2015-01-30
3193
(исторический аспект)
Женщины, в силу своих природных особенностей, на протяжении всего исторического общественного развития находились в ущемлённом и даже в униженном положении. Вместе с тем их социальное предназначение переоценить невозможно. Так, с точки зрения великого греческого философа Платона, женщины должны принимать участие в воспитании мужчин, и даже в военных упражнениях. Женщины равноправны с мужчинами, но на высшие должности в государстве они не допускаются. Им отводится особые отрасли управления - воспитание, обучение, наблюдение за браками и т.д.[222].
Как показывает история, карательная деятельность государства изначально не имела в своей основе разграничения по половому признаку. Русское уголовное законодательство в вопросах назначения наказания и его исполнения на протяжении длительного исторического периода не содержало сколько-нибудь значимых различий между мужчиной и женщиной, а порой и предусматривало более суровое наказание за отдельные виды преступлений. Так, например, в статьях "Соборного уложения" 1649 года закреплялось, что жена, убившая мужа, подлежала публичному закапыванию живой в землю по плечи[223]. Этим же правовым документом предписывалось содержать в тюрьме беременных женщин, приговоренных к смертной казни. Однако, проявляя гуманность, законодатель того времени предписывал откладывать смертную казнь до разрешения приговорённой женщин от бремени, "ибо рождённое от неё не виновато"[224].
Чрезвычайно тяжелой во все времена была участь и женщин, попавших в тюремное заключение. Условия содержания женщин в тюрьме не оговаривались, и по общему положению были крайне тяжелыми. Средневековая тюрьма не знала деления на мужскую и женскую. Вплоть до XVIII века наблюдались случаи совместной сковки кандалами (цепями) подследственных арестантов мужчин с женщинами. Вместе с тем уже в то время вопрос о необходимости разделения арестантов по половому признаку приобрёл особую актуальность.
Один из виднейших основоположников русского уголовного и пенитенциарного законодательства И.Я. Фойницкий в этой связи отмечал: «В России ещё в 18-м веке женщины содержались вместе с мужчинами. Впервые Сенат обратил внимание на этот вопрос и сепаратными указами, начинающимися с 1774 года, нередко предписывал содержать мужчин отдельно от женщин. На практике, для помещения женщин обыкновенно устраивается особое здание. Но и это решение вопроса оказывается более и более неудовлетворительным. Единственный выход из них лежит в устройстве особых женских тюрем.
Помещение женщин отдельно от мужчин вызывается самыми настоятельными потребностями тюремного воздержания. Совместно пребывание обоих полов открывает дверь половой безнравственности. Поэтому то, уже издавна тюремные уставы требуют, чтобы женщины-арестантки, содержащиеся в одних тюрьмах с мужчинами, помещались в отдельные отделения. Но и это требование всё более и более оказывается недостаточным. Близкое присутствие лиц другого пола поддерживает в постоянном возбуждении половые инстинкты арестантов и нередко побуждает их на действия, стоящие в явном противоречии с интересами тюремной дисциплины. Вот почему рекомендуется устройство при малейшей практической возможности, отдельных тюрем для каждого пола»[225].
Реформирование условий содержания заключённых в тюрьмах России, стало актуализироваться в начале 19-го века. Так, под высочайшим покровительством Государя Императора в 1819 году в Петербурге было образовано Попечительное общество о тюрьмах, в рамках которого создавались местные мужские и женские комитеты. Возглавил общество князь А.Н. Голицын. Члены комитетов имели "право и свободу посещать тюрьмы и дома, где содержатся заключенные, во всякое время, по своему произволению"[226]. Благотворительность, как достаточно модное общественное движение, приобретало в этот период и иные формы и направления.
На законодательном уровне принцип дифференциации порядка и условий отбывания наказания по половому признаку не находил своего выражения и не рассматривался в качестве основополагающего начала. Женщины подлежали уголовному наказания на одном карательном уровне, что и мужчины.
Вместе с тем, в соответствии с Уложением 1845г., женщины в порядке наказания могли быть помещены в монастыри их вероисповедания, где подвергались тяжёлым принудительным работам.
Применение ссылки и каторжных работ, получивших широкое распространение в конце семнадцатого и первой половине восемнадцатого столетия, сохранялось и на протяжении всего девятнадцатого века. Так, в период с 1882 по 1889 года в Сибирь для отбывания наказания (каторжные работы, поселение, сослание на житьё, сослание на выдворение и др.) поступило 4 631 осуждённая женщина[227]. По прибытии на место их размещали в особых помещениях, а бессрочные каторжанки содержались в течение первых восьми лет в ножных оковах. Самое суровое наказание — каторжные работы назначались женщинам так же, как и мужчинам.
Вместе с тем, можно считать привилегией то, что в отношении женщин каторжные подземные работы в рудниках заменялись иными, менее тяжёлыми работами. Н.С. Таганцев, исследовавший русскую каторжную систему, отмечал: «По Уложению издания 1845 года (ст. 74) и по Уложению 1866 года (ст. 72) работы в рудниках и крепостях могли быть заменены для женщин работами на заводах, первоначально на срок в расчёте полтора года за год, а после Закона от 17 апреля 1863 – без увеличения»[228].
Законодательство того периода не содержало особого статуса осуждённых женщин. Проблемы организации особого порядка и условий отбывания уголовных наказаний женщинами, вопросы разделения осуждённых на период отбывания наказаний по критерию половой принадлежности находили лишь фрагментарное освещение в научно-исследовательских трудах российских учёных и в юридических документах различных исторических этапов становления отечественного пенитенциарного законодательства. Статья 182 Устава о содержащихся под стражею очень нетвердо рекомендовала содержать («буде можно») беременных и кормящих грудью матерей в помещениях, «где бы они имели лучший воздух».
Разделение осуждённых по половому признаку признавалось необходимым и при решении вопросов о степени карательного воздействия на преступников и об их статусном состоянии при исполнении уголовных наказаний.
Относительно особого состояния женщин в период отбытия уголовного наказания устанавливалось, что это состояние (беременность, роды, кормление младенца), в той или иной мере практически всегда учитывалось законодателем. Так, например, в соответствии с требованиями ст. 959 Устава уголовного судопроизводства Российской Империи основаниями к применению отсрочки исполнения приговора в отношении женщин являлось:
1) беременность и разрешение от бремени осуждённой до истечения 40 дней после родов. Такая отсрочка применялась ко всем наказаниям, включая и смертную казнь;
2) кормление грудью новорождённого младенца при назначении наказания в виде ссылки до истечения 1,5 лет со дня рождения ребёнка.
Кроме того, по ст. 970 Устава уголовного судопроизводства беременность и роды во время отбытия наказания лишением свободы служат основанием для освобождения от работ, а кормление грудью – для облегчения таковых, насколько это необходимо для предупреждения вреда смой матери или младенцу[229].
Забвение женского пенитенциарного вопроса продолжалось до конца 19-го века и далее. В начале XX века виднейший российский исследователь М.Н. Гернет писал: "Несмотря на то, что десятки тысяч женщин поступали ежегодно в царские тюрьмы, законодательство совсем не знало "женского вопроса" в местах лишения свободы. Уравнение в тюрьме мужчин и женщин создавало в действительности для женщин новые, добавочные тяготы. Тяжесть положения осужденной женщины в различных местах лишения свободы увеличивалась еще и потому, что тюремная администрация, как правило, набиралась из мужчин. Становились возможными половые посягательства на женщину-арестантку. По общему правилу, в местах лишения свободы, полной изоляции женщин от заключенных мужчин не было. В редких случаях для женщин были устроены специальные тюрьмы (в Петербурге, Москве, Риге, Варшаве, Симбирске). Обычно женщины помещались в отдельных коридорах и камерах, и такое размещение женщин не исключало возможности общения полов между собой[230].
После 1917 года все благотворительные организации были ликвидированы. Советская система исполнения наказаний имела ярко выраженный репрессивный характер. Её основное назначение определялось задачей, решение которой связывалось с устранением политических конкурентов и ликвидация целых классов (кулаки, казачество и др.). Созданная система исправительных учреждений система, главную и неотъемлемую часть которой составлял ГУЛАГ (Главное управление лагерями), служила исключительно интересам тоталитарного государства. Были созданы концентрационные лагеря, где в отдельные периоды доля женщин доходила до 26% [231].
Достаточно сложно решался вопрос об особых условиях содержания осуждённых женщин имеющих малолетних детей. До середины 30-х годов срок пребывания детей при заключенной матери ограничивался 4-летним возрастом. В лагерях, где были беременные и кормящие матери, устраивались либо отдельные отгороженные помещения в общих бараках, либо выделялся специальный (мамский) барак или устраивались детские городки, в зависимости от количества кормящих и беременных женщин. В случае рождения живого ребенка мать получала для новорожденного несколько метров портяночной ткани. Ребенку выписывали детский паек, матери - "мамский". От работы женщин освобождали только непосредственно перед родами и после. Днем матерей под конвоем приводили к детям для кормления. Нянями в этих бараках работали заключенные женщины, осужденные за бытовые преступления, имеющие своих детей. "В семь часов утра няньки делали побудку малышам. Тычками, пинками поднимали их из не нагретых постелей (для "чистоты" детей одеяльцами не укрывали, а набрасывали их поверх кроваток). Толкая детей в спинки кулаками и осыпая грубой бранью, меняли распашонки, подмывали ледяной водой[232].
По секретной инструкции НКВД 1937 года срок пребывания детей при матерях был ограничен уже 12 месяцами. После одного года ребенка в принудительном порядке отбирали от матерей и отправляли в детские дома.
Не всем стремящимся к материнству женщинам удавалось родить. Беременным каторжанкам в принудительном порядке делали аборт (каторга как вид наказания за государственные преступления появилась в нашей стране по Указу Президиума Верховного Совета СССР в апреле 1943 года). В тот период в Советском Союзе аборты были запрещены. По указу от 27 июня 1936 года женщины, производящие себе аборт, подлежали уголовной ответственности. Этот Указ действовал почти 20 лет.
Современный исследователь женской преступности профессор Ю.М. Антонян, указывая на актуальность вопроса о карательной сущности женского пенитенциарного законодательства и характеризуя советскую репрессивную систему, отмечает: "Данная система сложилась как часть административно-командного строя тоталитарного государства, в котором властное насилие и подавление личности стали основной нормой жизни. В период глобальной диктатуры женские колонии неизбежно оказались частью гигантской машины уничтожения людей, но еще по сей день женщины-узницы ждут своих историков и плакальщиц. Система эта очищается от многолетней скверны, но ещё недостаточно решительно. Ещё господствует там, как родимое пятно, авторитарный стиль общения, базирующийся на каре, суровости наказания, непререкаемости и диктате администрации"[233].
Проводимые в России на протяжении последних постсоветских лет реформы пенитенциарной системы значительно улучшили положение женщин в местах заключения. В настоящее время на территории Российской Федерации в исправительных учреждениях для женщин содержится значительное количество осуждённых женщин. По-прежнему, в качестве меры пресечения в отношении женщин, как правило, применяется содержание под стражей.
Особую озабоченность вызывает проблема содержания в условиях исправительных детей, рождённых в неволе. По сути дела дети, находясь в колониях, невинно отбывают наказание своих матерей. Анахронизм такого рода требует скорейшего устранения.
Изложенные доводы и целая совокупность иных объективно существующих факторов свидетельствуют о необходимости кардинальной перестройки действующей системы учреждений, исполняющих наказания. Аналогичная коррекция целесообразна и в отношении уголовно-исполнительного законодательства. Совершенствование современной уголовно-исполнительной политики находится в полном соответствии с принятой и действующей Концепцией развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации, реализация которой рассчитана до 2020 года. Следует отметить, названный программный документ, к сожалению, не отражает кардинальных установок относительно реформирования института правового положения женщин, отбывающих уголовные наказания.
