Глава 14. Самое сложное было выбраться из больницы

Финал

Самое сложное было выбраться из больницы. А там – несколько уколов обезболивающего, и я если не в норме, то, по крайней мере, могу наступать на ногу. Пусть потом хоть рецидив, да хоть ампутация! Будь что будет, но ребят в финале одних не оставлю.

– Макеев, а я слышал, что ты опять в больнице и что на матче тебя не будет! – удивился Калинин, когда я, стараясь не хромать, появился в ледовом дворце.

– Слухи несколько преувеличены, – усмехнулся я.

Ребята встретили меня аплодисментами, словно я знаменитый артист, приехавший к ним с гастролями, мне даже неловко стало.

– Вот и настал момент истины, – сказал я твердо, чтобы не показать, что расчувствовался. – Победитель будет только один, и я хочу, чтобы вы сделали все, чтобы одержать победу.

– Мы постараемся! – заверил Егор Щукин. Он выглядел сосредоточенным и уверенным в себе – все тревоги и сомнения, что были на его лице в последние дни, словно стерли тряпкой. Молодец парень, что бы у него ни случилось, он нашел в себе силы переступить через обстоятельства и идти дальше, и побеждать.

– Помните, что на кону – «молодежка»! – напомнил Калинин. – Я слов на ветер не бросаю. Давайте, с богом!..

И началась игра.

В первые же минуты «Химику» удалось перехватить инициативу. Гаврилов – тот самый, у которого когда-то был конфликт с Антиповым, действуя со своим обычным напором, забросил шайбу в ворота, в которых стоял наш Бакин.

Один-ноль.

Не слишком хорошее начало.

Но вот уже Кисляк, уйдя в отрыв, забрасывает шайбу.

Один-один.

Уже лучше!

Вот кто-то из «Химика» впечатал Антипова в бортик. Но с Антоном так просто не справишься – он устоял и снова в игре.

И снова гол, и снова Гаврилов.

Один-два… А затем, почти сразу, один – три… И свисток, объявляющий о конце периода.

– Семен, – позвал я Бакина, – ты заметил, как они бросают? Верхом, под левую руку. Так все три шайбы залетели.

Он виновато посмотрел на меня:

– Я понял, Сергей Петрович.

– Поздно, – я кивнул Щукину-младшему. – Давай во втором периоде в калитку.

– Уже иду! – расцвел в улыбке Димка.

И снова напряженная борьба. Егор Щукин, обойдя противников, забрасывает шайбу в ворота… Гол! Два-три…

Второй период прошел без особых неожиданностей, но под конец нога снова просто нечеловечески разболелась. Пришлось вколоть еще две ампулы обезболивающего.

– Что это ты делаешь? – возмутился ВасГен, заставший меня за этим занятием. – Печень пожалей и желудок. Ты хоть представляешь, сколько тут побочных явлений?

– Геннадич, – взмолился я. – После игры – сдамся, а сейчас не трогай, пожалуйста.

Он кивнул. Хороший мужик наш врач Василий Геннадьевич, понимающий.

Первый гол в третьем периоде пришел от Пономарева. Дима Щукин тоже держался неплохо, беря все летящие в ворота «Медведей» шайбы.

Уже три-три… Затем четыре-три. На этот раз в нашу пользу, но это еще не конец.

Тем временем на льду завязалась напряженная борьба, в результате которой Гаврилов шлепнулся на лед, а «Химик» получил буллит.

– Бакин! – велел я. – В калитку!

И все же лучше Бакина буллиты не берет никто!

Забыв обо всем, я наблюдал за тем, как Гаврилов возит шайбу, надеясь обмануть вратаря, а затем пускает ее под левую руку. Неужели Семен поведется на это и в четвертый раз?!.

Но нет, он ловит шайбу! Молодец! Трибуны ревут, и я реву, ору вместе с ними.

Последние секунды.

Пять, четыре, три, два, один…

Мы выиграли! Победа! Это победа!

Я вскочил на ноги, подхваченный всеобщим ликованием, но тут же рухнул обратно на скамейку, ослепленный новой вспышкой боли.

– Сережа! Что с тобой, Сережа? Тебе плохо? Ты весь белый! – предплечье сжал рукав для измерения давления.

Я уже и сам понял, что после передозировки с ним проблема.

Лицо Юли всплыло надо мной словно из тумана, и мне потребовалось невероятное усилие, чтобы нащупать и сжать ее руку.

– Юля, пойдешь за меня? – спросил я, не отрывая взгляда от ее широко распахнутых глаз. Да, момент неподходящий… Хотя почему нет – может, как раз самый подходящий момент из всех!

– Дурачок… – Она промокнула мне вспотевший лоб. – Конечно, пойду… Если позовешь.

– Я зову.

– Тогда пойду! – Она помогла мне подняться. – Но сначала пойдем, постараемся привести тебя в порядок…

Мне было уже все равно. Ну и к черту это давление, хотя по испуганному лицу Юли видно, что это серьезно. Ничего, прорвемся. Сегодня я все же самый счастливый человек на земле, и мне просто должно везти!

Скрипнула, открываясь, дверь.

– Вот вы где. – Романенко выглядел на редкость мрачно. – Там какая-то фигня творится. «Химик» опротестовал результаты матча.

– Что?.. – вот теперь давление точно ни к черту…

* * *

– Ну чего, ребят, празднуем! – Кисляк оглядел друзей.

– Оле-оле-оле-оле! «Медведи» – чемпион! – дружно откликнулась команда.

– Отличный кубок, – Семен принялся разглядывать награду, – только я думал, он потяжелее будет.

– А ты в него шампанского налей, – посоветовал Андрей. – Знаешь каким тяжелым станет!..

– Я бы не торопился праздновать раньше времени, – послышался вдруг от дверей скрипучий голос. – В наш дисциплинарный комитет подан протест, надо его еще рассмотреть.

– Какой протест? – удивился Миша, глядя на судью.

– Игроков на матч нужно заявлять по всем правилам, – отрезал тот. – Дмитрий Щукин, номер первый, на поле был? Был. А в заявку не включен.

– Но как же это? – Дима растерянно оглядел товарищей. – Я приносил все нужные документы. И справку, и все остальное!..

Судья смерил его тяжелым взглядом.

– Послушайте, молодой человек, – проскрипел он. – Если я говорю, что бумаг нет, значит, их нет. Точка.

И он, не слушая возражений, вышел прочь.

– Вот это да! Все же было! Честное слово! – Дима едва не плакал. – Что же это такое?!

– Это – подстава, – тихо и очень серьезно сказал Егор, и в комнате словно повеяло ледяным холодом.

* * *

Казанцев паковал свои вещи, насвистывая какую-то веселую мелодию.

Пару минут я молча смотрел ему в спину и думал, что нет, оказывается, пределов человеческой подлости. Иногда достаточно только шагнуть в сторону – и все, ты уже на дне пропасти.

– Ну ладно я, а пацаны-то при чем? Их ты зачем наказал? – спросил я, чувствуя в горле тугой комок.

– Не понимаю! – оглянулся Казанцев.

– Конечно, не понимаешь. Романенко тебе все бумаги Щукина передал.

– Это он тебе говорит? И ты ему веришь? – Казанцев театрально выгнул брови и положил в коробку еще одну пухлую папку.

– Где справка Щукина? – снова спросил я.

– Понятия не имею, – бывший спортивный директор хитро покосился на меня. – Бумажка – такой непрочный материал. Можно порвать, можно сжечь, можно самолетик сделать…

– Ты сволочь, Вадим Юрьевич! – тихо сказал я, не сводя с него глаз.

– Потише, Сергей Петрович! – он выставил вперед пухлую потную ладошку. – Не кипятись. Тренер ты неплохой, но вот мозгов совсем нет, вертеться не умеешь. Никогда из тебя ничего путного не выйдет. В общем, бывай.

Я посторонился, чтобы случайно не соприкоснуться с этим человеком даже полой одежды.

Вот такой финал.

Грустный, не правда ли? Зато жизненный: это вам не глупая сказка, где добро торжествует, а зло, едва заслышав его бодрый марш, скукоживается и прячется в угол, а то и вовсе перевоспитывается. Сказки… сказки… Но иногда так хочется, чтобы они случались и в реальной жизни, пускай самые простенькие. Разве правда и упорный труд не заслуживают хотя бы самого маленького, самого завалящегося чуда?..

И чудо случилось.

Прошел целый месяц. За это время Юля умудрилась почти полностью вылечить мое колено, проявив настоящие чудеса любви и терпения. Я почти смирился с поражением и понял, что нужно жить дальше. Идти самому и вести за собой ребят, которым как никогда требовалась поддержка и вера в то, что справедливость все же есть на свете.

В их жизнях тоже произошли некоторые изменения.

Егор Щукин расстался с Мариной – и это хорошо, потому что она ему не подходила совершенно и, что ни говори, была совсем не его человеком. С Кисляком, как-то косвенно оказавшимся замешанным в их разрыве, Егор держался холодно и почти не разговаривал, но ребята не потащили это на лед – и это было главным, выходит, они чему-то научились…

Андрей Кисляк стал сдержанней и как-то спокойней. Постоянной девушки у него, насколько знаю, нет, но теперь возле него не мелькают постоянно сменяющиеся хорошенькие мордашки. Хочется надеяться, что это хороший признак. Да и то, что Андрей продал свою машину, чтобы найти средства для операции Саши Кострова, тоже говорит в его пользу.

Саша Костров, кстати, стремительно идет на поправку. Он уже потихоньку включается в разминку, ходит на тренировки и осенью, без сомнения, выйдет на лед. В личной жизни у него, насколько знаю, тоже все хорошо. Отец расстался со своей молоденькой аспиранткой и вернулся в семью, а у самого Саши есть постоянная девушка Яна, уж она-то подходит ему идеально.

У Миши Пономарева тоже все прекрасно. Его отец совершенно бросил пить, продал квартиру и переселился к сыну и бабушке. Материальное положение семьи улучшилось, и, зная Мишины трудолюбие и целеустремленность, уверен, что он не пропадет. Миша до сих пор встречается с Алиной, ее семья приняла его, и в команде шутят, что скоро всем предстоит отведать свадебных салатов. Миша не возражает – очевидно, такая перспектива его вполне устраивает.

К удивлению всей команды, у Семена Бакина тоже появилась постоянная девушка. Она, как и он, стоит на воротах – в составе женской хоккейной команды, так что у них всегда будут темы для разговоров. Его семья приняла Риту, а Бакин-старший явно гордится, что сын подцепил такую красотку.

А вот у Димы Щукина девушки пока нет. И это ничего – какие его годы! Зато теперь он окончательно определился и уверен, что его будущее – в хоккее. Я даже не сомневаюсь в этом, потому что Щукин-младший – вратарь от Бога.

Вот, пожалуй, и все. Так мы и жили после той победы, благодаря интригам превратившейся в поражение. Но ветер перемен уже начинал набирать силу…

И вот в один из дней, когда я сидел над бумагами в тренерской, ко мне заглянул Калинин.

– Знаешь, Петрович, – начал он, переходя сразу к делу, – я перетер кое с кем из комиссии Молодежной хоккейной лиги. Они и сами знают, что Казанцев гнилой, а вот доказательств нет. Без бумажки, сам знаешь, ты букашка…

Да, я прекрасно знал об этом и не понимал, зачем Калинин вновь поднимает больную тему. Ну проехали уже. Горько, до дрожи досадно, но надо жить дальше, не опуская рук, не сдаваясь. Никто не может заставить нас проиграть, пока мы сами не поверим в собственное поражение.

– Но, с другой стороны, – продолжал Калинин как ни в чем ни бывало, – что за бумажка такая, чтобы из-за нее судьбы стольких людей рушились? Все видели, как «Медведи» играли, и понимают, что победа их по праву. На общем собрании комиссии МХЛ решили точно так же.

Я слушал и не понимал. Неужели он говорит о…

– Да-да, «Медведи» в «молодежке». Поздравляю! Завтра летим в Москву! Пойдем ребят порадуем.

* * *

– Эй, Бакин, заснул, что ли? – окликнул Семена второй тренер. – Давай на упражнения… Нам сегодня…

Романенко вдруг замолчал, глядя куда-то в сторону.

Семен тоже посмотрел туда и обалдел: по трибунам спускались Макеев, спонсор команды Калинин и… Вячеслав Фетисов!

– Это что, Фетисов? – потрясенно прошептал Бакин.

– Он самый, – подтвердил Кисляк.

– Добрый день, – знаменитый хоккеист оглядел команду. – Видел ваш финал. Отлично играли. Как фамилия вратаря?

– Бакин. Семен, – Сергей Петрович поманил его, и Семен подошел, не чувствуя под собой ног.

– Ну здравствуй, Семен, – улыбнулся Фетисов.

– Ээээ… Здравствуйте… – запинаясь, выдавил Сеня.

– Ты еще учишься? В этом году заканчиваешь? А дальше какие планы? – Вячеслав Александрович говорил весьма благожелательно, но у Семена все же тряслись коленки и замирало сердце.

– Буду в хоккей играть, – ответил он, незаметно придерживаясь за бортик – чтобы не упасть.

– А как ты посмотришь, если я приглашу тебя в Подольск на сборы? У нас юниорская сборная осенью со шведами играет. Присоединишься?

– Аааа… Да!

– Вот и замечательно, – сказал Фетисов и пожал ему руку.

Ну это уж точно чересчур! Что, если происходящее – всего лишь сон? От этой мысли Семену стало совсем плохо.

– Вячеслав Александрович, – попросил он жалобно, – ущипните меня, пожалуйста!

– Да не спишь ты, Бакин, не спишь! – засмеялся Кисляк.

– В «молодежке» никто особо не поспит, – вмешался в разговор Калинин. – Там работать и работать надо!

– Как это в «молодежке»? – Егор Щукин оглянулся на друзей.

– Ну конечно, а вам КХЛ сразу подавай! – и Калинин вдруг задорно, совсем по-юному, подмигнул. – Надо с чего-то начинать. Например, с Молодежной лиги. Я прав, Вячеслав Александрович?

– Абсолютно, – Фетисов повернулся к команде. – Ну что же, поздравляю, ребята. Вы в Молодежной лиге! И сочувствую: вам предстоит еще очень много самой тяжелой работы.

И тут Семен совершенно точно понял, что не спит. ТАКОГО ни в каком сне не приснится!..

Примечания
1. КХЛ – Континентальная хоккейная лига, объединяющая команды России, Белорусcии, Украины, Казахстана, Латвии, Словакии, Хорватии, Чехии. Является сильнейшей хоккейной лигой Европы.
2. Буллит в хоккее – штрафной бросок.
3. Банка – шайба (хоккейный сленг).
4. НХЛ – Национальная хоккейная лига, объединяющая хоккейные команды США и Канады. НХЛ стала первой профессиональной хоккейной лигой в мире.
5. Буквально – «Старание – мать фортуны» (англ.).
6. В. Высоцкий «Песня правого инсайдера».