Тема 9. Философия человека

1.Человек как продукт биологической, социальной и культурной эволюции.

2.Бытие человека.

3.Проблема смысла человеческого существования.

1.Наиболее традиционное представление о природе человека в контексте европейского рационализма отливается в формулу: человек - продукт биологической, социальной и культурной эволюции.

Проблема возникновения человека и человеческого общества (проблема антропосоциогенеза, где генезис — возникновение, социум — общество и антропос — человек) — одна из наиболее важных проблем философии. И хотя происхождение человека таится в отдаленных глубинах времени и «в нашей эволюции не все понятно», признание единой целостности всего человеческого рода не вызывает сомнений. Человек в его родовой сущности — это представитель племени homo sapiens — индивид, непременно тождественный подобным себе и отличающийся от них своей индивидуальностью. Существование человеческого рода как определенных сообществ людей, их групповая организация, орудийная деятельность, мышление и речь — вот атрибутивные, сущностные признаки антропос.

Традиционная теория антропосоциогенеза настаивает на том, что в предшествующей биологической эволюции были сформулированы условия, которые выступили предпосылками возникновения человека и человеческого общества. Речь шла о трех факторах:

1) сложная психическая деятельность высших животных;

2) зачатки орудийной деятельности, инстинктивный труд человекоподобных предков;

3) сложная стадная жизнь высших животных. Как показывают современные исследования, процесс антропосоциогенеза длился в течение 3—3,5 млн. лет, из которых 95% ушло на формирование первых коллективов с четко выраженными человеческими чертами.

Каждая из названных предпосылок была трансформирована в новое качественное состояние на уровне социальной эволюции. Человеку свойственна вариативность поведения. В отличие от животных он может вести себя «по мерке любого вида». А там, где он ограничен естественно-природными данными, он создает и использует искусственных помощников — орудия труда.

Инстинктивный труд животных на этапе становления человека и человеческого общества характеризуется переходом от присвоения готовых продуктов к систематической орудийной деятельности и созданию «второй, очеловеченной природы». При производственных отношениях между человеком и природой вырастает целый мир материальной культуры. Этот мир не является только природным, он создается человеком и помещается им между собой и природой. Он составляет не естественную, но искусственную, произведенную действительность. Согласно лингвистическому анализу, искусственная действительность в большинстве языков означает ручную, рукотворную природу.

В 60-х годах XX в. было сделано открытие в области археологии, которое многое прояснило. Выяснилось, что непосредственным предшественником питекантропов был homo habilis — человек умелый. Хабилисы изготовляли орудия труда при помощи орудий (что доказывает наличие производственной деятельности), но по своему строению и морфофизиологической организации были чисто животными. В свете последних данных стало ясно, что производственная деятель­ность, с одной стороны, мышление и язык — с другой, возникли с разрывом примерно в 1—1,5 млн. лет. Следовательно, именно труд создал человека. С этой точки зрения каверзный вопрос, предшествовал ли труд сознанию, получает сугубо положительный ответ.

Синергетика — теория самоорганизации предлагает новое объяснение проблемы возникновения человека. С позиций синергетики переход от приматов к человеку — становление качественно новой формы жизни — типичный результат бифуркации. Точки бифуркации знаменуют собой «перекресток эволюционной магистрали», в них характер развития качественно меняется. Бифуркация предполагает как минимум двухвекторное разветвление в эволюционном процессе. В силу принципиально вероятностного характера этого порогового бифуркационного состояния оно приобретает необратимость. Иначе говоря, вероятность повтора подобного события равна нулю. История Земли знает две бифуркации: первая связана с возникновением самой жизни (витальности), вторая — с появлением человека. Скорость эволюции, характеризующая начальные стадии антропогенеза (возникновения человека и общества), носила поистине взрывной характер. В очень жестком отборе особое значение приобретали зачатки интеллекта. Эволюционная метаморфоза состояла в том, что наш предок из хилого животного превратился в сильного и умного хищника с развитым мозгом и прочной нервной системой.

Физиологи не могут обойти молчанием так называемый «парадокс резервирования». Суть его в том, что у человека в структуре головного мозга задействовано лишь несколько десятых долей процента клеток мозга, следовательно, степень резервирования равна нескольким сотням. В то время как у обезьян она равна 14—20%. Перестройка информационной основы мозга дополнялась появлением лобных долей, ответственных за мироощущение индивида, к ним добавлялись существенные морфофизиологические отличия, выделяющие человека из числа приматов, — прямохождение.

Ученые утверждают, что на заключительном этапе антропогенеза скорость эволюции значительно замедлилась. 40—30 тыс. лет тому назад развитие человека как биологического вида практически остановилось. Человек из Кроманьона (грот во Франции, где впервые были найдены его останки) — общий предок всех людей, по существу ничем не отличался от человека современного типа.

С этого периода развитие человечества продолжалось с опорой на приобретение не индивидуальных, а социальных признаков. Компоненты дарвиновской триады — изменчивость, наследственность, отбор — продолжали действовать, однако отбор переносится на новый уровень — уровень организации общественной жизни. Темпы развития ускорялись, но уже на другой — цивилизационной основе. Таким образом, природа человека понимается как продукт биологической, социальной и культурной эволюции.

2.В современной философии и науке изучение человека исходит из понимания его как целостного социокультурного, биологического существа. Во всех проявлениях своей жизни человек предстает как биосоциальный организм, в единстве биологического и социального. Биологизаторский и социологизаторский подходы к изучению природы человека, взятые по отдельности, недостаточны.

Биологизаторский подход к человеку ограничен, так как акцентирует лишь эволюционно-биологические предпосылки человеческой природы. Социологизаторский подход объясняет природу человека исходя из социально значимых факторов и приводит к представлению о человеке как социальном функционере, винтике государственной машины, использовать который можно без оглядки «на какие-то гены». Здесь человек предстает как податливый слепок социокультурной среды, он лишь продукт обстоятельств, в которые попадает и в которых вынужден существовать. У Маркса было понятие «частичного человека». Однако ситуация «частичного человека» актуальна и сегодня. Она обусловлена разделением труда, существованием неравенства, определяет отношение к человеку как к носителю определенной, весьма ограниченной социальной функции. «Частичный человек» — это послушный исполнитель предписанной ему социальной роли. Вместе с тем весьма притягательно заключение отечественного психолога А.Леонтьева, резюмировавшего, что человек рождается с единственной «способностью приобретать человеческие способности». В дискуссиях о биологическом и социальном в человеке совершенно не получили освещения проблемы сексуальности, гендерные отношения, различия между мужчинами и женщинами, отношения поколений, проблема смерти. Между тем реальная жизнь человека «квантована» биологически датами рождения и смерти.

Изучение человека происходит в рамках философской дисциплины — антропологии. Философская антропология необыкновенно богата размышлениями философов о природе и сущности человека. Многочисленные произведения, носящие самые прямые и броские названия, как, например, «Речи о достоинстве человека» Пико делла Мирандолы, «О человеке» Гоббса и, наконец, «Человек-машина» Ламетри, обогащают сокровищницу человеческой мысли мудрыми наставлениями и бесценными откровениями. Проистекающий из философской антропологии антропологический подход выясняет специфику и особенности собственно человеческого бытия, занимается экзистенциальной аналитикой человека.

Принято различать природу и сущность человека. С природой человека принято связывать всю совокупность его наклонностей и качеств. Среди них, конечно же, разумность, способность к общению и социальной жизни. С сущностью же человека связывают глубинное ядро человеческой натуры, «истинно человеческое» или нечто критериальное, позволяющее в эволюционном плане отличить человека от высшего животного. На вопрос: «В чем состоит сущность человека?» мыслители отвечают по-разному

Философская антропология как направление современной западной философии берет свое начало в трудах М.Шелера (1874—1928) и получает дальнейшее развитие в работах Плеснера, Гелена. Плеснеру принадлежит знаменитое суждение: «Если жизнь животного центрична, то жизнь человека эксцентрична, он не может порвать центрирования, но одновременно выходит из него вовне. Эксцентричность есть характерная для человека форма фронтальной поставленности по отношению к окружающей среде». Это значит, что подлинное познание человека предполагает наблюдения над самим течением его жизни с многообразием его эмоциональных проявлений, среди которых забота, отчаяние, надежда, радость, любовь и раскаяние, чередуясь, сменяют друг друга. Это и постижение человека в «пограничной ситуации», где на прочность проверяется истинно человеческое в нем. Это и размышление о человеке как вечном одиночестве, о котором Ортега-и-Гассет писал: «Мы оказываемся одни в универсуме, каждое Я по самой своей сущности является одиночеством».

В природном мире человек, существуя как тело, находится в зависимости от законов развития и гибели организмов, циклов природы. Из факта существования человека как живого тела вытекает его подвластность законам наследственности, отменить которые невозможно. Это настраивает на бережное обращение с природно-биологическим потенциалом человеческого бытия. Чтобы дать жизнь духу, нужно обеспечить жизнь телу. Во всех цивилизованных странах признание фундаментальных прав человека на удовлетворение его первичных потребностей, прав, связанных с сохра­нением жизни, закреплено юридически.

Включенность человека в бытие культуры раскрывает личностный аспект и смысл существования человека. Индивид становится общественно значимой личностью, обретает особый смысл своего существования в ходе самореализации, воплощения своих способностей и возможностей, в ходе освоения и пополнения сокровищницы человеческой культуры. Психолог А.Леонтьев назвал именно деятельность человека «единицей жизни», наделяющей ее смыслом. Мыслители многих времен и народов искали связь между телом человека и его духовными исканиями, отмечая, что детерминация бытия человека со стороны его духа уникальна

3.Проблема смысла человеческого существования приобретает сегодня, на пороге третьего тысячелетия, особую остроту и напряженность. Потерпели крушения надежды на всецело гармоничное развитие, достойное существование и всестороннюю реализацию деятельных способностей. Резкое имущественное размежевание, экономическое существование за чертой бедности, вызывающее неравенство прав и свобод, ежедневно сталкивает каждого человека с проблемой социального и личностного выбора. Мыслящий индивид хочет осознавать себя как уникальное существо, стремящееся к пониманию и полаганию смысла жизни. Причем в его возможности входят не только проекты о желаемом будущем, не только мечтания и надежды, но и способности к изменению самого себя и мира.

Со стороны современной науки основной проблемой становится выявление социобиологических предпосылок поведения человека. Широко обсуждается плодотворность аналогий между поведением человека и высших животных. Однако крен в сторону естественнонаучных методов опасен сведением человекознания к биологии. Игнорирование же естественнонаучных достижений ведет к абстрактным и спекулятивным построениям, малополезным в деле реального изучения человека.

Экзистенциализм достаточно категорично заявил о неприменимости научных методов к познанию человека, проблемы смысла его существования. Дефицит гуманности европейской цивилизации в период между первой и второй мировыми войнами скомпрометировал всю науку. Подлинное существование человека, т.е. экзистенция, не равно его предметному бытию. Оно ускользает от научной объективности познания посредством терминов, понятий и абстракций. Человек всегда помещен в ситуацию выбора, он многократно меняется на пути к «самому себе».

Противоборство духа и витальных влечений — вечное пульсирующее противоречие человеческого в смысле существования. И чем выше поднимается человек в своем духовном развитии, утверждает основоположник философской антропологии М.Шелер, тем жиз­ненно слабее он становится. «Ах, если б молодость знала, ах, если б старость могла» — эта сентенция как нельзя удачнее подтверждает вывод мыслителя.

Не переставая представать великой тайной и загадкой мироздания, человек с удивлением открывает для себя откристаллизовавшиеся в истории философии формулы, когда смысл существования человека определялся на основе единственно достоверного свидетельства. Примерами могут служить декартово cogito ergo sum («я мыслю, следовательно, существую»), или берклианское: «существовать — значит быть воспринимаемым». Определения volo ergo sum, принадлежащее Мен де Бирану — «хочу, следовательно, существую», Камю: «я бунтую, следовательно, я существую» и прочие также дают весьма богатую палитру оттенков человеческих интенций, направленных на постижение смысла бытия. Если присовокупить к этому провозглашаемую Ницше в качестве руководящей идеи человека «волю к власти» или же роль либидо — скрытого сексуального влечения у Фрейда, обратить внимание на значимость экономического стимула, акцентированного Марксом, то станет ясно — столь проблемной областью оказывается формула смысла жизни. В подобном антагонизме идей и позиций единство и однородность человеческой природы более скрывается нежели раскрывается. Человек оказывается проблемой для самого себя.