Мин Кристин

Следует сказать, что Нью‑Йорк наводнен разного рода гуру, жрецами и жрицами, поэтому какая бы проблема у вас ни возникла, вы всегда сможете обратиться к ним за ее решением и помощью. И понятно, что кустистые брови не являются в этом смысле исключением. В зависимости от сезона бровям придают форму изящно вогнутой ниточки или, наоборот, оставляют густыми, подчеркивая их естественную форму.

Так или иначе, каждые два месяца вы вынуждены подвергать свои брови мучениям – эпиляции. И у всех на устах только одно имя, когда о них вспоминают: Мин Кристин. Ее еще называют «злючкой Кристин» или даже «фашисткой, измывающейся над бровями».

Будучи китаянкой по происхождению, Кристин источает высокомерную улыбку властительницы, прошедшей боевое крещение в утонченных восточных изуверствах. Ее салон – полная противоположность фешенебельным заведениям этого типа. Расположенный в Нижнем Ист‑Сайде, он находится на углу скопления домов, которые еще совсем недавно пользовались сомнительной репутаций. К Кристин не приходят за утешением и лаской. Скорее деспот, чем косметолог, она измывается над своими клиентами: устраивает им взбучки, осыпает бранью, доводит буквально до слез и вдобавок ко всему выставляет непомерные счета за оказание услуг. Удивительно, но в награду за все это она получает верную и преданную ей до гроба клиентуру.

Стены ее салоны обклеены обложками журналов и фотографиями звезд, которые доверяют свои личики только ее опытным рукам. И если вам говорят «ждите», то это означает только одно – она никогда не пойдет на уступки, и действительно придется подождать.

Не сомневаюсь, что вы поразитесь, прочитав эти имена: Вайнона, Наоми, Жизель, Анук, Синди, Пенелопа – все они преклоняются перед ней. А фотографии с посвящениями источают бесконечную благодарность. «Спасибо за то, что ты сделала мою кожу такой прекрасной», – пишет актриса Хилари Суонк. И отныне в списке новых клиентов Мин Кристин фигурирует и моя скромная персона.

Визит был назначен на 8 часов 45 минут. Я пришла вовремя, поскольку слышала, что ее высочество очень ценит пунктуальность.

Меня встретил месье Кристин, ее муж, безликий и покорный, заменяющий секретаршу. На английском языке, понятном только ему одному, он задал мне вопрос, который я даже не расслышала. Взяв на вооружение восточную мудрость, я улыбнулась широкой, располагающей улыбкой и, высоко подняв свои неухоженные брови, произнесла:

– Да, спасибо.

Меня мучили опасения, как бы последствия моей поспешности не оказались плачевными.

Я села на канапе. Сбоку от меня в пластиковом горшке стояло миниатюрное деревце кумквата. Я вдруг почувствовала некое родство с ним.

В девять часов появилась секретарша – на этот раз настоящая. Приступив к работе, она нажала на кнопку автоответчика. Бип… «Для вас есть сообщение», – произнесла машина. Голос с ласкающим слух бразильским акцентом произнес: «Привет, Кристин, Это Жизель, я проездом в Нью‑Йорке, я должна тебя повидать, это абсолютно необходимо. Я могу приехать в половине шестого, мне действительно нужно тебя увидеть, ну, пожа‑а‑а‑луйста!»

Как покинутая возлюбленная, сама Жизель Бундхен, топ‑модель, доверяющая свое безупречное лицо только Ральфу Лорену, принцесса подиумов, лакомый кусочек для дизайнеров, упрашивала, умоляла королеву Кристин принять ее!

Наконец Кристин появилась. На английском языке с легким китайским акцентом она пригласила меня в кабинет и усадила в кресло. Растопырив все пальцы и вооружившись пинцетом, она сразу набросилась на меня:

– Я перфекционистка, когда я делаю брови, они становятся моими бровями, понятно? Я начинаю злиться, если портят мою работу.

Оробев, я поглубже забилась в кресло.

Она продолжала:

– И эти дамочки, они приходят сюда, я им говорю: «Ты выщипывала свои брови?» Они клянутся, что нет, и тогда я кричу им: «Ты лжешь, ты их выщипывала, ты не сможешь меня обмануть». Мои клиентки боятся меня.

Мин Кристин – женщина с принципами. И она применяет самым ортодоксальным образом «золотое правило», разработанное с целью придания бровям идеальной формы. В двух словах это правило гласит: бровь начинается, поднимаясь на девяносто градусов от центра носа, ее изгиб должен быть в десяти градусах от зрачка, а конец брови – в сорока пяти градусах от кончика носа. Это ничуть не проще, чем синус и косинус, и воспринимается, как наука. Эпиляция бровей вполне могла бы быть включена в исследовательские программы НАСА!

Теорема, которую она так буквально применяет и убедительно демонстрирует – фотографии звезд в подтверждение, – вполне оправдывает затраченные 52 доллара. Кристин колдует над моими бедными волосками и, не умолкая ни на секунду, сетует на отсутствие понимания и здравого смысла у жительниц Нью‑Йорка:

– Год назад в моде были брови в форме сперматозоида – густые у внутреннего конца и тонкие у внешнего. А сегодня носят брови густые и ровные по всей длине, как гусеница. Так вот, когда ко мне приходит клиентка с бровями «сперм» и просит сделать «гусеницу», я отправляю ее домой и говорю: «Подожди полгода, пока они не отрастут, и не выщипывай их, ты поняла?» – Кристин вздыхает: – Вообще‑то я фанатичка, я даже не могу сделать чистку лица, если форма бровей не идеальна. Это так мучительно.

Можно с уверенностью утверждать, что отношение города к моделированию бровей характеризуется маниакальным фанатизмом. У всех женщин одна и та же форма, которую я определяю как «сперм». Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в ресторан Fred’s, расположенный на последнем этаже моего любимого магазина Barneys. Вы попадете на реалити‑шоу, в котором участвуют Ladies Who Lunch (букв, «дамы за обедом») – юные бездельницы и праздные женщины, пришедшие пообедать с подружками между двумя сеансами интенсивного шопинга. Все они выставляют напоказ одинаковые брови – тонкие у внешнего конца, приглаженные, напудренные, довольно выразительные, но обездвиженные ботоксом, – короче, брови «сперм», которые не вполне соответствуют вкусу Кристин, хотя она и уважает «золотое правило».

Моделирование бровей – довольно доходный бизнес. Кристин обрабатывает от двадцати до сорока пар бровей в день по 52 доллара за пару, что приносит ей в месяц в среднем 32 тысячи долларов.

Закончив свой шедевр, Кристин с видом победительницы протягивает мне зеркало. Я смотрю на свое лицо и вижу, что кожа над глазными впадинами никогда не была такой красной. Результат скорее положительный, у меня более ухоженный вид, но мне было так больно, и я так страдала… И когда Кристин приказным тоном говорит:

– Жду тебя через месяц, но не смей даже дотрагиваться до бровей! – Вдоль моей спины пробегает дрожь. Я согласно киваю, бровью не поведя.