Из дневников

Если по справедливости полагать сущность любви
в объединенности и выравненное™, в завершенности
и взаимодополняемости обособленных индивидов

через поступление их под начало высшего, через под-
ведение их под такое начало — под начало Эроса, ибо
всякое единение совершается через подведение под
общее, то следует поразмыслить над следующим:
1) лишь неравное может выравниваться и испытывать
нужду в выравнивании, подобно тому как не одни и
те же, но лишь различные звуки могут складываться
в аккорд; 2) такой аккорд, гармония и созвучание не
имеют место ни перед реальной выравненностью, ни
после нее, но имеют место лишь в ней самой, как ак-
туозность, и поэтому любовь не может быть понята
вне любления, единство вне единения, жизнь вне жизни
и, наконец, 3) во всякой любви... можно различить две
стадии, или два момента, в первом из каковых любя-
щие еще пребывают лишь в унисоне, то есть в неис-
пытанной беспорочности своей любви, где пока невоз-
можно заметить какое-либо расхождение, различение
между ними, но где таится возможность различения,
опасность разрушения и смерти единства, что должно
радикально уничтожить, прежде чем любовь перейдет
во вторую стадию истинного аккорда и субстанциаль-
ной формы.

Для философии Эроса уже большой успех, если на-
чинают понимать, что любовь... не есть лишь нечто
такое, что можно даровать самому себе или принудить
даровать себе, не есть нечто такое, чем можно наслаж-
даться пассивно и праздно, но что подлинная любовь
есть нечто актуозное и подлинной любовью не стано-
вится иначе, нежели как через посредство чего-то не-
посредственно данного не без участия со стороны любя-
щего, то есть, иначе говоря, что любовь лишь как дан-
ная, при всей своей прелестности и невинности, все
же заключает в себе тленность и даже смерть, ради-
кальное уничтожение каковой, следовательно, не просто
дано любящим, но задано им как проблема, которую
только еще предстоит им разрешать. Любовь как еди-

нение, кстати, приобретает совсем иной характер в за-
висимости от того, относятся ли единящиеся друг к
другу как высшее к низшему или стоят друг напротив
друга...

Что способно совершить примирение в любви, о том
ежечасно твердит нам опыт и сравнение той же самой
любви до и после примирения или, лучше сказать, до
примирения и в примирении, и хотя это только пош-
лый предрассудок — думать, будто самая лучшая лю-
бовь — это такая, когда между любящими с самого
начала нет никаких недоразумений, споров и ссор, а
следовательно, не бывает в них ни раскаяния, ни про-
щения, каковые, приходя в соответствие, только и осу-
ществляют примирение, то все же нельзя отрицать,
что и самая лучшая на свете любовь сводит не равно-
настроенные души, но лишь такие, какие можно настро-
ить в унисон, то есть такие, каким еще только пред-
стоит выравняться между собою посредством снятия
множества различий, какие разовьются и скажутся в
них лишь со временем. Да и кто не испытал на собствен-
'ном опыте, что порой лишь глубочайшее отчуждение
приводило к новому, самому искреннему и прочному
соединению в любви к друзьям, жене, родителям и
что порой лишь разрыв или отпадение служили пово-
дом к тому, чтобы пролилась и принесена была в жертву
кровь сердца и кровью сердца скрепился новый союз,
глубже и долговечнее прежнего.