Глава 11. Слова

Сейчас 16.00. Дастин сделал свой трёхчасовой звонок на улице, и сейчас сидел передо мной, на диване, мило улыбаясь, когда я нажала кнопку записи на диктофоне и сказала, - Дастин – интервью номер четыре.
- Здравствуй, Дастин, - начала я, пытаясь скрыть легкую холодность в голосе.
Пытаясь подавить широкую улыбку, он ответил, - Привет, Доктор Николь.
Я знала, что он так скажет, и фыркнула, - Ты хотя бы знаешь мою фамилию?
- Да, - сказал он, не меняясь в лице, - Салливан. А ты мою?
Я вздохнула и попыталась забыть, насколько это было унизительно, быть брошенной на книжной полке, обнаженной, когда он ушел от меня.
Он хотел, чтобы я злилась на него? Он снова пытался меня оттолкнуть? Я ненавижу это… Мне кажется, я даже не могу злиться на него, потому что, во- первых, он мой пациент, а уже во- вторых, любовник.
Я натянула улыбку и посмотрела на список вопросов для него, выбирая лёгкий.
- Расскажи мне, каково было в первое время в Огне? сказала я ледяным тоном.
- Подожди, - прищурился он, - Что не так, Николь?
- Ничего, - солгала я, вцепившись в ручку так сильно, я боялась, что она сломается.
- Николь…- его глаза немного потемнели, - Ты злишься на меня. Если это единственная вещь, которую я знаю, это когда женщина недовольна. Я не удовлетворил тебя?
Он наклонился вперед, с интересом пытаясь понять, как он обидел меня. Ненавижу, когда он говорит, как покорный раб. Но это не его вина, это то, как он живет, то, во что его превратили Алекс и все эти женщины. Будь терпелива с ним. Не показывай свою злость. Сохраняй профессионализм.
Я не должна позволять себе злиться на него, но, думаю, он прав, он знал, что я чувствую. Как всегда. Я должна быть честна с ним, даже если ему это не понравится.
Черт, почему он такой милый и ранимый сейчас? Он выглядит таким грустным и замкнутым, словно сделал что- то ужасное.
Просто скажи, что у тебя на уме, Николь. Встряхни его немного.
- Почему ты просто оставил меня там? услышала я свой голос, до того как поняла, что говорю, - Ты знаешь насколько это унизительно, пытаться надеть трусики, будучи на каблуках, когда ты еле держишься на ногах, и в то же время, натягивать майку на свою обнаженную грудь в публичном месте, моля Бога, чтобы никто не нашел тебя?
- Ты это у МЕНЯ спрашиваешь? игриво усмехнулся он, - В моём мире, это восхитительное маленькое воскресенье!-
- Ну, а в моём мире это невероятно оскорбительно!- сказала я, и ненавидела то, что говорю словно третьеклассница. [вообще- то она ПОСТОЯННО говорит - унизительно, просто у нас это только так, а у них около пяти слов…]
Я быстро взглянула на него, глядя на его голую грудь, мягкая, бледная стена мышц, и его удобные голубые шорты, которые очень хорошо акцентируют его достоинства. Почему он должен быть таким охренительно красивым? Я даже злиться на него не могу. Будь он проклят.
- Прости, Николь, - он покорно и пристыжено опустил глаза, и я ненавидела это. Я ненавижу, что делаю это с ним.
- Ты можешь наказать меня, - сказал он тихо, - Это твоё право, и я не буду сопротивляться. Если только ты просишь меня после этого.
- Дастин, прекрати это, - нахмурилась я на себя, чувствуя тошноту, - Я не хочу наказывать тебя. И пожалуйста, не говори со мной как слуга [раб]. Я НЕНАВИЖУ это.
- Но ты злишься на меня, - он поднял на меня глаза, полные боли, - Мне действительно жаль. Я оставил тебя там, потому что это часть фантазии… Я НЕ ХОТЕЛ бросать тебя.
- Забудь это, - я напряглась и схватила блокнот, - Давай просто продолжим наше интервью.
Он резко опустил голову и резко выдохнул. Его руки снова цеплялись за волосы, и моё сердце разбилось.
Отбросив блокнот, я смягчила голос, потеряв всю злость, и сказала, - Иди сюда, Дастин. Пожалуйста.
И я не могла поверить в это, но он прополз пару футов к моему креслу. Это был его инстинкт, также обычно, как для человека встать и подойти.
Это было бы на самом деле жалкое зрелище, если бы это не было невероятно эротично и возбуждающе, видеть, как это совершенство на четвереньках подошло и село на колени передо мной, опуская лицо между моих, затянутых в джинсы, колен, словно стыдясь показать своё лицо, его руки обхватили мои ноги.
- Ты не обязан ПОЛЗТИ ко мне, - нежно сказала я, гладя его волосы, и у меня на глазах навернулись слёзы, - Мне бы хватило простого извинения.
- Прости, Николь, - его голос был слегка заглушен моими ногами, и он посмотрел на меня с настоящим сожалением на лице, - Я знаю, я не то, что ты назовёшь нормальным в том, как я занимаюсь любовью. Или нормальным в том, как я отвечаю, когда ты злишься. Я знаю, нормальный мужчина, скорее всего, наорал бы в ответ и вылетел бы из комнаты, но я не могу так поступить. Но я могу постараться быть более нормальным, начиная с этого момента, если это то, чего ты хочешь. Я так хочу сделать тебя счастливой. Ты так хорошо ко мне относишься… пожалуйста, просто… накажи меня сейчас. И потом мы можем начать сначала. Я знаю, это не в твоей природе, быть жестокой, Николь, но я хочу, чтоб ты была. Если хочешь, я могу сам что-нибудь придумать.
- Дастин.. спросила я, поглаживая его щёки, - Что они сделали с тобой?
Так много боли… так много шрамов… они на самом деле сломали этого мужчину. Снова и снова.
Он просто смотрел на меня и ждал моего наказания – которого никогда не будет.
- Я НИКОГДА не причиню тебе боль, Дастин. Разве ты еще не понял? начала я медленно, наклоняя свою голову к его, - И я не хочу, чтобы ты пытался быть нормальным. Я хочу ТЕБЯ… таким, какой ты есть… ты ДЕЛАЕШЬ меня счастливой… больше, чем думаешь. Я люблю то, как ты занимаешься любовью со мной… И я бы никогда не стёрла то, что мы уже сделали, чтобы начать всё заново. И мне понравилось, как ты трахал меня в книжном магазине, Дастин. Хорошо или плохо, но это был лучший секс в моей жизни, и прямо здесь, привязанной к стулу. Я просто новенькая во всем этом, и я перегибаю палку. Это я должна извиняться. Не знаю, почему я так разозлилась. Я должна благодарить тебя. Ты такой… изобретательный и чувственный. Кто еще в целом мире взял бы меня прямо посреди магазина? Не меняйся, ладно? Пожалуйста? Я люблю твои идеи. И я хочу большего, ясно?
- Да, Николь. он сказал это с таким облегчением, что мне стало еще больнее.
Я поцеловала его, стараясь, чтобы это было мягко и глубоко, и сильно в то же время, я хотела, чтобы он понял, насколько сильно я его люблю. Я так хотела сказать ему прямо в этот момент.
И я знала, почему я так злилась. Не из- за чего- то, что он сделал, и не из- за того, что он оставил меня в магазине, но из- за того… что он ОСТАВИЛ МЕНЯ. Это заставило меня думать, что однажды он оставит меня, обнажённую и голодную до него, и даже не посмотрит назад. И я буду настолько отчаянно одна, разбитая, как и он прямо сейчас.
Но это не его вина. Это всё, что он знает. Фантазии, ролевые игры, оргазм, облегчение, страх, злость, ненависть, наказание, боль. У него не было любви, которую он мог чувствовать каждый день, кроме ежедневного трехчасового звонка. Мне действительно хотелось узнать, кто это. Мне хотелось узнать, кого любит Дастин.
После поцелуя, я обняла его, и он вцепился в меня, и мы молчали несколько минут. Наконец я сказала, с намёком на шутку в голосе, - Теперь, встань и пройди к дивану и сядь, как хороший маленький мальчик, и тогда мы сможем продолжить. Правило #2 – никакого ползания, если только ты не истекаешь кровью. Ты понял, Дастин?
Он усмехнулся и подчинился, - Да, Доктор Салливан.
Оооо, улучшение. Ну, не считая его маленького ползания.
Он запрыгнул на диван и сидел там, полный уважения, как и всегда, а я взяла блокнот, поправила волосы и попыталась забыть то грубое горячее ощущение его члена, бьющегося в меня сзади, зажатую в книжной полке.
Я прочистила горло и решила изменить свой первый вопрос.
- Дастин…- теперь я говорила как друг, а не Доктор Николь, - Почему ты так боишься злости? Кажется, что каждый раз, когда я даже немножко злюсь, ты становишься очень испуганным и очень… -
- Рабо- подобным? [фе…] – закончил он со спокойным, расслабленным лицом.
- Да, - согласилась я.
- В моей жизни злость равносильна боли и наказанию. Это моя работа – удовлетворять всех. И я очень хорошо делаю это. Я могу справиться с болью, когда должен, я очень терпим к боли. Я даже могу перенести её без криков, если мне прикажут. Но большинству женщин нравится, когда я кричу и умоляю. Мало кто хочет, чтобы я переживал это в тишине.
- Но ты сказал, что у вас с Наташей был период, когда вы оба были сердиты и недовольны друг другом, - напомнила я.
- И? теперь он напрягся и выпрямился.
- И теперь ты изо всех сил пытаешься удовлетворить всех и спрятать свою злость… любой ценой. сказала я, почувствовав, что нащупала что- то.
- Это то, чему меня научили, Николь, - сказал он, глядя на выбившуюся из шорт нитку, - Теперь я машина.
- С Наташей… что- то… случилось? выдавила я, и он неожиданно посмотрел на меня настороженно.
- Я имею в виду, что случилось, Дастин? я сделала это открытым вопросом, понизив голос, - Она ушла? Ты винишь её, за то что она оставила твою злость с тобой? Или всё хуже?
- Я не хочу говорить о ней, - он слегка повысил голос, пытаясь контролировать огонь в своих глазах, когда я продолжала спрашивать, - Не сейчас, Николь, пожалуйста?
- Ты должен, Дастин, - сказала я, а потом резко остановилась, пытаясь успокоиться, - Нет, забудь. Ты НЕ должен. Но мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне об этом.
- Не сейчас, - его глаза были абсолютно потерянными, - ПОЖАЛУЙСТА.
- Хорошо, - я перевернула страницу в блокноте, - Есть кое- что, что я хотела бы сделать с тобой. Называется Ассоциации. Я говорю слово, а ты без раздумий отвечаешь первое, что придет тебе в голову. Хорошо? Это очень просто.
- Ничего не просто, - сказал он немного резко.
Я усмехнулась, - Думаю, на счет этого ты прав.
- Готов поиграть? я улыбнулась ему, и он слегка улыбнулся в ответ, расслабившись немного.
- С тобой- всегда. ответил он с тлеющим взглядом.
- Прекрати это, или я НАКАЖУ тебя, - подразнила я, - Я привяжу тебя к креслу и заставлю смотреть образовательный канал всю ночь.
- Фууу!- ухмыльнулся он, вздрогнув.
- Ладно, поехали, - я опустила взгляд на лист со словами, - Голова.
- Сосать, - сказал он автоматически, и потом широко улыбнулся, словно удивленный своим ответом. Он хихикнул, словно маленький мальчик, когда я изумленно посмотрела на него, - Ты сказала, первое, что придет в голову!-
- Хорошо, хорошо, - я продолжила, - Зелёный.
- Деньги.
Тут всё ясно. Деньги – это словно его кровь в этом бизнесе.
- Вода.
- Сейчас!- он напрягся, и быстро посмотрел на меня, словно опасаясь моей реакции.
- Сейчас? спросила я, - Что это значит?
- Я не знаю, это первое, о чем я подумал, - он посмотрел в сторону, облокачиваясь на спинку дивана, снова скрывая что- то.
- Петь, - продолжала я.
- Готовить, - он улыбнулся и посмотрел на меня, добавив, - Я люблю петь, когда готовлю… иногда.
- Ладно, - я улыбнулась в ответ, - Смерть.
- Легкость, - ответил он.
- Длинный, - сказала я, надеясь, что он не сделает очередной намек на член.
- Жизнь, - сказал он.
- Длинная жизнь, это как, прожить хорошую длинную жизнь?
- Нет, - его глаза немного похолодели, когда он отвёл взгляд, - Жизнь такая, блядь, длинная.
Я сделала заметку, поняв его. Он не наслаждается своей жизнью, и это длинная, болезненная вещь, которую нужно вынести. Смерть лёгкая, тихая, безопасная, и нет больше боли.
- Окно, - сказала я.
- Стекло.
- Считать.
- Удар, - сразу же сказал он, и когда я посмотрела на него, добавил, - Когда меня… бьют… я должен считать удары. Считай – они говорят перед тем, как… начать. Кое- что, над чем нужно поработать, будучи рабом, моя прекрасная Николь.
- Ладно, - я тепло улыбнулась ему, вспоминая мой ужасный счет на стуле, и снова скрыла свою печаль за него.
- Дружелюбный.
- Улыбка.
- Стол.
- Обслуживать- ответил он, и это я поняла. Часть его работы – разносить напитки… и себя… на эти столы. Я сама это видела.
- Деревня.
- Идиот, - он усмехнулся, и я присоединилась к нему.
- Холодный.
- Лёд.
- Лед и снег… или кубики льда? ответила я, догадываясь об ответе.
Он хитро улыбнулся, впечатленный, что я поняла его.
- Очень хорошо, Николь, - замурчал он одобрительно, - Кубики.
- Да, я видела это в ту ночь, когда мы познакомились, - пояснила я, - Эти леди любят натирать тебя льдом, не так ли?
- Только потому что я такой чертовски горячий, - пошутил он, смеясь над моим выражением лица.
- Хорошо, заметка для себя – эго в полном порядке, - пошутила я в ответ.
- Танец, - продолжила я.
- Медленный.
- Медленный танец с девушкой? неуверенно спросила я.
- Нет, - он выглядел задумчиво какую- то секунду, - Нас учили танцевать медленно… в Огне. Алекс это нравится. Клиентам это нравится. Так более… чувственно.
Его ответы определенно дают мне кое- какую информацию о том, как он думает, это точно.
_________________________________________________________________________

- Больной.
- Я, - сказал он без колебаний.
- Дастин, ты не больной. он смотрел вниз, когда я подняла на него глаза, - Дастин, посмотри на меня.
Он поднял взгляд, и, казалось, это приносит ему физическую боль.
- Ты НЕ больной, - повторила я, - Я даже не хочу слышать это снова. Ясно?
Он слегка кивнул и продолжил играть с выбившейся ниткой на шортах.
- Злой.
- Сука, - это также слетело с его губ, и он замер.
Я захихикала, полностью понимая его.
- Да, я знаю, что ты знаешь много злых сук, - проинформировала я, - Я поняла.
- Игла.
- Боль, - ответил он.
Я напряглась и посмотрела на него, он смотрел на меня, и я осторожно спросила, - Ты говоришь не о больничных иглах, да?
Он помотал головой.
- Это часто случается? спросила я прищурившись, - Женщины втыкают в тебя иглы?
- Да, - подтвердил он, - Это не оставляет больших следов, но это игра с болью. Многие женщины это любят.
Что, блядь, за больные суки? Господи, только послушайте меня, каждый раз, когда я слышу, что Дастину причиняют боль, я становлюсь 10 футами выше, рычащая, яростная мама- медведь.
- Ладно, - я вздохнула, - Голубой.
- Яйца, - сказал он, хихикнув. Я улыбнулась ему, как школьный учитель, терпеливо, но предупреждающе. [blue balls – гонорея, грязно говоря:)]
- Дастин…- фыркнула я, - Путешествие.
- Расставание, - сказал он, а потом добавил, - Мои родители часто уезжали путешествовать. Они никогда не брали МЕНЯ с собой.
Я сделала запись, и Дастин улыбнулся, словно ему в голову пришла мысль, и он сказал, - Но если посмотреть на это с другой стороны, думаю, я мог бы сказать НИКОЛЬ в качестве ответа. [употребляемое trip – это и путешествие, и запутаться, споткнуться]. Помнишь, как ты споткнулась с трусиками на лодыжках, когда я был насильником?
- Эй, это не игра Посмейся Над Николь.
- Прости, - он сделал серьёзное лицо, пытаясь вести себя хорошо для меня, - Я буду хорошим.
- Лампа, - сказала я.
- Желание, - ответил он.
- Вроде как, Лампа Алладина? улыбнулась я, конечно же, Мистер Мультик подумал о Диснеевских сказках.
- Ага, - подтвердил он, - Я люблю этот мульт. Я бы хотел иметь три желания, а ты?
- Да, - улыбнулась я, глядя на его теперь счастливое лицо, - Что бы ты пожелал, Дастин?
- Хммм…- задумался он, глядя немного вверх, мило изогнув губы, как во время сна, - Ну, я не знаю… разве это не касается только меня и Джинна?
- Тогда одно желание, - торговалась я, - Скажи мне только ОДНО.
Он колебался, и затем его глаза немного потускнели.
- Я бы хотел не быть шлюхой, - решительно сказал он, в его голосе были грусть и боль… и стыд.
Мой желудок сжался от боли, которую я чувствовала внутри… мой голос был ужасно пустой, а я хотела сказать что- то комфортное и успокаивающее… но я не могла. И я поняла, что это так же было бы одним из моих желаний. Вместе с желанием стереть всё его прошлое и боль, и я бы пожелала для него счастливую жизнь, пусть даже и не со мной.
Я бы хотела, чтобы у меня была волшебная лампа.
Но её нет… так что интервью должно продолжаться… хоть это и паршиво и болезненно для Дастина, это единственный путь к счастливой жизни.
- Ты же знаешь это, Николь? наконец сказал он, - Я на самом деле хотел бы, чтобы моя жизнь не была такой. Я не наслаждаюсь… ЭТИМ. Ты знаешь это, верно?
- Да, я знаю, - ответила я, - Я знала почти с самого начала, что… ты не делаешь это для удовольствия или развлечения, как некоторые. Кажется… что у тебя на самом деле нет выбора. Ты должен делать это ради денег. Это из- за того, что у тебя не было денег, когда ты был с Наташей, и теперь ты чувствуешь… если у тебя не будет достаточно денег, ты не сможешь любить или быть счастливым? Или здесь что- то еще, о чем я не знаю?
Мой голос был мягкий и спокойный, когда я говорила с ним.
- Николь… Наташи больше нет в моей жизни, пожалуйста, давай не будем говорить о ней, - сказал он немного холодно.
- Наташа больна или ранена? озвучила я еще одну свою теорию, - Потому что это объяснило бы то, почему ты делаешь это, если ты ухаживаешь за ней. Это так?
- Николь, прекрати, - предупредил он, сжав зубы, на мгновения закрыв глаза.
Я хотела продолжать давить на него, но это не то, как я хочу, чтобы он мне открылся. Я не могу принудить его. Но у меня осталось всего десять дней, и я боялась, что никогда не услышу всю историю целиком. И потом он навсегда останется тайной, которую я никогда не разгадаю.
Я тихо рыкнула и вернулась к списку слов. Я продолжала биться в кирпичные стены, и моя голова начинала пульсировать. Я чувствовала себя запертой в маленьком пространстве, без выхода наружу, без света, который укажет путь, в ловушке, так же как и он.
- Ладно, давай продолжим…- сказала я, - Грех.
- Работа, - сказал он, его взгляд мягче и снова доверчивый.
Я заметила, что он в порядке, пока я не затрагиваю его ноющие внутренние шрамы.
- Богатый.
- Подлый. [а также низкий, нечестный, недоброжелательный]
- Богатые люди – подлые? спросила я.
- Все, кого Я встречал, - сказал он, не моргнув, на его губах маленькая полу- улыбка.
- Но… разве ты не богатый?
- Нет, - он сурово посмотрел на меня, оскорбленный, что я обозвала его подобным образом.
- Но ты зарабатываешь кучу денег, - сказала я, - Разве нет?
- Кое- что получает Алекс, кое- что уходит куда- то еще, - заявил он, скрестив руки.
Он снова уклоняется от ответа. Я вздохнула, начиная привыкать к этому. Я не могу помочь ему, если не знаю всех этих секретов. Боже, я такая нетерпеливая. Мне действительно нужно поработать над этим.
- Симпатия, - произнесла я следующее слово.
- Николь, - сказал он, оскалившись, - Николь чувствует огромную симпатию к Дастину. Не так ли?
Я положила блокнот на стол и посмотрела на него, стиснув зубы.
- Да, - призналась я, - Мне очень жаль, что ты прошел через всё это… что ты постоянно испытывал боль… и что это сделало с тобой. Но это не поможет тебе, Дастин. Моя симпатия. Она бесполезна. Тебе поможет то, если ты расскажешь мне, покажешь мне, что болит внутри, и мы обсудим это, вот что заставит тебя чувствовать себя лучше. Я могу быть терпеливой, и я стараюсь, но я не могу продолжать задавать вопросы, на которые ты отказываешься отвечать. Может ты расскажешь мне ЧТО-НИБУДЬ? Что угодно? Будь смелым. Рискни и доверься мне. Я клянусь Богом, я не предам тебя, Дастин. Я забочусь о тебе… очень сильно.
- Я думал, игра в ассоциации должна быть лёгкой, - ответил он недовольно, уставившись на кофейный столик.
Мне хотелось плакать… И я была близка к этому.
Я взяла лист со словами и словно робот произнесла следующее, - Молитва.
- Трата, - презрительно усмехнулся он.
- Молитва – это трата?.. времени? спросила я.
- Огромная, - прорычал он, глядя вниз, оборонительно скрестив руки.
- Почему? О чем ты молился?
- Это важно? посмотрел он на меня, нахмурившись, - Нет Бога, нет Санта Клауса, и те, кто молятся, не получают ответа. Моя жизнь такая, потому что я СДЕЛАЛ её такой.
- Что ты- -
- Следующее слово, - оборвал он меня, зажав переносицу между указательным и большим пальцами.
Очевидно, что я играю на его нервах этими словами. Хмм… это работает.
- Деньги.
- Жизнь.
- Дорогой, - продолжила я без комментариев.
- ВСЁ, - в его голосе было немного горечи.
- Несправедливый, - прочитала я.
- Жизнь.
- Ребёнок, - и он выглядел, словно я ударила его по лицу.
- Дальше, - выплюнул он, еще сильнее нахмурившись.
- Дальше?
- ДАЛЬШЕ, - раздраженно повторил он.
Я сделала запись. Возможно ребёнок, может Наташа была беременна.
- Развод, - сказала я, глядя прямо в его глаза.
Он колебался. За его глазами скрывалась ярость, и это немного испугало меня.
- Дастин, - мягко сказала я, - Ты должен отвечать сразу, первое, что придёт в голову.
Нет ответа.
- Дастин, вы с Наташей развелись? гадала я.
И он посмотрел на меня, и его взгляд был таким жестоким, что я замерла.
- Нет, - сказал он с ядом в голосе.
- Тогда вы всё еще женаты, - предложила я.
Отлично, добавьте прелюбодеяние в мой список преступлений для приговора в Ад.
- Нет, - выдавил он сквозь зубы, закрыв глаза.
- Дастин…- сказала я осторожно, понимающим и любящим тоном, - Она умерла?
- Николь, - он дёрнулся, и его голос умоляющий, мучительный, словно он мог заплакать в любой момент, - Пожалуйста… можно мы закончим? ПОЖАЛУЙСТА?
- Нет, Дастин, - я стояла на своём. - Я хочу, чтобы ты ответил мне… ПОЖАЛУЙСТА.
- Почему ты делаешь это со мной? Ты не можешь исправить меня, Николь, - его голос был напряжен, и глаза были влажные от слёз, - Уже слишком поздно для меня, разве ты не видишь? Просто… записывай вещи о моей жизни СЕЙЧАС. Я расскажу тебе все истории о моей работе, но пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, не говори больше о ней. Я УМОЛЯЮ ТЕБЯ, Николь. Слушай, я могу рассказать тебе о Рэйвен. Довольно жуткие истории про неё.
- Почему тебя так пугает говорить о ней… о Наташе?, - спросила я.
- Николь…- Дастин встал и нажал СТОП на диктофоне, - Мы можем поговорить об этом завтра… пожалуйста?
И через секунду он стоял на коленях между моих ног, и настойчиво целовал меня, убирая из моих рук блокнот и ручку и отбрасывая их в сторону.
- Пожалуйста, Николь…- он снова поцеловал меня, закручивая свой язык вокруг моего, и я почувствовала вкус клубники, - Я не хочу спорить с тобой… пожалуйста… давай просто…-
И он поцеловал меня еще сильнее, со страстью, взяв моё лицо в ладони.
- Дастин…- пробормотала я в его губы, - Нет… не надо…-
- Разве недостаточно на сегодня? соблазнительно спросил он и начал задирать мою майку, слегка наклоняя моё кресло назад, когда опустил правую чашечку моего лифчика, обводя языком мой маленький одинокий сосок.
Я испустила высокий стон, и немедленно почувствовала влагу между ног.
- Нет, Дастин… нет… ну перестань…- начала я выдыхать свои аргументы, я хотела вернуться к обсуждению того, о чем мы говорили, но он игнорировал меня, опустив левую чашечку лифчика, и укусил меня.
- Дастин…- простонала я, и почувствовала его язык над поясом джинсов, и тогда сдавлено вскрикнула от желания.
- Наслаждайся моим телом, Николь, пожалуйста…- он почти умолял, расстегивая мои штаны, - Оставь мои воспоминания в покое.
Я собиралась ответить, но мои слова утонули в его губах, и потом он поднял меня в своих руках, и я почувствовала, что лежу на чем- то твердом.
Открыв глаза, я поняла, что лежу на кухонной стойке, на этот раз моя голова свисала с другого конца, и я смотрела на свою желтую плиту. Моя майка болталась вокруг горла, а джинсы снова на лодыжках, вместе с трусиками.
Я даже не могла видеть его, но я сразу же почувствовала его, его язык уверенно двигался влево и вправо над моим клитором, Боже, тепло и влага его ЧЁРТОВОГО языка стёрли все мысли о терапии из моей головы.
- Дастин…- бессвязно бормотала я, - OHHhhh БОЖЕ!!-
- Это моя Николь, - сказал он, его губы двигались на моей киске, и я чуть не закричала от ощущения, - Просто позволь мне сделать тебе приятно.
Вскоре я кончила четыре раза подряд, еще до того как он расстегнул свои джинсы, надел презерватив и взял меня прямо здесь, на стойке.

EPOV

Этой ночью Николь спала рядом со мной, и я обнимал её, и снова целовал её ухо, когда она начала засыпать. Я вымотал её сегодняшними играми, и бедная маленькая Доктор Николь просто не могла думать достаточно хорошо, чтобы задать мне еще хоть один вопрос.
Я чувствовал себя как кусок дерьма, поступая с ней таким образом. Но я не хотел, чтобы она знала моё прошлое, мои маленькие грустные истории. Она только будет еще больше меня жалеть, а я не хотел жалости ни от кого, особенно от неё.
Николь заплатила кучу денег, за то чтобы я доставлял ей удовольствие две недели. И чем больше она спрашивала о моей жизни, тем больше печали я видел в её глубоких, темных глазах, и тем больше я чувствовал себя как насекомое в бутылочке.
Я хотел наслаждаться моим временем с прекрасной Николь, зная, что когда оно закончится, мы больше никогда не встретимся. Неужели я многого прошу, просто провести с ней время, не усложненное ужасами моего мира, так чтобы я всегда мог помнить об этом?
Кто- то как Николь никогда больше не случится со мной. Я не хочу, чтобы она вспоминала о нас, и грустила из- за меня. Я хочу, чтобы она вспоминала мою улыбку, смех, которым я не смеялся годами, и то как идеально соединяются наши тела.
Я хочу чувствовать молодость… и свободу… и жизнь. И я чувствую это, когда я с ней. Пожалуйста, Господи, еще только десять дней… но вот снова я молюсь – никому.
Я бы хотел, чтобы Николь могла любить меня, это было бы одно из желаний Джинну. Моё первое желание было бы стереть всю боль и потери, через которые прошла моя малышка. Мои деньги помогли восстановить её лицо, и некоторые внутренние органы, но она была далека от излечения. Пересадка кожи, пластическая хирургия, постоянная хирургия, пока она растёт… лекарства от боли… будут дорого стоить… еще годы и годы.
Я никогда не смогу бросить Огонь. Я никогда не смогу быть с Николь. Я никогда не смогу прекратить быть шлюхой. Желания не претворяются в жизнь трением лампы.