Судебная система. По Судебнику суд для всех жителей Московского государ­ства был равен и одинаков; по нему все были в ведении одного суда: бояре

По Судебнику суд для всех жителей Московского государ­ства был равен и одинаков; по нему все были в ведении одного суда: бояре, купцы, крестьяне, служилые и неслужилые люди, и никому не было привилегии в суде. Главная задача Судебника состоит в устройстве суда и сообщении ему большего однооб­разия согласно с основными началами централизации. Юриди­ческих верований и воззрений русского народа Судебник не менял, оставляя их такими, какими они были в Русской Прав­де и других законах прежнего времени, важных новых положе­ний Судебник в себе не содержал, поэтому одновременно с ним во многих местностях России имела силу Русская Правда и разные уставные грамоты. Судебник 1497 г. кодифицировал нормы обычного права, уставные грамоты, княжеские указы и т. п., собрал их воедино. Он содержал некоторые новые узако­нения, служившие дополнением и дальнейшим развитием пре­жних правовых начал. По содержанию Судебник 1497 г. можно разделить на две половины: в первой говорилось о порядке суда, а во второй содержались различные узаконения, которых или вовсе нет в Русской Правде, или которые подверглись здесь значительным изменениям.

Первая половина Судебника 1497 г. подразделяется на пять отделов.

В первом отделе говорилось о судоустройстве и судопроиз­водстве. Судебник 1497 г. делил суд на следующие виды: суд ве­ликого князя, суд боярский, наместничий или волостельский суд и святительский суд. Из этих судов только святительский суд был отдельным, независимым судом, которому было под­чинено все духовенство и все лица церковного ведомства; про­чие же три вида суть не что иное, как инстанции одного и того же суда. Из них низшей ступенью был наместнический суд, средней — боярский, а высшей — великокняжеский; а посему главное различие этих судов заключается не в роде дел, подле­жавших им, а в составе суда и в размере судных пошлин.

Наместничий или волостельский суд состоял из наместника в городах или волостеля в уездах, как представительственной власти на суде, и дворского или старосты и лучших людей, как представителей общества. По Судебнику ни наместник, ни во­лостель без дворского, старосты и лучших людей не могли су­дить. К составу наместничьего суда принадлежал и тиун, кото­рый занимался письмоводством.

Боярский суд состоял из боярина или околоточного и дья­ка; представители от земщины здесь были те же, какие и на наместничьем суде, потому что суд боярский был только выс­шей инстанцией наместничьего суда.

Суд великого князя включал самого великого князя, или его сына, или боярина, которого назначал великий князь, дьяка и подьячего, а при выдаче правых грамот и других — пе­чатника.

Судебные пошлины делились на три разряда: пошлины от иска; пошлины от судебного поединка; пошлины от правых грамот, от холопьих правых грамот и отпускных.

1. По гражданским делам боярину полагалось по 2 алтына с рубля, а дьяку по 8 денег «с виноватого» без различия — будет ли это истец или ответчик.

2. Пошлины от судебного поединка различались в зависимо­сти от условий поединка: а) ежели тяжущиеся помирятся, не выходя на поле, то пошлины прежние, т. е. боярину 2 алтына, а дьяку 8 денег; б) ежели они помирятся, выйдя на поле, то в таком случае к прежним пошлинам прибавляются еще полевые пошлины, а именно: окольничему, который должен присут­ствовать при поединке, с рубля четверть, или 60 денег, дьяку 4 алтына с деньгой и недельщику четверть или 50 денег с рубля и сверх того вязчего 2 алтына; в) а ежели тяжущиеся, выйдя на поле, вступят в бой, то в иск по заемному делу или по драке боярину с дьяком взять от суда на побежденном прежние пошлины (т. е. боярину 2 алтына, а дьяку 8 денег с рубля), а собственно полевых денег окольничему взять полтину с рубля, дьяку 50 денег и недельщику полтину, а вязчего 4 алтына; а ежели иск был в разбое, душегубстве, поджоге или татьбе, то на побежденном добавлялось: окольничему полтина с рубля да доспех, т. е. оружие побежденного, а недельщику и дьяку пре­жние пошлины; равным образом и боярину с дьяком за произ­водство дела пошлины прежние.

3. Пошлины от грамот были следующие: а) от правой грамоты: боярину от печати по 9 денег с рубля, дьяку от подписи 1 алтын, подьячему от письма 3 деньги с рубля; б) от докладного списка: боярину за печать с рубля по алтыну, дьяку за подпись по 4 деньги с рубля, подьячему за письмо по 2 деньги с рубля; в) от холопьей правой грамоты и отпускной: боярину от печати 9 денег с головы, дьяку за подпись алтын, подьячему за письмо 3 деньги.

По Судебнику 1497 г. грамоты, выдаваемые судом, были следующие:

правая грамота — копия с окончательного решения суда, по которому одна сторона признавалась оправданной, а другая виноватой. Правая грамота состояла из трех частей, из которых в первой части прописывался весь ход судебного дела и все су­дебные доказательства, представленные в суде: грамоты, акты, показания свидетелей и проч.; во второй заключался приговор; в третьей — исполнение судебного решения. В исках о владении она выдавалась как документ на право владения и в случае вторичных споров представлялась на суд как доказательство. К правой грамоте прикладывалась печать великого князя, боя­рина или наместника, смотря по тому, чьим судом решалось дело; она подписывалась дьяком, бывшим на суде, а писалась подьячим. В правой грамоте прописывались также имена судей от правительства и от общества, участвовавших в суде;

докладные списки — записи, в которых фиксировались ход судебного дела и судебный приговор; по форме были одинако­вы с правыми грамотами, только в них не прописывалось ис­полнение судебного решения. Они выдавались для приведения решения суда в исполнение. К докладному списку прикладыва­лась печать судьи, решавшего дело, и сверх того он утверждал­ся подписью дьяка;

судные списки — записки тиунов, представляемые судьям, по которым они и решали дело. Судный список обыкновенно прописывался в начале докладных списков и правых грамот;

холопьи правые грамоты и отпускные — выдавались холо­пам, которые по суду признавались свободными. Грамоты ут­верждались печатью судьи и подписью дьяка, и вообще они имели одинаковую форму с другими правыми грамотами, только выдавать их могли те из наместников, которые имели право боярского суда, или те бояре в Москве, которые заведо­вали холопьим судом. Отпускные по Судебнику признавались действительными только в том случае, если были написаны рукой господина, отпускавшего холопа;

бессудные грамоты — правые грамоты, выданные только одной стороне в случае неявки в суд другой стороны. Неявившийся автоматически признавался виноватым, и на него выда­валась бессудная грамота — решение, вынесенное без суда. Гра­моты эти выдавались дьяками без доклада судье, таким обра­зом, дьяк, посмотрев срочные грамоты, представленные явившейся стороной, и прождав другую сторону семь дней после срока, на восьмой день выдавал бессудную грамоту за своей подписью и за печатью судьи;

срочные грамоты — судебные бумаги, которые выдавались тяжущимся для явки в назначенный срок на суд. Они делились на два вида: на срочные простые и срочные отписные. Просты­ми срочными назывались те, в которых назначался первый срок для явки в суд, а отписными — те, в которых по просьбе тяжущихся им назначалась отсрочка для явки в суд. Те и другие срочные грамоты выдавались дьяком за его подписью и со взя­тием определенной пошлины;

приставные — грамоты, которые выдавались судом недельщикам или приставам для вызова в суд тяжущихся. Приставная подписывалась дьяком и выдавалась иногда одна по несколь­ким делам, если вызываемые жили в одном городе.

Судебник определял порядок вызова в суд и судебные сро­ки. Для вызова на великокняжеский или боярский суд посыла­лись недельщики, а на наместничий суд — доводчики или при­ставы.

По Судебнику вызов в суд производился следующим поряд­ком:

во-первых, истец подавал в суд челобитную, в которой прописывал, чего стоит его иск, и просил выдать приставную память для вызова в суд ответчика. Такая челобитная принима­лась дьяком, который вместе с недельщиком рассматривал, стоит ли иск тех издержек, которые потребуются для вызова в суд ответчика. Если оказывалось, что предъявленный иск стоит издержек по вызову, то дьяк подписывал приставную грамоту, за что и получал определенную пошлину — и отдавал ее недельщику; а если иск оказывался не стоящим издержек, то приставная грамота не выдавалась и суд не принимал этот иск;

во-вторых, по получении приставной грамоты недельщик или сам отправлялся за ответчиком, или посылал за ним свое­го помощника. Приехав в город или волость, прописанные в приставной, недельщик или его помощник должен был пред­ставить приставную наместнику или волостелю, а те передать ее местному доводчику, который и приводил недельщика к от­ветчику. Ответчик по прочтении приставной должен был дать недельщику поручную запись, что он явится на суд в срок. Если же он не мог дать поручной записи, то недельщик арес­товывал его и держал у себя до времени производства суда.

Судебные сроки определялись следующим образом: тяжу­щиеся могли отложить срок суда на определенное время; для этого им выдавалась срочная память. По Судебнику дозволялось три срока до явки в суд, с теми только условиями, чтобы тре­бующие срока вносили за это определенную плату. Кроме того, тяжущимся дозволялось вместо себя присылать в суд поверен­ных. Если кто из тяжущихся не являлся в суд в назначенный срок, то на него выдавалась бессудная грамота.

Судебные издержки и пошлины взыскивались с виновато­го, хотя первоначально, например для вызова ответчика, пла­тил тот, кто начал иск.

По Судебнику судебными доказательствами признавались:

письменные документы признавались на суде, но какие именно документы признавались доказательствами и что тре­бовалось для удостоверения их подлинности, Судебник не оп­ределял; он, вероятно, предоставлял решать это самим судьям;

показания свидетелей. От свидетелей Судебник требовал, чтобы они были очевидцами и говорили правду, а иначе они платили иск истцу и все издержки по суду. По вызову в суд свидетели немедленно должны являться, не разбирая, могут или не могут они свидетельствовать; в противном случае с них взыскивались все убытки истца и все пошлины и издержки по суду. Показания свидетелей имели такую силу, что если они не подтверждали требований истца, то он терял иск. Свидетели даже имели право требовать для подтверждения своих показа­ний судебного поединка с другими свидетелями, с истцом или ответчиком;

крестное целование допускалось только в случае спора меж­ду русскими и чужеземцами, причем предоставлялось на волю ответчика, самому ли целовать крест или предоставить это ист­цу. Между русскими крестное целование допускалось только тогда, когда не было других судебных доказательств или когда истец или ответчик отвергали показания свидетелей противной стороны.

Поле, или судебный поединок, совершался при окольни­чем и дьяке, которые, приехав на поле, должны были спро­сить у бойцов, кто у них стряпчие или поручники, и приказы­вали этим лицам присутствовать при поединке, но никакого оружия при себе не держать; людей посторонних окольничий и дьяк должны были удалять, а в случае сопротивления отдавать их в тюрьму. Судебник допускает поединок не только между истцом и ответчиком, но и между их свидетелями. Если истцом или ответчиком был малолетний или старый, женщина, поп, чернец или черница, то им дозволялось нанимать за себя бой­цов, но в таком случае и противная сторона могла также пред­ставить за себя наемного бойца. Свидетель не имел права по­ставить за себя бойца, но точно так же если свидетелем был старый, больной, увечный, малолетний и проч., то им дозволялось выставлять на поединок вместо себя наймитов, но их наймиты предварительно обязаны были целовать крест; в та­ком случае и противная сторона могла выставить наемного бойца.

Судебник устанавливал правила о порядке суда по уголов­ным делам. Суд по Судебнику принимает новый характер, но­вую форму в делах по татьбе, разбою, душегубству и другим преступлениям. Судебник назначал наказание не по качеству самого преступления, а по степени виновности преступника, т. е. учитывая, первый или не первый раз уличается в преступ­лении преступник.

Для дознания по Судебнику употреблялся повальный обыск. Если по повальному обыску оказывалось, что уличае­мый в преступлении лихой человек, т. е. что он уже несколько раз попадался в преступлении, то какое бы преступление он ни совершил, хотя бы его уличали в самой незначительной краже, его казнили за это смертной казнью, наравне с головником, разбойником, поджигателем и церковным татем. В Су­дебнике сказано: «А будет ведомый лихой человек, и того велети казнити смертною казнию». Но если кто в первый раз был уличаем в краже, но не церковной, то его по Судебнику должно было казнить только торговой казнью (бить кнутом), а имение его продать для удовлетворения истца и для уплаты пошлины судье; если же у него нет имения, то его самого выдать истцу головою на продажу. Судебник оказывал такое доверие к общественному мнению, что и без поличного и без суда предписывал обвиняемому в краже платить все то, что на нем будет искать истец, ежели 5 или 6 человек «добрых людей» под крестным целованием назовут его вором; а если бы тот был пойман с поличным, то хотя бы он попался и в первый раз, но если 5 или 6 «добрых людей» под крестным целованием называли его лихим человеком, то по Судебнику обвиняемый приговаривался к смертной казни. Так же сильно высказывалось в Судебнике доверие к общественному мнению и в случае татебных оговоров; так, если бы вор на суде кого оговорил своим соучастником, то такого только тогда дозво­лялось приводить в суд и подвергать пытке, когда общество отзывалось о нем как о человеке подозрительном, а если об­щество давало о нем хороший отзыв, то он отдавался на по­руки.