Признаки кризисных явлений в экономике

Следует отметить, что нэп не означал полного поворота к рыноч­ной экономике. Это была политика некоторой либерализации эконо­мической жизни, поскольку в эти годы сохранялось жесткое государ­ственное регулирование экономических процессов. С одной сторо­ны, допускалось функционирование различных рыночных элементов (хозрасчета, свободной торговли, кредитно-денежных отношений), с другой — в руках государства сохранялись «командные высоты» в круп­ной и средней промышленности, на транспорте, в банках, внешней торговле. Считалось, что социалистический (обобществленный) сек­тор еще долгое время будет сосуществовать с несоциалистическими укладами (частнокапиталистическим в промышленности и торговле, мелкотоварным и патриархальным в сельском хозяйстве). При этом предполагалось, что социалистический сектор должен постепенно вы­теснять остальные уклады из хозяйственной жизни страны.

Главным приоритетом в экономической жизни страны являлось восстановление и интенсивное развитие крупной промышленности,

которая рассматривалась как основная опора советской власти в крес­тьянской стране и как источник укрепления ее обороноспособности. Но для развития промышленности нужны были огромные средства, которые можно было извлечь только из сельского хозяйства через на­логи и сознательное установление особой ценовой политики.

Тем самым центральная власть пыталась регулировать основные пропорции экономического роста. На практике это привело к глубо­ким диспропорциям, так называемым ножницам цен. Если с 1913 по 1922 год цены на промышленные товары по сравнению с ценами на продукцию сельского хозяйства выросли в 1,2 раза, то к концу 1923 года «раствор» ножниц цен достиг уже 300%, или, другими словами, чтобы купить плугв 1913 годухватало 10 пудовржи, ав 1923 году требовалось уже 36 пудов ржи. Такая политика цен позволяла проводить неэквива­лентный товарообмен между городом и деревней, изымать из сельского хозяйства немалые средства.

Одной из причин такой ситуации можно считать олигополисти-ческое положение трестов и синдикатов на внутреннем рынке, которые имели возможность получать большую прибыль даже при сокраще­нии объемов производства, удерживая монопольно высокие цены.

Осенью 1923 года в стране разразился кризис сбыта, когда был со­бран хороший урожай, но крестьяне не торопились сдавать хлеб, по­скольку низкие цены не компенсировали затраты на производство. Крестьяне не могли купить необходимые промышленные товары, ко­торыми были забиты все склады и магазины. Деревня стала задержи­вать сдачу хлеба по продналогу, кое-где прокатились крестьянские восстания, которые были подавлены.

Государство снова стояло перед необходимостью пойти на уступки сельскохозяйственным производителям. В 1924/1925 хозяйственном году произошли некоторые изменения в ценовой политике*, была разрешена аренда земли и использование наемного труда. Был осу­ществлен переход к денежному налогообложению крестьянства, что дало им больше свободы в развитии своих хозяйств.

Тем не менее обстановка в деревне оставалась напряженной. Дело в том, что правительство осуществляло четкую социально ориентиро­ванную политику в аграрном секторе, поддерживая экономически беспомощные бедняцко-середняцкие хозяйства, создавая культ бед­ноты. Беднякам предоставлялись льготные кредиты, отменялись или снижались налоги, их снабжали семенами, рабочим скотом, сельско­хозяйственным инвентарем, но, как правило, все это мало помогало таким хозяйствам. Зачастую и семенное зерно, и скот использовались ими в качестве дополнительного продовольствия.

В то же время правительство всемерно сдерживало развитие хо­зяйств зажиточных крестьян — кулаков, чей удельный вес составлял примерно 5% всего сельского населения. По отношению к этим хо­зяйствам постоянно проводились уравнительные переделы земли, изъятие земельных излишков, что влекло за собой дробление кресть­янских дворов, снижение их мощности и урожайности. Слабеющие крестьянские хозяйства не могли эффективно использовать появляю­щуюся новую технику. В 1926 году 40% пахотных орудий по-прежне­му составляли деревянные сохи, а треть хозяйств не имела даже лоша­дей, поэтому уровень урожайности был одним из самых низких в Ев­ропе. Аренда земли, на которую зажиточные крестьяне возлагали определенные надежды, была сопряжена с большими ограничения­ми. Фактически запрещалось образование хуторских хозяйств.

Следствием провозглашенной политики ограничения кулачества стало снижение во второй половине 1920-х годов товарности кресть­янских хозяйств, их рыночной ориентации. Почти в два раза по срав­нению с довоенным уровнем сократилась доля продукции, направля­емой крестьянами на продажу. В 1926/1927 хозяйственном году они потребляли до 85% своей продукции, что означало фактически воз­врат к натуральному хозяйству. Постепенно снижался объем сдачи зерна в государственные фонды.