Взаимоотношения между элементами шахматной стратегии и позиционной игрой

Наше представление о позиционной игре, как в этом скоро убедится читатель, базируется большей частью на тех принципах, которые мы установили при изучении «элементов» (в первой части книги). В особенности это относится к выдвинутым нами стратегическим проблемам ограничения подвижности и централизации. Тесная связь между собой этих вопросов может порадовать, поскольку она гарантирует нашей работе известную цельность. Однако читатель ни в коем случае не должен льстить себя надеждой, что понимание духа позиционной игры теперь уж не представит для него никаких существенных затруднений; это было бы заблуждением. Ибо, во-первых, позиционная игра содержит много и других идей, как, например, открытый мною закон избыточной защиты, или весьма трудная стратегия центра; во-вторых, само перенесение идей, известных нам из «элементов», в новую область – в позиционную игру – уже представляет значительные трудности. Трудности приблизительно того же рода, с какими сталкивается композитор, желающий дать скрипичной сонате большую оркестровку. Тема и мотивы могут оставаться неизменными, но целое все же подвергается значительному расширению и углублению.

Разъясним сказанное на конкретном примере. Возьмем хотя бы ограничение подвижности. В «элементах» область применения последнего сравнительно невелика: проходная пешка становится объектом блокады, неприятельская пешечная цепь задерживается в своем продвижении. В позиционной игре проблема ограничения подвижности развертывается в более крупном масштабе; объектом торможения нередко является целый фланг. В партиях, в которых одна из сторон развивает подобные операции с особой силой (я вспоминаю хотя бы мою партию против Ионера, Дрезден 1926), можно наблюдать даже следующее: вся доска, оба фланга, все углы подхватывают общий мотив и разносят его повсюду.

Еще труднее для изучающего второй случай. Здесь тема расширяется до эпических размеров, пестро перемешиваясь с целым рядом бесцельных на вид лавирующих ходов. Такое лавирование, пожалуй, похоже на аккомпанемент в музыкальном произведении. Многие считают и то и другое (лавирование и аккомпанемент) ненужным, а некоторые шахматисты заходят так далеко, что усматривают в лавировании признак упадка искусства.

Однако в действительности лавирование довольно часто является естественным со стратегической точки зрения (подчеркиваем – со стратегической, а не только с психологической) путем, чтобы использовать выгоды более свободного расположения фигур и обусловленную этим возможность более быстрой переброски сил с одного фланга на другой.

2. Некоторые предвзятые мнения, искоренение которых является необходимым условием для изучения позиционной игры: а) активизм (безудержный!), навеянный дилетантизмом; б) переоценка значения накапливания мелких преимуществ.

Встречается немало любителей, которые как будто не обнаруживают склонности к позиционной игре. Однако двадцатилетняя шахматно-педагогическая практика убедила меня в том, что это зло может быть легко изжито, так как дело в большинстве случаев заключается лишь в неправильном психологическом подходе к вопросу. Я утверждаю, что позиционная игра как таковая не содержит в себе ничего сверхъестественного. Всякий любитель, проштудировавший мои «элементы» (в первой части книги), поймет без особого труда дух этого метода игры, но для этого необходимо: 1) постараться уничтожить вредные, предвзятые мнения; 2) выполнять правила, указанные в дальнейшем изложении.

Типичным, очень распространенным предвзятым мнением является, например, следующее: любитель исходит из предположения, что каждый его отдельный ход должен дать какие-нибудь непосредственные результаты; в соответствии с этим такой шахматист будет стремиться делать лишь ходы, связанные с какой-нибудь угрозой, или пытаться отражать угрозы противника, оставляя без внимания такие ходы, как выжидательные, лавирующие и т.п. Мы категорически утверждаем, что руководствоваться таким пониманием вещей в корне неверно.

Позиционные ходы в большинстве случаев нельзя рассматривать ни как атакующие, ни как защитительные; с нашей точки зрения, это ходы, целью которых является укрепление позиции в более глубоком значении этого понятия. Для такого укрепления необходимо свои фигуры привести в контакт с неприятельскими, а равно и с важными в стратегическом отношении пунктами своей позиции. (См. ниже: «Борьба против высвобождающих ходов противника» и «Избыточная защита».)

Когда позиционный игрок, то есть шахматист, умеющий упрочить (в более глубоком смысле) свою позицию, встречается за доской с чисто комбинационным игроком, то часто получается следующее. Комбинационный игрок, энергично ведущий атаку, рассчитывает только на двоякого рода ходы противника: либо он ждет защитительного хода, либо считается также с возможностью контратаки. И вот позиционный игрок озадачивает его тем, что избирает ход, не принадлежащий ни к одной из названных категорий; этот ход, в той или иной форме, приводит фигуры позиционного игрока в контакт с пунктом, являющимся ключом к позиции; в результате положение выравнивается, и атака терпит крушение. Таким же «озадачивающим» бывает ход, защищающий пункт, отнюдь не подвергающийся атаке. Позиционный игрок защищает тот или другой важный пункт не только ради самого пункта, но и по той причине, что знает: защищающая фигура соприкосновением со стратегически важным пунктом увеличивает свою силу. Об этом подробнее скажем дальше.

А теперь для пояснения приведу партию, в которой отчетливо выступает указанный выше неверный психологический подход. Я играл белыми против известного, отнюдь не слабого шахматиста-любителя, который, однако, придерживался того мнения, что нормальная шахматная партия должна протекать приблизительно следующим образом: «один партнер рокирует в короткую сторону, другой – в длинную; затем обе стороны начинают энергично штурмовать пешками позицию неприятельского короля, и кто проводит атаку быстрее, тот и выигрывает!»

Посмотрим теперь, как и благодаря чему такое до некоторой степени дилетантское понимание игры было сведено ad absurdum.

№ 56. Защита Филидора
Нимцовяч NN
Рига 1910

1. е4 е5 2. Nf3 Nc6 3. d4 ed 4. Nxd4 d6

Этот ход, безусловно, можно применять, но только имея в виду прочную оборонительную позицию, которую можно создать примерно посредством Nf6, Be7, 0-0, Rе8 с давлением на пункт е4.

5. Nс3 Nf6 6. Bе2 Be7 7. Bе3 Bd7 8. Qd2 a6? 9. f3 0-0 10. 0-0-0 b5.

Атака здесь как будто малоуместна, и тем прелестнее прозвучала фраза, сказанная при этом ходе моим противником, преисполненным жаждой борьбы: «А теперь можно и начать!»

Я моментально понял его: он, очевидно, ждал хода 11. g4 и затем – обоюдного стремительного продвижения пешек под девизом: «Кто скорее?»

№167

Попытка атаки посредством b7–b5? должна быть
опровергнута позиционным ходом. Каким?

Белые сыграли, однако, 11. Nd5. Делая этот ход и занимая на линии «d» форпост, белые выполняют еще и второе требование позиционного характера: игрой в центре (прорыв или занятие центра) наказать противника за преждевременные фланговые атаки. Последовало:

11...Nxd5 12. ed Nxd4 13. Bxd4

со значительным преимуществом белых. У них прочное централизованное положение, ослабить которое черные никоим образом не могут (например: 13...Bf6 14. f4 Rе8 15. Bf3 с последующим Rhe1); далее, ферзевый фланг черных вскрыт, что для эндшпиля является опасным ослаблением.

Маневр Nс3–d5 был позиционным ходом. Как рисовали себе игру черные, об этом было сказано выше. А мораль такова: не стремись атаковать во что бы то ни стало. Скорее можно рекомендовать спокойные, укрепляющие положение ходы, обусловленные требованиями, которые предъявляет к нам данная позиция.

Другую ошибку психологического характера можно наблюдать среди мастеров. Многие мастера и сильные любители думают, что при позиционной игре дело заключается главным образом в накоплении мелких преимуществ, чтобы затем использовать их в эндшпиле. Этот метод игры требует якобы самого тонкого понимания позиции и оставляет сильное эстетическое впечатление.

В противовес этому хотелось бы указать, что накопление незначительных преимуществ отнюдь не является самой важной составной частью позиционной игры; мы скорее склонны отвести этому методу второстепенную роль. Далее, трудность указанного метода игры значительно преувеличена, и, наконец, нелегко понять, почему такое мелочное накапливание ценностей нужно называть «красивым». Не напоминает ли этот метод до некоторой степени занятие старого скряги – а кто найдет его красивым? Этим мы констатируем, что существуют совсем другие моменты, на которые должен обратить внимание позиционный игрок, – моменты, совершенно оставляющие в тени «накапливание». Что это за моменты и в чем я вижу идею настоящей позиционной игры? На это кратко и определенно отвечаю: в профилактике!