Институт императивных норм как разновидность защитной оговорки

В любой правовой системе есть особый круг императивных норм, которые не являются частью публичного порядка, но должны применяться всегда, даже если национальное коллизионное право отсылает к иностранной правовой системе. «В процессе своего развития международное частное право приходит к признанию того факта, что наряду с публичным порядком действуют строго императивные нормы национального права, которые должны иметь приоритет перед нормами применимого иностранного права» (О. Н. Садиков). Такие нормы являются «продолжением» норм публичного порядка; имеют «сверхимперативный» или «особо императивный» характер; их применение невозможно устранить ни соглашением сторон о выборе права, ни в силу привязки национальной коллизионной нормы. Институт императивных норм – разновидность защитной оговорки, одно из «избавительных средств», способ отказа от применения иностранного права. Для удобства терминологии этот институт условно можно назвать «императивная оговорка»; нормы, образующие его основу, в доктрине обозначаются как сверхимперативные.

Положение об обязательном применении императивных норм национального закона представляет собой позитивный вариант оговорки о публичном порядке: «Императивные нормы швейцарского права в силу особого их назначения применяются независимо от того, право какого государства подлежит применению» (ст. 18 Закона о МЧП Швейцарии). Сходные положения предусмотрены в законодательстве Италии, Венесуэлы, Великобритании.

Защитная оговорка о применении императивных норм шире позитивной концепции публичного порядка. Императивная оговорка подразумевает соблюдение не только особо важных национальных норм, но и иностранных сверхимперативных норм. Основные проблемы императивной оговорки:

– круг норм, подлежащих обязательному применению; их соотношение с нормами публичного порядка;

– круг государств, императивные нормы которых необходимо соблюдать.

Наиболее сложная проблема – определение круга норм, подлежащих обязательному применению. В отдельных случаях указание на сверхимперативный характер нормы содержится в формулировке этой нормы, прямо оговаривается в законодательстве или международных соглашениях. Например, при ратификации Венской конвенции 1980 г. Россия заявила о невозможности заключить внешнеторговый контракт в устной форме, если хотя бы одна из сторон имеет коммерческое предприятие на ее территории. Таким образом, условие о письменной форме сделки – сверхимперативная норма российского права. Сверхимперативными нормами английского права можно считать положения Закона о недобросовестных условиях договора (1977 г.) (Ю. Г. Морозова). В основном сверхимперативность презюмируется, выводится из специфики связи нормы и правоотношения, значимости нормы для правоотношения (положения о защите прав потребителей, правила валютного и антимонопольного законодательства, запрет экспортных и импортных ограничений, правила оборота ценных бумаг).

Римская конвенция 1980 г. придерживается широкого понимания сверхимперативных норм – это «нормы внутригосударственного права, от которых невозможно отступить путем заключения соглашения» (п. 3 ст. 3). К таким нормам относятся положения о защите прав потребителей и предписания трудового законодательства (ст. 5, 6). В Конвенции определены условия наделения норм качеством сверхимперативности:

– природа и цель таких норм;

– последствия их применения или неприменения.

Национальное законодательство закрепляет более «расплывчатые» подходы: «Императивная норма, принадлежащая иному правопорядку… может быть принята во внимание, если… учета данной императивной нормы требуют законные интересы, имеющие с точки зрения общих начал швейцарского права… решающее значение. При решении вопроса о том, следует ли принять во внимание такую императивную норму, учитываются ее цель, а также последствия, которые ее применение имело бы для вынесения решения, надлежащего с точки зрения общих начал швейцарского права» (ст. 19 Закона о МЧП Швейцарии).

Круг государств, императивные нормы которых необходимо соблюдать, прямо очерчен в законодательстве – это государство, суд которого рассматривает спор, и государство, с которым правоотношение наиболее тесно связано (Австралия, Великобритания, Германия). «Суд… может применять императивные нормы права другого государства, имеющие тесную связь с соответствующими правоотношениями» (ст. 14 Закона о МЧП Украины).

В ст. 7 Римской конвенции 1980 г. подчеркивается: «При применении… права какого‑либо государства могут быть приняты во внимание императивные нормы другого государства, с которым отношение имеет тесную связь, поскольку согласно праву последнего такие нормы должны применяться независимо от права, применимого к договору. Ничто… не ограничивает применения императивных норм того государства, суд которого рассматривает спор, независимо от права, применимого к договору».

В российском праве положение о применении императивных норм (оговорка о публичном порядке в позитивном варианте) закреплено в п. 1 ст. 1192 ГК РФ: определенные императивные нормы российского права применяются всегда, независимо от решения коллизионного вопроса. Законодатель попытался определить круг таких норм: императивные нормы, в которых непосредственно указана обязательность их применения; нормы, имеющие особое значение для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота. Формулировка ст. 1192 порождает расширительное толкование закрепленных в ней положений – практически любая императивная норма российского права может быть объявлена имеющей особое значение.

В отечественном праве закреплена необходимость учета императивных норм иностранного права (п. 2 ст. 1192 ГК): при применении права какого‑либо государства российский суд может принимать во внимание императивные нормы права другого иностранного государства, с которым отношение наиболее тесно связано. Это положение имеет диспозитивный характер: российский суд может (а не должен) учитывать характер таких норм, последствия их применения или неприменения. Он не обязан применять иностранные императивные нормы, а только может принять их во внимание.

Соглашение сторон о подчинении договора какому‑либо правопорядку выводит отношение из сферы действия любого иного права и может привести к его нарушению. В законодательстве многих стран правила о необходимости соблюдения национальных императивных норм и императивных норм права, наиболее тесно связанного с договором, распространяется в первую очередь на договорные отношения. Соответствующие императивные нормы обладают приоритетом перед автономией воли сторон и не могут игнорироваться даже в том случае, когда применимым правом является иностранное право (ст. 27, 34 Вводного закона к ГГУ). Сходные положения закреплены и в ст. 17 Гаагской конвенции 1986 г.: «Положения Конвенции о применимом праве не препятствуют применению тех норм права страны суда, которые должны применяться независимо от права, регулирующего данный договор».

Аналогичные положения установил российский законодатель (п. 5 ст. 1210 ГК РФ): если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действия императивных норм страны, с которой договор реально связан.

4.8