Heptanesos

B марте 1799 г. французский гарнизон на Корфу сдался соединенному русско-турецкому экспедиционному корпусу под командованием адмирала Ушакова. Корфу был крупнейшим из семи ионийских островов, которые по Кампоформийскому договору отошли к Франции (до этого они принадлежали Венецианской республике). (Захват Корфу был редчайшим примером русско-турецкого сотрудничества, сложившегося в результате вторжения Наполеона в Египет.) Утвердившись, русские освободились от своих турецких союзников и создали образцовую Ионическую республику семи островов с собственным парламентом и конституцией (1803), написанной министром Александра I — князем А. Чарторыйским. Щедрость русских была вызвана тем, что они хотели перещеголять революционную Францию и заложить основу будущего греческого государ-

ства. Новое устройство продержалось только четыре года. По Тильзитскому миру Ионийские острова снова отошли к Франции, но уже в 1809 г. их один за другим захватывает британский флот.

Британский режим оказался гораздо менее либеральным, чем русский. Навязанная конституция предоставляла исключительную власть наместнику. Горстка богатых землевладельцев управляла и консультативной ассамблеей, и деспотической колониальной системой землевладения. Во время греческой войны за независимость главной целью англичан было не дать местному населению присоединиться к Греции. В 1848 и 1849 годах о. Кефалония становится ареной восстаний с требованием проведения аграрной реформы, которые губернатор сэр Генри Вард подавлял, прибегая к массовым арестам, порке и казням. Именно в это время лорд Пальмерстон клеймил австрийцев как

«самых жестоких людей из тех, кто когда-нибудь назывался незаслуженно цивилизованными людьми», и когда генерал Хайнау был бесцеремонно брошен в лошадиную поилку в Лондоне, то наместника Варда назвали в палате общин «кровавым Хайнау Ионийских островов». Но напрасно. Это было подходящей прелюдией к тому, как грубо разрешил Пальмерстон дело Дона Пацифико. От союза с Грецией отказались только в 1859 г. по совету британского представителя У. Гладстона. Но на него согласились в 1864 г. как на спасающий престиж жест в ходе общего урегулирования с Грецией. Во время этого кризиса Альфреду, герцогу Эдинбургскому был предложен греческий трон, и он от него

отказался. По иронии судьбы английская монархия в свое время согласилась дать титул несуществующего герцога Эдинбургского греческому принцу-изгнаннику, родившемуся на Корфу. [ГОТА]

и последствия британской блокады. Именно это было подоплекой союза царя (в марте 1812) co Швецией и размещения Наполеоном у западной границы Империи шестисоттысячной Grande Armee [Великой Армии]. Эти же блокады стали яблоком раздора, вызвавшим позорную войну 1812—1814 гг. между Британией и Соединенными Штатами. Американский флот долго был в ловушке несоответствий между британскими и французскими ограничениями; и в 1807 г. взятие на абордаж американского корабля

«Чезапик» отрядом корабля Ее величества «Леопард» нанесло Штатам большое оскорбление. Президент Мэдисон ввел правила мирного сдерживания и невмешательства, но потом уступил требованиям ястребов в Конгрессе. Американцы не сумели отвоевать себе сколько-нибудь значительных территорий в Канаде, так и британцы не сумели вер-

нуть себе контроль над бывшими колониями. Рассматривая происшедшее в обратной перспективе, интересно отметить, что из-за континентальной блокады сгорели как резиденция президента [Executive Mansion] в Вашингтоне, которую с 1814 г. называют Белым домом, так и Москва.

Русская кампания 1812 г. стала величайшей, как сам он признавал позднее, ошибкой Наполеона. Он называл ее своей «польской войной», так как военные действия происходили по большей части на традиционно польской территории и потому что в случае удачи обязательно бы встал вопрос о восстановлении Польско-Литовского государства. Граница, которую Grande Armee перешла 22 июня 1812 г., лишь незадолго перед тем стала границей Российской империи. Для местных жителей это была историческая граница, связывавшая Польшу с Литвой. [MIR] Наполеон