2015-03-22
725
They left her then (они покинули ее затем), walking one on either side of Mary Poppins (идя по одному с каждой стороны = по обе стороны от Мэри Поппинс).
“What happens (что происходит) when everybody goes away (когда все уходят) — like us (как мы)?” said Michael to Jane.
He knew quite well what happened (он знал довольно хорошо, что происходило), but it was the proper thing to ask Jane (но было уместной вещью спросить Джейн) because the story was really hers (потому что история была в действительности ее).
So Jane told him (поэтому Джейн рассказала ему) and he added the bits she had forgotten (и он добавил детали, которые она забыла; bit — кусочек; частица, небольшое количество).
pigeon ['pIGIn] pie [paI] fury ['fIuqrI]
“You sparrer!” cried Mary Poppins, and shook her umbrella at him. The pigeon, very offended, flew back to the Bird Woman, and to pay out Mary Poppins, stuck the rose in the ribbon of the Bird Woman’s hat.
“You ought to be in a pie — that’s where you ought to be,” said Mary Poppins to him very angrily. Then she called to Jane and Michael.
“Time to go,” she said, and flung a parting glance of fury at the pigeon. But he only laughed and flicked his tail and turned his back on her.
“Goodbye,” said Michael to the Bird Woman.
“Feed the Birds,” she replied, smiling.
“Goodbye,” said Jane.
“Tuppence a Bag!” said the Bird Woman and waved her hand.
They left her then, walking one on either side of Mary Poppins.
“What happens when everybody goes away — like us?” said Michael to Jane.
|
|
|
He knew quite well what happened, but it was the proper thing to ask Jane because the story was really hers.
So Jane told him and he added the bits she had forgotten.
“At night when everybody goes to bed(ночью, когда все ложатся спать) —” began Jane (начала Джейн).
“And the stars come out (и звезды появляются; to come out — выходить; появляться),” added Michael (добавил Майкл).
“Yes (да), and even if they don’t (и даже если они не появляются) — all the birds come down from the top of St Paul’s (все птицы спускаются с верхушки Святого Петра) and run very carefully all over the ground (и бегут очень осторожно/внимательно везде по земле = повсюду) just to see there are no crumbs left (чтобы просто посмотреть, не осталось ли крошек), and to tidy it up for the morning (и привести ее в порядок к утру). And when they have done that — (и когда они сделают это)”
“You’ve forgotten the baths (ты забыла про купания).”
“Oh, yes (а, да) — they bath themselves (они купаются) and comb their wings with their claws (и чистят свои крылья своими коготками). And when they have done that (и когда они сделают это) they fly three times round the head of the Bird Woman and then they settle (они пролетают три раза вокруг головы птичницы и затем они усаживаются).”
“Do they sit on her shoulders (они садятся на ее плечи)?”
“Yes, and on her hat (да, и на ее шляпу).”
bath [bQ:T] comb [kqum] claws [klO:z]
“At night when everybody goes to bed — ” began Jane.
“And the stars come out,” added Michael.
“Yes, and even if they don’t — all the birds come down from the top of St Paul’s and run very carefully all over the ground just to see there are no crumbs left, and to tidy it up for the morning. And when they have done that — ”
“You’ve forgotten the baths.”
“Oh, yes — they bath themselves and comb their wings with their claws. And when they have done that they fly three times round the head of the Bird Woman and then they settle.”
“Do they sit on her shoulders?”
“Yes, and on her hat.”
“And on her basket with the bags in it (и на ее корзину с пакетами в ней)?”
“Yes, and some on her knee (да, и некоторые на ее колено). Then she smooths down the head-feathers of each one in turn (затем она приглаживает перья на головке каждой поочередно) and tells it to be a good bird (и говорит ей быть хорошей птицей) —”
|
|
|
“In the bird language (на языке птиц)?”
“Yes. And when they are all sleepy (и когда они все сонные/засыпающие) and don’t want to stay awake any longer (и не хотят оставаться бодрствующими дольше), she spreads out her skirts (она расправляет свои юбки), as a mother hen spreads out her wings (как мама курица расправляет свои крылья), and the birds go creep, creep, creeping underneath (и птицы идут ползком, ползком, заползая под /нее/). And as soon as the last one is under (и как скоро последний оказывается под /юбкой/) she settles down over them (она усаживается над ними), making little brooding, nesting noises (и тихонько клохчет, как наседка; to brood — высиживать яйца; to nest — свить гнездо; обосноваться, уютно устроиться; noise — шум) and they sleep there till morning (и они спят там до утра).”
Michael sighed happily (Майкл вздохнул счастливо). He loved the story (он любил эту историю) and was never tired of hearing it (и никогда не уставал: «не был уставший» слушать ее).
“And it’s all quite true, isn’t it (и это все совершенная правда, не так ли)?” he said, just as he always did (как он всегда говорил).
“No,” said Mary Poppins, who always said “No (которая всегда говорила «нет»).”
“Yes,” said Jane, who always knew everything (которая всегда знала все; to know)…
tired ['taIqd] true [tru:] down [daun]
“And on her basket with the bags in it?”
“Yes, and some on her knee. Then she smooths down the head-feathers of each one in turn and tells it to be a good bird — ”
“In the bird language?”
“Yes. And when they are all sleepy and don’t want to stay awake any longer, she spreads out her skirts, as a mother hen spreads out her wings, and the birds go creep, creep, creeping underneath. And as soon as the last one is under she settles down over them, making little brooding, nesting noises and they sleep there till morning.”
Michael sighed happily. He loved the story and was never tired of hearing it.
“And it’s all quite true, isn’t it?” he said, just as he always did.
“No,” said Mary Poppins, who always said “No.”
“Yes,” said Jane, who always knew everything…
Сhapter Eight (глава восьмая)
Mrs Corry (Миссис Корри)
“Two pounds of sausages (два фунта сосисок) — Best Pork (лучшую свинину),” said Mary Poppins. “And at once, please (и сейчас же, пожалуйста). We’re in a hurry (мы спешим: «мы в спешке»).”
The Butcher (мясник), who wore a large blue-and-white striped apron (который носил = на котором был голубой с белым полосатый фартук; to wear), was a fat and friendly man (был толстым и доброжелательным человеком). He was also large and red (он был также большим и рыжим) and rather like one of his own sausages (и довольно похожим на одну из своих собственных сосисок). He leant upon his chopping-block (он наклонился над одной из своих разделочных колодок; to chop — отрубать; рубить) and gazed admiringly at Mary Poppins (и пристально посмотрел с восхищением на Мэри Поппинс). Then he winked pleasantly at Jane and Michael (затем он подмигнул радостно Джейн и Майклу).
“In a hurry (спешите)?” he said to Mary Poppins. “Well, that’s a pity (что ж, жаль). I’d hoped you’d dropped in for a bit of a chat (а я-то надеялся, что вы заглянете, чтобы немного поболтать: «для кусочка беседы»). We Butchers (мы, мясники), you know (знаете ли), like a bit of company (любим компанию: «немного компании»). And we don’t often get the chance of talking to a nice, handsome young lady like you — (и мы не часто получаем возможность поговорить с /такой/ милой, симпатичной молодой леди, как вы)” He broke off suddenly (он прервался внезапно; to break off — обрывать разговор), for he had caught sight of Mary Poppins’s face (так как он поймал выражение: «вид» лица Мэри Поппинс). The expression on it was awful (выражение на нем было ужасным). And the butcher found himself wishing (и мясник нашел себя желающим) there was a trap door in the floor of his shop (чтобы была потайная дверь в полу его магазина) that would open and swallow him up (которая открылась бы и поглотила его).
sausages [sOsIGәz] company ['kAmp(ә)nI] awful ['O:ful]
“Two pounds of sausages — Best Pork,” said Mary Poppins. “And at once, please. We’re in a hurry.”
The Butcher, who wore a large blue-and-white striped apron, was a fat and friendly man. He was also large and red and rather like one of his own sausages. He leant upon his chopping-block and gazed admiringly at Mary Poppins. Then he winked pleasantly at Jane and Michael.
“In a Nurry?” he said to Mary Poppins. “Well, that’s a pity. I’d hoped you’d dropped in for a bit of a chat. We Butchers, you know, like a bit of company. And we don’t often get the chance of talking to a nice, handsome young lady like you — ” He broke off suddenly, for he had caught sight of Mary Poppins’s face. The expression on it was awful. And the butcher found himself wishing there was a trap door in the floor of his shop that would open and swallow him up.
“Oh, well (о, ну) —” he said, blushing even redder than usual (заливаясь краской еще краснее, чем обычно). “If you’re in a hurry, of course (если вы спешите, /то/ конечно). Two pounds, did you say (два фунта, вы сказали)? Best Pork (лучшей свинины)? Right you are (вот вам пожалуйста)!”
|
|
|
And he hurriedly hooked down a long strip of the sausages (и он спешно зацепил вниз = спустил крюком вниз длинную ленту сосисок) that were festooned across the shop (которые были развешаны гирляндами по магазину). He cut off a length (он отрезал кусок) — about three-quarters of a yard (приблизительно три четверти ярда; ярд — мера длины, равная 3 футам или 91,4 см) — wound it into a sort of garland (намотал их в своего рода гирлянду; to wind), and wrapped it up first in white (и упаковал ее сначала в белую; to wrap up — упаковывать) and then in brown paper (а потом в коричневую бумагу). He pushed the parcel across the chopping-block (он толкнул сверток через разделочную колодку).
“AND the next (и следующий)?” he said hopefully (он сказал с надеждой; hope — надежда), still blushing (все еще краснея).
“There will be no next (не будет никакого следующего),” said Mary Poppins, with a haughty sniff (с высокомерным фырканьем). And she took the sausages (и она взяла сосиски) and turned the perambulator round very quickly (и развернула коляску очень быстро), and wheeled it out of the shop in such a way (и выкатила ее из магазина таким образом) that the Butcher knew (что мясник понял) he had mortally offended her (он смертельно = сильно оскорбил ее). But she glanced at the window as she went so (но она взглянула в окно, когда проходила, таким образом) that she could see how her new shoes looked reflected in it (что она могла видеть, как ее новые туфли смотрелись отраженными в нем). They were bright brown kid with two buttons (они были ярко-коричневыми лайковыми, с двумя пуговицами; kid — козленок; лайка, лайковый), very smart (очень изящные).
festooned [fes'tu:nt] length [leŋT] mortally ['mO:tqlI]
“Oh, well — ” he said, blushing even redder than usual. “If you’re in a Nurry, of course. Two pounds, did you say? Best Pork? Right you are!”
And he hurriedly hooked down a long strip of the sausages that were festooned across the shop. He cut off a length — about three-quarters of a yard — wound it into a sort of garland, and wrapped it up first in white and then in brown paper. He pushed the parcel across the chopping-block.
“AND the next?” he said hopefully, still blushing.
“There will be no next,” said Mary Poppins, with a haughty sniff. And she took the sausages and turned the perambulator round very quickly, and wheeled it out of the shop in such a way that the Butcher knew he had mortally offended her. But she glanced at the window as she went so that she could see how her new shoes looked reflected in it. They were bright brown kid with two buttons, very smart.
|
|
|
Jane and Michael trailed after her (Джейн и Майк тянулись за ней), wondering (гадая) when she would have come to the end of her shopping list (когда она придет к концу своего хождения по магазинам: «своего списка покупок») but, because of the look on her face (но, из-за выражения на ее лице), not daring to ask her (не смея спросить ее).
Mary Poppins gazed up and down the street (Мэри Поппинс оглядела вверх и вниз улицу) as if deep in thought (как будто глубоко задумавшись: «глубоко в мыслях»), and then (а затем), suddenly making up her mind (неожиданно приняв решение), she snapped (она сказала отрывисто; to snap — щелкать, лязгать, хлопать; захлопываться, защелкивать(ся) /с характерным звуком/; обрубать, резко обрывать /кого-либо/):
“Fishmonger (торговец рыбой)!” and turned the perambulator in at the shop next to the Butchers (и повернула коляску в магазин рядом с мясной лавкой).
“One Dover Sole (одну дуврскую камбалу), pound and a half of Halibut (полтора фунта: «один фунт и половину» палтуса), pint of Prawns (пинту креветок; пинта — единица объема в системе английских мер = 0,568 л) and a Lobster (и одного омара),” said Mary Poppins, talking so quickly (говоря так быстро) that only somebody used to taking such orders (что только тот, кто привык выполнять: «брать» такого рода распоряжения) could possibly have understood her (мог понять ее; possibly — возможно; может быть).
The Fishmonger (продавец рыбы), unlike the Butcher (в отличие от мясника), was a long thin man (был длинный худой мужчина), so thin (такой худой) that he seemed to have no front to him (что он, казалось, не имел передней/фронтальной части) but only two sides (а только две стороны). And he looked so sad (и он выглядел таким печальным) that you felt (что вы чувствовали) he had either just been weeping (/что/ он /либо/ только что плакал) or was just going to (либо только собирался). Jane said that this was due to some secret sorrow (что это из-за какой-то тайной скорби) that had haunted him since his youth (которое преследовала его со времен его юности), and Michael thought (и Майкл подумал) that the Fishmonger’s Mother must have fed him entirely on bread and water (что мама продавца рыбы, должно быть, кормила его всецело хлебом с водой; to feed — кормить) when he was a baby (когда он был ребенком), and that he had never forgotten it (и что он никогда этого не забывал; to forget).
fishmonger [‘fI∫,mAŋgә] prawns [prO:ns] youth [ju:T]
Jane and Michael trailed after her, wondering when she would have come to the end of her shopping list but, because of the look on her face, not daring to ask her.
Mary Poppins gazed up and down the street as if deep in thought, and then, suddenly making up her mind, she snapped:
“Fishmonger!” and turned the perambulator in at the shop next to the Butchers.
“One Dover Sole, pound and a half of Halibut, pint of Prawns and a Lobster,” said Mary Poppins, talking so quickly that only somebody used to taking such orders could possibly have understood her.
The Fishmonger, unlike the Butcher, was a long thin man, so thin that he seemed to have no front to him but only two sides. And he looked so sad that you felt he had either just been weeping or was just going to. Jane said that this was due to some secret sorrow that had haunted him since his youth, and Michael thought that the Fishmonger’s Mother must have fed him entirely on bread and water when he was a baby, and that he had never forgotten it.
“Anything else (что-нибудь еще)?” said the Fishmonger hopelessly (сказал продавец рыбы безнадежно), in a voice that suggested he was quite sure (голосом, который предполагал, что он был достаточно уверен) there wouldn’t be (что ничего не будет).
“Not today (не сегодня),” said Mary Poppins.
The Fishmonger shook his head sadly (продавец рыбы покачал своей головой печально) and did not look at all surprised (и не выглядел вообще удивленным). He had known all along (он знал все время/всегда = с самого начала) there would be nothing else (что не будет ничего еще/больше).
Sniffing gently (фыркнув мягко), he tied up the parcel (он перевязал сверток) and dropped it into the perambulator (и опустил его в коляску).
“Bad weather (плохая погода),” he observed (он отметил), wiping his eye with his hand (потирая свой глаз своей рукой; to wipe). “Don’t believe (не верю/не полагаю) we’re going to get any summer at all (что у нас будет какое-либо лето вообще) — not that we ever did, of course (не то чтобы когда-либо /оно/ было: «мы имели /его/», конечно). You don’t look too blooming (вы не выглядите слишком цветущей),” he said to Mary Poppins. “But then (но в это время), nobody does — (никто не выглядит)”
Mary Poppins tossed her head (Мэри Поппинс вскинула голову).
“Speak for yourself (говорите за себя),” she said crossly (она сказала раздраженно), and flounced to the door (и она метнулась к двери; to flounce — бросаться, метаться; резко двигаться), pushing the perambulator so fiercely (толкая коляску так гневно) that it bumped into a bag of oysters (что она ударилась о сумку/мешок с устрицами).
“The idea (/что за/ мысль)!”Jane and Michael heard her say (Джейн и Майкл услышали, как она говорит) as she glanced down at her shoes (когда она посмотрела вниз на свои туфли). Not looking too blooming in her new brown kid shoes with two buttons — the idea (не выглядит слишком цветущей в своих новых коричневых лайковых туфлях с двумя пуговицами — что за мысль)! That was what they heard her thinking (вот что, они слышали, она думала).
parcel ['pQ:sl] observed [qb'zq:vd] believe [bI'li:v]
“Anything else?” said the Fishmonger hopelessly, in a voice that suggested he was quite sure there wouldn’t be.
“Not today,” said Mary Poppins.
The Fishmonger shook his head sadly and did not look at all surprised. He had known all along there would be nothing else.
Sniffing gently, he tied up the parcel and dropped it into the perambulator.
“Bad weather,” he observed, wiping his eye with his hand. “Don’t believe we’re going to get any summer at all — not that we ever did, of course. You don’t look too blooming,” he said to Mary Poppins. “But then, nobody does — ”
Mary Poppins tossed her head.
“Speak for yourself,” she said crossly, and flounced to the door, pushing the perambulator so fiercely that it bumped into a bag of oysters.
“The idea!”Jane and Michael heard her say as she glanced down at her shoes. Not looking too blooming in her new brown kid shoes with two buttons — the idea! That was what they heard her thinking.
Outside on the pavement she paused (на улице: «снаружи» на тротуаре она остановилась), looking at her list (глядя на свой список) and ticking off what she had bought (и отмечая галочкой, что она купила) Michael stood first on one leg (Майкл стоял сначала на одной ноге) and then on the other (а затем на другой).
“Mary Poppins, are we never going home (мы никогда не пойдем домой)?” he said crossly (он спросил раздраженно).
Mary Poppins turned (Мэри Поппинс повернулась) and regarded him with something like disgust (и посмотрела на него с чем-то, похожим на отвращение).
“That (это),” she said briefly (она сказала кратко), “is as it may be (есть то, как это может быть = вполне возможно).” And Michael (и Майкл), watching her fold up her list (смотря на нее, складывавшую свой список/как она складывает свой список), wished he had not spoken (пожелал, чтобы он не говорил = пожалел, что высказался).
“You can go home (ты можешь идти домой), if you like (если тебе хочется),” she said haughtily (она сказала надменно). “We are going to buy the gingerbread (а мы идем покупать имбирный пряник).”
Michael’s face fell (лицо Майкла упало = осунулось, помрачнело). If only he had managed to say nothing (если бы только ему удалось /тогда/ не говорить ничего = промолчать)! He hadn’t known (он не знал) that gingerbread was at the end of the list (что имбирный пряник был в конце списка).
“That’s your way (это твоя дорога),” said Mary Poppins shortly (сказала Мэри Поппинс кратко), pointing in the direction of Cherry Tree Lane (показывая в направлении Вишневой улицы). “If you don’t get lost (если ты не заблудишься),” she added as an afterthought (она добавила, раздумывая; afterthought — запоздалая мысль; раздумье).
“Oh no, Mary Poppins, please, no (о, нет, Мэри Поппинс, пожалуйста, нет)! I didn’t mean it, really (я не имел это в виду, правда). I — oh — Mary Poppins, please — (я — о — Мэри Поппинс, пожалуйста)” cried Michael (умолял Майкл; to cry — кричать; плакать; умолять).
“Do let him come (позвольте ему пойти), Mary Poppins!” said Jane. “I’ll push the perambulator (я буду катить: «толкать» коляску) if only you’ll let him come (если только вы позволите ему пойти).”
Mary Poppins sniffed (Мэри Поппинс фыркнула). “If it wasn’t Friday (если бы была не пятница),” she said darkly to Michael (она сказала зловеще Майклу), “you’d go home in a twink (ты бы отправился домой в один чик; twink = twinkle — мигание; мерцание; сверкание, блеск) — in an absolute Twink (чик — и там)!”
disgust [dIs'gAst] gingerbread ['GInGqbred] direction [dAI'rek∫(q)n]
Outside on the pavement she paused, looking at her list and ticking off what she had bought. Michael stood first on one leg and then on the other.
“Mary Poppins, are we never going home?” he said crossly.
Mary Poppins turned and regarded him with something like disgust.
“That,” she said briefly, “is as it may be.” And Michael, watching her fold up her list, wished he had not spoken.
“You can go home, if you like,” she said haughtily. “We are going to buy the gingerbread.”
Michael’s face fell. If only he had managed to say nothing! He hadn’t known that gingerbread was at the end of the list.
“That’s your way,” said Mary Poppins shortly, pointing in the direction of Cherry Tree Lane. “If you don’t get lost,” she added as an afterthought.
“Oh no, Mary Poppins, please, no! I didn’t mean it, really. I — oh — Mary Poppins, please — ” cried Michael.
“Do let him come, Mary Poppins!” said Jane. “I’ll push the perambulator if only you’ll let him come.”
Mary Poppins sniffed. “If it wasn’t Friday,” she said darkly to Michael, “you’d go home in a twink — in an absolute Twink!”
She moved onwards (она двинулась вперед), pushing John and Barbara (толкая перед собой Джона и Барбару). Jane and Michael knew (Джейн и Майкл знали) that she had relented (что она уступила), and followed wondering what a Twink was (и следовали за ней, гадая, что такое «чик»). Suddenly Jane noticed (внезапно Джейн заметила) that they were going in the wrong direction (что они идут в неправильном направлении).
“But, Mary Poppins (но, Мэри Поппинс), I thought you said gingerbread (я думала, вы сказали о прянике) — this isn’t the way to Green, Brown and Johnson’s (это не есть дорога к Грину, Брауну и Джонсону /магазину/), where we always get it — (где мы обычно покупаем/берем его)” she began (она начала), and stopped because of Mary Poppins’ face (и остановилась из-за лица Мэри Поппинс).
“Am I doing the shopping or are you (я делаю покупки или ты)?” Mary Poppins enquired (Мэри Поппинс поинтересовалась).
“You (Вы),” said Jane, in a very small voice (очень тихим голосом).
“Oh, really (о, правда)? I thought (а я подумала) it was the other way round (что это было наоборот: «это было другой путь вокруг» = что это ты покупаешь),” said Mary Poppins with a scornful laugh (сказала Мэри Поппинс насмешливым голосом: «с язвительным смехом»).
She gave the perambulator a little twist with her hand (она дала коляске небольшой поворот своей рукой) and it turned a corner (и она повернула /за/ угол) and drew up suddenly (и остановилась неожиданно; to draw up — останавливаться). Jane and Michael (Джейн и Майкл), stopping abruptly behind it (остановившись внезапно позади нее), found themselves outside the most curious shop (оказались снаружи = возле самого любопытного магазина) they had ever seen (который они когда-либо видели). It was very small and very dingy (он был очень маленьким и очень тусклым). Faded loops of coloured paper hung in the windows (выцветшие петли цветной бумаги висели в окнах), and on the shelves were shabby little boxes of Sherbet (и на полках были потрепанные маленькие коробочки шербета /восточный прохладительный напиток, а также порошок для приготовления шипучего напитка/), old Liquorice Sticks (старых лакричных палочек), and very withered (и очень засохших), very hard Apples-on-a-stick (очень твердых яблочек-на-палочке). There was a small dark doorway between the windows (был маленький темный дверной проем между окон), and through this Mary Poppins propelled the perambulator (и через этот /проем/ Мэри Поппинс толкнула вперед коляску; to propel — толкать вперед; двигать) while Jane and Michael followed at her heels (в то время как Джейн и Майкл следовали за ней по стопам; heel — пятка; каблук).
scornful ['skO:nful] abruptly [q'brAptlI] Liquorice ['lIkqrIs]
She moved onwards, pushing John and Barbara. Jane and Michael knew that she had relented, and followed wondering what a Twink was. Suddenly Jane noticed that they were going in the wrong direction.
“But, Mary Poppins, I thought you said gingerbread — this isn’t the way to Green, Brown and Johnson’s, where we always get it — ” she began, and stopped because of Mary Poppins’ face.
“Am I doing the shopping or are you?” Mary Poppins enquired.
“You,” said Jane, in a very small voice.
“Oh, really? I thought it was the other way round,” said Mary Poppins with a scornful laugh.
She gave the perambulator a little twist with her hand and it turned a corner and drew up suddenly. Jane and Michael, stopping abruptly behind it, found themselves outside the most curious shop they had ever seen. It was very small and very dingy. Faded loops of coloured paper hung in the windows, and on the shelves were shabby little boxes of Sherbet, old Liquorice Sticks, and very withered, very hard Apples-on-a-stick. There was a small dark doorway between the windows, and through this Mary Poppins propelled the perambulator while Jane and Michael followed at her heels.
Inside the shop they could dimly see the glass-topped counter (внутри магазина они могли неясно видеть прилавок со стеклянным верхом) that ran round three sides of it (который тянулся по трем сторонам его; to run — бежать). And in a case under the glass were rows and rows of dark, dry gingerbread (и в коробке под стеклом были ряды и ряды темных, сухих пряников), each slab so studded with gilt stars (каждая пластина так усыпана позолоченными звездами; stud — гвоздь с большой шляпкой; to stud — обивать; усеивать, усыпать) that the shop itself seemed to be faintly lit by them (что магазин сам казался быть еле-еле освещенным ими = казалось, был слегка освещен ими). Jane and Michael glanced round (Джейн и Майкл огляделись вокруг) to find out (чтобы выяснить) what kind of a person was to serve them (какой человек должен будет обслуживать их), and were very surprised (и были очень удивлены) when Mary Poppins called out (когда Мэри Поппинс выкрикнула):
“Fannie (Фанни)! Annie (Анни)! Where are you (где вы)?” Her voice seemed to echo back to them from each dark wall of the shop (ее голос, казалось, отозвался, словно эхо, к ним от каждой темной стены магазина).
And as she called (и как только она позвала), two of the largest people the children had even seen rose from behind the counter (два самых больших человека, которых дети когда-либо видели, поднялись из-за прилавка; to rise) and shook hands with Mary Poppins (и пожали руки Мэри Поппинс; to shake — трясти). The huge women then leant down over the counter (огромные женщины затем склонились над прилавком; to lean) and said, “How de do (как поживаете = How do you do?)?” in voices as large as themselves (голосами, такими же огромными, как они сами), and shook hands with Jane and Michael (и пожали руки Джейн и Майклу).
“How do you do, Miss — (как поживаете, мисс)?” Michael paused (Майкл сделал паузу), wondering which of the large ladies was which (гадая, какая из больших дам была кем).
“Fannie’s my name (Фанни мое имя),” said one of them (сказала одна из них). “My rheumatism is about the same (мой ревматизм все примерно так же); thank you for asking (спасибо, что спросили).” She spoke very mournfully (она говорила очень уныло: «скорбно»), as though she were unused to such a courteous greeting (как будто она не привыкла: «была непривыкшей» к такому любезному приветствию).
counter ['kauntq] rheumatism ['ru:mqtIzm] courteous ['kq:tjqs]
Inside the shop they could dimly see the glass-topped counter that ran round three sides of it. And in a case under the glass were rows and rows of dark, dry gingerbread, each slab so studded with gilt stars that the shop itself seemed to be faintly lit by them. Jane and Michael glanced round to find out what kind of a person was to serve them, and were very surprised when Mary Poppins called out:
