Репрессии

Первый царь не из Рюриковичей (если не считать такое подставное лицо, как Симеон Бекбулатович), Годунов не мог не чувствовать шаткость своего положения. По своей подозрительности он немногим уступал Грозному. Взойдя на престол, он принялся сводить личные счёты с боярами. По словам современника, «цвёл он, как финик, листвием добродетели и, если бы терн завистной злобы не помрачал цвета его добродетели, то мог бы древним царям уподобиться. От клеветников изветы на невинных в ярости суетно принимал, и поэтому навёл на себя негодование чиноначальников всей Русской земли: отсюда много ненасытных зол на него восстали и доброцветущую царства его красоту внезапно низложили»^[8].

Подозрительность эта на первых порах уже проявилась в клятвенной записи, но впоследствии дело дошло до опал и доносов. Князьям Мстиславскому и В. И. Шуйскому, которые по знатности рода могли иметь притязания на престол, Борис не позволял жениться. С 1600 г. подозрительность царя заметно возрастает. Быть может, не лишено вероятности известие Маржерета, что уже в то время поползли тёмные слухи, будто Димитрий жив. Первой жертвой подозрительности Бориса был Богдан Бельский, которому царь поручил строить Царёв-Борисов. По доносу о щедрости Бельского к ратным людям и неосторожных словах: «Борис царь на Москве, а я в Борисове» Бельский был вызван в Москву, подвергся различным оскорблениям и сослан в один из отдалённых городов.

Холоп князя Шестунова сделал донос на своего господина. Донос оказался не заслуживающим внимания. Тем не менее доносчику сказали царское жалованное слово на площади и объявили, что царь за его службу и раденье жалует ему поместье и велит служить в детях боярских. В 1601 г. по ложному доносу пострадали Романовы и их родственники. Старший из братьев Романовых, Феодор Никитич, был сослан в Сийский монастырь и пострижен под именем Филарета; жену его, постригши под именем Марфы, сослали в Толвуйский Заонежский погост, а малолетнего сына их Михаила (будущего царя) на Белоозеро. Преследования со стороны Годунова вызывали в народе сочувствие к его жертвам. Так крестьяне Толвуйского погоста тайно помогали инокине Марфе и «проведывали» для неё новости о Филарете^[9].