И социально-гуманитарного познания. Сциентизм и антисциентизм

Исторические сложившиеся методы научного познания, характерные для классической науки, как уже отмечалось, были ориентированы на объективное изучение вещей, явлений и процессов природы. Подобная «объективизация» естественнонаучного феномена обусловила в свое время динамику развития экспериментального естествознания, прогресс научного познания. Однако в неклассической и особенно в постнеклассической науке эти ориентиры меняются. Во-многом это связано с усилением воздействия человека на свое природное окружение, что приводит к все большему проникновению в мировоззренческую позицию ученых, а затем и в научные парадигмы новых для науки аксиологических[3] подходов.

Суть аксиологизации науки состоит в фиксировании внимания, как на объективности процесса естественнонаучного познания, так и на необходимости учета ценностного, во-многом субъективного подхода к содержанию научного знания. Речь идет о динамике взаимосвязи объективных и субъективных факторов естественнонаучного познания.

Целесообразность ценностной ориентации становится в XXI веке насущной проблемой не отдельных областей знания или конкретных ученых, а всей системы наук – естествознания, обществознания и технознания. Повышение уровня аксиологичности науки, т.е. расширение в ней ценностного содержания, подразумевает несколько моментов.

Во-первых, внутренняя логика развития науки порождает такое разнообразие направлений познавательного процесса, что вполне обоснованно ставить вопрос о реальности их осуществления, т.е. возникает проблема выбора приоритетных областей развития науки.

Во-вторых, резко выросшие масштабы социальных последствий реализации научных открытий требуют прогнозирования не только ближайших, но и отдаленных результатов научных исследований. Это обстоятельство повышает гуманистическую направленность и содержание научной деятельности.

Наконец, в-третьих, естествознание все более ориентируется не только на выявление сугубо природных закономерностей, но и на изучение феномена человека. В связи с этим выявление и удовлетворение разнообразных человеческих потребностей является одним из важнейших ориентиров развития естествознания и науки вообще.

Очевидно, что любой научный процесс при автономном его рассмотрении не имеет, по существу, ценностного содержания (скажем изучение химических процессов, протекающих в лабораторных условиях, в целом аксиологически нейтрально). Однако масштабная реализация технологических способов в социокультурных условиях может привести как к положительным (повышение производительности сельскохозяйственных культур, создание конструктивных синтетических материалов и т.п.), так и к отрицательным последствиям (химические виды вооружений, загрязнение окружающей среды и т.п.).

Аксиологизация науки не только корректирует динамику естественнонаучного процесса, но и значительно расширяет ее возможности. В познавательном процессе соединяются как «внутренние» факторы, обусловленные логикой развития науки, так и «внешние» (социокультурные условия функционирования научного знания).

Все выше сказанное привело к изменению мировоззренческих установок, в частности, оценок современного научно-технического развития. В крайних своих формах это вылилось в борьбу двух концепций – сциентизма[4] и антисциентизма.

Сциентизм представляет науку в качестве абсолютного эталона всей культуры, считая научные знания необходимым и достаточным условием прогрессивного развития общества и ориентации человека в мире. Причем идеалом сциентизма выступает не всякое научное знание (философия, эстетика – тоже науки), а прежде всего, результаты и методы естествозна­ния. Как вполне сформировавшаяся концепция сциентизм появляется в начале XX в., когда развитие класси­ческой, а позже и неклассической наук превращаются в важнейший фактор общественной жизни.

Противоположная позиция – антисциентизм. Он подчеркивает ограниченные возможности науки, а в своих крайних проявлениях понимает ее как силу, чуждую и враждебную подлинной сущности человека.

Если сциентизм видит в науке ядро всех сфер человеческой деятельности, стремясь к «онаучиванию» человека, превращению его в узкого специалиста и в целом полагает, что только благодаря науке жизнь может стать богаче и счастливее, то антисциентизм считает это совершенно ошибочным. Его представители заяв­ляют об ограниченности идеи гносеологической исключительности науки. «Изменилась ли жизнь людей от того, что они узнали о существовании специальной и общей теории относительности А. Эйнштейна? Изменился ли моральный облик человече­ства от того, что не Солнце, оказывается, вращается вокруг Земли, а наоборот, Земля – вокруг Солнца?» – за­дают они риторические вопросы.

Антисциентизм считает, что наука, пытаясь «онаучить» (формализовать, математизировать и т. д.) все сферы освоения мира, сознательно либо ненамеренно не учитывает проблемы, связанные с негативными по­следствиями научно-технической революции, делает человека бездуховным, «винтиком» детерминированной, механистически устроен­ной Вселенной. Понятие «научное знание», с позиции его сторонников, не тождественно понятию «полное, истинное знание».

Однако истинная наука не требует доказательств своей полезности или пра­вомерности существования. Поэтому не вполне обоснованно отрицать или защищать их, ибо странным пред­ставляется защищать пользу полезного. Плоды истинной науки не требуют никакого оправдания для доказа­тельства их полезности человечеству. Ученые, следующие своему призванию, выполняют перед обществом свои обязанности в сфере труда и творчества, производя нужное людям знание и уже тем самым доказывая свое призвание и ценность для жизни и культуры.