Лекция № 12. Автор художественного текста и переводчик – проблема двух творческих личностей

При всей важности сохранения в переводе национально-культурной и временной специфики произведения главным все-таки остается требование передать индивидуальный стиль автора, авторскую эстетику, проявляющуюся как в самом идейно-художественном замысле, так и в выборе средств для его воплощения. Это требование оказывается достаточно трудновыполнимым. Прежде всего, оно вступает в конфликт с требованием адаптации текста к инокультурному читателю, поскольку такая адаптация неизбежно ведет к замене тех или иных выразительных средств другими, принятыми в литературной традиции переводящего языка. Но главная трудность состоит в том, что перевод часто предполагает выбор из нескольких вариантов передачи одной и той же мысли, одного и того же стилистического приема, использованного автором в оригинале. И делая этот выбор, переводчик вольно или невольно ориентируется на себя, на свое понимание того, как это в данном случае было бы лучше сказать.

При этом возникает противоречие: с одной стороны, чтобы осуществлять художественный перевод, переводчик сам должен обладать литературным талантом, должен владеть всем набором выразительных средств, т.е., по сути, быть писателем. С другой стороны, чтобы быть писателем, нужно иметь свое эстетическое видение мира, свой стиль, свою манеру письма, которые могут не совпадать с авторскими. В этом случае процесс перевода рискует превратиться в своеобразное литературное редактирование, при котором индивидуальность автора стирается, перевод становится автопортретом переводчика, а все переводимые им писатели начинают «говорить» его голосом.

Иногда говорят, что переводчик должен отказаться от своей творческой индивидуальности или вовсе не иметь ее, полностью «раствориться» в оригинале, превратиться в прозрачное, практически невидимое стекло. Однако при всей эффективности этого образа он на самом деле не отражает сущности художественного. перевода. Полное самоустранение переводчика неизбежно приведет к тому, что «стекло» станет мутным и искажающим исходное изображение. Через такое стекло можно будет разглядеть лишь общие очертания произведения, но нельзя будет услышать музыку, почувствовать аромат, ощутить прикосновение. Для того, чтобы стекло стало действительно прозрачным, нужен перевод не просто с языка на язык, а «с культуры на культуру». Чтобы читатель перевода увидел лицо автора, переводчик должен найти не формальные, а функциональные соответствия каждому авторскому приему, а это уже требует от него не самоустранения, а активной творческой позиции. Если же переводчик – не писатель, если он не владеет художественной речью во всей полноте составляющей ее приемов, то написанный им текст не будет художественным, а значит, читатель и в этом случае не увидит лица автора: текст станет просто безликим. Полноценный перевод невозможен без личного (и литературного, и жизненного) опыта переводчика.

Подчеркивание необходимость творческого подхода со стороны переводчика, иногда говорят, что переводчик должен стать соавтором писателя. Однако нужен ли писателю соавтор? Где та грань, до которой соавторство идет на пользу автору, а после которой оно «подравнивает» личность автора под личность переводчика?

Столкновение двух творческих личностей – автора и пер-ка – это либо сотрудничество, либо конфликт. Для того, чтобы оно стало сотрудничеством, пер-к должен не просто глубоко вникнуть в авторскую эстетику, в его образ мыслей и способ их выражения, он должен вжиться в них, сделать их на время своими. Для этого мало внимательно проанализировать переводимое произведение. Необходимо прочитать как можно больше из написанного этим писателем, познакомиться с его биографией, с литературной критикой, с те что сам автор говорил или писал по поводу своих произведений. Для полноценного перевода требуется глубокое знание всего творчества автора и всех обстоятельств создания переводимого произведения. Только при таком подходе пер-к сможет на время перевоплотиться в этого писателя и «заговорить» его голосом. При этом он использует свой творческий потенциал, свое умение создавать худож. текст на переводящем языке, но, полностью переключившись в эстетическую систему автора, настроившись на его стиль, становится «полпредом» создателя оригинала.

Способность вжиться в мироощущение писателя-представителя другой культуры может появиться у пер-ка в двух случаях. Во-первых, если он, владея всем разнообразием выразительных средств переводящего языка, все-таки не является в полной мере самостоятельным художником-творцом, т.е. у пер-ка нет собственной творческой манеры письма, а поэтому он обладает высокой степенью адаптивности. Во-вторых, если он переводит писателя, близкого ему по мироощущению и творческому методу. Перевод же авторов, чуждых пер-ку, приводит либо к невольному стремлению подправить, подредактировать, либо к подчеркиванию всех тех особенностей авторского стиля, с которыми пер-к не согласен. Помня о том, что это противоречит его собственному стилю, пер-к обращает особое внимание на несвойственные ему особенности худож. письма в оригинале, тем самым невольно (а иногда и сознательно) утрируя их в переводе. Такой перевод получил название полемического.

Таким образом, воссоздание в переводе образа автора во всей его индивидуальности возможно лишь в том случае, если пер-к представляет собой творческую личность с богатым личным опытом и высокой степенью адаптивности и если свой перевод он создает на основе глубочайшего проникновения в систему мировоззренческих, этических, эстетических взглядов и худож. метода автора.