение русских земель и создать крепкое централизованное государство суждено было Москве, благодаря особенностям ее географического положения. Именно в природно-климатических условиях данной местности он увидел решающий фактор, повлиявший на характер деятель­ности и форму организации населения. "Скупая" на дары природа этой местности приучала жите­лей к упорству и твердости, не обещая скорой награды за вложен­ный труд. Природу России, по сравнению с Западной Европой, Соловьев назвал "мачехой", а не "матерью" для ее народа. От­сюда он делал вывод о том, что причины отставания России опре­делены гораздо более суровыми условиями жизни, чем у западно­европейских народов. Русскому народу пришлось вести жесто­кую борьбу за выживание и в полном смысле слова отвоевывать жизненное пространство у природы. Это наложило особый отпе­чаток на весь уклад его жизни.
Дальнейшее осмысление геополитического положения стра­ны получило свое развитие в работах евразийцев. Создателями евразийства были филолог и историк князь Н.С. Трубецкой (1890-1938), географ и геополитик А.Н. Савицкий (1895-1968), сын ве­ликого русского ученого-естествоиспытателя - историк Г.В. Вер­надский (1877-1973).

Исторически Россия складывалась как империя, как сверх­национальное государство и неудивительно, что способом ее су­ществования стала пространственная пульсация, когда полити­ческие границы, то заключают в российские пределы некоторую территориальную общность, то отсекают ее от исторического го­сударственного ядра. В процессе формирования территории Российского госу­дарства стабильность исторического ядра обеспечивалась через поглощение нестабильных геополитических зон и инкорпорацию бывших противников. Россия делала выбор в пользу не бесконеч­ной войны с беспокойным соседом и временного его замирения, а в пользу присоединения этого соседа, его умиротворения во внутриимперском пространстве.

Мессианско-глобалистические основания русской геопо­литики часто связывают с деятельностью старца Филофея из псков­ского Спасо-Елизарова монастыря, который в 1510 году сформу­лировал концепцию "Москва-третий Рим" эта идея и стала крае­угольным камнем русской геополитической традиции. Первым русским геополитиком считается Иван Грозный. При нем были установлены основные особенности и приоритеты российской геополитики: поглощение нестабильных геополитических зон бывших противников (Казань, Астрахань, Сибирь), борьба за выход к морю (Ливонские войны за Прибалтику и одновремен­ная активизация открытого северного направления через Белое море) стали утверждаться традиционалистские принципы в госу­дарственной политике, прежде всего консервативный монар­хизм, соединение, православие с самодержавием в рамках на­родной монархии. Наиболее характерной чертой российской геополити­ки была ее консервативная направленность. Самым ярким ее проявлением этого стало превращение страны в "европейского жандарма" после организации Александром I "Священного со­юза" (акт от 14 сентября 1815 года). Фактически Россия взяла на себя роль геополитической преграды распространению буржу­азно-демократического форм организации политического пространства посредством консервации существовавших европей­ских режимов. Своеобразным итогом этого курса стала политика Нико­лая I. В 1848-1849 годах русские войска вступают в Австрию для подавления венгерской революции и в защиту власти Габсбур­гов.

Н.Я. Да­нилевским было представлено направление панславизма. Основным содержанием этой концепции выступает идея славянского единства, отстаиваемая его независимости и само­бытности. Данилевский считает, что в мире должна появиться Всеславянская федерация с центром в Константинополе. Эта фе­дерация включала только два славянско-православных госу­дарства - Российскую империю и королевство Болгарское, одно славяно-католическое (Королевство Чехо-Мораво-Словацкое) и одно югославское государство, соединяющее обе конфессии (Королевство Сербо-Хорвато-Славянское). Также сюда вклю­чались православные, но неславянские Королевство Румынс­кое и Королевство Эллинское, а в довершение всего Королев­ство Мадьярское. Очевидно, что концепция Н.Я Данилевского синтезирова­ла панславянские тенденции с идеями всеправославного единства и в своей основе отражала российское геополитическое амбиции на западном и юго-западном направлении, причем настолько точ­но, что, в конце концов она была реализована в социалистичес­ком содружестве Европейских государств.

В начале XX века в результате революционных преобразо­ваний и войн в России победило новое геополитическое направ­ление - социалистический континентализм. Формально отрицая всякое геополитическое содержание, по существу, он являлся антиатлантизмом, что и нашло свое воплощение в противостоянии ведущей сверхдержаве атлантического мира. В этом направле­нии антагонизм морских и континентальных стран разрешался путем совершения пролетариатом мировой социалистической ре­волюции. На практике социализм пришлось сначала строить в одной стране, а затем в нескольких. После второй мировой войны произошло расширение и усложнение данной геополитической структуры. В 1949 г. был создан совет экономической взаимопо­мощи (СЭВ) для координации экономического и научно-техни­ческого сотрудничества социалистических стран, а в 1955 г. Орга­низация Варшавского Договора - военно-пролитическая органи­зация противостоявшая атлантическому давлению. Мировая система социализма включала: СССР, ПНР, ГДР, ЧССР, ВНР, Румынию, Болгарию, Югославию, Албанию, МНР, КНР, Вьет­нам, Кубу. КНДР. В целом эта система не выходила за рамки Хартленда и объединяла континентальные государства. Эффек­тивность и высокая устойчивость подобной конструкции была возможна только в экстремальных условиях прямого силового противостояния. Политика мирного сосуществования двух сис­тем ослаблена и поэтому проявляла и обостряла внутренние про­тиворечия социалистического лагеря.
В середине 80-х годов XX века, впервые в истории нашей страны преобладающей стала атлантическая геополитическая ориентация. В прошлом веке геополитики говорили об "англо­саксонском" типе цивилизации или о капиталистической, буржу­азной демократии, в наше время чаще употребляется термин - атлантизм. Под ним понимается целая система геополитических идеологических, экономических, информационных и культурных отношений, призванных сохранить мировую цивилизацию стран северного сектора Атлантического океана.

История уже поставила вопрос о возможности сохранения целостности России. В условиях продолжающейся атлантичес­кой ориентации страна оказалась "задвинутой" вглубь евразийс­кого континента, следствием чего стало существенное ухудше­ние ее геополитического положения. Между нею и Европой обра­зовалась широкая полоса из вновь созданных независимых государств Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдовы, не счи­тая бывших социалистических стран Восточной Европы, многие из которых питают к России не лучшие чувства. Значительно ухуд­шились ее доступы к открытым морям - а ведь за них она беспре­рывно боролась всю свою историю. Эта борьба имела четкие и ясные геополитические основания: все главные реки России впа­дают либо в Северный Ледовитый Океан, либо в Каспийский ту­пик. Обречение элементарных жизненных потребностей - вот что побуждало Россию пробиваться к морям. Без них она задыхалась на своих материковых пространствах.

В современной дискуссии внутри страны по поводу места России в глобальной геополитике можно выделить три основных направления:

а) атлантическое,

б) отход от прочных связей с Западом и выбор "восточной альтернативы",

в) баланс между Востоком и Западом, использование пре­имуществ от связи с теми и другими при сохранении российской самобытности.

В 90-е гг. резко возросло внимание к проблеме нацио­нальных интересов России. Национальный интерес включает в себя систему отноше­ний, сочетающую в себе потребности функционирования и разви­тия нации-народа как единого организма. Его основу составля­ют потребности общества необходимые для его развития и функ­ционирования, защита народа от угроз со стороны других государств и природно-климатических факторов, а так же под­держание социального мира и порядка внутри страны.
В европейской политической традиции два полюса в пони­мании национальных интересов принадлежат либералам и кон­серваторам. Первые объясняют главным их носителем частных собственников гражданское общество, вторые - государство и его социальных выразителей - бюрократию. В современной российской политической жизни ведущими направлениями являются национально-консервативное и нацио­нально-либеральное. Национал-консерваторы видят приоритет­ную задачу политики в укреплении экономического и военно-стра­тегического положения страны в мире, усматривая наиболее эф­фективное средство достижения этой цели в экономической активности государства. Для национал-либералов приоритетным являются потребности и интересы гражданского общества, сред­ством реализации которых и выступает внешнеполитическая ак­тивность государства. Национал-консерваторы уделяют перво­степенное внимание тем факторам политики государств, которое формулирует постоянный интерес нации, независимый от меняю­щихся обстоятельств, тогда как национал-либералов больше ин­тересуют изменчивые параметры национального интереса, спо­собные вносить коррективы в политический курс государства. Сегодня наиболее важной геополитической проблемой для России является задача ее выживания. Поскольку важнейшей из геополитических задач сейчас является уже не повторное освое­ние, а хотя бы заселение Нечерноземной зоны России. Процесс депопуляции набрал обороты и в Черноземной зоне страны. Воп­росом выживания страны выступает реализация программы ее обустройства. Забытые Сибирь и Дальний Восток уже рассмат­риваются как сфера интересов соседних стран. В хозяйственном освоении этого региона заинтересован весь мир, с Москвой или без нее, это освоение произойдет. Задача современной российской геополитики - четко и ясно сформулировать и рационально изложить суть и основные воз­можные направления этих программ. Понятно, что они должны быть связаны с непосредственным влиянием России на Хартленд через поддержание геополитического баланса. В преддверии ин­формационного общества это влияние должно носить, прежде всего, политический, культурный, информационный, цивилизационный и, в последнюю очередь, силовой характер.

3. Усили­вающееся воздействие на мировое развитие, включая и международ­ные отношения, оказывает комплекс глобальных проблем. Эти проблемы можно подразделить на следующие основные группы:

- проблемы преимущественно социально-политического характера: предотвращение ядерной войны; прекращение гонки вооружений; разрешение региональных межгосударственных конфликтов; под­держание мира путем утверждения доверия между народами, созда­ния системы всеобщей безопасности;

- проблемы преимущественно социально-экономического характе­ра: преодоление слаборазвитости и связанных с ней нищеты и культурной отсталости; обеспечение эффективного производства и воспроизводства мирового валового продукта; поиск путей разре­шения энергетического, сырьевого и продовольственного кризи­сов; оптимизация демографической ситуации в развивающихся странах; освоение в мирных целях околоземного пространства и Мирового океана;

- социально-экологические проблемы, обусловленные ухудшением природной среды обитания людей; обеспечение экологической безопасности предполагает разработку ресурсо- и энергосберегаю­щих технологий, создание безотходных производств, рационализа­цию землепользования, сохранение уникальных природных зон, проведение экологического мониторинга и т. д.;

- проблемы человека: соблюдение социальных, экономических и ин­дивидуальных прав и свобод; ликвидация голода, эпидемических заболеваний; преодоление отчуждения человека от природы, обще­ства, государства и результатов собственной деятельности.

Глобальные проблемы разрешимы лишь благодаря объединению интеллектуальных, материальных и финансовых ресурсов всего чело­вечества, впервые в истории начинающего осознавать свою родовую сущность, приоритетность общечеловеческих интересов и ценностей. Этот процесс оказывает влияние на сферу международных отношений, на разработку и реализацию внешней политики. Он сопровождается переоценкой ценностей, переосмыслением сущности и критериев об­щественного прогресса. Перспективы человечества во многом зависят от нахождения баланса собственных и общепланетарных интересов.