2015-03-20
488
Будущее разделение Европы латентно присутствовало в расстановке сил и отношениях, которые сложились в Европе к концу войны. Как правильно предсказал Сталин, на место оккупационных армий должны были придти социальные и политические системы Востока и Запада. И все-таки разделение Европы выкристаллизовалось не сразу. Поначалу армии победителей были заняты насущными проблемами беженцев, переселений и репараций. И им приходилось сотрудничать в общих органах управления Германии и Австрии. Сталин действовал осторожно и проводил разную политику в разных столицах. Также и американцы не торопились раскрывать свои планы.
В отличие от 1918 г. теперь не требовали немедленной мирной конференции. Не было и немецкого правительства, с которым бы можно было подписать мирный договор. Сталин на
этот раз не хотел вновь вести переговоры о тех колоссальных приобретениях, которые он уже получил. Соответственно единственная мирная конференция была проведена в Париже в июле-октябре 1946 г., где решались вопросы относительно пяти меньших побежденных государств: Италии, Румынии, Болгарии, Венгрии и Финляндии. Все было предрешено союзным Советом министров иностранных дел, который буквально продиктовал условия урегулирования. Bсe побежденные страны были обя-
заны уступить территорию. Италия потеряла все африканские владения, но сохранила Южный Тироль. Все должны были выплатить громадные компенсации (в целом 1250 млн. долларов), главным образом Советскому Союзу и Югославии. Наперекор советской позиции конференция настояла на том, чтобы сделать Дунай международным водным путем, а Триест — свободным портом под управлением ООН.
Целых семь лет Триест — единственная территория, о которой открыто спорили после Второй мировой войны, оставался в состоянии величайшего напряжения. Зона А, включая порт и деловой центр, была в руках англичан; Зона Б, на востоке, удерживалась югославами. Это разделение было, наконец, узаконено итало-югославским соглашением в октябре 1954 г.
Послевоенную Европу захлестывали волны беженцев. И нацисты, и Советы применяли массовые депортации и использовали рабский труд. Но теперь все, кто выжил, вышли на свободу. В одной Германии было 9 млн. таких перемещенных лиц. Они жили в примитивно устроенных, переполненных лагерях, часто в тех бараках, где до них жили военнопленные. Больше всего беженцев прибывало из стран, занятых Красной армией, куда эти люди боялись возвращаться, страшась преследования. Они поступали в ведение Администрации ООН по делам беженцев и постепенно распределялись по новым местам жительства: сначала как европейские добровольные рабочие в разные промышленные центры Западной Европы, а позднее по эмиграционным планам — в Канаду, США, Австралию и Южную Африку. Последние такие эмигранты уехали в 1951-1952 гг.
В трудном положении оказались и большие группы военных. Западные государства с трудом обеспечивали даже тех, кто сражался на стороне союзников. Например, польская армия генерала Андерса, которая пробилась в Северную Италию, насчитывала несколько сот тысяч солдат и прибившихся к ним людей, которым некуда было возвращаться, поскольку их родные места оказались в СССР. В 1946 г. их пришлось отправить в Англию, где они пополнили Польский корпус подготовки к расселению и ассимиляции2. По иронии судьбы в Англии их соединили с бывшими членами дивизии СС Галичина, которые также добра-
