Труд и факторы производства

В экономической науке пробивали дорогу теоретические воз­зрения не только классиков, но и их оппонентов. В числе последних можно назвать представителей исторической школы (о них пойдет речь в следующей главе), сторонников факторной концепции образования доходов (о них будет сказано ниже). В противоположность рикардианским взглядам на источник стоимости и образования доходов выдвигалась концепция, со­гласно которой в основе стоимости лежит не один, а несколько факторов — земля, капитал, труд. Одним из авторов трехфак­торной концепции был французский экономист Жан-Батист Сэй (1767-1832).

Сэй считал, что в производстве взаимодействуют и допол­няют друг друга предприниматели (они организуют и “правят делом производства”), землевладельцы (предоставляют природ­ный материал для производства товаров) и рабочие (создают

готовый продукт). Участники производственного процесса не находятся в противоречии, а, наоборот, дополняют друг друга.

Особенно настойчиво идею “экономической гармонии” про­водил другой французский экономист — Фредерик Бастиа (1801—1850). В названии одной из его работ как раз и нашла отражение эта идея; работа называлась “Экономические гар­монии”. Бастиа утверждал, что основные экономические вза­имосвязи не могут быть ничем иным, как “взаимным обменом услуг, все понижающихся в ценности и все возрастающих в полезности”³².

Некоторые из работ Бастиа представляют небольшие эссе, короткие рассказы. Таков, к примеру, диалог между виноделом и сборщиком податей из серии “Экономические софизмы”. Винодел расспрашивает сборщика податей, пытаясь уяснить, куда пойдут отбираемые у него 6 бочек вина из 20 произве­денных. Сборщик податей отвечает: “Слишком долго расска­зывать”, — но все же перечисляет тех, кто получает деньги и жалованье за счет налогов. Услышав об этом, возмущенный крестьянин заявляет, что не собирается голосовать на очередных выборах за депутатов, выуживающих у фермеров выращенный ими хлеб и произведенное вино, дабы покрыть расходы госу­дарственных чиновников и других “слуг народа”. Сборщик по­датей резонно возражает: “Да вы опять выберете тех же самых, я убежден в этом”.

Бастиа предлагает новое определение цены; она определяется не затраченным трудом производителя, а сэкономленным тру­дом покупателя. Однако вряд ли кто вспоминает сегодня этот афоризм французского публициста. О нем скорее говорят как о едком и остроумном критике тех несообразностей, которыми полна экономическая реальность. Бастиа с иронией замечал, что его определение государства, может быть, когда-то удосто­ится премии: “Государство — это громадная фикция, посредст­вом которой все стараются жить за счет всех”³³.

В роли синтезатора идей классической школы выступил Джон Стюарт Милль (1806—1873), сын Джеймса Милля, одного из близких друзей Д. Рикардо. Дж. С. Милля обычно изобра­жают как наиболее яркого выразителя компромиссов, способ­ного соединить различные, порой трудно совместимые точки зрения. Это утверждение не совсем верно. Главное у Милля — его метод, а в согласовании позиций, очевидно, есть свои плюсы.

Метод исследования, как его характеризовал Милль, опи­рается на две основные предпосылки: 1) выводы и заключения справедливы, как правило, лишь при определенных условиях;

26-27

2) они не могут и не должны претендовать на универсальность. В экономической жизни действует обычно не одна, а множество причин. Далеко не просто их распознать, вычленить главные, но следует их не суммировать, а различать, отделять следствие от причины.

Развитие и обогащение экономической науки — это не по­стоянная смена выводов и не категорическое отбрасывание все­го, что не подходит под принятую (официально признанную) схему, а постоянный учет изменяющихся условий и взаимо­связей. Это сопоставление различных концепций и взглядов, подходов и рекомендаций, сохранение преемственности знаний.

Политическую экономию Милль трактует как науку об эко­номических законах. Он различает законы конкуренции, закон спроса и предложения, закон дифференциальной ренты, законы международной торговли и ряд других. Политэкономия не мо­жет рассматриваться как собрание готовых правил или прин­ципов. Практические правила и конкретные рекомендации должны основываться на теоретических положениях и выводах, которые изменяются с изменением обстановки, условий.

Милль задался целью написать обновленный вариант “Бо­гатства народов” спустя семь десятилетий после выхода в свет первого издания книги Смита. Он стремился учесть перемены, происшедшие в хозяйственной практике, в развитии экономи­ческой науки.

Милль выступает не только как систематик, популяризатор экономических знаний. В его работах ряд положений углуб­ляется, развивается; уточняются формулировки. Автор уделяет немалое внимание проблеме спроса и предложения. Цены могут определяться спросом (предложение ограничено), или предло­жением (предложение эластично), или взаимодействием этих двух факторов.

Ценность благ зависит главным образом от количества труда, необходимого для их производства. Но могут влиять и другие моменты. Милль упоминает о “парадоксе старого вина”. За­траты на производство молодого и старого вина одинаковые, а цены существенно отличаются. Отсюда следует вывод, что при определении ценности нужно учитывать не только трудовые затраты.

Закон внешней торговли, связанный с именем Рикардо (“за­кон сравнительных издержек”), Милль дополнил и усилил, вы­двинув тезис о влиянии обоюдного спроса торгующих государств. Если существует разница в издержках, то для эффек­тивного торгового обмена этого обстоятельства недостаточно.

Нужно, чтобы развивался спрос на товары экспортирующей стороны. Уравнивание международного спроса приводит к рав­новесному положению, когда ценность экспорта одной страны равна ценности импорта другой. Чем больше спрос на импор­тируемые товары и чем он эластичнее, тем благоприятнее ус­ловия для внешней торговли. Международная торговля управляется обоюдным спросом.

Милль был сторонником мальтузианских взглядов на рост народонаселения. Напомним, что “Опыт о законе народонасе­ления” был опубликован Робертом Мальтусом в 1798 г. В работе этого английского священника и экономиста утверждалось, что в обществе существует тенденция к перенаселению. Числен­ность населения растет в геометрической прогрессии и опере­жает рост средств существования, которые увеличиваются лишь в арифметической прогрессии. Поэтому никакие социальные перемены не избавят общество от голода и нищеты, если об­щество не встанет на путь добровольных самоограничений во всех сферах — от экономики до демографии. Идеи Мальтуса, высказанные 200 лет назад, сейчас вновь привлекают внимание экономистов, социологов, футурологов, изучающих глобальные проблемы развития человеческого общества, тенденции эконо­мического роста.

Обращение к произведениям авторов, стоящих у “основания” экономической науки, не имеет непосредственного, чисто ути­литарного характера.Тем не менее мы понимаем, что совре­менные теории и школы не возникли на пустом месте. Они развиваются и в то же время сами “выходят” из прошлого, связаны с предшественниками и как продолжатели, и как критики их взглядов. Следует отметить, что некоторые современные авторы, используя математический аппарат, иногда пытаются “проверить” корректность основных постулатов Смита и Ри­кардо, оценить их концепции с позиций нынешних подходов и методов.

Мы обращаемся к прошлому потому, что стремимся яснее представить, переосмыслить наши сегодняшние представления, освободиться от наносного, сохранить и использовать все по­лезное.