East Wind (Восточный ветер / Ветер с Востока) 15 страница

“Fannie! Annie! Where are you?” Her voice seemed to echo back to them from each dark wall of the shop.

And as she called, two of the largest people the children had even seen rose from behind the counter and shook hands with Mary Poppins. The huge women then leant down over the counter and said, “How de do?” in voices as large as themselves, and shook hands with Jane and Michael.

“How do you do, Miss —?” Michael paused, wondering which of the large ladies was which.

“Fannie’s my name,” said one of them. “My rheumatism is about the same; thank you for asking.” She spoke very mournfully, as though she were unused to such a courteous greeting.

“It’s a lovely day (прекрасный день) —” began Jane politely to the other sister (начала Джейн вежливо к другой сестре), who kept Jane’s hand imprisoned for almost a minute in her huge clasp (которая держала руку Джейн заключенной на протяжении почти минуты в своем огромной зажиме = рукопожатии; to clasp — скреплять, застегивать; сдавливать, сжимать, крепко схватить).

“I’m Annie (я — Анни),” she informed them miserably (она сообщила им несчастно = с несчастным видом). “And handsome is as handsome does (и милый есть тот, кто мило себя ведет).”

Jane and Michael thought (Джейн и Майкл подумали) that both the sisters had a very odd way of expressing themselves (что обе сестры имели очень странную манеру выражаться), but they had not time to be surprised for long (но у них не было времени быть удивленными долго), for Miss Fannie and Miss Annie were reaching out their long arms to the perambulator (так как мисс Фанни и мисс Анни потянулись своими длинными руками к коляске). Each shook hands solemnly with one of the Twins (каждая пожала руку торжественно одному из близнецов), who were so astonished (которые были настолько потрясены) that they began to cry (что они начали плакать).

“Now, now, now, now (ну, ну, ну, ну)! What’s this (что это), what’s this (что это)?” A high, thin, crackly little voice came from the back of the shop (высокий, тонкий, надломленно-слабый голос донесся из глубины: «из задней стороны» магазина). At the sound of it the expression on the faces of Miss Fannie and Miss Annie (при звуке его выражение на лицах мисс Фанни и мисс Анни), sad before (печальное прежде), became even sadder (стало даже еще печальнее). They seemed frightened and ill at ease (они казались напуганными и смущенными; to be ill at ease — чувствовать себя неуютно, быть не в своей тарелке, смущаться; ease — облегчение, избавление, покой; отсутствие боли, дискомфорта, неприятностей; ill — больной; плохой, враждебный), and somehow Jane and Michael realized (и как-то Майкл и Джейн осознали) that the two huge sisters were wishing (что две огромные сестры желали) that they were much smaller and less conspicuous (чтобы они были намного меньше /ростом/ и менее заметными).

handsome ['hænsqm] solemnly ['sOlqmlI] conspicuous [kqn'spIkjuqs]

“It’s a lovely day — ” began Jane politely to the other sister, who kept Jane’s hand imprisoned for almost a minute in her huge clasp.

“I’m Annie,” she informed them miserably. “And handsome is as handsome does.”

Jane and Michael thought that both the sisters had a very odd way of expressing themselves, but they had not time to be surprised for long, for Miss Fannie and Miss Annie were reaching out their long arms to the perambulator. Each shook hands solemnly with one of the Twins, who were so astonished that they began to cry.

“Now, now, now, now! What’s this, what’s this?” A high, thin, crackly little voice came from the back of the shop. At the sound of it the expression on the faces of Miss Fannie and Miss Annie, sad before, became even sadder. They seemed frightened and ill at ease, and somehow Jane and Michael realized that the two huge sisters were wishing that they were much smaller and less conspicuous.

“What’s all this I hear (что это все то, что я слышу)?” cried the curious high little voice (закричал любопытный высокий голосок), coming nearer (приближаясь). And presently (и через некоторое время), round the corner of the glass case (за углом стеклянного ящика), the owner of it appeared (хозяйка его появилась). She was as small as her voice (она была такой же маленькой, как и ее голос) and as crackly (и такой же потресканной; to crack — трещать, скрежетать, скрипеть), and to the children she seemed to be older than anything in the world (детям она казалась старше, чем что-либо на свете), with her wispy hair (с ее волосами, торчащими пучком; wisp — пучок, жгут, клок /соломы, сена и т. п./) and her stick-like legs (и ее похожими на палки ногами) and her wizened (и ее высохшим), wrinkled little face (морщинистым маленьким лицом; wrinkle — морщина). But in spite of this she ran towards them (но, несмотря на это, она побежала к ним) as lightly and as gaily (так легко и так весело) as though she were still a young girl (как будто она была все еще молодой девушкой).

“Now, now, now (ну, ну, ну) — well, I do declare (что ж, я заявляю)! Bless me (благослови меня = Боже мой) if it isn’t Mary Poppins, with John and Barbara Banks (если это не Мэри Поппинс с Джоном и Барбарой Бэнкс). What (что) — Jane and Michael, too (с Джейн и Майклом тоже)? Well (ну), isn’t this a nice surprise for me (не есть ли это хороший сюрприз для меня)? I assure you (я заверяю вас) I haven’t been so surprised (я не была настолько удивлена) since Christopher Columbus discovered America (с тех пор, как Христофор Колумб открыл Америку) — truly I haven’t (правда, не была)!”

She smiled delightedly (она улыбнулась восторженно) as she came to greet them (когда она подошла поприветствовать их), and her feet made little dancing movements inside the tiny elastic-sided boots (и ее ступни делали маленькие танцевальные движения внутри крошечных туфель с эластичными боками). She ran to the perambulator (она подбежала к коляске) and rocked it gently (и покачала ее мягко), crooking her thin, twisted, old fingers at John and Barbara (сгибая свои тонкие, искривленные, старые пальцы /по направлению к/ Джону и Барбаре) until they stopped crying (пока они не перестали плакать) and began to laugh (и не начали смеяться).

wrinkled [rIŋklt] Columbus [kq'lAmbus] discovered [dIs'kAvqd]

“What’s all this I hear?” cried the curious high little voice, coming nearer. And presently, round the corner of the glass case, the owner of it appeared. She was as small as her voice and as crackly, and to the children she seemed to be older than anything in the world, with her wispy hair and her stick-like legs and her wizened, wrinkled little face. But in spite of this she ran towards them as lightly and as gaily as though she were still a young girl.

“Now, now, now — well, I do declare! Bless me if it isn’t Mary Poppins, with John and Barbara Banks. What — Jane and Michael, too? Well, isn’t this a nice surprise for me? I assure you I haven’t been so surprised since Christopher Columbus discovered America — truly I haven’t!”

She smiled delightedly as she came to greet them, and her feet made little dancing movements inside the tiny elastic-sided boots. She ran to the perambulator and rocked it gently, crooking her thin, twisted, old fingers at John and Barbara until they stopped crying and began to laugh.

“That’s better (так-то лучше)!” she said, cackling gaily (хихикая радостно; to cackle — кудахтать; гоготать; хихикать, хмыкать). Then she did a very odd thing (затем она сделала очень странную вещь). She broke off two of her fingers and gave one each to John and Barbara (она отломила два своих пальца и дала по одному Джону и Барбаре; to break — ломать). And the oddest part of it was (а самым странной частью этого было то) that in the space left by the broken-off fingers two new ones grew at once (что на месте, оставленном двумя сломанными пальцами, два новых выросли сразу; to grow). Jane and Michael clearly saw it happen (Джейн и Майкл ясно видели, как случилось).

“Only Barley-sugar (только ячменный сахар) — can’t possibly hurt ’em (не может никак: «возможно» навредить им),” the old lady said to Mary Poppins (пожилая леди сказала Мэри Поппинс).

“Anything you give them, Mrs Corry (все, что вы дадите им, миссис Корри), could only do them good (может только пойти им на пользу),” said Mary Poppins with most surprising courtesy (сказала Мэри Поппинс с крайне удивительной любезностью).

“What a pity (какая жалость),” Michael couldn’t help saying (Майкл не мог не сказать = не удержался), “they weren’t Peppermint Bars (они не были мятными плиточками).”

“Well, they are, sometimes (ну, они являются ими время от времени),” said Mrs Corry gleefully (сказала миссис Корри весело; glee — веселье; ликование /часто с оттенком злорадства/), “and very good they taste, too (и очень хороший они имеют вкус, к тому же). I often nibble ’em myself (я часто грызу их сама), if I can’t sleep at night (если я не могу заснуть ночью). Splendid for the digestion (превосходно для пищеварения).”

“What will they be next time (чем они будут в следующий раз)?” asked Jane (спросила Джейн), looking at Mrs Corry’s fingers with interest (смотря на пальцы миссис Корри с интересом).

“Aha (ага)!” said Mrs Corry. “That’s just the question (это-то и есть вопрос). I never know from day to day (я никогда не знаю изо дня в день) what they will be (чем они станут). I take the chance, my dear (я попытаю удачу: «возьму шанс/удачу», моя дорогая), as I heard William the Conqueror say to his Mother (как, я слышала, Вильям Завоеватель говорил своей матери) when she advised him not to go conquering England (когда она советовала ему не ходить покорять Англию).”

sugar ['∫ugq] digestion [daI'Gqst∫(q)n] Conqueror ['kOŋkqrq]

“That’s better!” she said, cackling gaily.Then she did a very odd thing. She broke off two of her fingers and gave one each to John and Barbara. And the oddest part of it was that in the space left by the broken-off fingers two new ones grew at once. Jane and Michael clearly saw it happen.

“Only Barley-sugar — can’t possibly hurt ’em,” the old lady said to Mary Poppins.

“Anything you give them, Mrs Corry, could only do them good,” said Mary Poppins with most surprising courtesy.

“What a pity,” Michael couldn’t help saying, “they weren’t Peppermint Bars.”

“Well, they are, sometimes,” said Mrs Corry gleefully, “and very good they taste, too. I often nibble ’em myself, if I can’t sleep at night. Splendid for the digestion.”

“What will they be next time?” asked Jane, looking at Mrs Corry’s fingers with interest.

“Aha!” said Mrs Corry. “That’s just the question. I never know from day to day what they will be. I take the chance, my dear, as I heard William the Conqueror say to his Mother when she advised him not to go conquering England.”

“You must be very old (вы, должно быть, очень старая: «должны быть очень старой»)!” said Jane, sighing enviously (вздыхая завистливо; envy — зависть), and wondering (размышляя) if she would ever be able to remember (способна ли она будет помнить) what Mrs Corry remembered (что миссис Корри помнит).

Mrs Corry flung back her wispy little head (миссис Корри откинула назад свою с пучком волос, маленькую голову) and shrieked with laughter (завизжала от смеха).

“Old (старая)!” she said. “Why, I’m quite a chicken compared to my Grandmother (да ведь я цыпленок: «вполне цыпленок» в сравнении с моей бабушкой). Now, there’s an old woman if you like (вот старая женщина, если вам угодно). Still, I go back a good way (однако, я возвращаюсь к хорошим временам). I remember the time (я помню время) when they were making this world (когда создавали этот мир), anyway (как бы то ни было), and I was well out of my teens then (и я уже выросла из подросткового возраста тогда; be out — быть удаленным, выведенным; teens — возраст от 13 до 19 лет /включительно/, подростковый возраст — до 20 лет /исключительно/ — т.е. до того возраста, когда числительные, выражающие возраст, перестают оканчиваться на -teen). My goodness (Боже мой), that was a to-do (это была суматоха), I can tell you (я могу вам сказать = скажу я Вам)!”

She broke off suddenly (она прервалась внезапно; to break off), screwing up her little eyes at the children (прищурив свои маленькие глазки на детей).

“But, deary me (да что это я; deary — /чаще в обращении/ милочка, душечка; дорогой; дорогая; голубчик; голубушка) — here am I running on and on (тут я говорю и говорю; to run on — бежать вперед, продолжать бежать; зд. продолжать болтать) and you not being served (а вас не обслуживают)! I suppose, my dear (я полагаю, моя дорогая)” — she turned to Mary Poppins (она повернулась к Мэри Поппинс), whom she appeared to know very well (которую она, казалось, знает очень хорошо) — “I suppose (я полагаю) you’ve all come for some Gingerbread (вы все пришли за пряниками; gingerbread — имбирный пряник)?”

“That’s right, Mrs Corry (это верно, миссис Корри),” said Mary Poppins politely (сказала Мэри Поппинс вежливо).

“Good (хорошо). Have Fannie and Annie given you any (Фанни и Анни дали вам их)?” She looked at Jane and Michael as she said this (она взглянула на Джейн и Майкла, как только сказала это).

Jane shook her head (Джейн покачала головой; to shake — трясти). Two hushed voices came from behind the counter (два приглушенных голоса донеслись из-за прилавка; to hush — водворять тишину; утихомиривать; hush — ш-ш!, тс!, тише!, замолчи!).

“No, Mother (нет, мама),” said Miss Fannie meekly (сказала мисс Фанни кротко).

“We were just going to, Mother (мы как раз собирались, мама) —” began Miss Annie in a frightened whisper (начала мисс Анни испуганным шепотом; to frighten — пугать).

enviously ['envIqslI] screwing ['skru: Iŋ] frightened ['fraItnd]

“You must be very old!” said Jane, sighing enviously, and wondering if she would ever be able to remember what Mrs Corry remembered.

Mrs Corry flung back her wispy little head and shrieked with laughter.

“Old!” she said. “Why, I’m quite a chicken compared to my Grandmother. Now, there’s an old woman if you like. Still, I go back a good way. I remember the time when they were making this world, anyway, and I was well out of my teens then. My goodness, that was a to-do, I can tell you!”

She broke off suddenly, screwing up her little eyes at the children.

“But, deary me — here am I running on and on and you not being served! I suppose, my dear” — she turned to Mary Poppins, whom she appeared to know very well — “I suppose you’ve all come for some Gingerbread?”

“That’s right, Mrs Corry,” said Mary Poppins politely.

“Good. Have Fannie and Annie given you any?” She looked at Jane and Michael as she said this.

Jane shook her head. Two hushed voices came from behind the counter.

“No, Mother,” said Miss Fannie meekly.

“We were just going to, Mother — ” began Miss Annie in a frightened whisper.

At that Mrs Corry drew herself up to her full height (на это миссис Кори выпрямилась во весь рост) and regarded her gigantic daughters furiously (и посмотрела на своих огромных дочерей в ярости). Then she said in a soft, fierce, terrifying voice (затем она сказала мягким, свирепым, ужасающим голосом; to terrify — ужасать):

“Just going to (только собирались)? Oh, indeed (о, в самом деле)! That is very interesting (это очень интересно). And who (и кто), may I ask (могу я спросить), Annie (Анни), gave you permission to give away my gingerbread (дал вам разрешение раздавать мой пряник; to give away — отдавать, дарить) —?”

“Nobody, Mother (никто, мама). And I didn’t give it away (и я его не раздавала). I only thought (я только подумала) — ”

“You only thought (ты только подумала)! That is very kind of you (это очень любезно с твоей стороны). But I will thank you not to think (но я была бы тебе благодарна за то, чтобы ты не думала). I can do all the thinking that is necessary here (я могу подумать обо всем: «сделать все думание», которое необходимо здесь)!” said Mrs Corry in her soft, terrible voice (сказала миссис Корри мягким, ужасным голосом). Then she burst into a harsh cackle of laughter (затем она разразилась резким гоготаньем смеха).

“Look at her (посмотрите на нее)! Just look at her (только посмотрите на нее)! Cowardy-custard (трусишка-крем; custard — сладкий крем /из яиц и молока/)! Crybaby (плакса)!” she shrieked (она громко смеялась/визжала; to shriek — пронзительно кричать, орать; визжать; громко, истерически хохотать), pointing her knotty finger at her daughter (указывая своим узловатым пальцем на свою дочь).

Jane and Michael turned and saw a large tear (Джейн и Майкл повернулись и увидели большую слезу) coursing down Miss Annie’s huge, sad face (бежавшую вниз по огромному, печальному лицу мисс Анни), but they did not like to say anything (но они не захотели сказать что-либо), for (так как), in spite of her tininess (не смотря на свою крошечность; tiny — крошечный), Mrs Corry made them feel rather small and frightened (миссис Корри заставила их почувствовать себя довольно маленькими и напуганными; to frighten — пугать). But as soon as Mrs Corry looked the other way (но как только миссис Корри посмотрела в другую сторону) Jane seized the opportunity to offer Miss Annie her handkerchief (Джейн использовала: «ухватила» возможность предложить мисс Анни свой носовой платок). The huge tear completely drenched it (огромная слеза совершенно намочила его), and Miss Annie (и мисс Анни), with a grateful look (с признательным видом), wrung it out before she returned it to Jane (выжала его перед тем, как она вернула его Джейн; to wring/out/ — выжимать).

cowardy ['kauqdI] coursing ['kO:sIŋ] permission [pq'mI∫(q)n]

At that Mrs Corry drew herself up to her full height and regarded her gigantic daughters furiously. Then she said in a soft, fierce, terrifying voice:

“Just going to? Oh, indeed! That is very interesting. And who, may I ask, Annie, gave you permission to give away my gingerbread —?”

“Nobody, Mother. And I didn’t give it away. I only thought — ”

“You only thought! That is very kind of you. But I will thank you not to think. I can do all the thinking that is necessary here!” said Mrs Corry in her soft, terrible voice. Then she burst into a harsh cackle of laughter.

“Look at her! Just look at her! Cowardy-custard! Crybaby!” she shrieked, pointing her knotty finger at her daughter.

Jane and Michael turned and saw a large tear coursing down Miss Annie’s huge, sad face, but they did not like to say anything, for, in spite of her tininess, Mrs Corry made them feel rather small and frightened. But as soon as Mrs Corry looked the other way Jane seized the opportunity to offer Miss Annie her handkerchief. The huge tear completely drenched it, and Miss Annie, with a grateful look, wrung it out before she returned it to Jane.

“And you, Fannie (а ты, Фанни) — did you think, too, I wonder (ты думала тоже, интересно: «я задаюсь вопросом»)?” The high little voice was now directed at the other daughter (высокий голосок был теперь обращен к другой дочери).

“No, Mother (нет, мама),” said Miss Fannie trembling (сказала мисс Фанни, дрожа; to tremble).

“Humph (гм)! Just as well for you (как раз хорошо для тебя = так-то лучше, то-то же)! Open that case (открой эту коробку)!”

With frightened, fumbling fingers (испуганными, нащупывающими/неловкими пальцами; to fumble — нащупывать; неумело обращаться с чем-либо), Miss Fannie opened the glass case (мисс Фанни открыла стеклянную коробку).

“Now, my darlings (теперь, мои дорогие),” said Mrs Corry in quite a different voice (сказала миссис Корри совершенно другим голосом). She smiled (она улыбнулась) and beckoned so sweetly to Jane and Michael (и кивнула столь ласково Джейн и Майклу; to beckon — манить, кивать; делать знак /рукой, пальцем/) that they were ashamed of having been frightened of her (что им стало стыдно, что они пугались ее) and felt (и почувствовали; to feel) that she must be very nice after all (что она, должно быть, была очень хорошей, в конце концов: «после всего»). “Won’t you come and take your pick (не подойдете вы и возьмете ваши кусочки; to pick — собирать, снимать /плоды/, рвать, срывать /цветы, фрукты/), my lambs (мои ягнятки)? It’s a special recipe today (сегодня особенный рецепт) — one I got from Alfred the Great (тот, который я получила от Альфреда Великого). He was a very good cook (он был очень хорошим поваром), I remember (я помню), though he did once burn the cakes (хотя он действительно однажды сжег пирожные). How many (сколько)?”

Jane and Michael looked at Mary Poppins (Джейн и Майкл посмотрели на Мэри Поппинс).

“Four each (четыре каждому),” she said. “That’s twelve (это двенадцать). One dozen (одна дюжина).”

“I’ll make it a Bakers Dozen (я сделаю пекарскую дюжину) — take thirteen (возьмите тринадцать),” said Mrs Corry cheerfully (сказала миссис Корри весело).

So Jane and Michael chose thirteen slabs of gingerbread (так что Джейн и Майкл выбрали тринадцать пластинок = кусочков пряника), each with its gilt paper star (каждый с его позолоченной бумажной звездой). Their arms were piled up with the delicious dark cakes (их руки были загромождены вкусными темными пирожными). Michael could not resist nibbling a corner of one of them (Майкл не смог устоять от отщипывания уголка одного из них; to resist — сопротивляться; to nibble — грызть; обгрызать; щипать /траву/; откусывать, есть маленькими кусочками).

“Good (хороший)?” squeaked Mrs Corry (пропищала миссис Корри), and when he nodded (и когда он кивнул) she picked up her skirts (она подобрала свои юбки) and did a few steps of the Highland Fling for pure pleasure (и сделала несколько шагов шотландской удалой из чистого удовольствия; fling — бросок; стремительное движение; танец, в котором совершаются энергичные движения рук и ног: Highland fling — шотландская удалая, флинг).

recipe ['resIpI] thirteen ['Tq:'ti:n] pure [pjuq]

“And you, Fannie — did you think, too, I wonder?” The high little voice was now directed at the other daughter.

“No, Mother,” said Miss Fannie trembling.

“Humph! Just as well for you! Open that case!”

With frightened, fumbling fingers, Miss Fannie opened the glass case.

“Now, my darlings,” said Mrs Corry in quite a different voice. She smiled and beckoned so sweetly to Jane and Michael that they were ashamed of having been frightened of her, and felt that she must be very nice after all. “Won’t you come and take your pick, my lambs? It’s a special recipe today — one I got from Alfred the Great. He was a very good cook, I remember, though he did once burn the cakes. How many?”

Jane and Michael looked at Mary Poppins.

“Four each,” she said. “That’s twelve. One dozen.”

“I’ll make it a Bakers Dozen — take thirteen,” said Mrs Corry cheerfully.

So Jane and Michael chose thirteen slabs of gingerbread, each with its gilt paper star. Their arms were piled up with the delicious dark cakes. Michael could not resist nibbling a corner of one of them.

“Good?” squeaked Mrs Corry, and when he nodded she picked up her skirts and did a few steps of the Highland Fling for pure pleasure.

“Hooray (ура), hooray, splendid (великолепно), hooray!” she cried in her shrill little voice (она кричала своим визгливым голоском). Then she came to a standstill (потом она остановилась; standstill — перерыв, остановка, пауза; простой: to bring to a standstill — привести к остановке) and her face grew serious (и ее лицо стало серьезным).

“But remember (но помните) — I’m not giving them away (я на раздаю их). I must be paid (мне надо заплатить: «я должна быть оплачена»). The price is threepence for each of you (цена — три пенса для каждого из вас).”

Mary Poppins opened her purse (Мэри Поппинс открыла свой кошелек) and took out three threepenny-bits (и вытащила три трехпенсовые монетки). She gave one each to Jane and Michael (она дала по одной Джейн и Майклу).

“Now (теперь),” said Mrs Corry. “Stick ’em on my coat (приклейте их на мое пальто)! That’s where they all go (вот куда они все идут = попадают).”

They looked closely at her long black coat (они взглянули близко на ее длинное черное пальто). And sure enough they found (и действительно они обнаружили) it was studded with threepenny-bits (оно было усыпано трехпенсовыми монетами) as a Coster’s coat is with pearl buttons (как пальто уличного торговца — жемчужными пуговицами; coster/monger/ — разъездной торговец /преим. фруктами/).

“Come along (давайте). Stick ’em on (приклейте их)!” repeated Mrs Corry (повторила миссис Корри), rubbing her hands with pleasant expectation (потирая свои руки от приятного ожидания). “You’ll find (вы обнаружите) they won’t drop off (что они не упадут).”

Mary Poppins stepped forward (Мэри Поппинс шагнула вперед) and pressed her threepenny-bit against the collar of Mrs Corry’s coat (и прижала свою трехпенсовую монету к воротнику пальто миссис Корри).

To the surprise of Jane and Michael, it stuck (к удивлению Джейн и Майкла, она приклеилась).

Then they put theirs on (затем они приложили свои /трехпенсовики/) — Jane’s on the right shoulder (монету Джейн — на правое плечо) and Michael’s on the front hem (а Майкла — на передний шов). Theirs stuck, too (их монеты приклеились тоже; to stick — втыкать; приклеивать; наклеивать).

hooray [hu'reI] pearl [pq:l] collar ['kOlq]

“Hooray, hooray, splendid, hooray!” she cried in her shrill little voice. Then she came to a standstill and her face grew serious.

“But remember — I’m not giving them away. I must be paid. The price is threepence for each of you.”

Mary Poppins opened her purse and took out three threepenny-bits. She gave one each to Jane and Michael.

“Now,” said Mrs Corry. “Stick ’em on my coat! That’s where they all go.”

They looked closely at her long black coat. And sure enough they found it was studded with threepenny-bits as a Coster’s coat is with pearl buttons.

“Come along. Stick ’em on!” repeated Mrs Corry, rubbing her hands with pleasant expectation. “You’ll find they won’t drop off.”

Mary Poppins stepped forward and pressed her threepenny-bit against the collar of Mrs Corry’s coat.

To the surprise of Jane and Michael, it stuck.

Then they put theirs on — Jane’s on the right shoulder and Michael’s on the front hem. Theirs stuck, too.

“How very extraordinary (как же это необыкновенно = какое чудо),” said Jane.

“Not at all, my dear (вовсе нет, моя дорогая),” said Mrs Corry, chuckling (сказала миссис Корри, хихикая). “Or rather (или лучше = точнее говоря), not so extraordinary (не настолько замечательно) as other things I could mention (чем другие вещи, которые я могла бы упомянуть).” And she winked largely at Mary Poppins (и она подмигнула сильно/значительно = выразительно Мэри Поппинс).

“I’m afraid we must be off now, Mrs Corry (боюсь, что мы должны уходить, миссис Корри)” said Mary Poppins. “There is Baked Custard for lunch (на обед — печеный сладкий крем; custard — сладкий крем /из яиц и молока/; baked custard — дрочёна /кушанье из запеченных яиц, смешанных с молоком и мукой или тертым картофелем/), and I must be home in time to make it (и я должна быть дома вовремя, чтобы сделать его). That Mrs Brill (эта миссис Брилл) — ”

“A poor cook (некудышный/жалкий повар)?” enquired Mrs Corry, interrupting (поинтересовалась миссис Кори, прерывая; to enquire — осведомляться).

“Poor (некудышный)!” said Mary Poppins contemptuously (сказала Мэри Поппинс презрительно; contempt — презрение). “That’s not the word (это не то слово).”

“Ah (ах)!” Mrs Corry put her finger alongside her nose (миссис Корри положила свой палец около своего носа = приложила палец к носу) and looked very wise (и выглядела /при этом/ очень мудрой). Then she said (затем она сказала):

“Well, my dear Miss Poppins (ну, моя дорогая Мэри Поппинс), it has been a very pleasant visit (это был очень приятный визит) and I am sure my girls have enjoyed it (и я уверена, что мои девочки получили удовольствие от него) as much as I have (так же, как и я).” She nodded in the direction of her two large, mournful daughters (она кивнула в направлении своих двух больших, угрюмых дочерей). “And you’ll come again soon, won’t you (и вы придете снова скоро, не так ли), with Jane and Michael and the Babies (с Джейн и Майклом, и малышами)? Now (теперь), are you sure you can carry the Gingerbread (вы уверены, что вы сможете нести пряник)?” she continued (она продолжила), turning to Michael and Jane (поворачиваясь к Майклу и Джейн).

They nodded (они кивнули). Mrs Corry drew closer to them (миссис Корри приблизилась ближе к ним; to draw — тащить, волочить; подходить, приближаться /в пространственном значении/), with a curious, important, inquisitive look on her face (с любопытным, важным, пытливым взглядом на своем лице).