Денежный рынок России

Переход России к рыночной экономике потребовал воссоздания финансового рынка, который является важнейшим источником его роста.

Произошла переоценка роли финансового рынка. Он уже не рассматривается в качестве локомотива дальнейшего развития экономики в целом. Более того, становится все очевиднее, что именно развитие реального сектора экономики, переход производителей к преимущественному использованию денежных форм расчетов должны стать прелюдией к эффективному расширению операций финансово-кредитных институтов с реальным сектором и последующему оживлению работы финансового рынка.

К особенностям российского финансового рынка относится значимость его социальной составляющей. Граждане России требуют разнообразия способов инвестирования своих сбережений и обеспечения личной финансовой безопасности, поэтому при формировании политики в отношении рынка ценных бумаг государство не только исходит из потребностей экономики и доступности инвестиций, но и ориентируется на учет потребностей населения в целом. Острота социальных вопросов в сфере развития рынка капиталов обусловливается также тем, что российские граждане потеряли значительную часть своих сбережений в результате инфляции, а также деятельности финансовых пирамид, обманувших вкладчиков. Для решения этих вопросов был разработан и в марте 1999г. вступил в силу Федеральный закон «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг».

Исходные условия существования денежного рынка в России изначально не слишком благоприятствуют появлению прозападных тенденций развития. В сентябре 2004 г. наличные деньги (М0) в структуре денежной массы составляли 35%, что в 3 - 4 раза выше нормальной по западным меркам величины. Проще говоря, из эмитированных 1,29 трлн. рублей в форме наличных должно остаться максимум 0,5 трлн. Остальные должны плавно перейти в безналичный оборот. Причем речь идет не о сокращении денежной базы, а об изменении ее структуры.

Банк России, заботясь о денежно-кредитной политике, направленной на «двукратный рост ВВП», и беспокоясь о банковской системе, совсем не думает о страховом секторе. Де-факто на рынке отсутствует межсекторная конкуренция за ресурсы, и страховщиков выталкивают на сегмент корпоративных долгов, который является высокорисковым и обладает переменной ликвидностью. В этой ситуации есть как минимум два возможных решения проблемы доступа российских страховщиков к денежному рынку.

С одной стороны, Центробанк, уменьшая долю наличных в обращении, вполне может активизировать интерес банков к созданию оптового сектора денежного рынка для небанковских финансовых организаций. Для того чтобы понять действенность этого решения, попытаемся проникнуть в логику, которой сегодня руководствуются банкиры: большое количество наличных денег в обращении это не только хлопотно, но и дорого для банков, ведь «наличка» требует инкассации, охраны, обслуживания процесса покупки и продажи на межбанке за «безнал». Если Банку России удастся сократить долю М0, то часть средств, которая сегодня лежит в кассах банков, уйдет в деловой сектор в форме кредитов, а какая-то часть наполнит межбанк.

Однако когда М0 начнет превращаться в «безнал», банки ощутят необходимость притока срочных пассивов, ведь М0 пополнит текущие пассивы банков, изменив структуру их ресурсов. Здесь возникает не менее пикантный вопрос - как именно уменьшить долю М0? Административное воздействие на систему невозможно - сразу обострится социальный вопрос. Стимулирование увеличения доли безналичных расчетов возможно только при повышении их привлекательности для населения. Украинский опыт 2001 г. показал, что административный перевод выплаты зарплат на пластиковые карты в бюджетной сфере ничего не дает, доля М0 остается неизменной, основным же стимулятором уменьшения М0 остается фискальная дисциплина - а она уже за пределами юрисдикции ЦБ. Поэтому ожидать включения тонкого механизма стимуляции работы банков с компаниями небанковского сектора на оптовом денежном рынке через изменение структуры денежной базы не стоит в ближайшее время.

С другой стороны, Центробанк для стимулирования создания в России параллельного оптового денежного рынка может использовать и более простой путь, чем изменение структуры денежной базы. Например, достаточно разнообразить обязательное резервирование для комбанков, снизив ставку обязательных резервов по ресурсам, привлеченным от страховщиков и других компаний финансового сектора. Тем не менее расширить дифференциацию резервов, выделив отдельно компании финансового сектора, в депозитной базе банков возможно, к тому же опыт регуляторов стран СНГ показывает, что можно снизить ставку обязательного резервирования до ноля. Понятно, что внести соответствующие изменения в процедуру обязательного резервирования ЦБР может одним росчерком пера, создав тем самым относительно самостоятельный сегмент денежного рынка, стимулируя создание и развитие своеобразной «парабанковской» системы.

Очевидно, что трудности обеспечения полноценного доступа небанковских компаний финансового сектора к денежному рынку, создания равноценных конкурентных условий для всех участников финансового рынка могут быть устранены, но для этого нужна политическая воля, источник возникновения которой лежит в реформе самой банковской системы России. В конечном итоге, наличие параллельного оптового денежного рынка будет полезным как источника качественных срочных пассивов. Очень бы не хотелось, чтобы регулирующие органы финансового рынка пришли к этой идее эмпирическим путем через волну массовых банкротств. А пока страховой сектор выглядит жертвой банковского эгоизма.