Вступление. предметом обсуждений всех идеологических учреждений СССР108

предметом обсуждений всех идеологических учреждений СССР108.

Указанные два элемента коммунистической истории противоречили друг другу по самой сути. Но они были скреплены мессианскими притязаниями и догматизмом новой идеологии, которую никто не мог открыто подвергать сомнению. Псевдомарксистский элемент содержался в знаменитой схеме Пяти стадий, распространявшейся на весь исторический период от праистории до революции 1917 г. Русский элемент выражался в особой роли, которую отводили русской нации как «старшему брату» советских людей и

«авангарду» мирового пролетариата. По признанию самого Ленина, Россия отставала от Германии и от других индустриальных держав. Но «первое в мире социалистическое государство» было создано, чтобы посеять семена мировой революции, оставаться крепостью социализма до окончательного падения капитализма и в конце концов наследовать землю. Тогда более прогрессивные советские методы социалистической организации и экономического планирования, конечно, обеспечат быструю победу над капитализмом. В последней главе этих учебников подчеркивалось, что Советский Союз идет впереди во всем: от военной мощи до уровня жизни населения, технологий и защиты окружающей среды. Окончательная победа социализма (как всегда назывался коммунизм) научно обоснована и неизбежна.

Несмотря на все славословия «социалистическому интернационализму», советское

историческое мышление отдавало должное и европоцентризму и менее явно западной цивилизации. Европоцентризм выражался в подборе тех примеров, на которых базировался марксизм-ленинизм, а также в маниакальном стремлении к индустриализации по европейскому образцу. Он был особенно очевиден в акценте на исторической роли русских. Эти советские взгляды наносили оскорбление европейским членам советской империи, вызывали беспокойство у товарищей по коммунистическому движению в странах Третьего мира, были главной причиной разрыва с Китаем. На взгляд китайцев, стада советских советников и специалистов, появившихся в Китае в 1950-е годы, были наихудшим проявлением европейского высокомерия (и отвратительных манер), с какими только сталкивался Китай за время наплыва «заморских дья-

волов». Китайцам, как и прибалтам, полякам или грузинам, вера русских в свое превосходство казалась по меньшей мере странной. И если русские привыкли считать себя

«западными людьми» по отношению к Китаю, то по отношению почти ко всем европейцам они, конечно, были «восточными людьми».

Нет никакого сомнения в том, что советский коммунизм считал Запад своим идеологическим врагом. Но в то же время коммунисты не отрицали, что их корни были в Европе и что величайшим желанием Ленина было связать революцию в России с будущей революцией в Германии. Так что Западная цивилизация была не так уж плоха. Вполне можно было восторгаться ведущими деятелями Запада, если они уже умерли. Идея состояла в том, что Запад прогнил, а Восток в руках героического пролетариата — полон здоровья и сил. Рано или поздно капиталистические режимы ослабеют, и тогда родина социализма подтолкнет их к окончательной гибели, границы откроются и Восток сольется с Западом в новое революционное братство под руководством Советской России. Вот о чем мечтал Ленин, вот что имел в виду Брежнев, когда говорил об «общем европейском доме»109. Эта

мессианская идея коммунистов — с некоторыми местными поправками — была экспортирована во все страны, контролируемые Советским Союзом. Что касается собственно истории, насаждались две кардинальные догмы: о ведущем значении

«социально-экономических факторов» и о мягкой природе советской экспансии. Проповеди этих идей многим способствовала победа Советского Союза над Германией, и еще в 1980-е годы они преподавались как своего рода евангелие десяткам миллионов студентов и школьников в Европе. Перед самым концом коммунизма Генеральный секретарь КПСС Михаил Горбачев снова выдвигает лозунг «нашего общего Европейского дома»110. Его широко подхватили и приветствовали иностранные комментаторы, но Горбачев так и не успел объяснить, что он имеет в виду. Он был диктатором империи, раскинувшейся от Калининграда до Камчатки — полуострова, который был европейским не больше, чем Аляска. Возможно ли, чтобы Горбачев мечтал о «Великой Европе», протянувшейся через весь земной шар?

Вторая конкурирующая концепция истории — фашистская — появилась позднее и продержалась