Политического поведения

Политические действия всегда индивидуальны и неповторимы, ибо совершаются конкретными людьми в ситуациях, которые практически невозможно будет полностью воспроизвести и в другое время. Как надо изучать столь неустойчивую субстанцию – поведение человека в политике, - чтобы получить более или менее удовлетворительные результаты, помогающие предвидеть действия людей и влиять на них?

На этот вопрос нет и не может быть однозначного ответа. Теоретико-методологические концепции, объясняющие политическое поведение человека, многообразны. Выделим лишь наиболее важные из них.

Теории потребностей. Сторонники этих теорий в качестве главной причины, объясняющей поступки человека, называют его потребности, определяемые как особое внутреннее состояние организма, испытывающего нужду в чем-либо. Существуют различные типологии потребностей. А. Маслоу, например, выделил пять основных видов потребностей человека: физиологические потребности (в пище, воде, сне, кислороде и т.д.); потребности в безопасности (физической и психологической);потребности в привязанности, любви, причастности к группе; потребности в самоактуализации (в уважении, одобрении, благодарности, признании); потребности в самореализации. Некоторые авторы говорят о потребности во влиянии, во власти.

Потребности-нужды сигнализируют о нарушении физиологического или психологического равновесия человеческого организма. Желание удовлетворить их означает не что иное, как осознанное или неосознанное стремление личности обрести душевный покой, создать нормальные условия для функционирования своего организма.

Вместе с тем, на наш взгляд, в структуре личности нет потребностей-нужд, которые однозначно подталкивали бы индивида к политическим действиям, побуждали его выдвигать свою кандидатуру на выборах или голосовать именно за этого, а не другого кандидата, заставляли разворачивать пропагандистскую кампанию в поддержку определенной политической партии. В противном случае люди, которые не смогли самоактуализироваться и самореализоваться в политике, ощущали бы душевный дискомфорт. В реальной жизни же, напротив, мы сталкиваемся с примерами уклонения от участия в политике, с примерами, когда удовлетворение человек получает от действий в неполитических сферах, когда он стремится к научному творчеству, семейному благополучию, интересной работе.

Благоприобретенные в ходе социализации и индивидуального развития потребности индивид готов удовлетворить в любой форме, но реальная ситуация всегда накладывает на способ их удовлетворения серьезные ограничения. Например, конфликты в семье, сложные отношения с коллегами по работе подталкивают человека искать взаимопонимание в других группах, и в силу определенных обстоятельств такой группой вполне может стать политическая организация. Нередко самоутверждение в политической организации для индивида оказывается более легким делом, чем самоутверждение в трудовом коллективе, где есть более квалифицированные и компетентные работники.

Таким образом, потребности человека влияют на его активность, но характер этой активности совсем не обязательно будет носить политическую окраску. Общество всегда предоставляет человеку несколько вариантов удовлетворения его потребностей. Даже потребность во влиянии, во власти (если таковая существует) может быть удовлетворена в семье, в неполитической организации. таким образом, если в поиске ответа на вопрос, почему человек включается в политическую жизнь, мы сконцентрируем внимание на потребностях, то вряд ли существенно продвинемся в нужном направлении. От нас будет ускользать главное, а именно: почему для удовлетворения своих потребностей индивид выбирает именно политику, почему он не хочет ограничиться рамками социально-экономической сферы.

Сторонники диспозиционных теорий личности склонны объяснять поведение человека, направленность его выбора устойчивостью некоторых личностных черт, формирующих предрасположен­ности (диспозиции) к определенным видам социальных и политических действий. В соответствии с такой логикой властные, авторитарные натуры более склонны к активной политической дея­тельности, чем зависимые, конформные фигуры, экстраверты скорее станут инициаторами создания новых организаций, чем интроверты, и т.д.

Сильное воздействие на политическое поведение оказывают дис­позиции-установки, которые представляют собой субъективные ориентации людей на сложившиеся в обществе модели поведения, ценностные представления, социальные связи, а также на конкрет­ные политические группы, организации, политических лидеров. Дис­позиции-установки — это интериоризированные, т.е. усвоенные перенесенные вовнутрь личности нормы, ценности, отношения внешнего социального и политического мира, регулирующие ее по­
ведение как бы изнутри.

Политические установки формируются у человека в ходе поли­тической социализации, поэтому в обществе, где этот процесс раз­вивается без сбоев, где агенты социализации действуют в одном рус­ле, у многих людей возникают похожие установки. Избиратели овладевают едиными стандартами поведения на избирательных участках, демонстранты соблюдают правила поведения в организо­ванных колоннах, политические лидеры начинают демонстрировать качества организаторов и трибунов. Усвоив либеральные ценности свободы, плюрализма, толерантности, равенства всех перед законом, люди начинают противиться любому откату от демократических принципов.

Политические установки, если они сложились, являются ус­тойчивой компонентой структуры личности, своеобразным внутрен­ним механизмом, направляющим и регулирующим политическое по­ведение индивида. Реализуя установки, индивид избавляет себя от сомнений выбора в типичной ситуации, от необходимости тратить психическую энергию на внутреннее обоснование правильности принимаемых решений.

Подчеркнем еще раз, что политические установки формируются в структуре личности в ходе политической социализации, когда общест­во, воздействуя на индивида, как бы «продавливает» в его сознании свои институциональные нормы, культурные ценности, групповые от­ношения. Чем стабильнее политическая система общества, тем выше вероятность формирования у населения однотипных политических Однако социализация - это одновременно и внутренняя активность личности, проявляющаяся в различных психологических процессах, влияющих на интериоризацию внешних норм и ценностей. Поскольку опыт политической деятельности у каждого человека индивидуален, то говорить о единой системе политических установок, свойственных, например, всем членам общества или каким-либо группам, не всегда корректно. Даже на партийном съез­де, где собрались идеологические единомышленники, нельзя исключить ситуацию неадекватного поведения кого-нибудь из участ­ников. Вот почему в любом обществе структура политических установок у каждого человека будет иметь свою неповторимую конфигурацию, что не исключает совпадение некоторых из них у разных людей.

В социологии, психологии выработаны достаточно эффектив­ные методики, позволяющие выявить и эмпирически зафиксировать основные установки как отдельных индивидов, так и их групп. Но, как оказалось, знание установок личности не является достаточным условием, чтобы объяснить политическое поведение, а тем более управлять им. Почему актуализируется та, а не иная установка? Почему в одном случае человек идет на политический ми­тинг, а в другом — воздерживается, хотя лозунги митингующих ему близки и понятны?

Л. Росс и Р. Нисбетт указывают, что на выбор человеком линии поведения оказывает очень сильное влияние та конкретная ситуация, в которой он оказался (1). Ситуация становится внешним стимулом, который провоцирует индивида на то или иное действие. В отличие классического бихевиоризма сторонники ситуационистских теорий мотивации подчеркивают, что стимулирующее воздействие оказывает не столько объективная ситуация, сколько ее субъективное восприятие. Таким образом, ситуация — это не только некая часть объективной реальности, существующей вокруг человека, но и такое понимание или интерпретирование индивидом ожиданий других людей, происходящих событий, которое побуждает его корректировать свое поведение или делает эту корректировку потенциально возможной.

Субъективно интерпретируемая ситуация создает то особое понимание, ощущение момента, когда у человека актуализируется способность к действию, адекватному сложившемуся у него ощущению. Она побуждает человека пересмотреть свои намерения и цели, накладывает ограничения на его выбор, требует от него дополнительного самоконтроля, не допускающего выхода нежелательных импульсов.

Из сказанного совсем не обязательно следует вывод, что поведение человека – это приспособление к ситуации. Более того, человек может намеренно действовать наперекор сложившимся правилам поведения, стремиться поступать вопреки ожиданиям людей. Но эти неожиданные действия также вызваны субъективной интерпретацией ситуации, когда индивид оценивает ее как неприемлемую для поиска взаимопонимания, согласия с политическими партнерами или даже требующую обострения отношений. Проблема заключается в том, чтобы понять те психические процессы, которые лежат в основе интерпретации ситуации человеком. Решить эту проблему необычайно сложно, если вообще возможно, особенно когда требуется знание о психических процессах не одного, а многих людей. Вот почему наиболее популярным в настоящее время стали различные варианты теории рационального выбора.

Основной постулат теории рационального выбора заключается в следующем: «Из всех возможных вариантов образа действия акторы рационально выбирают те, которые максимизируют их интересы в пределах ресурсов, имеющихся в их распоряжении, знаний, которыми они обладают, и экспектаций (ожиданий. – Авт.) как в отношении действий партнеров, так и относительно последствий своих собственных действий» (2). Иными словами, любое действие человека ориентировано на достижение определенной цели. А сам человек, совершая действия, направленные на достижение этой цели, способен рационально оценивать способы и средства ее достижения и выбирать те из них, которые в максимальной степени способствуют его намерениям.

Теория рационального выбора удобна для выработки управленческих решений, потому что предполагается, что люди примерно одинаково оценивают возможные способы достижения целей и пользуются похожими критериями при их отборе. Например, принимая решение о голосовании за определенного кандидата, избиратели руководствуются оценкой его программных заявлений (соответствуют они интересам избирателя или нет), оценкой его стиля поведения (нравится или не нравится) и т.д. Факторам, которые влияют на направленность и результат действий, в рамках теорий рационального выбора придается статус независимых переменных. Предполагается, что знание этих независимых переменных позволяет предсказывать поведение людей.

Возможна формализация этих переменных, т.е. их перевод на математический язык. В этом случае становится возможным составление математических формул, позволяющих прогнозировать результаты политических действий. Так, в политической науке хорошо известна, например, формула А. Даунса:

T = (P * I * B) + C – D,

где T – показатель явки избирателей,

P – степень временного приближения к выборам,

I – степень важности выборов,

B – степень различия между кандидатами,

C – (чистые) затраты на явку на выборы,

D – неинструментальные факторы (идентификация, эмоциональное состояние и т.п.), которые могут определить мотивацию участия в избирательной кампании (или сделать это участие привычным) (3)

Если в формулу Даунса вместо буквенных значений подставить числа, индексы, выражающие количественное выражение каждого из этих значений, то можно вывести своеобразный показатель явки избирателей, т.е. спрогнозировать ее результат. Подобные формулы позволяют отслеживать значимость независимых переменных, т.е. факторов, влияющих на желаемый результат, на желаемую модель поведения людей.

Однако теории рационального выбора, несмотря на их утилитарность, подвергаются обоснованной критике. Прежде всего под сомнение ставится сама возможность четкого определения рациональности действия. Немецкий ученый К. Оффе, в частности, пишет: «Как только возникает необходимость в том, чтобы определить рациональность того или иного действия, сразу же возникают затруднения. Не взывает сомнений тот факт, что акторы могут действовать вполне рационально, если это подразумевает, что они опираются на ресурсы, твердые предпочтения, неизменные убеждения и представления (даже ошибочные) и используют эти ресурсы, будучи уверенными в том, что в результате получат более полное удовлетворение своих потребностей. Вопрос о данном случае заключается в том, как можно определить, что действие было рационально. Как это ни странно, ответ на него, видимо, зависит не столько от самого актора или совершенного действия, сколько от позиции, занимаемой тем, кто это действие оценивает» (4).

Фактически рациональность рассматривается как способность актора объяснить причины своего действия. Однако, как показывают психологи, объяснение и самообъяснение причин действия может быть весьма поверхностным либо даже неверным. Человек может приписать импульсивному поступку вполне рациональные мотивы (эффект самооправдания). Многие ученые склоняются к мнению, что мотив, подталкивающий человека к тому или иному политическому действию, возникает как результат сложных психических процессов. Человек далеко не всегда осознает эти процессы, потому что многие из них разворачиваются на уровне подсознания.

Мы познакомили читателя лишь с наиболее известными теориями, которые используются в политической науке для объяснения политического поведения. Какие можно сделать из этого очень краткого обзора выводы?

1. Мотивация политического действия может быть описана и объяснена в рамках различных теорий. При этом каждая из теорий объясняет логику политического поведения по-своему. Это вызвано многообразием методологического инструментария, которым можно пользоваться для объяснения мотивационной сферы человека.

2. Многообразие теорий требует от политического менеджера теоретического самоопределения. Невозможно разрабатывать принципы управления мотивацией политического поведения без прочной теоретической базы, без опоры на логичную, последовательную систему знаний об объекте политического управления.

3. каждая из рассмотренных теорий имеет свои плюсы и минусы, не так просто отдать предпочтение какой-либо из них. На наш взгляд, наиболее технологичной, т.е. позволяющей не только объяснить механизмы внутренней мотивации, но и подсказать пути воздействия на нее, является когнитивная теория мотивации. Эта теория объясняет поведение человека как следствие сложных психических процессов, позволяющих ему познавать, понимать сложившуюся ситуацию и действовать, исходя из этого понимания.