Divisa et indivisa. Ные учреждения. Военное положение парализовало страну

ные учреждения. Военное положение парализовало страну. В 1982 г. в условиях навязанной стабильности Ярузельский приступил к первому этапу экономических реформ. Казалось, что нормализация по-коммунистически одержала полную победу. На деле же это была самая ложная из побед. Всего за семь лет Ярузельский до конца исчерпал свои возможности. История должна отдать должное полякам, которые поставили советский блок на колени.

Как это ни странно, но появление в Польше Ярузельского позднее посчитали началом реформистского движения, которому суждено было вырваться наружу в самой Москве, Это течение, которое вскоре начнут называть русским словом перестройка, возникло из понимания того, что система смертельно больна. Показательно, что оно вышло из недр КГБ, единственного института, который обладал всей полнотой информации о положении в стране. В течение 25 лет Ярузельский возглавлял Главное политическое управление Войска польского. По необходимости он должен был быть клиентом того человека, который в 70-е гг. стоял во главе КГБ. Он стал «Иоанном Предтечей» другого протеже Андропова — Михаила Горбачева. В сговоре с Горбачевым он должен был превратить Польшу в лабораторию перестройки.

К началу 1980-х гг. внутри советского блока не оставалось уже эффективных рычагов воздействия на ситуацию. Сорок лет коррозии истощили силы системы. С виду все было на месте; на поверку мало что работало, как надо. В эпоху межконтинентальных баллистических ракет территория стран Варшавского пакта больше уже не была надежным буфером между Западом и Востоком. В эпоху высоких цен на нефть СЭВ выкачивал из СССР больше, чем давал ему. В эпоху телевидения пропасть между условиями жизни на Востоке и на Западе была видна каждому прямо у него дома. Как продемонстрировала Солидарность, у рабочих больше не было почтения к «государству рабочих». Среди коммунистической элиты многие утратили желание править. Один из ближайших помощников Ярузельского сделал патриотический выбор и за десятилетие передал ЦРУ столько оперативных документов Варшавского пакта, сколько не передал никто за всю

историю шпионажа32.

Ключом к пониманию той чрезвычайной смены курса, которая предшествовала коллапсу советской системы, а потом этот коллапс ускорила, является карьера Юрия

Андропова. В качестве посла в Будапеште Андропов стал одним из авторов стратегии подмены политических реформ экономическими. Как глава Международного отдела ЦК КПСС он, должно быть, знал, что восстания, потрясшие Венгрию, Чехословакию и теперь Польшу, и за которые было дорого заплачено, могут распространиться и на Советский Союз. Как глава КГБ и в эпоху детанта (разрядки), как и всегда он в особенности хорошо видел вопиющий контраст силы СССР на международной арене и внутреннего упадка. В 1970-е гг. Андропов провел изощренную и многостороннюю кампанию преследования советских диссидентов. Он не стал прибегать к массовому террору; вместо этого он лишил диссидентов доступа к широким народным массам, обрекая на заточение в психиатрических клиниках или на высылку за границу. На растущее недовольство советских евреев он ответил разрешением им эмигрировать, и когда рос поток дел, проходивших через него, он не мог не размышлять, почему лучшие таланты страны не имеют никакой любви к коммунизму. Список был длинным: Солженицын, автор политических романов; Нуриев, танцор; Ростропович, виолончелист; Сахаров, физик; неукротимый Буковский, биолог; Андрей Амальрик, математик, написавший (вослед Оруэллу) Доживет ли Советский Союз до 1984? Без сомнения, эти имена фигурировали в разговорах Андропова с ярким молодым партийным секретарем со Ставрополья, который посещал его на близком к Ставрополю курорте, где Андропов лечил почки.

Склонность Андропова к реформам, однако, постоянно наталкивалась на препятствия. Члены Политбюро хотели сохранить status quo. Горбачева перевели со Ставрополья в Москву в 1979 г., но поручили ему неблагодарное дело управления сельским хозяйством. Андропов достиг высшей власти только в конце жизни, когда был уже смертельно болен. С ero смертью сторонники политики Брежнева опять получили отсрочку, теперь уже последнюю. Несмотря на предсказание Амальрика, 1984 г. наступил и прошел; советская империя оставалась в прежнем нереформированном виде.