Воля и политическое явление

Интеллектуальная экспансия осуществляется не только по­средством процессов мышления. Читателей этой книги не надо убеждать, что воздействие с использованием процессов мышле­ния— весьма трудоемкая процедура, а иногда и невозможная. Она предполагает весьма высокий образовательный уровень субъектов, осуществляющих экспансию, и объектов, подвергаю-

щихся экспансии. Поле политической мысли спроектировали ученые масштаба Аристотеля, Гоббса, Лейбница, Маркса, кото­рые обладали уникальной творческой фантазией и гигантским тезаурусом. Едва ли все их достижения могли стать достоянием масс, если бы они не использовали для распространения другие психические процессы, развивающиеся с меньшим трудом и ко­торыми владеют в совершенстве большое количество людей.

К числу таких механизмов относятся волевые процессы, представляющие собой, по концепции В. А. Ганзена, единство мотивов и действий. Их формирование, запуск и подавление в политических явлениях существенно проще, нежели процессов мышления, и значительно эффективнее с точки зрения затрат энергии, времени и информации, хотя не стоит упрощать про­блему мотивов и мотивации. При внимательном рассмотрении они оказываются чрезвычайно сложными для понимания. Если использовать труд X. Хекхаузена «Мотивация и деятельность» (79), то выяснится, что вся политическая психология может быть описана в терминах мотивации и деятельности. Политиче­ская мотивация сторонников и противников каких-либо движе­ний— едва ли не главнейшая задача интеллектуальной экспан­сии. Каждый политик решает эту задачу на свой страх и риск.

Для примера интеллектуальной экспансии, не рассчитанной на процессы мышления, а ориентированной на формирование мо­тивов и действий, можно обратиться к материалам времен рус­ской революции 1905 г. по сборнику социал-демократических листовок «1905 год в Петербурге» (78). Листовки, как правило, состоят из двух частей: первой — мотивации, второй — действия. В них полностью отсутствуют какие-либо обоснования требо­ваний, и расчет на сколько-нибудь серьезное знание предмета текста.

В листовке «Ответ на царскую речь» (78. С. 67) сначала идет такой текст: «После того, как правительство зверски убило и ранило 9-го января более 1000 петербургских рабочих, почти по всей России поднялись рабочие, бросив свою работу. В Москве, Самаре... Тифлисе и Финляндии грозно выступили рабо­чие на борьбу за лучшую жизнь и человеческие права. Подлый убийца — правительство само испугалось своих злодейств и старается хоть чем-нибудь обмануть и успокоить народ...» и т. д. Затем на фоне сформированной листовкой мотивации идет перечень соответствующих действий: «Знай, царь, что уж близок день, когда ты ответишь пред народным судом за невин­но пролитую кровь. Презреньем ответьте убийце безоружных рабочих!» Аналогичным образом построены практически все листовки по любому поводу. Главное здесь не содержание, а технология экспансии.

Другая листовка создана по тому же образцу: «Граждане! Революция надвигается... В недрах замученного нищетой и бесправием народа вздымается новая огромная революционная

волна, которая разорвет заржавевшие цепи самодержавия и: освободит Россию для новой свободной жизни...» После фор­мирования мотива следует то, ради чего выпущена листовка,— предписываются действия, которые после мотивации в первой части представляются естественными и единственно возможны­ми: «Жертвуйте же, граждане, на вооружение!» (78. С. 263). Листовки — массовое средство воздействия, по литературно­му стилю, по достоверности сообщаемой информации откровен­ным образом ориентированы на идеологическую экспансию без всяких претензий на интеллектуальность, но в то же время с подчеркнутым уважением к ее читателям. Задача заключается в формировании мощной, актуальной мотивации, сопоставлении с ней соответствующих предполагаемых действий, а потом в объ­единении мотивов и действий во времени и пространстве при появлении необходимых условий.