Глава 3. За пределами языка

"Для того, чтобы рассказать о своих внутренних

ощущениях, нам нужны слова, хотя происхождение этих ощущений не

имеет никакого отношения к языку. Если Вы никогда не

задумывались об этом раньше, это противоречие покажется Вам

парадоксальным" [73, 239}. Д. Т. СУДЗУКИ

"Здесь проблемы, связанные с языком, дей-

ствительно серьезны. Мы хотим как-то расска-

зать о строении атома... Но мы не можем опи-

сать атом при помощи обычного языка" [34,

178}.

В. ГЕЙЗЕНБЕРГ

Когда в начале века началось исследование атома, в

научной среде уже были широко распространены представления о

том, что все научные модели и теории приблизительны, и что их

словесные описания всегда страдают от несовершенства нашего

языка. В результате открытий в новой области физики были

вынуждены признать, что человеческий язык абсолютно не годится

для описания атомной и субатомной действительности. Из

квантовой теории и теории относительности, которые являются

двумя столпами современной физики, следует, что эта

действительность не подчиняется законам классической логики.

Так, Гейзенберг пишет:

"Сложнее всего говорить обычным языком о квантовой

теории. Непонятно, какие слова нужно употреблять вместо

соответствующих математических символов. Ясно только одно:

понятия обычного языка не подходят для описания строения атома"

{34, 177}.

Исследования атомной действительности представ-

ляют собой наиболее интересное в философском отно-

шении направление современной физики, которое, к то-

му же, обнаруживает сходство с восточной философи-

ей. По утверждению Бертрана Рассела, все, и в том

числе религиозные школы западной философии, фор-

мулировали философские идеи при помощи логики. На

Востоке, напротив, признавалось, что действитель-

ность не подчиняется законам языка, и восточные муд-

рецы не боялись отказаться от логики и привычных по-

нятий. Мне кажется, именно поэтому их философские

модели являются для современной физики более подхо-

дящим философским обоснованием, чем модели запад-

ной философии.

Лингвистические барьеры, стоящие перед восточными

мистиками и современными физиками, абсолютно идентичны. В двух

отрывках, приведенных ц начале главы, Д. Т. Судзуки говорит о

буддизме, а В. Гейзенберг--об атомной физике, но их слова очень

похожи. И мистики, и физики хотят рассказать о том, что им

открылось, но их высказывания кажутся нам парадоксальными и

нелогичными. Эти парадоксы знакомы всем мистикам, от Гераклита

до дона Хуана, а с начала этого века --еще и физикам.

Многие парадоксы атомной физики связаны с двойственной

природой электромагнитного излучения, и в частности, света. С

одной стороны, очевидно, что излучение состоит из волн,

поскольку она порождает хорошо известное явление интерференции,

связанное с волнами: при наличии двух источников света

интенсивность света в какой-то точке может быть равной не

только сумме двух излучений, но также больше или меньше ее.

Причина--в интерференции волн, исходящих из разных источников:

там, где совпадают гребни волн, излучение сильнее; там где

гребень приходится на подошву, излучение слабее. Можно

определить точную величину интерференции. Электромагнитные

излучения всегда интерферируют, обнаруживая, таким образом,

свойства волн (см. рис. 1).

С другой стороны, электромагнитное излучение обладает

так называемым фотоэлектрическим эффектом: ультрафиолетовый

свет способен "выбивать" из поверхностного слоя некоторых

металлов электроны и должен, следовательно, состоять из

движущихся частиц. Похожая ситуация возникает при проведении

эксперимента рассеиванием рентгеновских лучей. Результаты

последнего можно толковать как столкновение "частиц света" с

электронами. При этом, однако, обнаруживается явление

интерференции, характерное для волн.

На ранних этапах развития теории атома физики не могли

понять, как электромагнитное излучение может одновременно

состоять из частиц очень маленького объема и из волн, способных

распространяться на большие расстояния.

Восточному мистицизму присущи несколько способов

обращения с парадоксами действительности. В то время, как

индуизм скрывает их за цветистой тканью мифа, буддизм и даосизм

предпочитают подчеркивать парадоксы, нежели замалчивать их.

Основное произведение даосизма "Дао-де цзин", написанное

Лао-цзы, кажется очень загадочным и даже непоследовательным.

Оно состоит из интригующе парадоксальных утверждений, и его

емкий, проникновенный и, в высшей степени, поэтичный язык

захватывает внимание читателя, не позволяя ему вернуться на

привычные пути логического мышления.

Китайские и японские буддисты, вслед за даосами,

научились рассказывать о мистическом опыте путем простой

констатации его парадоксальности. Когда дзэнский наставник

Дайто увидел императора Годайго, изучавшего дзэн, он сказал:

"Мы расстались много тысяч кальп назад,

и все же мы не покидали друг друга ни на

мгновение. Мы стоим лицом друг к другу весь

день, но никогда не встречались" [77, 26}.

Дзэн-буддисты обладают особым умением исполь-

зовать несовершенство вербальной коммуникации. Сис-

тема КОАНОВ способна передавать учение их авторов

абсолютно невербально. КОАНЫ--это тщательно про-

думанные парадоксальные задачи, предназначенные для

того, чтобы заставить изучающего дзэн осознать огра-

ниченность логики самым драматичным образом. Эти

задачи нельзя решить путем размышлений из-за их ир-

рациональной формулировки и парадоксального содер-

жания. Они должны остановить процесс мышления и

подготовить ученика к невербальному восприятию ре-

альности. Современный наставник дзэн Ясутани позна-

комил западного ученика с одним из наиболее извест-

ных КОАНОВ следующим образом:

"Один из лучших, то есть самых простых,

КОАНОВ--МУ. Его происхождение таково:

однажды, сотни лет тому назад, в Китае некий

монах пришел к Дз'сю--прославленному учи-

телю дзэн и спросил: "Обладает ли собака

природой Будды?", на что Дз'сю ответил:

"МУ!". Буквально это выражение значит "нет",

но не в этом значение слов Дз'сю. "МУ" -- это

обозначение живой, активной, динамической

природы Будды. Нужно постичь сущность это-

го "МУ" путем поиска ответа в себе, а не в

интеллектуальных размышлениях. Затем ты

должен подробно и живо продемонстрировать

мне, что понимаешь "МУ" как живую истина,

не прибегая к помощи концепций, теорий и

абстрактных рассуждений. Помни, нельзя по-

нять "МУ" умом; его можно постичь только

непосредственно всем существом" [41, 135}.

Наставник дзэн обычно предлагает новичку или

КОАН "МУ", или один из следующих двух:

"Каким было твое первоначальное лицо до

твоего рождения?".

"Хлопок--звук от двух ладоней. Каков же

звук от одной?".

Все эти КОАНЫ имеют более или менее уникаль-

ные решения, приближение к которым опытный учи-

тель может немедленно распознать в поведении учени-

ка. Как только ответ найден, КОАН тут же перестает

быть парадоксальным и превращается в глубинное,

полное смысла утверждение, созданное на том уровне

сознания, которое помог пробудить учитель.

В школе Риндзай ученик должен решать множество КОАНОВ,

каждый из которых раскрывает один из аспектов дзэн. Это

единственный способ обучения в этой школе, не использующей

никаких положительных утверждений, заставляя ученика

самостоятельно постигать истины, заключенные в КОАНАХ.

Сразу вспоминаются парадоксальные ситуации, возникшие

после рождения атомной физики. Как и в дзэн, можно было решить

парадоксы и постичь истину только при помощи абсолютно нового

подхода -- подхода атомной физики. Природа, как учитель дзэн,

ничего не объясняла. Она только загадывала загадки.

Ученик должен напрячь все свои силы и максимально

сконцентрироваться для решения КОАНА. Книги о дзэн утверждают,

что КОАН сковывает мышление ученика, ставя его в тупик,

повергая в состояние непрерывного напряжения, в котором весь

мир представляется сплошной загадкой. Ощущения создателей

квантовой теории были очень похожими. Послушаем Гейзенберга:

"Я помню многочисленные споры с Богом

до поздней ночи, завершавшиеся признанием

нашей беспомощности; когда после спора я

выходил на прогулку в соседний парк, я вновь

и вновь задавал себе один и тот же вопрос:

..Разве может быть в природе столько абсур-

да, сколько мы видим в результатах атомных

экспериментов?"" {34,42].

Глубинная сущность бытия не может не казаться

парадоксальной и абсурдной, будучи подвергнута ин-

теллектуальному анализу. Мистики всегда признавали

это, но наука лишь недавно столкнулась с этой пробле-

мой. Ученые на протяжении столетий изучали "фунда-

мeнтaльныe законы природы", лежащие в основе всех

природных явлений. Эти явления происходили в их

макроскопической окружающей среде и могли воспри-

ниматься при помощи органов чувств. Поскольку обра-

зы и понятия человеческого языка берут свое начало

именно в чувственном восприятии, они удовлетворитель-

но описывали явления природы.

В классической физике на вопрос о сущности вещей

отвечала ньютоновская механическая модель Вселенной, которая,

во многом повторяя демокритовскую модель, объясняла все явления

движением и взаимодействиями твердых неразрешимых атомов. Атомы

были уподоблены бильярдным шарам, то есть образам чувственного

восприятия. Никто не задавался вопросом, применима ли эта

аналогия к миру атомов. И действительно, экспериментальная

проверка была невозможна.

Однако в двадцатом веке физики смогли подойти к вопросу

об элементарных составляющих материи во всеоружии. Невероятно

сложное оборудование позволяло им изучать различные уровни

строения материи в поисках мельчайших "строительных

кирпичиков". Так было доказано существование атомов и открыты

составляющие их ядра и электроны, и, наконец, компоненты

ядра--протоны, нейтроны и множество других субатомных частиц.

Сложные чуткие приборы современной экспериментальной

физики проникают в глубины субмикроскопического мира, в

области, удаленные от нашей макроскопической среды, и делают их

доступными чувственному восприятию. И все же мы можем судить о

них только по последнему звену в цепочке реакций--по щелчку

счетчика Гейгера, по темному пятнышку на фотопластинке. Мы

воспринимаем не сами явления, а их следы. Сам же атомный и

субатомный мир скрыт от нас.

Итак, современная аппаратура позволяет нам косвенно

"наблюдать" свойства атомов и других частиц, а следовательно, в

какой-то степени "познавать" субатомный мир. Но эти знания в

корне отличаются от наших знаний о том, что окружает нас в

повседневной жизни. Они уже не определяются непосредственным

чувственным восприятием, и поэтому обычный язык, заимствующий

свои образы из мира чувств, не годится для описания исследуемых

явлений. Проникая в толщу вещества, мы должны отказываться от

образов и понятий обычного языка.

В путешествии в мир бесконечно малого самым важным

шагом был первый -- шаг в мир атомов. Проникнув под оболочку

атома, изучая его внутреннее устройство, наука вышла за пределы

чувственного восприятия. С этого момента она уже не могла с

уверенностью опираться на логику и здравый смысл. Атомная

физика впервые описала истинное строение вещества. Подобно

мистикам, физики теперь имели дело с нечувственно

воспринимаемой реальностью и, подобно мистикам, сталкивались с

парадоксами этой реальности. Поэтому модели и образы

современной физики стали родственны моделям и образам восточной

философии.