2015-04-08
253
Очевидно, что и Россия, и Евросоюз жизненно заинтересованы в прозрачном и предсказуемом, обоюдно неполитизированном сотрудничестве в энергетической сфере. При этом странытранзитеры (Украина, Турция) имеют собственные интересы и лишь усложняют и без того непростые отношения между Брюсселем и Москвой.
России и ЕС необходимо в конце концов осознать, что их соседство - данность, которую не изменить, то же самое можно утверждать и про энергетическую взаимозависимость. Естественно, обе стороны заинтересованы в снижении уровня этой зависимости, но в одночасье ситуацию не изменить, и уж тем более невозможно построить новый "железный занавес", отгородиться друг от друга и прекратить сотрудничество. В период холодной войны Россия и Европа успешно взаимодействовали в энергетической сфере, даже вопреки неприятию США. Сегодня России и Европе жизненно необходимо вернуть прагматизм, позволивший начать сотрудничество в энергетике в прошлом веке, и начать поиск оптимального взаимовыгодного и взаимоуважительного формата взаимодействия. Без этого отношения между соседями будут переживать один кризис за другим со все большим возрастанием недоверия и антагонизма.
|
|
|
стр. 108
Вдвоем на "хартленде" Автор: Пётр Стегний Россия и Турция наращивают стратегическую глубину Визит Владимира Путина в Турцию в декабре 2014 г. едва ли не день в день совпал с первым в истории визитом президента России в Анкару в декабре 2004-го и увенчал десятилетний цикл беспрецедентно активного периода в российско-турецких отношениях "эпохи Путина-Эрдогана". Итоги показывают, что достигнутый уровень многопланового партнерства не предел, в нем заложен запас прочности, позволяющий говорить о появлении элементов стратегического взаимодействия. Это, разумеется, не означает, что в отношениях царит тишь да благодать. Проблем - и старых, и новых, связанных с возрастанием объемов сотрудничества, - хватает. Две страны занимают контрастные позиции по таким вопросам, как размещение на турецкой территории элементов американской ПРО, сирийский кризис, воссоединение Крыма с Россией. Список можно продолжать - было бы странно, если бы Турция, член НАТО, действовала, игнорируя фактор блоковой солидарности. Важнее, однако, другое. Москва и Анкара научились уважать интересы друг друга, даже если они расходятся. Это, собственно, и показала итоговая пресс-конференция Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, в ходе которой президенты не стремились публично демонстрировать разногласия по Сирии или Украине. Более того, выразив заинтересованность в расширении объемов поставок сельскохозяйственных и потребительских товаров в Россию, Турция подчеркнуто дистанцировалась от санкционного давления Евросоюза и США. С учетом этого решение о переори-
П. В. Стегний - доктор исторических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол. стр. 109 ентации газопровода "Южный поток" с Болгарии на Турцию воспринято в мире как стратегический ход, который может иметь важные последствия не только для энергетики, но и для архитектуры безопасности в обширном регионе Евразии. "СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ГЛУБИНА" РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ После 1991 г. российско-турецкие отношения прошли большой и сложный путь, в котором четко выделяются два этапа - до и после прихода к власти в Турции Партии справедливости и развития (ноябрь 2002 г.). Качественные позитивные сдвиги наметились после распада Советского Союза и коренного перелома геополитической ситуации в мире. Возникли (и были частично реализованы) предпосылки для перехода от многовекового политического соперничества к добрососедству и взаимовыгодному сотрудничеству. Встречное движение сдерживалось рядом факторов, прежде всего дефицитом взаимного доверия, обусловленного инерцией подозрительности холодной войны. В Москве нервно реагировали на попытки Анкары в 1990-е гг. заполнить вакуум власти на постсоветском пространстве (активность в Средней Азии, Пакт стабильности на Кавказе Сулеймана Демиреля, деятельность "гюленовских школ" в Поволжье). В Турции опасались возрождения российских имперских рефлексов, что выразилось, в частности, в фактической поддержке сепаратистов во время первой чеченской войны. Стабилизирующую роль сыграли два обстоятельства: стратегическая договоренность 1997 г. о строительстве газопровода "Голубой поток" и нараставшая активность турецкого и российского бизнес-сообществ, сыгравших ведущую роль в создании прочного фундамента межгосударственного сотрудничества. Характер второго этапа отношений Москвы и Анкары определила прежде всего схожесть подходов как к двусторонним отношениям, так и к базовым параметрам миропорядка, основанного на поиске самостоятельных путей в быстро меняющемся многополярном мире. Активно развивается политический диалог, в т.ч. в формате Совета сотрудничества высшего уровня, Совместной группы стратегического планирования во главе с министрами иностранных дел, сформирован Форум общественности, регу- стр. 110 лярно проводятся заседания Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и культурно-гуманитарному сотрудничеству. С 2002 г. в пять раз (с 6,8 до 34 млрд. долларов) вырос объем товарооборота, развивается сотрудничество в ключевых отраслях экономики, включая энергетику, растет объем взаимных инвестиций. Ключевое значение имеет достигнутый уровень координации на постсоветском пространстве, в Черноморском регионе, на Ближнем и Среднем Востоке. Пожалуй, главное достижение -устойчивость связей, выдержавших ряд непростых проверок на прочность: от реакции на американское вторжение в Ирак в 2003 г. и грузино-осетинский конфликт 2008 г. до воссоединения Крыма с Россией. Главной особенностью современной системы глобальной безопасности турки считают отсутствие согласованного международного понимания ее базовых аспектов. Противодействие новым вызовам и угрозам происходит прагматически, в рамках тактических договоренностей ведущих держав. Перспективу выхода на уровень глобального взаимодействия Анкара связывает со становлением многополярного мира, обновлением концепции евроатлантической солидарности в сторону большей самостоятельности стран-членов. Турция не считает себя фланговой страной НАТО и исходит из того, что ее стратегический союз с Западом совместим с самостоятельной ролью в вопросах обеспечения безопасности в Черноморском регионе, в отношениях с Ираком, Ираном, Афганистаном, процессе ближневосточного урегулирования. По той же логике выстраиваются отношения с Россией, в т.ч. в вопросах поддержания стабильности в Причерноморье, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, которые турки считают сферой исторически сложившихся общих интересов.
В ноябре 2013 г. после трехлетнего перерыва возобновились переговоры о членстве Турции в Евросоюзе, начатые в 2005 году. До настоящего момента завершены консультации только по одной из 14 обсуждавшихся глав ("Наука и исследования"). Формальные камни преткновения - проблема Кипра, геноцид армян и курдский вопрос. На деле Турция воспринимает "Вос- стр. 111 точное партнерство" как проект, перечеркивающий ее европейскую перспективу. Турецкая внешнеполитическая концепция "стратегической глубины" соединяет элементы умеренно-исламистских и современных западных подходов. Поставлена задача: к 2023 г., столетию кемалистской революции, Турция должна войти в десятку наиболее развитых экономик мира, стать лидером технологической модернизации в регионе. Анкара говорит о предпочтительности системного подхода перед кризисным реагированием, призывает выработать единые критерии урегулирования региональных конфликтов, приоритета использования "мягкой силы" при сохранении потенциала экономического и военного воздействия - реальная площадка для взаимодействия, в т.ч. в сфере превентивного миротворчества. Вместе с тем турецкая внешнеполитическая практика далеко не всегда соотносится с объявленной стратегией. Если в теории турки, скорее, доктринеры, то на практике - жесткие прагматики, готовые отстаивать свои интересы и на противоходе с союзниками как на Востоке, так и на Западе.
Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:
 Сейчас читают про:
  6524 6221 |
