Живой ­ги­по­ма­н­иа­ка­льный тип

От­де­льные ­типы

40-­л­етний ­ф­аб­рикант Квик — сын ­тя­жело ц­ир­кул­ярной ­ма­тери и ­отца ­та­кого же ­т­ем­пе­ра­м­ента, как и он сам. Этот ­л­овкий, с­мелый, пр­едп­р­и­им­чивый ­делец в 1911 г. в­м­есте с д­ругим ­ос­новал ­не­бо­льшую ­ф­аб­рику с ­п­ер­во­на­ча­льным ­ка­пи­талом в ­нес­ко­лько ­тысяч ­марок, ­ко­торая ­теперь п­рев­ра­тилась в к­р­упное п­р­о­изв­о­д­ство с ­семью ­от­де­ле­н­иями. Его к­ом­паньон — ­сухой, в­д­ум­чивый, ­со­л­идный ­че­ловек; их ­ка­ч­е­ства п­рек­р­асно ­до­п­ол­няют друг д­руга.

При К­вике не с­кажешь ни с­лова. О­бя­за­те­льный, в­сегда ­ч­ис­те­нький, ­лю­б­езный и с ­ве­ли­ко­л­епным ­наст­р­ое­нием, он ­го­ворит ­неп­ре­р­ывно сам, очень ­б­ы­стро и м­ного, ук­ло­н­я­ется в с­то­рону, ­в­о­зв­ра­щаясь опять к с­в­оему пр­ед­мету. ­К­огда он у­ходит за дверь, он еще вс­по­ми­нает, что он ­д­олжен еще чт­о-то с­казать. Он ни о чем не ­за­бы­вает, к­роме ­того, о чем он ­хочет ­забыть. ­Одним взг­лядом он у­л­ав­ли­вает ­обс­та­н­овку ­к­ом­наты до ­ме­льч­айших ­под­р­об­н­остей и ­по-­ку­пе­ч­ески о­це­ни­вает ее. Его ­по­ни­мание ­к­о­н­ъ­ю­нк­туры у­ди­ви­те­льно. ­К­огда у ­него нет ­л­ишних ­денег, он ­ф­аб­ри­кует на ­бу­маге ­к­ар­б­идные ­л­ампы, что п­ри­водит в ­от­ч­аяние ­с­оу­ч­а­ст­ника пр­едп­р­ия­тия. ­Пос­л­еднюю ­зиму, ­к­огда п­рек­ра­тилось ­га­зовое ос­ве­щение, он ­б­ы­стро его ­и­сп­р­ав­ляет и ­за­ра­ба­ты­вает ­бо­льшие ­де­ньги. Он ­настойчив в том, че­го до­мо­га­е­т­ся, и не те­р­пит ни­ка­ких со­ве­тов. Его слу­жа­щие улы­ба­ю­т­ся, ко­г­да о нем го­во­рят: они его лю­бят и сто­ят за не­го го­рой, но счи­та­ют его су­ма­с­б­ро­дом.

Квик — ма­ле­нь­кий, кру­г­ле­нь­кий че­ло­век, строй­ный, уве­рен­ный, до­во­ль­ный. Он эле­га­н­т­но одет, на­ду­шен, его га­л­с­тук и но­со­вой пла­ток изя­щ­ны, кра­си­во­го цве­та. Он сам их утю­жит по утрам сво­им ка­р­ман­ным утю­гом, са­мое не­об­хо­ди­мое у не­го с со­бой, и то­ль­ко лу­ч­ше­го ка­че­с­т­ва. Его ре­к­ла­ма в сти­хах и ри­су­н­ках яв­ля­е­т­ся кри­ча­щей. Он охо­т­но по­дче­р­ки­ва­ет, что не то­ль­ко очень мно­го пьет, но к то­му же и очень хо­ро­шо ест: для хо­ро­ше­го за­в­т­ра­ка ему ну­жен фунт зе­р­ни­с­той ик­ры. Ко­г­да он вы­пи­ва­ет мно­го ви­на, он ста­но­ви­т­ся не­ос­мы­с­лен­ным, гру­бым «шва­бом».

Не­да­в­но он пра­з­д­но­вал день ро­ж­де­ния сво­ей те­щи в сво­ем до­ме сле­ду­ю­щим об­ра­зом: в 2 ча­са утра, то­ль­ко что во­з­в­ра­ти­в­шись на ав­то­мо­би­ле, он по­яв­ля­е­т­ся с по­здра­в­ле­ни­ем пе­ред ее кро­ва­тью, де­р­жа в од­ной ру­ке два ме­шо­ч­ка лу­ч­шей му­ки, а в дру­гой — пор­т­рет ма­с­ля­ной кра­с­кой. В 6 ча­сов утра по­яв­ля­е­т­ся в его ква­р­ти­ре ду­хо­вой ор­кестр из 10 че­ло­век, за­ка­зан­ный им в честь те­щи. Они иг­ра­ют не­пре­ры­в­но от 6 до 10 ча­сов утра: «Э­тот день го­с­по­ди­на», «Не за­бы­вай ме­ня», «Бла­го­да­ри­те все бо­га», «Сме­шан­ное по­пу­р­ри» — и за­ка­н­чи­ва­ют «бо­лее се­рь­е­з­ным». По­сле обе­да, так как идет дождь и они ни­че­го не мо­гут за­ра­бо­тать, им ра­з­ре­ша­е­т­ся еще раз при­йти. Они иг­ра­ют, Квик их ще­д­ро на­гра­ж­да­ет. Он в ве­ли­ко­ле­п­ном на­стро­е­ни­и. На­род со­би­ра­е­т­ся вни­зу на пло­ща­ди и ап­ло­ди­ру­ет. Квик по­яв­ля­е­т­ся на ба­л­ко­не и об­ра­ща­е­т­ся к на­ро­ду с ре­чь­ю. То­ль­ко он один еще на сво­ем по­сту: его да­мы ле­жат на по­сте­ли с ра­с­с­т­ро­ен­ны­ми не­р­ва­ми.

Вслед­с­т­вие это­го пра­з­д­не­с­т­ва, да­ле­ко не по­до­ба­ю­ще­го для фи­р­мы, он по­па­да­ет под на­ше на­блю­де­ни­е. Же­на и его ком­па­ньон ого­р­че­ны и оза­бо­че­ны та­ким его по­ве­де­ни­ем. Здесь у нас он мил, об­хо­ди­те­лен, ве­ж­лив, бы­с­т­ро со все­ми зна­ко­ми­т­ся и на­хо­дит се­бе де­ло. Его ко­м­на­та бы­с­т­ро укра­ша­е­т­ся ма­ле­нь­ки­ми ди­ван­ны­ми по­ду­ш­ка­ми, дра­пи­ро­в­ка­ми и без­де­лу­ш­ка­ми. На его сто­ле на­хо­дя­т­ся: не­бо­ль­шая ко­л­ле­к­ция его фа­б­ри­ка­тов, эле­к­т­ри­че­с­кий ап­па­рат, ко­то­рый то нео­жи­дан­но осве­ща­ет, то за­те­м­ня­ет их, за­тем бо­ль­шой бе­лый слон, вну­т­ри во­с­п­ла­ме­ня­ю­щий­ся, по­гло­ща­ю­щий дым и вза­мен это­го вы­де­ля­ю­щий при­ят­ные ду­хи, на­ко­нец, пла­тя­ная ще­т­ка, ко­то­рая на­чи­на­ет из­да­вать му­зы­ка­ль­ные зву­ки, как то­ль­ко чи­с­тят пла­тье, и на сте­не кло­зе­т­ная бу­ма­га, сна­б­жен­ная вну­т­ри му­зы­ка­ль­ным ап­па­ра­том — при от­ры­ва­нии ка­ж­до­го ли­с­т­ка ра­з­да­е­т­ся песнь: «Ра­дуй­тесь жи­з­ни, так как еще го­рит лам­по­чка».

Квик го­во­рит о се­бе так: «Я ве­сь­ма цен­ный че­ло­век, че­ло­век ду­ши. Моя же­на со­в­сем не зна­ет, что я для нее зна­чу!»