Tenebrae. Сводил на нет версальское урегулирование

сводил на нет версальское урегулирование. В июле 1934 г. им почти удался переворот в Австрии, где они убили канцлера д-ра Энгельберта Дольфуса, который при помощи Национального фронта организовал однопартийное, но антинацистское государство. В 1935 г. они отпразднуют присоединение к Рейху Саарской области через плебисцит, предусмотренный Договором, затем быстро вновь вводят воинскую повинность, возрождают Люфтваффе и отказываются от пунктов договора о разоружении. В марте 1936 г. они открыто бросают вызов Версальскому договору, вновь занимая демилитаризованную зону в Рейнской области. В 1937 г. они выходят из опиравшегося на англичан Комитета по невмешательству, который старался не допускать иностранные войска в Испанию, и подписывают Антикоминтерновский пакт с Италией. В марте 1938 г. Гитлер придумал

«Anschluss», или «присоединение» Австрии, провозгласил образование Великой Германии и триумфально вошел в Вену.

При этом, хвастаясь размахом немецкого перевооружения, Гитлер преувеличивал его. Он помалкивал, однако, о том, что уже приказал своему штабу готовиться к войне. [ХОССБАХ] Сказанное не означает, что он уже приготовил привязанный ко времени план событий; напротив, главный конфликт, к которому готовились немецкие промышленники и генералы, должен был наступить не ранее 1942 г. Пока же, используя тактику блефа и запугивания, Гитлер проводил политику «мирной агрессии». Он чувствовал, что сможет добиться своего без войны или, самое большее, посредством локального конфликта. В рамках этой политики он начал весной 1938 г. поднимать шум о невыносимом угнетении судетских немцев в Чехословакии. К тому времени лидеры западных стран уже заметили, что нацистская Германия нацелена на экспансию и что политика коллективной безопасности не приносит конкретных результатов. Тогда по наущению нового премьер- министра Англии Невила Чемберлена решились пойти на политику умиротворения. Чемберлен ясно сознавал, что новая война в Европе подорвет хрупкую экономику послевоенной Британии, а также будет угрожать ее заморским империалистическим завоеваниям.

Политика умиротворения, несмотря на закрепившуюся за ней репутацию, не обязательно была

унизительной капитуляцией. Были в ней элементы и реализма, и великодушия, и уж, конечно, в рамках этой политики, хотя и отдавали предпочтение переговорам с Германией, но ни в коем случае не опускались до того цинизма, который проявлялся в прежних отношениях Франции и Британии с Италией. Как хорошо было известно Чемберлену, Соглашение Хора-Лаваля (декабрь 1935), который подразумевал лишь молчаливое согласие с возможным нападением на Абиссинию, был дезавуирован и в Лондоне, и в Париже, и привел к падению его организаторов. Более того, спустя 20 лет после Великой войны либеральное общественное мнение уже готово было обсуждать жалобы Германии на положение немецких меньшинств в Восточной Европе. Многие также принимали План Макдональда (1933 г.), выдвигавший идею сбалансированного вооружения в Европе вместо поддержания (до бесконечности) превосходства союзников. Генералы заявляли, что у союзников оставалось только два пути результативного вмешательства в случае агрессии Германии на Восток. Однако сотрудничество с Красной армией Сталина грозило многими опасностями, а прямые действия против Германии на Западе могли быть предприняты только с развертыванием полномасштабной войны, которой все желали избежать. Так что, в конечном счете, вовсе не постыдно было Чемберлену отыскивать Герра Гитлера в Германии, как и искать разрешения судетского вопроса. Ошибкой были не сами переговоры, а поведение переговорщиков и их приоритеты. Чемберлен отправился, как

ягненок в логово льва, прискорбно мало зная о «далекой стране», судьба которой висела на волоске. Не следует также думать, что политика умиротворения западных держав ограничивалась Гитлером. Несколько позднее она стала определяющей в отношениях со Сталиным. Демократические правительства, которые пренебрегают основами морали, ведут переговоры с диктаторами на свой страх и риск56.

Мюнхенский кризис, как его назвали, разразился в сентябре 1938 г. при условиях, выдвинутых Гитлером, которым никто всерьез не противостоял. Он касался планов Германии в отношении союзника Франции — Чехословакии. Но Франция отступила, а правительство Чехословакии не было допущено к обсуждению главных вопросов; и, ко- Затмение в Европе, 1914-1945 733