Политический язык выдает себя за неполитический язык

В определенный момент "политический язык" переходит на третий уровень, где он полностью отказывается от "технологической" политической терминологии, от формы фронтальной и очевидной пропаганды, и сливается с повседневным языком, маскируясь уже не под очевидность потенциального, но под очевидность актуального. Это последняя хитрость "политического языка" – выдавать себя за "неполитический язык". Обычно это называется "популизмом"^* или "оппортунизмом"^*, т.е. ситуацией в которой представители определенной политической линии перестают ставить акцент именно на ней и конъюнктурно подстраивают свои высказывания под непосредственные ожидания масс, внешне сообразуясь со случайным, но ситуативно значимым набором взглядов и ценностей.

Это – предельный случай, в котором можно различить две разновидности. Иногда такое поведение является политической тактикой, направленной на то, чтобы за счет "банальности" и "очевидности" высказывания, прагматически усилить позиции в социальной системе, что в дальнейшем будет использовано в политических целях на благо идеологии. Вышеупомянутая "soft ideology" относится к этой категории.

В другом случае мы имеем дело с последней стадией вырождения Политического и подлинным растворением "политического языка". Если политик становится прямой проекцией конъюнктурных ожиданий и следует за настроениями масс без всякой дальней цели, рассматривая укрепление своего социального статуса как цель в себе, мы имеем дело с "концом политики" и остановкой полномочий "политического языка". Этот предельный случай включает в себя и конъюнктурное манипулирование с разрозненными и противоречивыми фрагментами разных "политических языков" для достижения того же неполитического результата: социального успеха, комфорта, материального благополучия. Именно это принято называть сегодня "политтехнологиями".