2015-02-27
471
Десятилетие 1966–1975 гг. было периодом, который явно можно
отнести к наиболее удачным в экономической истории советского
периода.
По
сути, в качестве основной, ключевой, призванной дать толчок
развитию всей экономии была поставлена конкретная задача —
развитие нефтегазового комплекса в Западной Сибири.
Вместо широ-
ковещательных амбициозных задач — построить коммунизм или
перегнать штат Огайо по производству молока — была поставлена,
казалась бы, весьма узкая, но позволяющая вытащить все народное
хозяйство страны задача.
Первый успех был достигнут в 1952 г., когда в поселке Березово
опорная скважина дала мощный газовый фонтан. В последующем
поблизости было открыто еще 21 месторождение газа. Однако
первый мощный фонтан легкой нефти был получен только весной
1960 г. на реке Конда бригадой С.Н. Урусова, ставшего знатным
буровым мастером и получившего в 1963 г. звание Героя Социалис-
тического Труда. В последующем были открыты и другие место-
рождения.
Таким образом, за определенной политико-идеологической
риторикой, содержавшейся в директивах XXIII и XXIV съездов
КПСС по восьмому и девятому пятилетним планам, скрывалась
весьма конкретная экономическая задача — сконцентрировать
все силы и средства на развитии добычи нефти и газа в Западной
Сибири, увеличить экспорт нефти и на эти средства разви-
вать отечественное производство потребительских товаров и их
импорт.
Таким образом, главным своим товарным и валютным богатс-
твом современная Россия обязана десятилетию 1966–1975 гг.
В результате в этом десятилетии стало возможным в 3,5 раза
увеличить внешнеторговый оборот, в значительной мере за счет
экспорта энергоносителей, доля которого в экспорте возросла
в 1,8 раза.
Район, по которому проходит БАМ, богат ресурсами, на
разработку которых и была рассчитана дорога. Это богатейшие
лесные ресурсы, весьма перспективное Удоканское медное место-
рождение, золото, асбест и многое другое. В 90-х годах разработка
этих месторождений затормозилась, но их черед еще придет. Вот
тогда БАМ себя и покажет.
За это десятилетие были введены в действие крупнейшие пред-
приятия промышленности. Это, например, Красноярская ГЭС
мощностью 6 млн кВт (в то время это была сама крупная ГЭС
в мире), Ленинградская АЭС, доменная печь объемом 5 тыс. куб. м
(тоже самая крупная) на Криворожском металлургическом заводе,
Волжский автомобильный завод мощностью 660 тыс. легковых
автомобилей в год, Киришский нефтеперерабатывающий завод
и много других. Были введены в действие мощности по произ-
водству 38 млн т минеральных удобрений в год.
Полезно напомнить (сейчас уже мало кто это знает), что пред-
ставлял собой пятилетний план. Сделаем это на примере девятой
пятилетки (просто у автора именно эти данные оказались под
рукой, но другие в принципе мало отличались). Во-первых, это
государственный план, содержащий 156 показателей. Во-вторых,
это такие же основные планы по 15 союзным республикам. Это еще
2340 показателей. В-третьих, это адресный ведомственный план по
СССР, т. е. план по примерно 35 министерствам и ведомствам. Это
еще 5460 показателей. В-четвертых, это адресный ведомственный
план по каждой союзной республике. Это еще 81 900 показателей.
Итак, мы уже насчитали около 90 тыс. показателей. На самом деле
их было больше, так как в адресном плане некоторые задания дета-
лизировались (например, отдельные виды продукции), некоторые
планировались еще по экономическим районам и т. д.
Доходы опять обогнали рост производительности труда.
(о восьмой пятилетке) Ее доми-
нирующей плановой тенденцией в значительной мере стал пово-
ротный характер развития экономики в тот период. Были ускорены
темпы роста конечных результатов общественного производства,
и на этой основе было достигнуто повышение уровня жизни
народа. Ускорение темпов роста национального дохода, реальных
доходов населения и розничного товарооборота предусматрива-
лось осуществить при стабильном (даже несколько снижающемся)
росте промышленного производства за счет изменения его отрас-
левой структуры. И эта задача была решена.
При
росте капитальных вложений в целом по народному хозяйству на
42,6% в отраслях группы «Б» промышленности они увеличились
на 57%, в сельском хозяйстве — на 58%.
Назовем лишь еще один показатель.
Заработную плату рабочим и служащим намечалось повысить на
20%, а фактически она увеличилась на 26,4%.
Вместе с тем в восьмой пятилетке имело место существенное
невыполнение заданий пятилетнего плана по вводу в действие
производственных мощностей по ряду важных видов продукции.
Особенно большим было это невыполнение по прокату черных
металлов (почти на 20%), химическим волокнам (почти на 40%),
целлюлозе (почти на 20%), бумаге (более чем на 50%), картону
(почти на 15%).
Причиной успешного социально-экономического развития
СССР в восьмой пятилетке часто называлось осуществление в этот
период косыгинской экономической реформы. Это на первый
взгляд самое правдоподобное объяснение. Однако на самом деле
это не совсем так. Дело в том, что наибольший подъем экономики
страны проявился в первые два года пятилетки (1966–1967 гг.), когда
воздействие реформы практически еще не могло ощущаться.
Так, темпы прироста национального дохода повысились за
1966–1967 гг. до 7,0% против 5,9% в предыдущей пятилетке и сохра-
нились примерно на этом уровне до конца пятилетия. Продукция
промышленного производства выросла с 8,6 до 9,4%, а затем эти
темпы прироста даже несколько снизились. Наибольшее ускорение
темпов прироста наблюдалось по группе «Б» промышленности —
с 6,3 до 8,4%, сельскому хозяйству — с 2,3 до 4,6% и реальным
доходам населения — с 3,8 до 5,9%. Характерно, что по этим трем
позициям в последующие три года пятилетия, когда, казалось бы,
должны были в полной мере проявиться результаты экономической
реформы, ускорения темпов прироста не было.
Вероятно, ускорение в первые 2 года было достигнуто просто за счет возвращения к отраслевой системе управления?
Процесс разработки проекта Директив восьмого пятилетнего
плана начинался крайне непросто. Вспоминается весьма напря-
женная атмосфера, сложившаяся в центральном плановом органе
в конце 1963 г. и в первой половине 1964 г., т. е. когда уже началась
работа над планом восьмой пятилетки. Прошло совсем немного
времени после XXII съезда КПСС, принявшего Программу партии
с указанием конкретных экономических показателей, в том числе
и на 1970 г. — последний год восьмой пятилетки. Плановики были
против включения в Программу партии этих цифр и со многими
из них были не согласны и по существу. Можно напомнить, какой
критике был подвергнут Н.С. Хрущевым Госплан СССР именно
за неверие в возможности выполнения этих заданий. Но тем не
менее они были приняты, стали элементом Программы партии.
Пропагандистская работа в стране в значительной мере основы-
валась на этих цифрах, они многократно повторялись, тиражиро-
вались на многочисленных плакатах, что делало их привычными
и незыблемыми. Политическое руководство страны не допускало
и мысли о какой-то их корректировке. В то же время плановики
в своих профессиональных расчетах явно не выходили на провоз-
глашенные программные задания.
Кроме того, в конце 50-х — начале 60-х годов было принято
много решений по развитию отдельных отраслей, как это часто
бывало и в последующие периоды, без увязки с реальными народ-
нохозяйственными ресурсами. Госплан СССР при разработке вось-
мого пятилетнего плана был связан этими решениями, которые надо
было втиснуть в народнохозяйственные пропорции. Когда присту-
пили к разработке проекта плана восьмой пятилетки, стало ясно, что
выполнение всех этих решений деформирует пропорции и вместе
с тем отдаляет выход на многие намеченные Программой партии
на 1970 г. показатели, особенно по уровню жизни населения. Как
Госплан при разработке в 1964 г. восьмого пятилетнего плана ни
пытался вписать все принятые в предыдущий период хозяйственные
решения в народнохозяйственные пропорции, этого сделать никак
не удавалось. Даже при весьма заметном насилии над народнохо-
зяйственными пропорциями на эти показатели можно было бы
выйти примерно на два года позже. При всем крайнем недоволь-
стве политиков плановиками их расчеты были неопровержимы.
Политическое руководство не решилось пойти на грубую фальсифи-
кацию и разгон этого коллектива плановиков (а других и не было),
но не хотело и явно признать, что программные цифры нереальны.
Возникло решение снова разрабатывать семилетний, а не пяти-
летний план. При формировании заданий на период 1966–1972 гг.
была надежда втиснуть показатели Программы партии на 1970 г.
в этот план хотя бы к 1972 г. и тем самым несколько завуалировать
невыход на программные цифры.
В 1964 г. действительно началась подготовка новой семи-
летки. Сейчас трудно сказать, удалось бы или нет выполнить
программные задания. Скорее всего нет. Но в октябре 1964 г. был
снят Н.С. Хрущев, пришло новое политическое руководство, был
назначен и новый председатель Госплана СССР (Н.К. Байбаков).
Было принято решение вернуться к разработке восьмого пятилет-
него плана (а не семилетки). Автор этой главы помнит, сколько
расчетов было сделано в обоснование невозможности выхода на
задания Программы КПСС и выполнения всех ранее принятых
решений по развитию отдельных отраслей к 1970 г. С этими обос-
нованиями новый председатель Госплана СССР пошел к новому
главе Правительства и вернулся от него радостный, с горящими
глазами. Он получил такой нужный для плановиков ответ, что
совсем не обязательно выходить на программные задания и выпол-
нять какие-либо ранее принятые решения. Ставилась задача соста-
вить реальный план, который опирался бы на реальные ресурсы
и был бы сбалансированным. У плановиков оказались развязан-
ными руки, началась разработка плана, как тогда говорили в Гос-
плане СССР, «с чистого листа».
Освобождение плановиков от давления сверху было подтверж-
дено и заявлено как основополагающий принцип планирования
А.Н. Косыгиным в его выступлении на заседании Госплана СССР
19 марта 1965 г. Приведем цитату из этого выступления: «В про-
шлом при составлении семилетнего плана и годовых планов
нередко давались сверху рекомендации, носившие субъективист-
ский характер и зачастую противоречащие основным требованиям
экономических законов социализма.
Мы должны полностью освободиться от этих субъективистских
тенденций в планировании, освободиться от всего того, что связы-
вало плановых работников и вынуждало их составлять план не так,
как этого требовали интересы народного хозяйства».
Выше уже говорилось, что к началу девятой пятилетки стало
ясно, что косыгинская экономическая реформа при всех ее пози-
тивных сторонах явно не дает ожидаемых от нее результатов. В ходе
выполнения девятого пятилетнего плана поверхностный характер
этой реформы давал о себе знать все больше. К середине пяти-
летия она явно захлебнулась. Действительной мотивации к труду
и новациям, основанной на материальной заинтересованности,
не возникло.
Вместе с тем несколько ослабла и мотивация, основанная на
страхе за невыполнение плана. Наступили достаточно «вегетариан-
ские» времена, когда план существовал, давление на предприятия
сверху сохранилось, но главные и весьма успешные усилия пред-
приятия направляли на то, чтобы снять с себя вину за невыпол-
нение плана. Именно тогда возникла практика корректировки
плана в конце года, в последующие пятилетки переросшая в до-
статочно мощное движение, получившее название «декабристы».
Приступая к разработке девятого пятилетнего плана, плановики
ясно видели, что достигнутые в восьмом пятилетии весьма благо-
приятные темпы и пропорции нельзя механически переносить на
будущее, как бы заманчиво это ни было. Во-первых, было совер-
шенно нереально требовать, чтобы рывок в темпах роста произ-
водства предметов потребления и уровня жизни населения, достиг-
нутый в восьмом пятилетии, был повторен в девятом. Во-вторых,
надо было осуществить перераспределение ресурсов из отраслей,
продукция которых представляет собой элементы текущего произ-
водственного и непроизводственного потребления, в отрасли,
производящие инвестиционную продукцию и прежде всего опре-
деляющие технический прогресс. Без этого экономике угрожали
техническое отставание и долговременное затухание темпов роста,
неминуемо грозившие перейти в абсолютное падение (что, кстати,
и произошло к концу 80-х годов).
Т.е. в 8 пятилетке таки был осуществлено использование накопленного потенциала группы А для ускоренного развития группы Б, и для того, чтобы это повторить, надо было снова развить группу А. (м.б. имело смысл чередовать «инвестиционные» и «потребительские» пятилетия?)
политическое руководство страны и слышать об этом
не хотело. Оно повело себя совсем не так, как пять лет тому назад,
активно вмешивалось в разработку пятилетки, не давая возмож-
ности направить нефтяные деньги на какие-то достаточно перспек-
тивные научно-технические цели. Окрыленное успехами восьмой
пятилетки, которые были достигнуты без этих научно-технических
новшеств, политическое руководство уверилось в незыблемости
ее темпов и пропорций и настаивало на их сохранении в девятой
пятилетке.
Особенно это касалось уровня жизни населения и производства
предметов потребления (темпы роста группы «Б» промышленности
практически сравнялись с темпами роста группы «А»). Политическое
руководство требовало, чтобы на девятую пятилетку были заплани-
рованы опережающие темпы роста группы «Б» промышленности
по отношению к темпам роста группы «А». При этом требовалось
и выполнение всех задач, вытекающих из указанных выше внеэко-
номических факторов. Это были несовместимые задачи.
Ведь стремление сохранить в девятой пятилетке темпы эконо-
мического развития и пропорции, достигнутые в первые два года
восьмой пятилетки — в 1966–1967 гг., было вполне понятно. Выше
были приведены соответствующие цифры. А девятый пятилетний
план начал разрабатываться в первой половине 1968 г. И эти весьма
успешные цифры гипнотизировали многих, в том числе и в Госплане
СССР.
Для того чтобы уже на стадии разработки основных направ-
лений развития народного хозяйства СССР на 1971–1975 гг. наце-
лить министерства, ведомства и госпланы союзных республик
на изыскание путей интенсификации производства на основе
достижений научно-технического прогресса, Госплан СССР
разработал и в начале 1968 г. разослал им «Примерный перечень
вопросов, показателей и расчетов, которые должны быть отра-
жены в докладах и предложениях министерств, ведомств СССР
и союзных республик к основным направлениям развития народ-
ного хозяйства СССР на 1971–1975 годы».
Главное внимание в этом перечне обращалось на проблемы научно-технического прогресса, которые необходимо было решать
в 1971–1975 гг. для обеспечения намечаемого развития отрасли
и повышения эффективности производства, и особенно для
повышения производительности общественного труда и качества
продукции. Министерства и ведомства должны были определить
как важнейшие научно-технические достижения — прогрессивные
технологические процессы, новое высокопроизводительное обору-
дование, новые методы организации и управления производством,
предназначенные к внедрению в 1971–1975 гг., так и основные
направления дальнейшего развития науки и техники в отрасли,
требования к смежным отраслям народного хозяйства, предло-
93
жения по использованию зарубежного опыта. Это была попытка
толкнуть министерства на путь научно-технического прогресса.
Все эти предложения должны были содержать четкую качест-
венную и количественную характеристику, технико-экономическую
оценку результатов намечаемого внедрения в народное хозяйство
научно-технических достижений в 1971–1975 гг., влияния новой
техники на рост производительности труда, снижение себестои-
мости продукции и удельных капитальных вложений, улучшение
использования сырья, топлива, электроэнергии, материалов и по-
луфабрикатов.
Обобщение представленных предложений министерств,
ведомств СССР и союзных республик показало, что они не могли
быть полностью положены в основу разработки основных направ-
лений нового пятилетнего плана, отвечающего требованиям поли-
тического руководства страны. Их принятие означало бы резкое
замедление темпов роста общественного производства, ухудшение
94
показателей его эффективности и значительное снижение темпов
роста реальных доходов населения. Эти предложения не учитывали
и зарубежные направления научно-технического прогресса.
Если бы были приняты предложения министерств, ведомств
и союзных республик, то среднегодовые темпы прироста нацио-
нального дохода составили бы в девятой пятилетке всего 4,4 против
7,0% в восьмой пятилетке, промышленного производства — 5,8
против 8,5%, в том числе группы «Б» промышленности — 4,4
против 8,3% и сельскохозяйственного производства — 2,4 против
4,2%. В то же время заявки министерств, ведомств и союзных
республик на капитальные вложения превысили реальные ресурсы
национального дохода более чем на 200 млрд руб., или в 1,5 раза.
Среднегодовые темпы роста производительности труда в про-
мышленности по предложениям министерств, ведомств и союзных
республик снизились бы до 4 против 5,8% в восьмой пятилетке,
фондоотдача в промышленности снижалась бы на 3% в год.
Должен был бы возникнуть вопрос: неужели все министры
были такими несознательными и не захотели откликнуться на
призыв опираться на технический прогресс? А может быть, сама
экономическая система отторгает инновации? Тогда такого вполне
закономерного вопроса у руководства не возникло. Требования
политического руководства страны остались прежними.
Таким образом, Госплан СССР оказался между молотом этих
требований и наковальней противодействия этим требованиям
низов. Госплану приходилось, с одной стороны, убеждать высшее
руководство в нереальности его требований, а с другой — «дожи-
мать» министерства и ведомства до цифр, максимально прибли-
женных к этим требованиям.
В план были заложены очень высокие задания по повышению
эффективности производства, что и позволило формально, на
бумаге сбалансировать все пропорции.
При этом упор делался на технический прогресс, который в том
числе должен был быть обеспечен экономической реформой. Как
говорилось выше, экономическая реформа явно не оправдала этих
надежд. Технический прогресс оставался невостребованным совет-
ским производством. Но в полной мере «дожать» министерства
до требуемых цифр все же не удавалось. Значит, Госплан СССР
должен был защищать некоторые более низкие цифры перед руко-
водством страны. В конечном счете плановые задания девятой
пятилетки сложились как компромисс между этими разнонаправ-
ленными усилиями.
Плановикам удалось убедить руководство страны, хотя и не
в полной мере, в невозможности сохранения достигнутых темпов
роста реальных доходов населения. Однако что касается произ-
водственных пропорций, то здесь плановики отступили. Темпы
прироста национального дохода были запланированы практически
на уровне фактически сложившихся в восьмой пятилетке. Так же
были запланированы практически все другие производственные
задания за исключением продукции группы «А» промышленности.
Девятая пятилетка в своих плановых пропорциях практически
полностью повторяла структурную политику восьмой пятилетки,
предполагающей опережающий рост конечной продукции при
снижении темпов прироста промежуточного продукта и группы
«А» промышленности. Такая структурная политика была даже
усилена тем, что планом предусматривался опережающий рост
группы «Б» промышленности. Была сохранена и приоритетность
в распределении ресурсов отраслей, продукция которых представ-
ляет собой элементы текущего производственного и непроизвод-
ственного потребления.
Такой подход оказался крупной ошибкой. Нельзя было
длительное время поддерживать высокие темпы экономического
роста без перераспределения ресурсов на развитие технической
базы. Этот путь не позволил обеспечить динамичное расширенное
воспроизводство и достаточное повышение уровня жизни насе-
ления.
Были крайне неэффективно использованы и финансовые
ресурсы, полученные от роста добычи и экспорта нефти и газа. Эти
ресурсы в подавляющей своей части — даже в большей мере, чем
в восьмой пятилетке, — были использованы не на развитие отече-
ственной технической производственной базы, особенно в инвес-
тиционных отраслях, а на импорт зерна и промышленных потре-
бительских товаров. В итоге эти огромные ресурсы были бездарно
проедены (что, кстати, делалось и в конце XX — начале XXI в.).
Естественно, план, который не отражал объективные потреб-
ности, не мог быть выполнен. Более того, задания девятого пяти-
летнего плана не только не помогали в полной мере проявиться
реальным экономическим тенденциям, но и мешали этому. Пред-
приятия вновь получали нереальные задания. Кстати, это в значи-
тельной мере, наряду с другими факторами, подорвало и действен-
ность экономической реформы.
Хабарова. Разучились планировать изменения.
Действительной главной задачей девятой пятилетки было
развить успех в освоении нефтегазового комплекса в Западной
Сибири. И эта задача в девятом пятилетии была выполнена.
Прирост добычи нефти составил в 1971–1975 гг. 138 млн т
против 110 млн т в восьмой пятилетке, а газа — 91 млрд куб. м
против 70 млрд куб. м. Особенно заметна роль девятой пяти-
летки в развитии нефтегазового комплекса при анализе данных
масштабов бурения скважин на нефть и газ. Если в восьмой
пятилетке, когда развитие нефтегазового комплекса в Западной
Сибири только началось, было пробурено 1,2 млн м скважин, то
в девятой — 3,3 млн м. Именно в этот период была в основном
заложена база добычи нефти и газа в стране. В этом заключалась
главная позитивная роль девятого пятилетия.
