Глава VI. Лекарство от страха

За окном синей Хонды мелькали деверья и улочки, сменяя друг друга в бесконечном хороводе. В динамиках проигрывателя тихо звучал женский голос, напевая знакомый мотив, но ни одно слово так и не спешило отпечататься в моей голове. Виной тому была теплая ладонь, приютившаяся на моем колене и мерно поглаживающая его большим пальцем. Дитон мило улыбался, рассказывал об усердной работе над своей колонкой «Технические обзоры от мистера Лойса» в местной газете, упоминал семью, которая жила в соседнем городе и мельком оповестил о безмерной любви к мотоциклам. Я, в свою очередь, поведала только о неудачной попытке учебы в колледже, скучной должности бармена, о которой он итак в курсе и короткую историю о нашей дружбе с Амандой. Мне было куда интересней слушать, нежели говорить. Каждая новая фраза о его жизни погружала меня в новую волну восхищения. Привязывала к нему еще крепче толстым и надежным канатом. Он был идеалом. Абсолютным идеалом, от которого плавятся мозги, стекая бесполезной жижей куда-то к ногам. Мужчина, любящий близких людей, но ценящий личное пространство; увлеченный своей работой, но умеющий сочетать её с отдыхом; разбирающийся в кулинарии, но определенно предпочитающий отдавать бразды правления на кухне женщинам. Разве, такие мужчины существуют? Разве, он не идеал?

Автомобиль припарковался возле высокого серого здания с бетонными стенами и двумя подъездами. Дитон убрал руку с моего колена, и я ощутила нежеланную потерю этого драгоценного тепла на своей коже, которое ощущалось даже сквозь толстую джинсовую ткань. Это показалось неправильным, этого тепла показалось недостаточно и хотелось чувствовать его снова и снова. Чтобы от него кружилась голова и отключались мысли, как несколько минут назад. Чтобы оно окутывало собой каждый сантиметр моего тела. Я разочарованно вздохнула, отворила пассажирскую дверь и очутилась посреди чистого, ухоженного двора: несколько лавочек с резными спинками; большая детская площадка с множеством развлечений; клумбы, на которых пока царила пустота, но было не сложно представить, что летом здесь пленяют своей красотой десятки цветов. У идеального мужчины – квартира в идеальном районе, с идеальным, черт возьми, двором. Да это же квинтэссенция вселенской несправедливости. Кому-то всё, а кому то ничего. Кому-то слишком идеально, а кому-то снова ничего. Нет, в моей голове не оседало и капли ревности. Просто, досадное наблюдение и сотое подтверждение моей многозначительной теории.

Дитон зашел в подъезд, мило поприветствовал пожилую консьержку и нажал на кнопку вызова лифта. Всё это время, я будто смотрела фильм в замедленной съемке. Плавные движения, плавные мысли в моей голове и волнение. Много волнения, которое съедало меня, аппетитно обгладывая косточки. Ибо сейчас, я по иному взглянула на многие вещи, не затрагивающие внимание, вплоть до этого момента. Ведь, я не просто намеревалась провести очередной будоражащий вечер в компании мужчины, я намеревалась впустить его в свою жизнь. Я желала показать ему свою душу и хотела увидеть его душу взамен. И страх того, что одна из моих проблем не покажется Дитону такой уж привлекательной, завладевал мною сильнее и сильнее, с каждой следующей секундой. Не уверена, что девушка с частыми паническими атаками – лакомый кусочек для противоположного пола. Одно неверное движение, стресс, плохая новость и… взрыв. Одно мгновение и я превращаюсь в беспомощное желе. Кому нужна такая обуза?

- … какую из них предпочитаешь? – услышала я вопрос, который явно предназначался мне, и поняла, что снова глубоко провалилась в свои размышления. Дитон нажал на кнопку седьмого этажа и дверь лифта со скрипом закрылась.

- Что? – щеки залились пунцовым румянцем от собственной невнимательности.

Он лишь сверкнул белоснежными зубами.

- Я спросил, какую из доставок ты предпочитаешь: китайскую кухню или классическую, но не менее вкусную пиццу?

- Китайскую.… Да, китайскую было бы неплохо, - протараторила я, убирая за ухо выпавшую прядь волос. – И газировку, много газировки.

- Ты такая милая, когда волнуешься. Ей богу, Калипса, волнуйся почаще, - мужчина ухмыльнулся, провел тыльной стороной ладони по моей щеке и вышел в открывшиеся двери.

Несколько шагов вправо, тройной поворот ключа в замочной скважине и моему вниманию открылось просторное, светлое помещение. Я молча вошла внутрь и проследила небрежное движение руки, запирающей дверь за моей спиной. В это же мгновение, мир словно рухнул, разбиваясь передо мной на осколки. Словно, разум отпустила серая беспросветная пелена, возвращая ясность в мои мысли. Казалось, что дрожит каждая клеточка моего тела, пытаясь включить режим самосохранения. Я одна. В квартире. С Дитоном. Переступаю черту дозволенности и собственных запретов. Снова. Возбуждение, страх, капля тревоги смешивались в моей крови бурлящим коктейлем, обжигая кожу, и я чувствовала, как против воли утяжеляется дыхание, превращаясь в испытание для легких. Наши глаза встретились, цепляясь друг за друга мертвой хваткой и это был тот самый момент, когда всё уходит на задний план. Тот самый момент, когда видишь перед собой один единственный взгляд и понимаешь, что роднее и нужнее его нет ничего. Момент, когда видишь в них родственную душу. Коктейль очищается, оставляя в себе только возбуждение и ты уже знаешь, чем закончится следующая секунда.

Дитон втянул носом воздух и резким движением прижал меня к стене, словно взбесившийся зверь. Его руки спешно избавляли нас от верхней одежды, а губы впивались в мой рот безжалостным поцелуем. Таким страстным и одновременно нежным, что кружилась голова. Я не смогла удержаться от тихого стона, когда две жаркие ладони легли на ягодицы, приподнимая тело в воздухе и тут же сцепила лодыжки за спиной мужчины, удерживаясь на нем. Он делал шаг за шагом, продолжал целовать мою шею, влажно и горячо проводя по ней языком, отчего бросало в мелкую дрожь. Что мы там решили в кафе? Повременить с сексом, пока не узнаем друг друга получше? Пообедать наедине, рассказывая занятные истории из жизни? Стоит об этом забыть. Мы уже забыли об этом, как только переступили через порог. Потому что, невозможно соблюдать границы, когда вас разрывает желание.

Легонько толкнув дверь ногой, Лойс прошел в светлую комнату и медленно положил меня на застеленную кровать. Я думала, что все будет быстро, жестко, в том же ритме, в котором начиналось, но мужчину словно подменили. Исчезли грубые поцелуи, оставляющие засосы на шее. Исчезли резкие движения рук, срывающие одежду. На смену пришли трепет и забота. Ласковые прикосновения, почти невесомые. Это прогоняло страх, становясь действенным лекарством. Это вызывало доверие, на грани с безумием. Сейчас все было по-другому. Мы точно знали, что завтрашним утром не станем прятаться за безразличными масками или сбегать от внезапных чувств. В эту минуту было понятно, что всё происходящее не просто случайно проведенная без обязательств ночь, а нечто интимное и личное. Поэтому, я не испытала и капли смущения, когда наши тела соприкоснулись, не скованные тканью. Горячая ладонь дотрагивалась до распаленной кожи, поглаживала грудь, бока, поясницу, спускаясь все ниже и ниже, а губы целовали ключицы, выводя языком незамысловатые узоры. Я выгибалась от каждого движения, поддаваясь навстречу и закрывала глаза, когда срывалась в неистовый стон.

- Как же я соскучился по тебе, - прошептал Дитон мне в ухо, покусывая мочку и входя одним медленным толчком.

Я широко распахнула глаза, цепляясь пальцами за взъерошенные волосы и закусила нижнюю губу. Грудь изнутри обожгло раскаленным металлом, укололо так сильно, что не было сил вдохнуть. Оказывается, всего несколько слов могут отключить гравитацию. Сделать ее нулевой, не поддающейся законам. Оказывается, всего несколько слов могут сделать тебя счастливой и заставить смотреть на звезды, даже в плотно запертом кубе. Мужчина двигался во мне размеренным, четким ритмом, своим влажным телом и сильно сжимал бедра, обхватывающие его поясницу. Я слышала запах, которым пропитывалась комната: мускус, немного пота и дорогой одеколон. Ядерная смесь, от которой хотелось стонать громче и надрывистее. Смесь, которая щекотала нос, возбуждая еще сильнее.

Дитон вернулся с новым поцелуем, проводя языком по нижней губе, прикусывая ее по терпимой боли и осторожно перевернул меня на живот. Под тяжестью мощного тела и сильной руки, сжимающей горло, под веками тут же заискрились цветные всполохи. Горячее дыхание обжигало лопатки, пока вторая ладонь оглаживала ягодицы, а толчки заметно ускорились. Стали глубже и проникновеннее, немного грубее и резче. Рука на горле сжалась крепче, срывая с губ хриплый стон и мир моментально потерял свои краски. Начал растекаться, словно неуклюжий художник капнул водой на холст с акварелью. Вторая рука обхватила меня под животом, прижимая еще крепче, хотя, казалось, ближе просто невозможно, и мужские зубы с характерным стоном сомкнулись на моем плече. Крик, разнесшийся по комнате мог оглушить, если бы не был так сладок. С уголков глаз стекли беспричинные слезы, окуная в невероятный экстаз и сознание растворилось, содрогаясь в удовольствии, которое не испытывало никогда. Даже в ту Рождественскую ночь…

Мы лежали не шевелясь долгие минуты. Дитон чуть скатился в бок, обхватывая меня за талию и притягивая ближе к себе. Наше дыхание было рваным и звучало в унисон, а тело до сих пор трепетало от недавней эйфории.

- Снова скажешь, что это было сумасшествием? – поинтересовался он, как только я перевернулась к нему лицом и устроила подбородок на широком, мускулистом плече.

- Возможно, - мои пальцы задумчиво скользили по влажной груди, огибая подушечками каждую мышцу. – Очень приятное и восхитительное сумасшествие.

Лойс поцеловал меня в макушку и крепче обвил обеими руками, перетаскивая на себя верхом. Тело моментально прошибло новой волной возбуждения, но голодный желудок поспешил напомнить о себе безжалостным урчанием. Нервно усмехнувшись, я уткнулась носом в его скулу и втянула такой знакомый, приятный запах. Я могла бы вдыхать его вечно, если бы не новое урчание и короткий смешок Дитона.

- Душ, обед и новое сумасшествие? – его голос был полон сексуального ехидства. – Выбор последовательности оставляю за тобой.

Я прищурилась, всматриваясь в изумрудные глаза и только сейчас заметила в них мелкие коричневые вкрапления. Сердце забилось чаще, а в горле пересохло.

- Душ примем вместе, на обед закажем пиццу, а продолжительное сумасшествие оставим на вечер. Как тебе такая последовательность? – я удивленно охнула от неожиданного движения и вновь оказалась прижата спиной к развороченным простыням. – От твоих резких движений, у меня дыхание перехватывает. Опасный, хмурый хищник.

- Славная была охота, - усмехнулся он, прикусывая зубами нежную кожу под ухом, затем облизывая метку языком. – Умопомрачительная добыча.

Кажется, когда-то я предполагала, что он с другой планеты… Забудьте. Дитон Лойс однозначно с другой планеты. Никаких предположений.

~

Комната светилась от разрывающих её солнечных лучей, которые бликами отражались на стекле маленького журнального столика. За окном шумели проезжающие машины, а в углу просторной гостиной монотонно шумел декоративный фонтан. Квартира Дитона напоминала студию, с объединенным коридором, кухней и холлом. Пространство разделяла барная стойка, кожаный диван расположился прямо возле широкого окна, подпирая его своей спинкой, а фальшивый камин, возле одной из стен, отражал в зеркальном свете множество выставленных свечей за резной металлической оградой. Я прикоснулась к фоторамке на одной из книжных полок, и затаила дыхание. Со снимка на меня смотрела красивая, белокурая девушка с ослепительной улыбкой и добрыми, карими глазами. Лойс бережно обминал ее за талию, сцепив руки в замок и отражал на своем лице счастье и умиротворение. Сердце в груди пропустило удар и затрепыхалось, едва задевая собой грудную клетку. Его удары отдавались волнительной вибрацией по всему телу, подгоняя интуицию к болезненным выводам, но я отчаянно старалась не замечать этот неприятный комок, скапливающийся где-то под ребрами. Не стоит размышлять о том, что способно разрушить твое новое, хрупкое счастье, пока не будешь точно уверен, что готов отказаться от него, раз и навсегда. Именно так я и старалась поступить. Отодвинуть беспокойные мысли до тех пор, пока не придет время с ними столкнуться вновь. Даже, если это случится намного быстрее, чем мне хотелось бы.

- Пойдем? – шепот обжог ухо горячим дыханием, а две теплые ладони нежно обхватили сзади, поглаживая живот медленными движениями. – Пицца остывает.

Я обернулась и скользнула руками по его бокам, останавливаясь возле резинки серых спортивных штанов. В ответ, Дитон приподнял широкую футболку, которая сползала с моего плеча и, обхватывая за поясницу, крепче прижал к себе. Его волосы, все еще влажные после душа, поблескивали на свету и я не смогла удержаться от желания провести по ним рукой.

- Мне даже не приходилось спрашивать, свободен ли ты, - откликнулась я после недолгого молчания, в которое меня погрузили его глаза. – Я бы и сейчас не хотела спрашивать, но лучше выяснить всё сразу, так ведь?

Мужчина поджал губы и мазнул взглядом по фотографии позади меня, догадываясь, что вызвало услышанный вопрос.

- Это моя сестра, - голос был тихий, неуверенный и слегка хриплый. – Только, я вряд ли смогу вас когда-нибудь познакомить. Наши отношения давно превратились в сплошную каторгу.

Я закрыла глаза в молчаливом облегчении и вздрогнула, когда ощутила на своих губах робкий поцелуй. Одна ладонь переметнулась на скулу, оглаживая ее большим пальцем и от этого невинного прикосновения в груди разливался океан нежности, трепетно заполняя собой каждую клетку на своем пути. Казалось, что меня не хватит на такое спектр незабываемых эмоций. Их концентрация зашкаливала. Сто процентная концентрация Дитона на моих губах. Если это будет повторяться при каждом поцелуе, при каждом прикосновении, то я буду выгорать изнутри от такого количества тепла и чувств. Я буду теряться в этой влюбленности. Терять в ней себя…

- А ты? – он перевел дыхание и внимательно посмотрел на меня. – Что насчет тебя?

- Абсолютный штиль в личной жизни… до твоего появления.

Лойс расплылся в довольной улыбке, но все-таки смог изобразить удивление на своем лице.

- А тот парень, в машине? Я подумал, что вы…

- Нет, - четко ответила я, предрекая дальнейшие слова. - Уильям как брат мне, мы знакомы много лет. Тебе не стоит переживать на его счет.

- Кто сказал, что я переживаю? – хмыкнул Дитон и, подхватив меня на руки, направился в кухню, откуда доносился манящий запах свежеиспеченной пиццы. - Ты же сама назвала меня опасным, хмурым хищником, а они просто берут то, что захотят. Разве не так?

- Звучит угрожающе, но слишком уж самодовольно, - я уткнулась носом в его шею, и глубоко вдохнула аромат цитрусового геля для душа. – Мы ведь не в первобытном обществе, где можно ударить по голове дубиной и утащить за волосы в свою пещеру. А как же завоевание, ухаживание и прочая ерунда?

Я спрыгнула на холодный кафельный пол и быстро забралась с ногами на стул, отрывая аппетитный кусок от гавайской пиццы.

- У тебя бывало ощущение, когда смотришь на человека и кажется, будто знаешь его всю свою жизнь? – он присел напротив меня, откусил горячее, дымящееся тесто и вопросительно приподнял брови.

Только, я не знала, что ответить… Язык не поворачивался сказать, что именно это почувствовало мое сердце в нашу первую встречу. Я не могла признаться так открыто и откровенно.

- Так вот, - продолжил Дитон, видимо подумав, что ответа не последует, - если бы ты это почувствовала, то поняла, что завоевание моментально отходит на второй план. Просто, так сильно хочется быть рядом и делать этого человека счастливым, что мало задумываешься об остальных вещах. По крайней мере, первое время точно.

- С тобой такое случалось? – я прикусила язык, понимая, что вопрос прозвучал глупо и наивно.

Лойс отломил второй кусок пиццы и подлил в прозрачный стакан шипучей газировки.

- Случалось однажды, да. Незапланированно…

Мои щеки залились румянцем, а глаза растерянно смотрели в глаза напротив. Грудь снова согревало чувство разливающегося теплого молока, а счастливая улыбка появилась на лице без какого-либо разрешения. Я на секунду представила, как выгляжу со стороны и быстро заморгала, смущенно опуская взгляд на живые пузырьки в своем стакане. Они всплывали на поверхность и лопались, точно так же, как мой защитный панцирь. Господи, не верится, что один единственный человек способен за несколько дней полностью изменить твое мировоззрение. Разрушить своим появлением все знакомые тебе стандарты. Перевернуть вверх дном твои мысли и забраться на их вершину, беспечно восседая там, как истинный хозяин.

Недолгую, но такую мучительную и неловкую тишину разорвал телефонный звонок, доносящийся из кармана кожаной куртки, небрежно валяющейся возле входной двери. - Извини, - Дитон досадно вздохнул, дошел до коридора и, достав пиликающий аппарат, нажал на кнопку вызова. Планировка квартиры позволяла видеть каждое его движение и пристально наблюдать за перекатом мышц на широкой, обнаженной спине. – Да. Я слушаю… Что… Когда? Какого черта вы сразу мне не позвонили?!

Мужчина выругался и сбросил разговор, злобно сжимая в руке трубку чуть ли не до треска. Я заметно напряглась, почувствовав, как воздух становится тяжелее, а интуиция напевала на ухо плохие предсказания. Лойс вернулся за стол, нервно усаживаясь на прежнее место и, опустив глаза, растерянно бегал зрачками по деревянному столу. Что-то беспокоило его и это было слишком заметно.

- Мне нужно будет уехать… на несколько дней, - выпалил он злым, незнакомым голосом от которого по коже пробежала толпа мурашек, размером с кулак. – Прямо сейчас.

- Хорошо…

Это все, что я смогла сказать, дабы сдержать болезненный комок, подкатывающийся к горлу. Я не могла понять, почему меня охватила такая острая, как мексиканский соус, обида. Наверно, потому что видела, как резко и безоговорочно, Дитон закрылся от меня на все свои замки. Он поднялся, прошел в гостиную и взял со спинки кресла футболку, спешно натягивая ее на тело. В сердце снова кольнуло острой иголкой и я крепче прижала колени к груди, опуская на них подбородок. Говорить не хотелось. Хотелось кричать. От несправедливости. Потому что, как и стоило ожидать, судьба делает резкий поворот именно тогда, когда мне становится хорошо. Порой, я даже боюсь ощущать то самое счастье, зная, что рано или поздно, все встанет на круги своя. Видимо, у меня уже вошло в привычку, бояться своей судьбы.

- Оставайся здесь, если хочешь. Я дам тебе ключ и позвоню, как только вернусь в город, - мужчина доставал из комода возле дивана какие-то документы и на ходу натягивал куртку, пряча бумажки во внутренние карманы. – Это займет день или два, не больше. У тебя ведь сейчас выходные?

- У меня смена завтра с утра и я…

- Вот и отлично, - он подскочил ко мне в несколько шагов и поцеловал глубоким, нежным поцелуем, оглаживая ладонью щеку. – Переночуй здесь. Не хочу, чтобы ты собиралась сейчас в суматохе. Ладно?

Я согласно кивнула и посмотрела на маленький, блестящий ключ, который Лойс вложил в мою руку. Последнее, короткое прикосновение к моим губам обожгло кожу новой волной обиды и я неожиданно для себя вздрогнула, когда услышала громкий хлопок дверью. Что-то внутри снова ёкнуло в плохом предчувствии, заставляя прикрыть глаза и медленно, растянуто вдохнуть все еще тяжелый воздух. Чёрт! Оказывается… слезы гораздо труднее сдержать, когда чувствуешь себя брошенной на растерзание временем. Когда не знаешь, что послужило причиной твоему неожиданному одиночеству. Когда не подозреваешь, кто разрушил твои планы и к кому сейчас направляется синяя Хонда.