Карл Маркс

Моим специальным предметом была юриспруденция, которую, однако, я изучал лишь как подчиненную дисциплину наряду с философией и историей. В 1842-1843 гг. мне как редактору «Rheinische Zeitung» пришлось впервые высказываться о так называемых материальных интересах, и это поставило меня в затруд­нительное положение. Обсуждение в рейнском ландтаге вопросов о краже леса и дроблении земельной собственности, официальная полемика, в которую г-н фон Шапер, тогдашний обер-президент Рейнской провинции, вступил с «Rheinische Zeitung» относительно положения мозельских крестьян, наконец, дебаты о свободе торговли и покровительственных пошлинах дали первые толчки моим занятиям экономическими вопросами. С другой стороны, в это время, когда благое желание «идти вперед» во много раз превышало знание предмета, в «Rheinische Zeitung» послышались отзвуки французского социализма и коммунизма со слабой философской окраской. Я высказался против этого дилетантства, но вместе с тем в полемике с аугсбургской «Allgemeine Zeitung» откровенно признался, что мои тогдашние знания не позволяли мне отважиться на какое-либо суждение о самом содержании французских направлений. Тем с большей охотой я воспользо­вался иллюзией руководителей «Rheinische Zeitung», которые надеялись более умеренной позицией добиться отмены вынесен­ного ей смертного приговора, чтобы удалиться с общественной арены в учебную комнату.

Первая работа, которую я предпринял для разрешения обу­ревавших меня сомнений, был критический разбор гегелевской философии права; введение к этой работе появилось в 1844 г. в издававшемся в Париже «Deutsch-Franzosische Jahrbucher». Мои исследования привели меня к тому результату, что правовые отношения, так же точно как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях, совокупность которых Гегель, по при­меру английских и французских писателей XVIII века, называет «гражданским обществом», и что анатомию гражданского обще­ства следует искать в политической экономии. Начатое мною в Париже изучение этой последней я продолжал в Брюсселе, куда я переселился вследствие приказа г-на Гизо о моей высылке из Парижа. Общий результат, к которому я пришел и который послужил затем руководящей нитью в моих дальнейших иссле­дованиях, может быть кратко сформулирован следующим обра­зом. В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отноше­ния – производственные отношения, которые соответствуют оп­ределенной ступени развития их материальных производитель­ных сил. Совокупность этих производственных отношений со­ставляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловли­вает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще.

Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной сту­пени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производ­ственными отношениями, или – что является только юридиче­ским выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в эко­номических условиях производства от юридических, политиче­ских, религиозных, художественных или философских, короче – от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий мате­риальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отно­шениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производствен­ные отношения никогда не появляются раньше, чем созревают материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Потому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современ­ный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производст­ва, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем матери­альные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества.

Фридрих Энгельс, с которым я со времени появления его гениальных набросков к критике экономических категорий (в «Deutsch-Franzosische Jahrbűcher») поддерживал постоянный пись­менный обмен мнениями, пришел другим путем к тому же результату, что и я (ср. его «Положение рабочего класса в Англии»); и когда весной 1845 г. он также поселился в Брюсселе, мы решили сообща разработать наши взгляды в противоположность идеоло­гическим взглядам немецкой философии, в сущности, свести счеты с нашей прежней философской совестью. Это намерение было осуществлено в форме критики после гегелевской филосо­фии. Рукопись – в объеме двух толстых томов в восьмую долю листа – давно уже прибыла на место издания в Вестфалию, когда нас известили, что изменившиеся обстоятельства делают ее напечатание невозможным. Мы тем охотнее предоставили руко­пись грызущей критике мышей, что наша главная цель – уясне­ние дела самим себе – была достигнута. Из отдельных работ, в которых мы в то время с той или иной стороны изложили наши взгляды публике, я упомяну лишь написанный совместно Эн­гельсом и мной «Манифест Коммунистической партии» и опуб­ликованную мной «Речь о свободе торговли». Решающие пункты наших воззрений были впервые научно изложены, хотя только в полемической форме, в моей работе «Нищета философии», вы­пущенной в 1847 г. и направленной против Прудона. Февральская революция и последовавшее в связи с ней насильственное удале­ние меня из Бельгии прервали печатание написанной на немец­ком языке работы о «Наемном труде», в которой я собрал лекции, читанные мною в Немецком рабочем обществе в Брюсселе.

Издание «Neue Rheinische Zeitung» в 1848 и 1849 гг. и последо­вавшие затем события прервали мои экономические занятия, которые я смог возобновить только в 1850 г. в Лондоне. Огромный материал по истории политической экономии, собранный в Бри­танском музее, то обстоятельство, что Лондон представляет собой удобный наблюдательный пункт для изучения буржуазного обще­ства, наконец, новая стадия развития, в которую последнее, казалось, вступило с открытием калифорнийского и австралийского золота, – все это побудило меня приняться за изучение предмета с начала и критически переработать новый материал. Эти занятия приводили, отчасти сами собой, к вопросам, на первый взгляд, совершенно не относящимся к предмету, но на которых я должен был останавли­ваться более или менее продолжительное время. Но особенно сокращалось имевшееся в моем распоряжении время вследствие настоятельной необходимости работать ради хлеба насущного. Мое теперь уже восьмилетнее сотрудничество в «New York Daily Tribune», в первой англо-американской газете (собственно газетные коррес­понденции я пишу только в виде исключения), делало необходимым чрезвычайно частые перерывы в моих научных занятиях. Однако статьи о выдающихся экономических событиях в Англии и на континенте составляли настолько значительную часть моей работы для газеты, что я принужден был познакомиться с практическими деталями, лежащими за пределами собственно науки политической экономии.

Маркс К., Энгельс Ф. К критике политической экономии. Предисловие. // Соч. – 2-е изд. – М., 1977. – Т. 13. – С. 5–9.

Студент должен ознакомиться с основной концепцией идейного развития Маркса (1818–1883), который начинал свою деятельность как философ-последователь Гегеля, стоящий на демократических политических позициях (он был редактором газеты) вплоть до 1847–48 гг. В 1845 г. он выдвигает вместе с Энгельсом гипотезу материалистического понимания истории, которая приводит его не только к критике гегелевской философии, но и к новым для него коммунистическим идеям, пришедшим из Франции. Критикуя идеализм гегелевской философии права, Маркс выдвигает положение о том, что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии». В «Манифесте коммунистической партии (1848 г.) впервые излагается новое философское и политическое миросозерцание. В представленном здесь фрагменте введения к первому варианту «Капитала» 1859 года Маркс раскрывает сущность исторического материализма во взаимосвязи всех его категорий: производственные отношения и производительные силы, базис и надстройка, общественное сознание и общественное бытие, способ производства, общественно-экономическая формация. Итак, идейная эволюция Маркса привела его на позиции материализма и коммунизма, так что он с 1848-50 гг. начинает вплотную заниматься экономическими исследованиями наряду с философскими. Большую часть своей жизни он провел в эмиграции, работая корреспондентом англо-американской газеты.

Контрольные вопросы

1. Охарактеризуйте периоды идейного становления Маркса как философа и политического мыслителя (1842–1847, 1845 г., 1848–1883).

2. Раскройте взаимосвязь основных категорий материалистического понимания истории. В чем суть социальной революции?

3. Каковы ступени общественного прогресса в мировой истории, по Марксу?

4. Почему буржуазная общественно-экономическая формация завершает предысторию человечества? Когда начинается подлинная его история, по Марксу?

5. Каково значение экономических исследований для социальной философии Маркса?

Домашнее задание

1. Составьте список литературы к реферату по теме «Исторический материализм: основные концепции и категории».

2. Составьте вопросы к данному тексту.

3. Заполните таблицу: