double arrow

Затмение в Европе, 1914-1945 783

land über alles! ("Германия превыше всего!"). Штрайхер прокричал, «Heil Hitler. Пурим 1946. Большевики вас всех повесят», затем поручил себя памяти жены. Был слух, что американский армейский палач неумело выполнил свою работу, затягивая мучительную смерть, и что тела были кремированы в Дахау. Пятеро оставшихся осужденных были переведены в тюрьму Шпандау в Берлине, где администрация состояла из представителей четырех держав вплоть до странной смерти Гесса в 1987 г.

С самого начала процесса началась критика в его адрес. Собственно политиками высказывались опасения, что обвиняемые превратятся в мучеников. Этого не случилось ни в Германии, ни где-либо еще. Громадное отвращение, вызванное разоблачениями на процессе, было столь велико, что не допускало ни противоречий, ни симпатий. Если в чем- то было общее согласие, так это в том, что преступления нацистов превосходят жестокость правосудия по отношению к отдельным лицам. Однако многие юристы были обеспокоены тем, что обвинения были по своей природе ex post facto. Nulla poena sine lege 137. Те, кто заявляли о своем особом мнении (votum separatum), не принимали аргументов Джексона, что Трибунал содействовал развитию международного права138. Они также были оскорблены еще и тем, что суд обнаруживал свою зависимость. То, что союзные государства предоставили и судей и обвинителей на собственных условиях и в тех областях, которые сами же и устанавливали, — все это не способствовало ни законности, ни одобрению со стороны общественности. «Пусть и одетый в одежды правосудия, — заявил сенатор Роберт Тафт, — процесс был на деле инструментом правительственной политики, которая была определена задолго до того, еще в Ялте и Тегеране»139. Многие, особенно военные, придерживались того мнения, что честных немецких офицеров, таких, как адмирал Денниц, не следовало сажать на скамью подсудимых вместе с такими активными нацистами, как Геринг или Штрайхер. Когда Денница выпустили на свободу в 1956 г., несколько сотен выдающихся ветеранов из стран союзников, во главе с американским адмиралом Нимицом, выразили ему свое сожаление140.

Для тех, кто умел не поддаваться общему настроению, было возмутительным, что западная

пресса и правительственные органы часто способствовали развитию представления о коллективной вине. Все подсудимые сразу же клеймились как преступники задолго до определения суда. Но главное в том, что Нюрнбергский процесс ограничился рассмотрением преступлений, совершенных побежденным врагом, и чинил всяческие препятствия беспристрастному рассмотрению военных преступлений и преступлений против человечности вообще. Надолго установилось в обществе мнение, что такие преступления по определению не могут быть совершены теми, кто выступает от имени союзных государств.

Для историков Нюрнбергский процесс представляет большой интерес не только сам по себе, но и как попытка поверить прошлое — законом. Сторонники этого подхода заявляли:

«мы открыли правду»141. Критики же считали, что было открыто менее половины правды.

Точнее сказать, Нюрнбергский процесс установил несомненную реальность преступлений нацистов. Он также документально определил всю роль Германии в развязывании и ведении Второй мировой войны, хотя и не всегда так, как этого хотели обвинители. В то же время, изолировав германский фактор, Нюрнберг провел сомнительный и, в конечном счете, лишенный доказательности анализ, а известными замалчиваниями способствовал созданию ошибочного представления, будто больше искать нечего. Исторический материал, введенный в обвинения, а потом и в преамбулу к окончательному решению, по замыслу, должен был «осветить проблемы, представляющие интерес для Международного военного трибунала». Но этот материал был столь откровенно выборочным, что самые искренние противники нацизма могли придти в отчаяние. Так, нацистско-советский договор был упомянут только как один из договоров, нарушенных Рейхом. «Опубликованный


обвинительный акт, — писал ведущий историк в тот день, когда этот документ был предъявлен в камерах обвиняемым, — представляет собой историю, написанную неисториками».142

Нюрнбергский процесс не только предоставил в громадных количествах важную историческую информацию, но и повинен в явных исторических искажениях. Его выводы, горячо поддержанные общественным мнением на Западе, а на Востоке обработанные советской цензурой (которая пре-


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: