Цивилизации

Экономические исследования в период государственно-монополистического развития обществ европейской

Мировой экономический кризис 1929-1933 годов и

Возникновение в 1920-е годы в США диспропорции между темпами роста прибылей предприятий и производства (прибыли увеличивались вдвое быстрее) свидетельствовало, что прирост производства не сопровождался соответствующим снижением цен на товары и ростом заработной платы. Это обуславливало отставание покупательного спроса от роста объемов произведенной продукции, что в конце 1920-х гг. приблизило впритык экономику США к перепроизводству.

Изменения объема доходов в сторону его спада связаны с уменьшением занятости и могут привести, как утверждал Дж. Кейнс, к превышению потребления над доходом не только у определенных лиц или организаций за счет накопленных ранее резервов, но и правительству. Так возникает бюджетный дефицит или, наоборот, растет внутренний и внешний долг за счет ссуд.

Это характерно для ситуации, которая сложилась в Великобритании 1920-1930 годов, а также для США во времена внедрения «Нового курса» Ф. Рузвельта.

Дж. Кейнс, опираясь на свою концепцию совокупного дохода, раскрывает причины «Большой депрессии» 1929 г. На протяжении пяти лет, которые предшествовали 1929 г., по его мнению, имело место накопление фондов погашения и амортизационных отчислений, предназначенных для заводов, которые не имели потребности в возобновлении оборудования. Размеры накоплений оказались большими, поэтому был нужен «огромный объем новых инвестиций, чтобы поглотить эти доходы. Но достичь еще большего размера новых инвестиций, необходимых для поглощения новых сбережений, которые состоятельное общество при условиях полной занятости в состоянии откладывать, было почти невозможно. Одного этого фактора вполне достаточно, чтобы возник кризис» [6, с. 301-302].

Другой причиной «Большой депрессии» можно назвать нерешенные проблемы развития фермерских хозяйств. Укрупнение хозяйств (от освоения прерий Среднего Запада) длилось при условии интенсификации производства, тогда как объемы внутреннего рынка не росли, что повлекло перепроизводство сельскохозяйственной продукции.

Монополии также внесли свой вклад в сокращение производства. Они непрестанно поглощали более мелких конкурентов. Приспосабливаясь к рынку, монополистические объединения сокращали производство, пытаясь одновременно повысить цены на собственную продукцию.

Кризис, быстро распространяясь, превратился в мировой. США вынуждены были принимать кардинальные меры для нейтрализации последствий кризиса. И таким кардинальным шагом оказался «Новый курс» Ф. Рузвельта, в котором была критически проанализирована политика «изоляционизма» и определены определенные шаги относительно усиления регулирующей роли государства в экономических процессах.

С 1919 г. в мире приобретают популярность экономические теории Дж. Кейнса. Учение Кейнса практически стало теоретической основой «Нового курса» Ф. Рузвельта. И Дж. Кейнс, и Ф. Рузвельт оставались на позициях рыночной экономики, но выход из экономического кризиса видели в социально сориентированной экономике с усилением роли государства в ее регулировании.

Первые труды Дж. Кейнса, в частности «Трактат о денежной реформе» (1923), «Конец lasser faire» (1926), посвященные проблемам экономической политики и не содержат завершенную теоретическую систему. Но уже в середине 1920-х годов Дж. Кейнс убеждается, что времена автоматического саморегулирования капитализма отошли в прошлое, и теперь государственное влияние является неотъемлемым спутником здоровой рыночной экономики.

Кризис 1929-1933 годов окончательно убедил Дж. Кейнса в невозможности спонтанного саморегулирования капитализма. В ряде статей он выступил с призывом разорвать «порочный круг» между депрессией и сокращением инвестиций за счет государственных субсидий предпринимателям.

В 1936 г. Дж. Кейнс опубликовал труд «Общая теория занятости, процента и денег», который принес ему мировую популярность. Критика автора направлялась против неоклассической ортодоксии, в соответствии с которой главной задачей и целью экономической теории является выбор самого легкого варианта использования редких ресурсов.

Дж. Кейнс отмечал, что при таком подходе редкость является исходным пунктом экономического анализа. Тем временем в реальной жизни наблюдалась скорее не ограниченность, а излишек ресурсов – массовая безработица; недогруженные производственные мощности; капитал; нераспроданные товары и т.д. Поэтому прежде чем искать оптимальные варианты использования исключительных благ, экономист обязан ответить на вопрос: как от неполной занятости перейти к занятости полной? Дж. Кейнс считал, что в труде «Общая теория» он изложил общую экономическую теорию, поскольку ему удалось значительно расширить понимание предмета экономической науки, включив в него понятие «депрессивной экономики» [6, с. 37-39].

Шаг вперед заключался и в новой формулировке условий экономического равновесия. Дж. Кейнс утверждал, что равенство спроса и предложения возможно не только при условиях полной загрузки ресурсов, но и в случае неполной загрузки. Все это дало Дж. Кейнсу основания убедиться, что капитализм потерял механизм спонтанной саморегуляции, а значит, не в состоянии развиваться без целеустремленного государственного вмешательства.

Основной экономической проблемой, которую необходимо было разрешить, Дж. Кейнс считал создание благоприятных условий для полной занятости населения и соответственно – ликвидации безработицы. Он также предложил переориентироваться во внутренней экономической политике на исследование и организацию эффективного спроса и предложения, к чему в свое время призывали и неоклассики (А. Маршалл и Дж. Кларк). Кроме того, предметом своего анализа Дж. Кейнс сделал народное хозяйство в целом.

Дж. Кейнс пришел к таким выводам:

1. Неоклассики ошибаются: цена на товар, заработная плата работников разных отраслей и процентная ставка в банковской сфере не могут быть рычагами регулирования рыночной экономики.

2. Нужен совокупный анализ таких народнохозяйственных величин, как национальный доход, сбережение населения, потребности (запросы) производства и населения, возможные инвестиции в производство.

3. Циклическое развитие экономики объясняется не объективными законами, а психологией людей, их склонностью при росте доходов к сбережению, результатом чего становится уменьшение «эффективного спроса», который ведет к замедлению темпов рост производства и занятости [7, с. 96-133].

Кризис в экономике США доказал, что предложений со стороны производителей было достаточно, тогда как спроса со стороны потребителей хватало. Совокупный спрос в национальной экономике состоит из двух основных частей: уровня потребления и инвестиций в экономику. Первую проблему Дж. Кейнс рассматривал с позиций психологии человека, его отношения к потреблению и сбережениям. Роль инвестиций признавалась им беспрекословно.

Из всего разнообразия рекомендаций Кейнса Ф. Рузвельт воспользовался главным – участием государства в регулировании экономики, организацией занятости населения для повышения спроса на внутреннем рынке и ликвидацией социальной напряженности в обществе.

Сущность политики «Нового курса» Ф. Рузвельта заключалась в активизации роли государства, включения ее к процессам регулирования экономической жизни. Линия «Нового курса» предусматривала жесткую борьбу и представляла собой определенную равнодействующую многих сил: большого бизнеса, банковских кругов, мелких предпринимателей, фермеров, профсоюзов, широких масс работающих и большое количество безработных. Первые дни президентства Рузвельта были ознаменованы экстренными мероприятиями со стороны правительства. При условиях банковского кризиса, который взорвался (банки становились банкротами друг за другом), президент объявил общие «банковские каникулы» до 9 марта и предложил Конгрессу США «Чрезвычайный закон о банках». Положения закона доказывали, что Рузвельт не дал согласия на необходимую для многих национализацию банковской системы. Закон предусматривал такие мероприятия:

1) предоставление Федеральной резервной системой (ФРС) ссуд банкам;

2) наделение министра финансов полномочиями, в которые входило право предотвращать массовое извлечение взносов;

3) запрет на экспорт золота;

4) продажу банкам ФРС облигаций государственной ссуды.

Благодаря введению таких мероприятий банки смогли получить от государства ссуды под залог ценных бумаг и государственных облигаций.

На основании закона о чрезвычайном положении в истории США впервые была изменена концепция бюджетной политики, то есть государство сознательно пошло на превышение расходов над доходами. Прекратился обмен банкнот на золото, которое в конечном итоге окончательно изъяли из обращения. Во избежание гиперинфляции, государство приняло меры для закупки золота у населения по ценам, которые превышали курс доллара относительно золота. До конца 1933 г. золота было закуплено на 187,8 млн. дол., что дало возможность искусственно снизить курс валюты. В то же время начался выпуск новых банкнот, не обеспеченных золотом, а это означало отход от золотого стандарта и обесценивания доллара относительно золота. В 1934 г. проведена девальвация доллара. Если в 1932 году унция золотая стоила 20,6 дол., то в январе 1934-го была установлена официальная цена 35 дол. за унцию, то есть золотое содержимое было снижено на 41% [11, с. 393].

Летом в 1933 г. был принят закон о банковской деятельности Гласса-Стигала, согласно которому функции банков были распределены на депозитные и инвестиционные; создана Федеральная корпорация страхования депозитов (100% – до 10 тыс. дол.; от 10-50 тыс. – 75%, свыше 50 тыс. – 50%). Закон расширял полномочия ФРС, что при отсутствии в США центрального банка могло стать единственными орудиями контроля правительства за деятельностью банков.

Вместе с ростом государственного контроля над банковской системой усиливался контроль над биржей и рынком ценных бумаг. В 1933-1934 годах, невзирая на критику со стороны деловых кругов, было принято несколько законов, которые регулировали выпуск ценных бумаг, в результате чего был:

1) установлен контроль над выпуском акций (в случае выпуска компанией акций все ее директора несли персональную ответственность за выпуск);

2) передан контроль над рынком ценных бумаг в специально созданную комиссию, членов которой назначал Президент;

3) ограничивалось использование банковского кредита в операциях на бирже;

4) запрещались какие-либо манипуляции с ценными бумагами;

5) вводился ежегодный отчет корпораций, зарегистрированных на бирже.

Двумя важнейшими законами первого срока президентства Ф. Рузвельта (1933-1936), что повлияло на дальнейшее развитие экономики США, можно считать закон о возобновлении национальной промышленности (HИPA) и закон о регулировании сельского хозяйства (AAA), принятых в начале 1933 года.

Закон о возобновлении национальной промышленности вводил систему государственного регулирования промышленного сектору. На его основе был сформирован координационный властный орган - Администрация национального возобновления, в состав которой вместе с чиновниками, профсоюзными деятелями, экономистами вошли представители наибольших промышленно-финансовых групп. В то же время отраслевые ассоциации предпринимателей (всего 17 ассоциаций) разработали и приняли «кодексы честной конкуренции», по условиям которых для предприятий одной отрасли сурово регламентировались объемы производства, пределы заработной платы, продолжительность рабочей недели, определялись рынки сбыта товаров, цены на продукцию и др. Кодексы подлежали утверждению Президентом США. До конца 1933 г. было принято 290 «кодексов честной конкуренции», которые охватывали почти все отрасли промышленности. Новая система регулирования взаимоотношений в промышленности противоречила антитрестовскому законодательству, действие которого было временно прекращено.

Рабочих устраивали новые правила: они могли рассчитывать на 12-15 дол. еженедельно как минимальную оплату за свой труд, рабочий день длился не больше 8 часов, а детский труд вообще был запрещен. Однако активное вмешательство государства в большой бизнес противоречило законам рынка, поэтому в июне в 1935 г. «кодексы» были отменены.

Интересно, что Дж. Кейнс подверг критике ряд положений закона о национальном промышленном возобновлении. В открытом письме к Ф. Рузвельту от 1 декабря 1933 г. он выступил против принудительного фиксирования цен, что, по его мнению, не могло кардинально изменить ситуацию без соответствующего увеличения покупательной способности населения. Дж. Кейнс настаивал на серьезном увеличении правительственных расходов за счет увеличения государственного долга. Уже в первые месяцы действия «Нового курса» Дж. Кейнс предложил опираться на практику дефицитного финансирования, что в тот период не было воспринято Ф. Рузвельтом, который считал, что существуют определенные пределы увеличения государственных расходов. Однако реальная ситуация не способствовала реализации этой цели и толкала на путь дефицитного финансирования. Невзирая на требования делового общества сократить государственные расходы, Ф. Рузвельт продолжал «Новый курс» и в 1935 году объявил, что «бюджет будет оставаться несбалансированным до тех пор, пока существует армия нуждающихся».

Не менее важные результаты для экономики США имела антикризисная аграрная политика Ф. Рузвельта, осуществляемая на основании закона о регулировании сельского хозяйства. По аналогии с промышленным аграрный сектор возглавляла Администрация регулирования сельского хозяйства. Для преодоления кризиса перепроизводства была избранна система поощрений в виде премий и компенсаций фермерам, которые сокращали производство в своих хозяйствах. По замыслу правительства, уже на макроуровне это должно было способствовать не только уменьшению общего объема товарной продукции, но и поддерживать цены на сельскохозяйственные товары и тем самым увеличивать доходы фермеров. Вследствие таких действий резко сократились посевные площади и поголовье скота. В 1934 г. сбор хлопка сократился на 25%, кукурузы - на 40%.

Фермерам рефинансировали долги, уменьшили процент по ипотечной задолженности, им были выданны кредиты на 2,2 млрд. дол., с помощью государства их долги были сокращены на 37%. Закон о сохранении почв (март 1936 г.) изменил ряд положений принятого ранее закона. Премии фермерам теперь выдавались не просто за сокращение посевных площадей, при этом теперь учитывали плодородие изъятой из обихода почвы. Неурожай считался в те годы удачей. И правда, вышло так, что сама природа «облегчила» осуществление таких мероприятий: весной 1934 г. США поразила самая жестокая засуха с песчаными бурями. Это существенно сократило урожай, а в совокупности с мероприятиями закона о регулировании сельского хозяйства поддержало цены и улучшило положение в этой сфере. В конечном итоге паритет цен в 1936-1937 годах вырос до 92% в сравнении с 1914 г.

Следующим, не менее важным шагом «Нового курса» стал закон о социальном обеспечении, который открывал путь к созданию пенсионных фондов и утверждал практику выплат помощи по безработице (август 1935 г. – закон о социальном страховании).

За время деятельности Администрации по предоставлению чрезвычайной помощи безработным были потрачены 4 млрд. дол., к тому же функционировала широкая система общественных работ. Специальные лагеря создавались для безработной молодежи, которую привлекали к работам на строительстве путей и возведении плотин. Национальный закон о трудовых соглашениях (июль 1935 г.) предоставил действию деятельности профсоюзов, рабочие получили право заключать коллективные договоры и устраивать забастовки.

По мнению Дж. Кейнса, без резкого расширения общественных работ и других государственных расходов нельзя достичь процветания. Кейнс настойчиво советовал прибегнуть к использованию дополнительных стимулов – привлечению новых массовых инвестиций в такие отрасли, как жилищное строительство, коммунальные сооружения и транспорт при участии государства. Возможности были крайне широкие, но, считал Кейнс, они почти не использовались. В этом английский экономист упрекал администрации Рузвельта. Главное, чего необходимо добиться, – это оживление спроса; если спрос и доверие возродятся, проблемы с рынком капиталов уже не будут такими сложными, как сейчас. Завершал свое послание Кейнс словами об ответственности Рузвельта за успех инициированных им реформ. В случае неудачи это непременно должно было бы отразиться на судьбе похожих реформ в других демократических странах.

Своеобразным было развитие экономики Великобритании в период «Большой депрессии». В мировой кризис Великобритания была втянута почти на год позже, чем США. С целью улучшения экономического положения страны была создана королевская Комиссия по национальной экономии. Уже в середине 1931 г. Комиссия обнародовала доклад с рекомендациями относительно исправления ситуации.

Не рекомендовала	Рекомендовала
1. Усиление роли государства в эко­номической жизни	1. Уменьшить государственные рас­ходы на 96 млн. ф. ст.
2. Проведение социально ориентиро­ванной экономической политики	2. Увеличить на 24 млн. ф. ст. пос­тупления от прямых и непрямых налогов; уменьшить суммы выплат безработным; снизить оклады госу­дарственным служащим
3. Экспериментирование с утвержде­нием «дефицитного бюджета»	3. Для нейтрализации дефицита бюд­жета взять ссуду в других странах [12, с. 221]

В отличие от «Нового курса» Рузвельта, Великобритания в борьбе с последствиями «Большой депрессии» не пошла по пути спасения промышленности, фермерских хозяйств и проведения реформ в социальной сфере.

Главным в деятельности правительства лейбористов было:

1) исправление дисбаланса бюджета;

2) улучшение положения во внутренней и внешней торговле.

Англичане оставались консерваторами относительно перехода к дефицитному бюджету, хотя такая политика США впоследствии полностью оправдала себя. Великобритания использовала в борьбе с последствиями мирового кризиса собственный огромный исторический опыт главного «банкира мира». Поэтому в 1931-1934 годах правительство Великобритании главной экономической задачей считала обеспечение благоприятных финансовых условий для развития промышленности, сельского хозяйства, торговли.

Анализ экономических концепций лейбористских теоретиков 1930-1940-х годов Дж. Коула, X. Ласки, Е. Дурбина и др. доводит тесную связь их со взглядами тех экономистов, которые считали, что во время проведения реформ при условиях активного вмешательства государства в экономические процессы возможно нормальное функционирование капиталистического производства. Но если западные экономисты, обосновывая необходимость вмешательства государства в экономику, считали, что это ведет к совершенствованию механизма функционирования капитализма, то лейбористы оценивали экономическую деятельность государства как мероприятие, которое ведет к социализму.

В традиции фабианских идей (постепенный переход от капитализма к социализму) лейбористы считали, что переход от индивидуальной формы собственности сначала к акционерной, а потом – государственной – это коренная трансформация капиталистической собственности вообще и превращение ее на коллективную, общественную. В этот период лейбористы разрабатывали модель организации и управления государственным сектором экономики в форме публичной корпорации, которую считали социалистической формой организации национализированных отраслей народного хозяйства. Вместе с тем лейбористская модель социализма возводила планирование и рынок к такому соединению, при условиях действия которого решающая роль оставалась за рыночным механизмом. Эта модель предусматривала свободное установление цен, функционирование рынка средств производства и предметов потребления.

По мнению лейбориста X. Дальтона, публичной корпорации недоставало чрезмерной централизации руководства, «мелкой опеки» со стороны государства над надлежащими ей предприятиями. Контроль над национализированными отраслями предусматривалось осуществлять не через министерства, а через парламент путем периодических обсуждений общей политики предприятий и достигнутых результатов. Признавая необходимость соблюдения принципа самофинансирования национализированных предприятий, лейбористы считали, что смогут получать от государства субсидии и ссуды [15, с. 124- 126].

Невзирая на тяжелые социально-экономические последствия, экономический кризис 1930-х годов дал возможность существенно улучшить общее положение народного хозяйства Франции.

Реформирование экономики испытывало сильное влияние теории кейнсианства. Финансовую поддержку со стороны государства имели предприятия «защищенного сектора», в первую очередь военно-промышленный комплекс, которые непосредственно зависели от государственных заказов и поддерживались налоговыми и таможенными льготами. Существенное влияние государство оказывало и на сельское хозяйство. Чтобы удерживать стабильный уровень цен на сельскохозяйственную продукцию, крестьянам выплачивали государственные премии за сокращение посевных площадей и уничтожение части собранного урожая.

В этот период правительство Франции проводило социальную программу, направленную на снижение уровня безработицы, организацию общественных работ. Эта политика прежде всего касалась государственного сектора и определенным образом обеспечивала выход экономики из кризиса с наименьшими потерями.

Французские исследователи П. Ренодаль, М. Деа и др. в своих экономических концепциях утверждали, что борьба за рационализацию (по-американски) приведет не только к устранению промышленных кризисов, но и к ликвидации конкурентной борьбы в Западной Европе. Орудиями ликвидации конкуренции, по мнению М. Деа, являются картели и синдикаты. Он отмечал, что К. Маркс открыл лишь американские тресты с их стремлением господства и уничтожения своих конкурентов. Другое дело - европейский картель. Это союз, мирный договор, перемирие, которое предусматривает заключение серии государственных соглашений с бывшим конкурентом.

«Большая депрессия» 1929-1933 годов сказалась и на хозяйственной жизни Германии через «привязку» экономики к иностранным кредитам из США, Великобритании и Франции. Прекращение помощи со стороны ведущих стран, которые тоже переживали тяжелый кризис, ухудшило положение Германии (обанкротилось 68 тыс. предприятий, кризис охватил банковскую сферу, количество безработных достигло 8 млн. лиц).

Неспособность правительства Веймарской республики эффективно противодействовать экономическому кризису, попытка монополий возобновить потерянные позиции на мировых рынках, резкое падение жизненного уровня были главными факторами установления фашистского режима в Германии 1933 года и прихода к власти НСДАП.

Экономическая политика фашизма имела ярко выраженный этатистский характер. Антикризисные мероприятия приобрели черты чрезвычайных, поскольку преследовали не так тактические цели выведения хозяйства в режим роста, как стратегические военно-политические: возвращение потерянных территорий и рынков сбыта, дальнейшее расширение границ Германии, в конечном итоге – мировое господство.

Такая стратегия определила формы и методы выведения страны из кризиса, сутью которых становится тотальная милитаризация народного хозяйства. Приход к власти правительства во главе с Гитлером побуждал быстрое и решительное проведение политики установления «нового порядка», при условиях которого экономический, военный потенциал Германии будет максимизирован, и страна возродит бывшую мощь и влияние.

«Новый порядок» базировался на ряде принципов и мероприятий, которые определяли основу и сущность экономической политики фашизма. К ним следует отнести:

1) принудительное картелирование промышленности;

2) ликвидация свободы торговли и свободных рынков;

3) контроль над ценами и заработной платой;

4) централизованное административное распределение трудовых и материальных ресурсов;

5) жесткое ограничение управленческих функций и управленческой свободы предпринимателей;

6) стремление максимальной самообеспеченности всеми ресурсами (продовольствием и сырьем);

7) протекционистская (меркантилистская) внешнеторговая политика.

Закон о подготовке органического построения немецкого хозяйства (27 февраля 1934 г.) стал завершающим этапом формирования системы, которая покорила отдельные предприятия интересам государства, а именно интересам фашистского военного государства. Теперь вершиной немецкой экономики была Национальная экономическая палата, которая координировала и управляла деятельностью национальных групп индустрии. Следующими были картели. Картели фашистского периода осуществляли контроль за распределением сырья и внешней торговлей, рынком капиталов, процессом инвестирования, устанавливали уровень заработной платы и процентов. Проведение политики принудительного картелирования означало практически полностью ликвидацию системы свободной конкуренции и рыночного хозяйства.

Прямое регулирование и контроль над сельским хозяйством сыграли в аграрной политике фашизма еще большую роль, чем переселенческая политика и укрепление среднего класса. Уже по закону «О временной структуре имперского состояния питания и мероприятиях регулирования рынка и цен на сельскохозяйственную продукцию» (1933 г.) начал воплощаться в жизнь тот же принцип принудительного картелирования, что и в промышленности. Министр сельского хозяйства имел полномочия устанавливать минимальные цены на продукцию. Крестьянина обязывали сдавать в организованные центры не менее чем 30% урожая по установленным «справедливым» ценам.

Созданное в сентябре 1933 г. национальное министерство продовольствия было уполномочено регулировать производство, цены, доходы, условия торговли. Министерство диктовало крестьянину, как использовать землю, какую часть урожая отдавать государству, когда забивать свиней и когда их продавать, кому передавать свое хозяйство в наследство. Министерство сообщало крестьянину, подарена ли ему привилегия «наследственного двора» и отсрочка в уплате долга.

Трансформация трудовых отношений 1930-ми годами в Германии была подчинена главной цели – достижению максимального экономического и военного потенциала. Труд рассматривали исключительно как ресурс, использовать который надлежало с наибольшей отдачей при наименьших затратах для его удерживания, что и было закреплено в законе о регулировании национального труда.

По закону 1934 г. в стране устанавливались разные формы трудовой повинности, бывшая добровольная повинность была, собственно, преобразована на обязательную трудовую повинность для молодежи в возрасте от 18 до 25 лет сроком на два года.

Следует отметить, что успехи Германии в преодолении кризиса были весьма призрачными, ведь вовсе не устраняли народнохозяйственных диспропорций, которые были ее причиной, а наоборот, углубляли их. Экономическая политика фашистской Германии откровенно направлялась на подготовку к войне. В широких масштабах началось строительство предприятий военной индустрии. Объем капитальных вложений в перевооружение в 1933-1934 годах составлял 4,6 млрд. марок. Милитаризация экономики сделала возможным выход из кризиса и значительный рост объема продукции. Увеличенные в 25 раз ассигнования на военное строительство существенно опередили темпы роста государственных инвестиций (60%) в транспорт, общественное управление, жилищное строительство другое.

Благодаря финансовой поддержке американских монополий Германия возродила и обновила тяжелую индустрию, значительно увеличила военный потенциал, создав могучую военно-экономическую базу агрессии. Немецкие монополии стремились получить государственные заказы («Фарбениндустри» увеличил валовой доход с 48 млн. марок в 1932 г., 363 млн. – в 1933-м г. до 395 млн. – в 1939 г.).

В сентябре в 1936 г. был принят четырехлетний план мобилизации экономических ресурсов, создания огромных запасов дефицитных материалов и военного снаряжения (никеля, олова, вольфрама, хрома и т.д.). Импорт большого количества железной руды дал возможность Германии в 1938 году выплавить 23,3 млн. т стали и выйти по этому показателю на первое место в мире.

К началу военных действий в жизнь воплощались идеи автаркии – полного самообеспечения страны всем необходимым как способа сбережения валютных фондов. Учитывая общую милитаризацию экономики, была внедрена система мероприятий относительно регламентации внешнеторговых отношений. В первую очередь Германия перешла от многосторонней системы внешней торговли и взаимных расчетов к двусторонней, построенной на принципах клиринга. Политика милитаризации экономики не решала задач возобновления оптимальных хозяйственных пропорций, расширения внутреннего и внешнего рынков, оздоровления финансовой системы и т.д.

Лишь курс на политику внешней агрессии мог временно отвернуть неминуемую хозяйственную катастрофу. Поэтому уже с 1935 года Германия непрестанно втягивается в военные конфликты и в конечном итоге развязывает Вторую мировую войну.

Таким образом, 1930-е годы оказались поворотным пунктом в системе государственного регулирования экономики на Западе. Государственным регулированием были охвачены финансовые рынки, трудовые отношения, объемы производства, цены, заработная плата. С ростом экономической роли государства, расширением ее функций и превращением государства на мощный субъект экономических отношений закладывались фундаменты трансформации монополистического капитализма в государственно-монополистический.

Впрочем усиление государственного вмешательства в США и в Германии имело принципиально разное происхождение. Для США государственное регулирование экономики было реакцией на изменение экономических процессов: изменение характера рынка, вызванное резким ростом роли корпораций; неспособность традиционной финансовой системы обеспечить функцию саморегуляции экономики. В Германии государственное вмешательство использовалось для достижения цели, которая противоречила предыдущему экономическому развитию, - форсированная структурная перестройка экономики с ускорением ее милитаризации. Фактически была сделана попытка не с экономических, а с геостратегических и военно-политических приоритетов сформировать централизованную модель национальной экономики. Важнейшую роль в выборе стратегии развития в 30-е годы ХХ-го в. сыграли национальные особенности и традиционные ценности указанных выше стран. Индивидуализм, который является почвой американского образа жизни, существенно ограничил размеры и формы централизованного регулирования.

В Германии традиционный авторитет государства вместе с имперскими амбициями элиты и коллективистскими ценностями нации наложились на пренебрежение положений Версальского договора и желания создать почву для политизациии идеологизации немецкого общества.

«Большая депрессия» и экономическое развитие европейских стран и США на протяжении первой трети XX в. поставили под сомнение справедливость анализа рыночной экономики как гармоничной саморегулирующейся системы, которая уравновешивает спрос и предложение на всех возможных рынках. Даже при условии рационального поведения индивидуальных экономических агентов совокупный результат вовсе не обязательно является оптимальным, т.к. макросистема развивается по собственным законам, которые не анализируются теорией общего равновесия.

Благодаря теоретическим разработкам и практическим рекомендациям Дж. М. Кейнса были не только всесторонне изучены реальные депрессия и безработица, но и предложены конкретные пути выхода из кризиса, обоснована необходимость активной политики государственного регулирования экономических процессов. Почти на сорок лет, к началу 1970-х годов, неоклассическая микроэкономика уступила место кейнсианству с его исследованием макроэкономических показателей и процессов, в частности потребления, инвестиций, безработицы, цикличности, экономического роста и т.д.