Теоцентризм средневековой философии

Религиозная картина мира содержит те основные представления о мире, которые уточняет, детализирует, рационально выражает средневековая философия, тем самым выходя за ее рамки. Главной отличительной чертой средневековой философии является теоцентризм: Бог-творец мира является главной темой философских размышлений. Бог является также фокусом всех философских представлений о мире: Бог есть бытие, Бог есть жизнь, Бог есть Истина, Добро и Красота. Таким образом, теоцентризм проявляет себя во всех разделах философии.

Теоцентризм в онтологии

Все средневековые философы согласны, что бытие – это Бог, различие – в трактовке степени причастности к бытию тварного мира. В философии Августина Аврелия (наиболее видный представитель патристики) и Фомы Аквинского (схоластика) представлены два наиболее характерных для средневековой философии решения этой проблемы. Августин Аврелий резко противопоставляет Бога и мир. Бог – это бытие, а «этот мир идёт, куда и шёл – к небытию, и терзает душу смертельною тоскою»[4], – пишет он в своей «Исповеди». Как видно из цитаты, Августин решает проблему бытия аналогично Платону. «Мир идей» Платона стал мыслями в уме христианского Бога, а «мир теней» – слабое, несовершенное их отражение, находящееся между бытием и небытием. Фома Аквинский, вслед за Аристотелем, выделяет два уровня бытия: актуальный и потенциальный, которые едины как форма и материя. Актуальное бытие – это Бог, материальный мир тоже является бытием, но только потенциально.

Теоцентризм в гносеологии

Постижение природы лежит на путях постижения Бога: весь земной мир – это символическое воплощение мира небесного. Расшифровкой символов, проникновением в их смысл и занимается средневековая философия.

Однако главным объектом познания для средневекового философа является не природа, а священный текст Библии – богооткровение. Постижение этой Истины, которую Бог открыл людям, требует прежде всего веры. Для постижения Бога недостаточно одного интеллекта: необходимы добрая воля и чистое (непорочное) сердце. Поэтому вся средневековая философия вопрос о соотношении веры и знания решает однозначно: вера выше знания. Роль же разума и рационального знания оценивается по-разному: от полного противопоставления его вере до признания за ним роли помощника веры.