Изменения в денежной и кредитно-финансовой сфере

Немаловажное значение для проведения нэпа имело создание устойчивой денежной системы и стабилизации рубля. У истоков этой слож­ной и огромной работы стоял нарком финансов Г. Сокольников, кото­рый еще в 1918 году возражал против безудержной денежной эмис­сии. Но в тот момент Г. Сокольников не был понят, эмиссия продолжалась, и только чудом не был воплощен в жизнь план полного аннулирования денег и закрытия наркомата финансов за ненадобнос­тью. Позже В. Ленин признавал, что этот важнейший наркомат в годы Гражданской войны был практически разрушен, ликвидирован на 90%.

Теперь, в новых хозяйственных условиях, для оздоровления фи­нансовой системы следовало, с одной стороны, снять запреты на все виды торговли. С другой стороны, надо было ликвидировать огром­ный бюджетный дефицит путем резкого сокращения государствен­ных расходов и развития эффективной налоговой системы. Эти ме­роприятия позволяли ликвидировать колоссальный «денежный навес», образовавшийся за предыдущие годы. Наркомфин во главе с Г. Со­кольниковым настаивал на том, чтобы снять с государственного обес­печения массу мелких убыточных предприятий, сократить огромный бюрократический аппарат советских учреждений и численность бой­цов Красной армии.

Для стабилизации рубля была проведена деноминация денежных знаков, т.е. изменение их нарицательной стоимости по определенно­му соотношению старых и новых знаков. Сначалав 1922 году быливы-пущены совзнаки. Новый рубль приравнивался к 10 тыс. прежних руб­лей. В 1923 году были выпущены другие совзнаки, один рубль которых равнялся 1 млн прежних денег и 100 рублям образца 1922 года.

Одновременно с выпуском новых совзнаков в конце ноября 1922 года была выпущена в обращение новая советская валюта — червонец, при­равненный к 7,74 г чистого золота, или к дореволюционной золотой десятирублевой монете.

Выпуск червонцев означал перелом в развитии финансовой си­стемы. Госбанку было строго запрещено использовать червонцы для покрытия бюджетного дефицита. Это обеспечивало их про-тивоинфляционную устойчивость в течение последующих трех-четырех лет. Червонцы предназначались прежде всего для креди­тования промышленности и коммерческих операций в оптовой торговле.

Ценность червонцев была довольно высокой: заработная плата квалифицированных рабочих, к примеру, составляла не более 6—7 червонцев в месяц. В качестве разменной монеты оставались совзна-ки. Червонцы в отличие от дореволюционных кредитных билетов не раз­менивались на золото. И хотя предполагалось ввести в будущем его разменность, такое намерение не было осуществлено. Впрочем, в те годы ни одна валюта мира, кроме американского доллара, не обладала этим свойством.

И хотя на 1 января 192 3 года доля червонцев в денежной массе была ничтожна — всего 3%, во втором полугодии они почти вытеснили со-взнаки из крупного хозяйственного оборота. Уже осенью крестьяне соглашались продавать зерно только за червонцы, порой даже снижая цены, лишь бы получить «золотые банкноты». Устойчивость червон­ца подтверждалась тем, что Госбанк обменивал все предъявляемые банкноты на иностранную валюту по твердому курсу.

Осенью 1922 года были созданы фондовые биржи, где разреша­лась купля-продажа валюты, золота, облигаций государственных зай­мов по свободному курсу. Гели курс червонца поднимался выше офи­циального паритета, Госбанк скупал золото и иностранную валюту на бирже, выпуская дополнительное количество червонцев, и на­оборот. В результате этого в течение 1923 года курс червонца повы­шался по отношению к иностранным валютам. Так, если на 2 января 1924 года курс доллара на Московской бирже составлял 2 руб. 20 коп., то к 1 апреля 1924 года он достиг 1 руб. 95,5 коп. и на этом уровне остановился. То же самое происходило с фунтом стерлингов, франком, маркой и другими валютами. Уже в 1925 году червонец стал конвертируемой валютой, он официально котировался на различ­ных валютных биржах мира.

Заключительным этапом реформы была процедура выкупа сов-знаков. В марте 1924 года был определен фиксированный курс из расчета 50 тыс. руб. совзнаками 1923 года за 1 руб. золотом казна­чейскими билетами. Но так как деноминация 1923 года приравняла вевое время 1 руб. образца 1923 годак 1 млн руб. знаками дореволюционного и революционного образцов до 1921 года включительно, то это означало обесценивание бумажного рубля в 50 млрд раз. (Но это

была не самая рекордная цифра. Если говорить о мировой практике, то в тот период Германия превзошла ее, где новая марка обменива­лась на один триллион старых). В феврале 1924 года в СССР начался выпуск разменных монет достоинством от рубля до копейки. Рубли и полтинники выпускались из высокопробного серебра, а осталь­ные — из серебряных и медных сплавов. Но поскольку население стало быстро припрятывать серебряные монеты, их чеканка была прекращена.

Одновременно с денежной была проведена налоговая реформа. Уже в конце 1923 года основным источником доходов государственного бюджета стали отчисления от прибыли предприятий, а не налоги с населения. Логическим следствием возврата к рыночной экономике был переход от натурального к денежному налогообложению кресть­янских хозяйств. И хотя процесс проходил очень медленно, основная линия просматривалась достаточно четко.

В этот период активно разрабатываются новые источники получения денежного налога. В период между августом 1921-го и февралем 1922 года установлены налоги на табак, спиртные напитки, пиво, спички, мед, минеральные воды и другие товары. К последнему кварталу 1922 года Сокольников заявил, что треть всех поступлений бюджета получена за счет денежного налого­обложения, меньше трети — за счет выпуска банкнот, а осталь­ная часть — за счет натурального налога.

Постепенно возрождалась кредитная система. В 1921 году возобно­вил свою работу Госбанк. Началось кредитование предприятий про­мышленности и торговли на коммерческой основе. До тех пор пока не произошла стабилизация рубля, Госбанк выдавал ссуды под весьма высокие проценты: от 8 до 12% в месяц, но постепенно процентная ставка снижалась. В стране возникли специализированные банки: Торгово-промышленный банк (Промбанк) для финансирования про­мышленности, Электробанк для кредитования электрификации, Рос­сийский коммерческий банк (с 1924 года — Внешторгбанк) для фи­нансирования внешней торговли, Центральный банк коммунального хозяйства и жилищного строительства (Цекомбанк) и др. Эти банки осуществляли краткосрочное и долгосрочное кредитование, распре­деляли ссуды, назначали ссудный, учетный процент и процент по вкладам.

Была создана целая сеть акционерных банков, среди акционеров которых были Госбанк, синдикаты, кооперативы, частные лица и даже иностранные предприниматели. Эти банки кредитовали в основном отдельные отрасли промышленности. Для кредитования предприя­тий потребительской кооперации открывались кооперативные бан­ки, для сельскохозяйственного кредита — сельскохозяйственные бан­ки, для кредитования частной промышленности и торговли — обще­ства взаимного кредита, для мобилизации денежных накоплений населения учреждались сберегательные кассы. В 1923 году в стране существовало 17 самостоятельных банков, ав 1926 году их число воз­росло до 61. Доля Госбанка в общих кредитных вложениях банковской системы снизилась за это время с 66 до 48%.

Подтверждением рыночного характера экономики может служить конкуренция, возникавшая между банками в борьбе за клиентов пу­тем предоставления им особо выгодных условий кредитования. За­частую одни и те же организации, предприятия, тресты кредитова­лись у нескольких банков одновременно. Широкое распространение получил коммерческий кредит, т.е. взаимное кредитование различны­ми предприятиями и организациями. Примерно половина краткос­рочного банковского кредита осуществлялась через учет коммерчес­ких векселей. Все это говорит о том, что в стране уже функционировал единый денежный рынок со всеми его атрибутами.

Большое внимание уделялось внешней торговле. Нарком финан­сов Г. Сокольников неоднократно подчеркивал, что успешное эконо­мическое развитие страны возможно лишь в том случае, если она смо­жет «хозяйственно примкнуть к мировому рынку». Вопреки мнению В. Ленина, который твердо настаивал на государственной монополии внешней торговли, Г. Сокольников (особенно в 1922 году) выступала за ее некоторую либерализацию, поскольку это не только позволило бы пополнить золотой запас страны, но и обеспечило бы поступле­ния в бюджет от таможенных пошлин, а также увеличило бы емкость внутреннего рынка. Монополия внешней торговли, по мнению нар­кома, не давала возможности полнее использовать экспортный по­тенциал страны, поскольку крестьяне и кустари за свои продукты по­лучали только обесцененные советские денежные знаки, а не валюту. Г. Сокольников настойчиво выступал за организацию совместных торговых обществ с участием иностранного капитала, за расширение прав трестов и предоставление им возможности выхода на мировой рынок под контролем Наркомвнешторга. Дело в том, что к осени 1922 года стало ясно, что внешнеторговый оборот страны заметно от­стал от общих темпов хозяйственного подъема. В первом полугодии 1922 года стоимость экспорта составляла не более 3% от уровня 1913 года, при этом стоимость импорта в десять раз превосходила сто­имость экспорта. Это объяснялось тем, что на восстановление про­мышленности нужно было все больше закупать за рубежом сырья и оборудования. Расширять же импорт можно было только за счет рос­та экспорта, скажем, излишков сельскохозяйственной продукции. Но работники закупочного аппарата Наркомвнешторга были неповорот­ливыми и неопытными, да и денег на закупки продуктов у крестьян выделялось немного. Г. Сокольников пытался добиться разрешения на временную либерализацию ввоза и вывоза для крестьян и пред­приятий (трестов) по отдельным категориям товаров. В. Ленин резко выступил против ослабления монополии внешней торговли, опаса­ясь якобы роста контрабанды. На самом же деле правительство опаса­лось того, что производители, получив право свободного выхода на мировой рынок, почувствуют свою независимость от государства и вновь начнут бороться против этой власти. Исходя из этого, руковод­ство страны всеми силами старалось не допустить демонополизации внешней торговли.

Но несмотря на твердую позицию наркомфина, «красные директо-ра» по-прежнему требовали продолжать практику льготного финанси­рования промышленности за счет крестьянства, чтобы подхлестнуть развитие социалистического звена в государственной промышленнос­ти по сравнению с мелкобуржуазным звеном крестьянского хозяйства. Для этого они настаивали на неограниченном расширении банковской эмиссии. Уже в контрольных цифрах народного хозяйства на 1925/1926 хозяйственный год, разработанных Госпланом, открыто утверждалась идея о «подчинении денежного обращения возрастающей эмиссии».

Таким образом, четырехлетняя упорная борьба с инфляцией была проиграна. Под нажимом Госплана и ВСНХ с июля по декабрь 1925 года денежная масса увеличилась по сравнению с 1924 годомна 400 млн руб., или в полтора раза, что привело к нарушению равнове­сия между размерами товарооборота и находившейся в обращении денежной массой. Возникла реальная угроза инфляции, признаком чего стал уже в сентябре 1925 года рост товарных цен и все более ощу­щавшийся дефицит промышленных товаров первой необходимости.

Крестьянство очень быстро отреагировало соответствующим об­разом на эту ситуацию, что привело к срыву плана хлебозаготовок. Это, в свою очередь, повлекло за собой невыполнение экспортно-импорт­ной программы и сокращение доходов от продажи хлеба за границей. Для поддержания устойчивого курса червонца на внутреннем рынке Госбанк был вынужден постоянно вводить в обращение золото и инва­люту, чтобы изымать денежные излишки. Но эти меры приводили не к сокращению эмиссии, а к истощению валютных резервов.

Так, собственно, был ликвидирован единый паритетный курс червон­ца, поддерживаемый Госбанком как на внешнем, так и на внутреннем рынке, в результате чего произошло раздвоение валютных курсов. Продажа инвалюты была разрешена только для тех, кто выезжал из страны, вследствие чего возросло количество операций по вывозу чер­вонцев за границу, чтобы обменять их по официальному курсу. Для предотвращения этого процесса с июля 1926 года было запрещено вывозить червонцы, а вскоре прекратилась и их скупка на внешнем рынке. Это означало полный отказ от котировки советских рублей за рубежом. Червонец, являвшийся одной из мировых валют, превратил­ся в сугубо внутреннюю валюту СССР.

Впрочем, к этому времени Г. Сокольников уже не участвовал в фи­нансовых мероприятиях, так как еще в январе 1926 года его освободи­ли от обязанностей наркома финансов. Это было связано с ожесто­ченной борьбой в коридорах власти за выбор дальнейшего пути раз­вития экономики страны. В 1930-х годах Г. Сокольников был репрессирован и погиб в 1939 году.