Национально-государственное строительство

К концу 1922 года на месте распавшейся Российской империи возникло новое государственное образование — Союз Советских Социалистических Республик (СССР). Появление его явилось за-

кономерным результатом глубоких социальных и политических изменений, происходивших в стране после 1917 года. Ряд россий­ских народов — украинцы, белорусы, грузины, азербайджанцы, армяне, прибалты — создали свои национальные государства. В ходе Гражданской войны политический режим в них менялся не один раз. В конечном счете на Украине, в Белоруссии и Закавка­зье победил советский строй. В Средней Азии после ликвидации Бухарского и Кокандского феодальных государств возникло не­сколько народных республик и областей. Еще во время Гражданс­кой войны в составе РСФСР появилось несколько национально-территориальных образований: в Поволжье, на Южном Урале, в Крыму, на Северном Кавказе и в Сибири.

Военно-политическое сотрудничество советских республик России, Украины и Белоруссии в период Гражданской войны стало побудительной причиной и надежной основой их дальней­шего сближения и объединения после наступления мира, в усло­виях мирного строительства. Весь 1922 год прошел в поисках оптимальной формы государственного объединения нацио­нальных советских республик. После того как был отвергнут сталинский план «автономизации», была взята на вооружение предложенная Лениным формула добровольного вхождения со­ветских республик России, Украины, Белоруссии и Закавказья на равноправных основах в новое государственное образование — Союз Советских Социалистических Республик.

План «автономизации» представлял собой разработанный комисси-
Справка ей ЦК РКП(б) под председательством И. В. Сталина проект добро-

вольного вхождения национальных республик Украины, Белоруссии.

Азербайджана, Армении, Грузии в РСФСР на правах автономий. Этот проект вызвал резкие возражения со стороны ряда руководителей Гру­зии (П. Гл'Мдивани и другие).

30 декабря 1922 года полномочные представители четырех республик — РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР — подписали в Мос­кве Договор об образовании СССР. Это событие было с энтузиаз­мом встречено во всех уголках России. Оно имело огромное как внутриполитическое, так и геополитическое значение. Образова­ние СССР стало сильным толчком для активизации националь­но-государственного строительства на территории бывшей Рос­сийской империи.

Некоторые видные татарские коммунисты, вышедшие из на­ционального движения и сохранявшие сильную национальную ориентацию, посчитали, что наступил удобный момент для повы­шения статуса Татарской республики. В эту группу входили Мирсаид Султан-Галиев, Ариф Енбаев, Кашаф Мухтаров и неко­торые другие.

В частности, они предложили, чтобы существовавшие в РСФСР автономные республики также выступили в качестве уч­редителей СССР. Это означало бы уравнение в правах автоном­ных республик с будущими союзными республиками. Сторонни-

ки этой идеи ссылались на то, что ранее, при образовании Баш­кирской и Татарской республик, Политбюро ЦК РКП(б) призы­вало их во всем брать пример с Украины, быть с ней наравне.

Однако в условиях, когда в высших эшелонах власти РСФСР в связи с планами объединения советских республик царило раз­ногласие, идеи татарских коммунистических лидеров вызвали сильное смятение. Если в случае реализации сталинского плана «автономизации» указанные предложения не могли вызвать се­рьезных возражений, то совсем по-другому они звучали бы при осуществлении ленинского проекта, который предполагал строи­тельство нового «этажа» советской федерации. Попытки некото­рых руководителей Татарской и Башкирской республик добиться равного с Украиной и другими независимыми советскими рес­публиками права участия в строительстве этого этажа вызвали в Москве сильное раздражение.

Особенно был недоволен И. В. Сталин, занимавший не только пост наркома по делам национальностей, но и высокую партий­ную должность генерального секретаря ЦК РКП(б) (с апреля 1922 года). Он считал предложения Султан-Галиева и его сторон­ников нерациональными и даже вредными. «Идя этим ошибоч­ным путем, — говорил И. В. Сталин, — мы оказались бы в та­ком положении, что, кроме восьми автономных республик, при­шлось бы выделить из состава РСФСР особую русскую республи­ку со своими ЦИК и Советом Народных Комиссаров. А это в на­стоящих условиях совершенно излишне и вредно...»

Предложения Султан-Галиева и его сторонников были отверг­нуты. Их взгляды получили квалификацию уклона в сторону буржуазного национализма, или «национал-уклонизма». М. Сул­тан-Галиев был выведен из состава коллегии Наркомнаца и ис­ключен из партии. В политический лексикон того времени вош­ло даже слово-ярлык «султангалиевщина». Этим словом клейми­ли в 20-е годы всякого, кто допускал действительное или мни­мое отступление от принципов пролетарского интернационализ­ма, кто осмеливался ставить национальный вопрос в один ряд с вопросом социальным, классовым.

Нередко в число национал-уклонистов попадали честные, преданные делу советской власти люди, заботившиеся о нацио­нально-культурном возрождении своего народа, своей националь­ной республики. Их снимали с ответственных должностей, под­вергали уничтожающей критике и преследованиям. Эта участь постигла, в частности, К. Г. Мухтарова, бывшего в 1921 —1924 годах председателем Совнаркома ТАССР. В 1924 году он был пе­реведен в Москву на малозначительную должность заведующего лечебным отделом Наркомата здравоохранения РСФСР. Постра­дали также члены его правительства Ариф Енбаев, Гасим Мансу­ров, Юнус Валидов и другие.

Справедливости ради следует отметить, что позиция Султан-Галиева вызвала критику не только со стороны Сталина и дру­гих руководящих деятелей Москвы, но и ряда местных, казанс-

ких коммунистов, занимавших «левые» позиции. Их лидером был Саид-Галиев, работавший с 1921 года председателем Совнар­кома Крымской АССР. Они стояли на почве классовой борьбы и считали, что только на основе классового подхода могут быть правильно решены национальные проблемы. Саид-Галиев был убежден, что в дополнительных правах Татарская республика не нуждается, что ее статус не должен принципиально отличаться от статуса, скажем, Тульской губернии. Понятно, что это была позиция игнорирования национально-культурных особенностей различных регионов, входивших в состав РСФСР.

Какое-то время, пока был жив Ленин, удавалось сохранить между этими двумя группировками — «националистами» и «ле­выми» («интернационалистами») — динамическое равновесие. Татарская республика, как и другие национальные автономии, пользовалась довольно широкими правами в качестве субъекта Российской Федерации. Так, автономные республики имели в Москве свои постоянные представительства, которые получили право беспрепятственно обращаться в высшие государственные органы Федерации.

В 1924 году представителем Татарской республики были воз­буждены такие вопросы: ассигнование средств из федерального бюджета на мероприятия по реализации татарского языка, о со­хранении автономных прав Народного комиссариата социального обеспечения ТАССР в отмену циркуляра ВЦИК от 7 января 1924 года, об изменении и дополнении статей Гражданского процессу­ального кодекса РСФСР применительно к условиям Татарской республики и другие.

Государственные и научные учреждения Москвы и Петрогра­да взяли на себя обязательство способствовать расширению при­менения национальных языков в различных сферах обществен­но-политической и культурной жизни. О том важном значении, которое придавалось данному вопросу в Татарстане, говорит сле­дующий документ. Это Декрет Совнаркома ТАССР № 24 от 5 мая 1921 года, в котором «в целях предоставления возможности широкого ознакомления трудовому татарскому населению со все­ми декретами, постановлениями и распоряжениями Советской власти, а также для устранения затруднения в смысле письмен­ного сношения трудящихся татар с советскими учреждениями» постановлялось образовать при Наркомвнуделе бюро переводчи­ков для перевода всех официальных документов на татарский язык с русского и наоборот.

Реальная забота об учете национально-культурных особеннос­тей и запросов национальных меньшинств проявлялась и в губер­ниях с полиэтническим составом населения, при преобладающей численности русских. В татарских селах Пензенской, Самарской, Саратовской, Астраханской и других губерний были открыты на­циональные школы, избы-читальни, клубы. Эти села, а также во лости со сплошным татарским населением получали статус нацио­нальных (татарских) сел и волостей. В Саратовской губернии в

1927 году имелось 10 национальных волостей и 272 национальных сельских Совета. Кроме татарс­ких, здесь были также башкирские, мордовские, немецкие, украинские, чувашские национально-территориальные образования.

Деятельность по учету национально-культур­ных потребностей национальных меньшинств и по их удовлетворению координировали нацио­нальные комиссариаты (отделы) при губисполко-ме и кантональных исполкомах. Соответствующие отделы (бюро) имелись также во многих партий­ных комитетах. Издавались газеты на на­циональных (родных) языках народов, компактно проживавших на территории губерний. Так, в Са­ратове с 1 октября 1918 года по 1932 год издава­лась татарская газета, сначала — под названием «Ышаныч» («Надежда»), затем—«Ялкын» («Пламя»). Татаро-башкирским бюро при Самарс­ком губкоме РКП(б) в 1924—1925 годах выпуска­лась газета «Янга донья» («Новый мир»). Меле-кесский уездный комитет РКП(б) в 1923—1925 годах издавал газету «Янга авыл» («Новая дерев­ня»). В Астрахани в 1921 году выходила газета «Кызыл Идел» («Красная Волга»), а в 1922—1926 годах — газета «Кызыл Ил» («Красная Отчизна»).

Смерть В. И. Ленина в январе 1924 года име­ла глубокие политические последствия, сильно отразилась на национальной политике. Десятки тысяч рабочих и крестьян откликнулись на «ле­нинский призыв» в ряды партии. В Татарстане в партию вступили около 1,5 тысячи человек, в ос­новном, как тогда говорили, «рабочих от станка».

Делегация

мусульман СССР

на Всемирном

мусульманском

конгрессе

(Мекка,

1926 год).

В первом ряду

слева направо:

Г. Гумари,

К. Тарджемани,

Р. Фахретдин,

Т. Ильяси

Первая страни­ца газеты «Ялкын»

В развернувшейся после смерти Ленина борьбе за власть чаша весов постепенно стала склоняться в пользу Сталина. Один за другим из состава высшего руководства были выведены и по­литически нейтрализованы Л. Д. Троцкий, Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев. В конце 20-х годов в стране стал складываться режим личной власти Сталина, взявшего курс на форсированное строи­тельство социализма в СССР.

§ 52. На путях форсированного строительства социализма

В конце 20-х годов в СССР произошел новый «крутой пово­рот», связанный с отказом от принципов и приоритетов новой экономической политики и переходом к форсированному строи­тельству социализма: вытеснению и ликвидации частнокапита­листического уклада хозяйства и связанных с ним социальных групп (нэпманы, кулаки), замене планово-рыночных механизмов регулирования производства планово-государственными и уско­ренной индустриальной модернизации страны посредством совет­ской командно-административной системы.

И все же объявленное партийным руководством «наступление социализма по всему фронту» воспринималось большинством ра­бочих и крестьян как продолжение дела Октября, как реализа­ция провозглашенных им принципов и идеалов социального ра­венства и справедливости.

Практическим воплощением нового политического курса яви­лись грандиозные программы индустриализации страны, коллек­тивизации деревни, культурной революции. Они осуществлялись на основе предварительно разработанных годовых и пятилетних планов, носивших директивный, то есть обязательный, характер.

С 1 октября 1928 года началось выполнение первого пятилет­него плана? предусматривавшего огромное промышленное строи­тельство. Планирование, впервые введенное в Советском Союзе, явилось новым словом в экономической теории и хозяйственной практике. Оно позволило избегать присущих капитализму кри­зисов перепроизводства и обеспечить устойчивое поступательное наращивание экономики.

Впечатляющими были показатели первого пятилетнего плана для Татарстана. Выпуск промышленной продукции в конце пя­тилетки должен был составить 290 процентов к исходному уров­ню (в СССР — 238 процентов). В сельском хозяйстве республики данный индекс равнялся 168 процентам (по СССР в целом — 143,5). На 400 миллионов рублей капиталовложений планирова­лось построить 26 крупных производственных объектов — заво­ды, фабрики, электростанцию.

Большие задачи стояли на «культурном фронте»: введение всеобщего начального образования, ликвидация неграмотности взрослого населения моложе 40 лет, расширение сети образова­тельных и культурных учреждений, подготовка кадров для них.

За первую пятилетку в Татарской республике были введены в

эксплуатацию важные промышленные объекты: меховое пред­приятие, одно из крупнейших в стране, войлочно-валяльная фаб­рика, механизированный хлебозавод, ТЭЦ-1, «Казанский холо­дильник», фанерный завод в Зеленодольске и другие. Объем про­мышленной продукции увеличился почти в 3 раза.

Эти достижения стали возможны не только благодаря боль­шим государственным капиталовложениям, но и самоотвержен­ному труду рабочих и инженерно-технических работников. В первую пятилетку зародилось движение «за ударный труд», «ударничество». В этом патриотическом движении, наряду с рус­скими и тружениками других национальностей, участвовали ты­сячи татар как в Татарстане, так и за его пределами.

Первая пятилетка принесла радикальные изменения в хо­зяйственную и общественную жизнь российской деревни. Преж­де всего это выразилось в коллективизации крестьянских хо­зяйств. Курс на сплошную коллективизацию был провозглашен по инициативе И. В. Сталина в конце 1929 года. В это время в татарстанской деревне, как и в России в целом, господствовало единоличное крестьянское хозяйство. Из общего числа 500 ты­сяч хозяйств лишь примерно 2,5 процента были объединены в 459 коллективных хозяйств. Попутно заметим, что урожай­ность сельхозкультур в колхозах на 15—20 процентов опережа­ла показатели в индивидуальных хозяйствах, что усиливало притягательность коллективного хозяйства для крестьян-едино­личников.

За первую пятилетку первоначально планировалось довести удельный вес обобществленного сектора в татарстанской деревне до четверти всех крестьянских хозяйств. В конце 1929 года пла­новые показатели были пересмотрены в сторону повышения. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года в Татарстане предусматривалось уже к концу 1932 года в основ­ном завершить коллективизацию. Одновременно был взят курс на ликвидацию кулачества как класса. Уже в январе 1930 года в Татарстане было создано 500 новых колхозов.

Коллективизация, представлявшая собой глубокий социаль­но-экономический переворот в жизни деревни, протекала крайне напряженно, порождала множество острых социально-психологи­ческих коллизий. Сам этот процесс не был свободен от тяжелых ошибок и просчетов со стороны центральных и местных партий­ных и советских органов. Чаще всего крестьян «загоняли» в колхозы силой или под угрозой применения силы, под обобще­ствление попадали даже мелкий рогатый скот, домашняя птица и т. д. При раскулачивании пострадали тысячи семей честных, добросовестных зажиточных крестьян, накопивших определенное состояние своим самоотверженным, тяжелым трудом.

В силу указанных обстоятельств коллективизация в Татарста­не, как, впрочем, и в других регионах страны, проходила неров­но, с подъемами и провалами. Согласно информационным сооб­щениям, за один только месяц, с 20 февраля по 20 марта 1930

года, в Татарстане доля крестьянских хозяйств, записавшихся в колхозы, выросла с 71 до 84 процентов.

Поэтому после опубликования в «Правде» статьи И. В. Ста­лина «Головокружение от успехов» с осуждением допущенных местными органами ошибок и перегибов начался массовый вы­ход крестьян из колхозов. К октябрю 1930 года в колхозах оста­валось лишь 9,3 процента крестьянских хозяйств. В дальнейшем работа по вовлечению крестьян в колхозы продолжилась. К ок­тябрю 1931 года колхозы объединяли уже свыше 62 процентов всех крестьянских хозяйств. Колхозный строй стал в деревне господствующим.

Установление его далось, конечно, нелегко и имело весьма высокую цену. Сельскохозяйственное производство понесло зна­чительные убытки. Так, поголовье лошадей в татарстанской де­ревне к концу 1932 года сократилось на 39 процентов, крупного рогатого скота — на 38, овец — на 65. В 1932—1933 годах сель­ское хозяйство пережило еще одну сильную засуху и связанный с ней массовый голод населения.

Строительство и преобразования в первой пятилетке послу­жили базой для последующего наращивания экономики и разви­тия социальной сферы в годы второй пятилетки (1933—1937). Значительно увеличились капиталовложения во все отрасли на­родного хозяйства. Если в предыдущие пять лет в Татарстане капвложения составили 715 миллионов рублей, то во второй пя­тилетке планировалось освоить 1 миллиард рублей. Главное вни­мание уделялось дальнейшему развитию машиностроения, ме­таллообработки, химической промышленности, энергетики.

Именно в эти годы в Казани началось стоительство крупней­шего в стране авиастроительного объединения, выпускавшего по­том знаменитые туполевские бомбардировщики. В Зеленодольске было налажено строительство речных катеров и подводных ло­док. Всесоюзными стройками являлись фабрика кинолент, завод синтетического каучука и ТЭЦ-2 в Казани.

Большое внимание уделялось подготовке кадров квалифици­рованных рабочих, техников, инженеров. За 1932 —1935 годы школы ФЗУ Татарстана окончили 10 тысяч человек, половина из них — татары.

Широкий размах получило социалистическое соревнование. Наряду с ударничеством, на предприятиях развернулись изотовс-кое движение, за повышение рентабельности, движение отлични­ков и т. д. По примеру шахтера А. Стаханова началось движе­ние по внедрению новых, передовых методов труда. Известность приобрели имена лучших рабочих М. Кузнецова, А. Сайфулли-на, А. Нигматжанова, В. Носова, И. Садриева и других. Одним из первых среди железнодорожников страны получил орден Ле­нина машинист депо станции Юдино М. Крылов.

Благодаря техническому прогрессу, помноженному на высо­кую квалификацию и трудовой героизм рабочих и ИТР, за вто­рую пятилетку производительность труда в промышленности Та-

тарстана увеличилась в 1,5 раза. При этом было введено в строй 400 новых предприятий, основные фонды в промышленности возросли в 2,5 раза. Общий объем промышленной продукции уд­воился.

Резко повысилась техническая оснащенность сельского хо­зяйства. Число тракторов увеличилось в 5 раз, комбайнов — в 6 раз. Среднегодовая урожайность с одного гектара пашни повыси­лась почти до 10 центнеров по республике. Были восстановлены прежние поголовье и продуктивность скота.

Успехи сельского хозяйства республики получили всесоюзное признание. В 1934 году Татарстан был награжден высшей награ­дой Родины — орденом Ленина. Этой награды удостоились так­же лучшие труженики колхозно-совхозных полей: трактористы П. Гусев, Д. Спиридонов, Г. Миннекаев, К. Садриев, М. Ромаш­кина, Ш. Зарипов, С. Давлетшина, П. Усов, 3. Алимов. Росла и оплата труда колхозников. Так, в 1937 году на один трудодень по республике выдавалось 6,5 кг зерна в среднем. Жизнь людей как в городе, так и в деревне становилась обеспеченнее.

Это способствовало постоянному росту рождаемости, увеличе­нию продолжительности жизни, росту численности населения, что в полной мере относилось и к татарскому народу.

По данным Всесоюзной переписи населения 1939 года, в СССР
Статистика проживало 4314 тысяч татар, или почти на миллион человек боль-
ше, чем в 1926 году. За этот период население Татарстана увели­
чилось с 2587,5 тысячи до 2914,2 тысячи человек. Доля городского
населения возросла в 2 раза: с 10,8 до 21,1 процента. Татарское население
республики в 1926 году составляло 1265,1 тысячи, в 1939 году— 1421,5 ты­
сячи человек.

§ 53. Развитие образования и культуры

Первые два десятилетия советской власти были временем от­носительно свободного и разностороннего развития духовной культуры татарского народа.

Особое внимание уделялось народному образованию, ликвида­ции неграмотности. К началу НЭПа грамотность населения Та­тарской республики составляла лишь 28 процентов. Безграмот­ность рассматривалась Коммунистической партией, советской властью как серьезнейший тормоз на пути социалистического преобразования общества. Был объявлен поход за грамотой, зна­ниями. В 1926 году уровень грамотности повысился до 45 про­центов. В 2118 начальных и средних школах республики обуча­лось 158 тысяч учащихся. При этом почти половина школ (1048) являлись национальными, татарскими. Вообще внимание к национальной школе в те годы было исключительно большим, и не только в Татарстане. Школы для детей татар были открыты во всех местах компактного проживания татарского населения. В Саратове, например, в 20—30-е годы работали две татарские Школы. Во всех татарских селах имелись национальные школы

Мнение

разных типов — школы крестьянской молодежи (ШКМ), начальные, средние. Для подготовки учи­телей в 1924 году в Саратове открыли татарский педагогический техникум.

Важное место в истории татарского образова­ния и культуры занял переход на новую, латинс­кую графику, проведенный в 1929—1930 годах. Нельзя сказать, что это был спонтанный шаг, но­сивший сугубо административный характер. Пе­реход на латиницу диктовался потребностями приобщения татарской нации к достижениям ми­рового социального и научно-технического про­гресса. Применявшаяся прежде арабская пись­менность не в полной мере отвечала этой задаче. К тому же она создавала дополнительные трудно­сти в обучении грамоте.

Вопрос о переходе на новый алфавит (яналиф) начал обсуждаться в татарском и более широко — тюркском, мусульманском общественном движе­нии еще до революции 1917 года. В 20-е годы дело было поставлено на практические рельсы. Провели несколько научных конференций с участием уче­ных-лингвистов, литературоведов, писателей. В 1926 году в Казани возникло общество «Яналиф», выступавшее за перевод татарской письменности на латинскую графику. Председателем общества стал известный писатель и общественный деятель Ф. Сайфи-Казанлы, членами — Г. Нугайбек, Ш. Камал, И. Рамеев, М. Фазлуллин и другие. Обще­ство «Яналиф» располагало одноименным изда­тельством и издавало одноименный журнал. За не­сколько лет своего существования издательство «Яналиф» выпустило на латинице 198 книг тира­жом 1 миллион экземпляров.

Из «Заявления» группы татарских интеллигентов (82 человека) по вопросу о латинизации (1927 год):

«...Мы, нижеподписавшиеся, обращаем внимание Центрального Ко­митета ВКП(б) и ОК ВКП(б) Татарской республики на необходи­мость освобождения татарского населения от подобной жертвы, как факти­ческий отказ от всей своей письменной культуры, находящейся десятки и сотни лет, а особенно сильно растущей благодаря Октябрьской революции, и как требование переучивания заново грамоте миллионной массы грамотных из татар; ее необходимость освобождения от этой дорогой... массовой жерт­вы, тем более приносимой совершенно для неизвестной цели... Мы думаем, что в вопросе столь серьезном и ответственном в культурной жизни тюркских народностей наше мнение, мнение тех, которые с первых дней революции, невзирая ни на какие материальные трудности, неутомимо работали на культурном фронте, защищая принципы революции, не может не заслужить хотя бы маленького внимания».

Вместе с тем часть национальной интеллигенции выражала серьезные сомнения в целесообразности и полезности данного начинания. В 1927 году группа ученых, писателей обратилась в партийные и государственные органы с предложением не спе­шить с латинизацией алфавита («Заявление 82-х»). Однако к их мнению не прислушались. В это время в общественной жизни уже стали утверждаться административно-командные методы, и латинизация была проведена. Не обошлось, к сожалению, без се­рьезных потерь. Существенно пострадала национальная книга, выходившая на протяжении нескольких столетий на арабской графике. Отношение к книгам на арабской графике нередко ста­новилось неуважительным, много таких книг было утеряно, выб­рошено на свалку.

Постановление IV пленума Татарского обкома ВКП(б) (1927 год) по Документ «Заявлению 82-х».

_____ «Ознакомившись с заявлением группы беспартийной татарской ин­
теллигенции, содержащим протест против партийных решений по
вопросу о латинизации тюркских алфавитов, Пленум ОК постановляет:

1) По существу вопроса о латинизации тюркских алфавитов суждения не иметь, считая вопрос разрешенным.

2) Факт подачи подобного заявления является показателем роста активности буржуазно-националистических элементов, направленный против ВКП.

3) Поручить бюрр ОК сделать соответствующие выводы из факта подачи это­го заявления и провести необходимые общественно-организационные и разъяснительные мероприятия».

Среди авторов «Заявления 82-х» были: Ильяс Алкин, Ибрагим Биккулов, Сад-ри Джалал, Хасан Исхаков, Али Рахим, Баки Урманче, Галимзян Шараф и другие.

В годы довоенных пятилеток успешно вводилось всеобщее обязательное образование. В Татарстане сеть начальных и сред­них школ постоянно расширялась, достигнув в 1937 году 3385. Примерно половину их составляли национальные татарские шко­лы. Численность учащихся во всех школах республики достигла 500 тысяч, что в 5 раз больше показателя 1914 года. Параллель­но шла ликвидация неграмотности среди взрослых. В результате грамотность населения в республике поднялась до 91 процента, что явилось огромным достижением.

Большая забота проявлялась также о специальном среднем и высшем образовании. В 1918 году в Казани было три вуза: уни­верситет, ветеринарный институт и Духовная академия. После­днюю в том же году закрыли. Создавались новые институты: сельского и лесного хозяйства, Восточный педагогический (на базе Казанской татарской учительской школы), политехничес­кий. С целью расширения доступа рабочей и крестьянской моло­дежи к высшему образованию при вузах открывались рабочие факультеты — рабфаки.

В Казанском университете и других вузах, в научно-исследо­вательских институтах в эти годы работали известные ученые: медики А. В. Вишневский, В. С. Груздев, математик Н. Н. Пар-

фентьев, химики А. Е. Арбузов, А. Я. Богород­ский, геолог М. Э. Но-инский, историк Н. Н. Фирсов, физиологи Н.А. Миславский, А. Ф. Са­мойлов, языковед В. А. Богородицкий и другие. Первые шаги в науке делали М. В. Марков, Б. М. Гагаев, Г. Камай, О. Д. Курмаев, Г. Го-

байдуллин, М. Г. Худя-
Казанскии университет.

КОВ. •.

В 30-е годы продолжался рост сети специальных средних и высших учебных заведений. На базе Казанского университета воз­никли химико-технологический, медицинский, авиационный ин­ституты. В 1937 году в 13 вузах и 54 техникумах республики обу­чалось 22 тысячи студентов. Число студентов-татар составляло 4,5 тысячи, или 20 процентов. Это означало большой шаг вперед, хотя доля татарской молодежи среди студентов все еще не соот­ветствовала удельному весу татар в населении республики.

Проявлялась забота об увеличении численности и удельного веса татар среди научно-педагогических кадров. В 1937 году из 1200 научных работников и вузовских преподавателей 243 были представителями татарской нации. Высоких научных результа­тов добились химик Г. Камай, языковеды М. Курбангалиев, М. Фазлуллин, Г. Алпаров, Г. Шараф, Г. Нигмати, С. Атнагулов. Один из первых среди татар ученых-химиков Гильм Хайревич Камай (1901 —1970) за внедрение в производство ряда новых разработок в 1932 году был удостоен звания Героя социалисти­ческой стройки Татарстана.

Примерно в эти же годы с рабфака Саратовского университе­та начинал путь в большую науку Исхак Салехович Мустафин (1908—1968), доктор химических наук, профессор. В 1939—1968

годах И. С. Мустафин
заведовал лабораторией
органического синтеза и
кафедрой аналитической
химии Саратовского

университета, сделал ряд важных открытий в избранной области хи­мической науки.

Революционные и

послереволюционные

годы были временем

больших перемен в на-

На занятии по ликвидации неграмотности ЦИОНальноЙ татарской

культуре: литературе и искусстве. Не обо­шлось и без потерь. В частности, большой потерей для татарской литературы стал отъезд за границу выдающегося прозаика, драматурга, публициста Гаяза Исхаки (1878—1954). В разгар Гражданской войны оборвалась жизнь молодого талантливого по­эта Шаехзаде Бабича (1895—1919).

Выдающийся ученый-химик А. Е. Арбузов (1877—1968)

Вместе с тем романтическая атмосфера со­циальной революции способствовала творчес­кому вдохновению и творческому взлету мно­гих татарских прозаиков, драматургов, по­этов. Самым видным среди них был Галимд-жан Ибрагимов (1887—1938). В 1919—1924 годах он написал романы «Наши дни» и «Дочь степи», получившие широкую извест­ность. Вел большую научную, научно-органи­зационную и общественную работу. В 1925— 1927 годах Г. Ибрагимов возглавлял Казанс­кий академический центр. Был членом ВЦИК РСФСР, президиума ЦИК ТАССР.

Писатель, ученый, государственный деятель Галимджан Ибрагимов (1887-1938)

Среди тех, кто начал свою деятельность еще до революции, выделялись поэты и драматурги Шариф Камал, Мажит Гафури, Карим Тинчурин, Наки Исанбет и другие. В литературу пришло и новое поколение, рожденное революцией. Это — поэты Хади Такташ, Муса Джалиль, Б. Сирин, прозаи­ки Шамиль Усманов, Кави Наджми, Гадель Кутуй, Мирсай Амир и многие другие.

Личность

Такташ (Такташев) Хади Хайруллович (1901 — 1931) — поэт, один из осново­положников татарской советской лите­ратуры. Автор поэм «Века и минуты» (1924)

«Клятва любви» (1927), «Алсу» (1929), «Письма в грядущее» (1931), многих замечательных стихотво­рений. Им написан также ряд драматических произведений: «Зарытое ору­жие» (1927), «Утерянная красота» (1929), «Камиль» (1930).

20—30-е годы можно смело назвать периодом расцвета татар­ского театра. В 1921 году на основе театральных трупп «Сайяр» и «Hyp» был сформирован Первый показательный татарский те­атр, преобразованный в 1926 году в Татарский академический театр. В 1939 году театру присвоили имя выдающегося драма­турга Галиаскара Камала. В этом театре получили прекрасное сценическое воплощение популярные пьесы «Галиябану» М. Файзи, «Казанское полотенце» и «Голубая шаль» К. Тинчу-рина. На его сцене блистали талантами любимые артисты: 3. Султанов, Ш. Шамильский, Г. Булгарская, Ф. Ильская, X. Уразиков, X. Абджалилов и другие.

Ученый-химик Поэт Драматург

Гильм Камай Хади Такташ Карим Тинчурин

(1901-1970) (1901-1931) (1887-1938)

Действовала целая сеть государственных театров, включая стационарные в Казани и передвижные театры в городах Чисто­поль, Набережные Челны, Мамадыш, Буинск и других. В 1940 году в республике работали 16 театров, из них 5 казанских. Татарские театры существовали также в Оренбурге, Уфе. Огром­ный размах получило самодеятельное драматическое искусство. Практически во всех татарских селах имелись драматические студии и кружки, ставились спектакли.

краеведения. Казань 1-й половины XIX века инкрустация

Только после революции 1917 года у татар появились такие виды искусства, как профессиональная музыка и живопись. Ос­нователями татарского профессионального музыкального искус­ства стали композиторы Салих Сайдашев (1900—1954) и Султан Габаши (1891 —1942). В 1925 году в Татарском театре оперы и

балета была поставлена первая татарская опера «Сания» (композитор — С. Габаши, совместно с Г. Альмухамедовым и В. Ви­ноградовым). Замечательная музыка С. Сайдашева звучала в музыкальных драмах «Наемщик» Г. Гиззата, «Голубая шаль» и «На Кандре» К. Тинчурина, показанных Татарским академическим театром в конце 20-х — начале 30-х годов.

Первым среди татар профессиональным художником был Баки Урманче (1897— 1990), талантливый ученик русских худож­ников Н. Фешина и В. Богатырева. Б. Ур­манче достиг подлинного мастерства в раз­ных видах художественного творчества: жи­вописи, скульптуре, графике. Он прожил большую, весьма непростую и яркую жизнь. В 1926—1929 годах Б. Урманче преподавал в Казанском художественно-театральном техни­куме. В 1929 году был репрессирован, пять лет провел в Соловецком лагере. После воз­вращения из ссылки продолжил творческую деятельность в Москве. В 1941—1949 годах находился в административной ссылке в Алма-Ате и Семипалатинске. Здесь он создал графические серии и иллюстрации к произве­дениям казахских поэтов и писателей Абая, М. Ауэзова, С. Муканова. С 1958 года жил в Казани, создал здесь ряд замечательных жи­вописных полотен и скульптурных компози­ций. Б. Урманче носил высокое звание народ-

Композитор Салих Сайдашев (1900—1954)

Композитор

Султан Габаши

(1891-1942)

Писатель, драматург Тази Гиззат (1895—1955)

Музей изобразительно­го искусства Татар­стана. Казань

Памятник поэту-патриоту, Герою Советского Союза Мусе Джалилю. Казань

ного художника Татарстана, был удостоен Государственной премии ТАССР имени Г. Тукая (1967).

В 1936 году был организован Союз художников Татарстана. Его первым председателем стал известный искусствовед П. Дуль-ский.

Таким образом, в рассматриваемый период во всех областях национальной культуры и образования отмечался быстрый про­гресс, давший замечательные результаты. Некоторые виды и жанры искусства фактически создавались заново, обогащая па­литру национальной культуры, имевшей многовековые тради­ции. Важнейшей приметой этого времени являлась демократиза­ция культуры, что выражалось в доступности достижений на­уки, просвещения, искусства широким народным массам, во все более свободном и активном приобщении рабочих и крестьян к достижениям человеческого разума и таланта.