Предисловие. О молодежи и молодости

О молодежи и молодости…

Вряд ли существует в жизни человека что-то более заманчивое и символическое, чем молодость. Во все времена у людей не только преклонного, но и зрелого возраста молодость вызывала невероятную зависть. Каждый проживает свою молодость, запечатлевая ее, как что-то притягательное и таинственное. На протяжении всей последующей жизни эта загадочная пора будет ассоциироваться с самыми лучшими воспоминаниями. Как ни парадоксально, но эта пора воспринимается самими молодыми людьми как нечто тяжелое и одновременно как полное пространство свободы. Если и не вся молодость, то какой-то период воспринимается как время бурных переживаний, период выяснения отношений, выстраивания иерархий с собой, семьей, школой, обществом; период осознания новых ценностей и идей и т.д. Разве не удивительно, что к одному и тому же периоду в своей жизни человек, находясь внутри него, относится с тревогой «на фоне свободы», а прожив его, относится с такой завистью и ностальгией?

Кроме зависти, взрослые испытывали и, наверняка, всегда будут испытывать по отношению к молодежи (или за молодежь) определенный страх: всякая новая молодежь, всякое новое ее поколение - это всегда «другие», которые несут в себе желание и потенцию изменить существующее, а следовательно, знак какой-то катастрофы в будущем. Подобное отношение к молодежи вовсе не является чем-то специфическим для нашей страны и эпохи (или любой другой). Всегда и везде всякие «новые» взрослые (вчерашняя молодежь) сокрушаются о том, что «нынешняя«молодежь наверняка не воспримет их ценностей, камня на камне не оставит от того, чего взрослые с таким трудом достигли. Тревога и страх с одной стороны, зависть и восхищение - с другой: - эти полюса не случайны, это самое первое культурное приближение к понятиям «молодость» или «молодежь».

К молодежи (как социальной группе) и к периоду молодости (например, к своей собственной) можно относиться по-разному. Различия в восприятии молодежи на обыденном уровне оказываются созвучными различным направлениям в социологии молодежи:

Молодежь как проблема:

молодежь – источник социальных и культурных конфликтов, угроза существующему и будущему социальному порядку, причина криминализации общества, источник социальных болезней и моральных паник и т.д. Криминальные дискурсы, теории молодежи «как социальной проблемы», академическое «сопровождение» различных моральных паник и т.д.

Молодежь как страх:

социокультурное и психологическое непринятие молодежи, отторжение ее ценностей и идеалов, представление о молодежи как угрозе привычным нормам традиционно-патриархального мира «взрослых» и т.п. Социобиологический детерминизм, идеологизированные дискурсы, теории «защиты от молодежи» и др.

Молодежь как надежда:

с молодежью связываются самые лучшие идеи будущего социального устройства мира, жизнь взрослых рассматривается как некий залог будущего счастья детей. В будущий период переносятся модели гармоничного сосуществования людей всех социальных групп. Ныне живущая молодежь приобретает некоторые преимущества перед взрослыми, поскольку именно она уже сегодня несет в себе «светлое» завтра и т.п. - этому представлению соответствуют разнообразные идеологизированные конструкции молодежи, в том числе и теории коммунистического воспитания молодежи.

Молодежь как зависть:

молодость рассматривается и культивируется, прежде всего, в потребительской культуре и рекламе) как загадочная пора, полная невероятных преимуществ. На этом строится целая идеология, утверждающая возможность и необходимость продления этого периода практически до бесконечности. На этих идеях покоятся различные потребительские дискурсы, модели молодежных потребительских культур и т.п.

Молодежь как символ:

этот подход характерен для творческого, философского и художественно-литературного осмысления молодости. В его рамках возможно соединение всех предыдущих, но не на реальном, а символическом уровне.

То, что принадлежит молодости, всегда было овеяно символикой, которая остается значимым моментом всякой культуры, всякой личной биографии. Приобретение этих символов, прямое или опосредованное, всегда значит для человека много больше простого приобретения чего-то. Этот ход очень часто эксплуатируется в рекламе. «Мы продаем не просто косметику - мы продаем надежду». Идея молодости, идея возможности «нового» будущего и новых свершений - эта символическая аура понятия»молодость» не только обогащает, но и невероятно затрудняет его научный анализ.

О курсе, его задачах, а также недостатках

Задачи настоящего курса состоят не столько в описании основных подходов к социологическому изучению молодежи, сколько в попытке понять и раскрыть новое качество, которое присуще современной молодежи, рассмотреть новые характерные для современности идеи, раскрывающие специфические процессы перехода от детства к молодости, и от молодости к взрослости.

Ряд необходимых предварительных замечаний:

Отечественная (советская) социологическая традиция исследования молодежи до определенного времени была невероятно идеологизированной.

Существовал жесткий, строго ограниченный дискурс, феномены молодежных культур представлены были крайне односторонне. Прямым продолжением этой односторонности было рассмотрение групп молодежи, не вписывающихся в заданные рамки господствующего представления (mainstream) в терминах «девиантности» и «криминогенности». В связи с этим литература о молодежи делилась как бы на две группы: о советской (правильной) молодежи и об «остальной». К первой относились пионеры, комсомольцы, молодые строители коммунизма и т.д.; ко второй - неправильная «молодежь», которая в свою очередь делилась на девиантов и «поклонников Западного образа жизни» - стиляг, тунеядцев и спекулянтов (фарцовщиков). В результате так называемая «обычная» молодежь или «хорошие» неформалы практически выпадали из анализа.

В западной литературе подобный дискурс принято называть «mainstream» - «мейнстрим» - господствующее направление, преобладание которого обусловлено властными социальными позициями проводящих его ученых или идеологов. Для академических традиций характерно, что по отношению к этому господствующему направлению разрабатываются различные радикальные перспективы, подвергающие критике фундаментальные идеи подобного господства. Специфика советского «мейнстрима«заключалась в том, что он был не просто господствующим в науке, а попросту единственным. В исследованиях молодежных «проблем» преобладали идеи подчеркнуто «мажорного» характера. Молодежные феномены, выходящие за рамки правильного взросления, так называемые неформальные субкультуры, практически не изучались. Это касалось и исследований так называемого отклоняющегося поведения, термин, который следует употреблять крайне осторожно. (Проблемам молодежных «девиаций» будет посвящена специальная лекция).

Различные виды и формы «неправильного» поведения относились к девиантной перспективе, часто описывались советскими социологами и психологами сквозь призму «любимой» триады: молодежные алкоголизм-проституция-наркомания. В отличие от этой молодежи правильная молодежь рассматривалась с позиций необходимости строительства нового общества и соответствующего ему нового внутреннего мира. Новое качество морали и психологии советской молодежи должны были принципиально отличаться от всех ранее существующих. Творились и формировались новые идеологические конструкции о возможности воспитания абсолютно новых генераций. Прямым продолжением этой односторонности было столь же одностороннее развитие отечественной социологии молодежи.

Вывод:

Академическое «наследство», бесспорно интересное и обширное, нуждается в деидеологизации и в разумном дополнении советской социологии молодежи другими «историями».

Отсутствие достаточного количества переводов ключевых работ современных западных авторов по социологии молодежи.

Материалы этого курса в основном построены на анализе теоретического и практического опыта западных (прежде всего английских и американских) ученых и исследователей. Этот академический опыт как раз и демонстрирует «другой», отличный взгляд на пост военную молодежь.

Самым невероятным в этом смысле является факт того, что об одном и том же поколении (правда, о людях, живущих в разных странах и при разных политических режимах) ученые в одно и то же историческое время писали прямо противоположное. У «нас» молодежь конструировалась именно как та группа людей, которой принадлежало будущее, с которой общество связывало все самые лучшие свои надежды и чаяние; у «них» молодежь описывалась не иначе как источник страха за буржуазные ценности и основа для «моральных паник». Одновременное сосуществование двух этих противоположных конструкций (речь идет о взгляде с исторической перспективы, в реальном времени они не сосуществовали, а боролись, точнее, «наши» ученые критиковали «их» теории, их ученые были очень неравнодушны к нашим идеям) - феномен достойный самого пристального внимания.

Вывод:

Для того, чтобы понять этот парадокс, прежде всего, необходимо более детально познакомиться с обширной западной литературой, посвященной молодежи.

Принципиальная невозможность описать и проанализировать все феномены современных молодежных культур.

Выбор тех или других авторов для перевода, тем для лекций, теоретических идей и проблемных полей связан, прежде всего с симпатиями автора и его представлениями, (основанными на анализе научного и исследовательского материала), о самом актуальном и интересном в социо-культурном пространстве традиционных, современных и новейших молодежных феноменов.

Вывод:

Логика настоящего курса – это один из возможных путей описания феномена современных молодежных культур, его частичность и фрагментарность являются частью авторского замысла.

Настоящий курс – это специальный курс, рассчитанный на студентов, аспирантов и ученых, как уже интересующихся этой проблематикой, так и только начинающих ей заниматься.

Курс не является академическим в полном смысле этого слова. Подобная задача автором не ставилась. Поэтому в нем не представлено полное описание всей существующей литературы, нет анализа всех существующих академических концепций. Те или другие научные теории и парадигмы не воспроизводятся здесь полностью или в фокусе их базисных, основополагающих идей, а лишь в их применении к конкретным, обсуждаемым в лекциях проблемам.

За рамками этого изложения наверняка остались многие достойные внимания феномены современных молодежных культур. Единственным «оправданием» подобной фрагментарности может стать последующее изучение этой темы. Хочется верить, что это поможет преодолеть как недостатки существующего, так и включить в поле своего внимания, новые феномены молодежных культур поздней современности, осмыслив и оценив во всей полноте критику профессионального сообщества.

Как лучше преподавать этот курс или почему так много повторов?

Одну из своих книг английский социолог Анжела МакРобби начинает такими словами: «Мне уже довольно много лет, у меня взрослая дочь, я сама давно уже не новое поколение, а то, что называется поколение «Х»… А я все еще занимаюсь социологией молодежи. Пусть эта книга станет последней: молодых должны изучать молодые».

С этим высказыванием можно поспорить, тем более что после такого предисловия автор написала еще несколько работ, и, наверняка напишет еще. Не так-то и просто отделаться от этой темы. Почему? Да потому, что тема молодости - это самое интересное, что только можно себе представить.

Изложить все впечатления от прочитанного материала оказалось совсем не просто. Одновременно нужно было решить несколько параллельных задач: описать существующие западные академические традиции в социологии молодежи, подвергнуть их критике, описать собственно феномены молодежных культур, отделяя дискурсы в их изучении от повседневной, яркой и обыденной жизни современной молодежи. Довольно часто создается впечатление, что в текстах много повторов, однако всякий раз очередное возвращение или упоминание связаны со спецификой задачи.

В лекциях предлагается обширный методический материал, его можно использовать при подготовке самостоятельных занятий. Однако лучше всего, если эти предложенные идеи (многие из которых уже апробировались при чтении спецкурса в Институте социологии РАН 1996–2000 гг.) послужат своеобразным толчком для возникновения новых.

В конце книги приводится обширная библиография по проблемам молодежных культур и социологии молодежи.

О структуре курса

В первый раздел курса вошли лекции, в которых даются основные теоретические подходы (лекции 1 и 2) и дискурсы западной и отечественной социологии молодежи в историческом контексте (лекции 3, 4, 5 и 6). Причем 6 лекция («Строители коммунизма или объекты капиталистической пропаганды? Советская теория о молодежи. 1917–1985 гг.») построена по материалам курса, впервые прочитанного доктором Хилари Пилкингтон в Ульяновском государственном университете в ноябре 1995 г. Подобный подход показался интересным, поскольку «вписывает» отечественную историю молодежи в контекст «западного» взгляда.

Во второй раздел курса вошли лекции, раскрывающие основные феномены современных молодежных культур поздней современности. При анализе новых проблем и новых течений используются практически все теоретические предпосылки, изложенные в первом разделе. Там, где это, возможно, проводятся параллели между западными и российскими моделями современных молодежных феноменов.

И последнее

Поскольку тема молодежных культур и субкультур является необычайно «живой», там, где это возможно, теоретический материал должен дополняться иллюстрациями и примерами. К сожалению, не все задумки удалось реализовать. Поэтому хочется пожелать всем тем, кто будет работать с этим материалом, стремиться уходить от чисто академического изложения, дополняя и улучшая этот текст моментами живой, яркой и текущей молодежной жизни. Это могут быть как медиа презентации молодежных культур, так и собственно язык и культура самих молодых людей, живущих рядом с нами в это непростое, но невероятно интересное время конца второго тысячелетия.