Предмет и метод неадекватных экономических теорий

Неадекватные экономические теории и устойчивое развитие

Oб авторе - В.П. Попов

Oб авторе - И.В. Крайнюченко

Современная экономика является социально несправедливой, эко логически пагубной, инфляционной, кризисной. Теория нужна для понимания протекающих процессов, для эффективного уклонения от стихийных воздействий и для направления процессов в нужное русло. Сам факт, что в историческом процессе регулярно происходят кризисы (социальные и экономические) на фоне эволюции экономических теорий, говорит, что теории не отражают реальность и не успевают отслеживать практику [1, 2]. Причём разрыв между теорией и действительностью не сокращается с появлением мощных компьютеров и накоплением статистических данных. Следовательно, в основу экономических моделей заложены некорректные концепции. И это при большом количестве нобелевских лауреатов по экономике. Например, ЕС ли бы люди продолжали совершенствовать паровую машину, увеличивая к.п.д. на доли процента, то остановилось бы развитие общества. Но переход на новые концепции привёл к появлению электродвигателя.

Очевидно экономические теории обслуживает провозглашаемые ценности. Однако различные слои общества имеют разные ценности особенно в мире индивидуализма. «Честолюбие, жадность, самолюбие, тщеславие, дружелюбие, великодушие, патриотизм — эти чувства, смешанные в различных пропорциях были и остаются мотивом всех действий и источником всех предприятий, которые когда-либо наблюдались в человеческом сообществе» (Юм. 1748).

Для экономики основной ценностью остаётся рост удовольствий (гедонизм) и благосостояния («хлеба и зрелищ»), поэтому разрабатываются соответствующие технологии накопления богатства. Часто идеи выгодны конкретным людям и являются механизмом их самоутверждения. Например, идеология экономического либерализма — это «продукт», изготовленный на экспорт и предназначенный для закрепления господства монополий в колониях. Современной «упаковкой», обслуживающей политический заказ ростовщиков», стал монетаризм М. Фридмена [3].

Социально - политические и экономические системы общества направляются в своём развитии не стихийными процессами, а силами идей, разумом. Идеи экономистов и философов гораздо более мощная сила, чем обычно о них думают. Но наличие идеологической и субъективной составляющей неизбежно приводит к снижению научной строгости экономических теорий.

Череда кризисов (особенно в 2008 г) разрушает миф либеральной рыночной экономики о гарантируемом росте благосостояния при устойчивом развитии. Кроме того, капитализм перешёл границы допустимого вмешательства в природу, стал виновником мировой экологической катастрофы [5].

Господствует мнение, что социально – экономические процессы не подчиняются управлению, развитие происходит стихийно и циклически. [5]. Либерализм в основу экономической деятельности ставит самоорганизацию рынка и блокирует развитие управленческой мысли в сфере экономики. Цикличность кризисов стала восприниматься как закономерность, без которой невозможно развитие. Хотя цикличность развития и является инвариантом, но это не означает, что циклами нельзя управлять. Можно влиять на переходные процессы, делая кризисы более «мягкими». Можно изменять длительность циклов. Следовательно, надо искать механизмы управления экономкой, формулировать прогресс не как рост потребления, а как сохранение и природы, и человечества (коэволюция).

Предельно упрощённая, монетарная «рыночная экономика», абсолютизирует роль рынка как механизма социально-экономического развития. Чтобы выжить, конкурирующие субъекты рынка вынуждены «бежать» быстрее других подсистем (социальной, политической, духовной и пр.), что ставится в заслугу рыночной экономики.Но гармония заключается в когерентном развитии разных подсистем, в соблюдении пропорционального темпоритма. Ускоренный рост отдельных элементов системы – это рак.

Отсутствие ясной цели существования человечества искажает представления о прогрессе. Биосфера эволюционирует в направлении повышения устойчивости, выживаемости, а люди в направлении роста потребления, максимизации прибыли, что снижает устойчивость общества. Целью человечества должно стать достижение гармонии с природой для совместного выживания (коэволюция).

Атомарная модель рынка, где субъекты абсолютно свободны в выборе деятельности, не соответствует реальности. Абсолютной свободы нет, ибо любая самоорганизация (в том числе и рыночная), по определению, приводит к увеличению порядка и снижению доли хаоса, т.е. к уменьшению степеней свободы. Растёт системная связанность социального и экономического пространства, что способствует структуризации рынка и делает его управляемым. Кроме того, взаимодействия между субъектами рынка не случайны. Они определяются предпочтениями, разбиты на секторы. Поэтому рыночный псевдохаос в процессе самоорганизации создаёт условия для упорядочения, сокращения количества участник рынка, появления монополий. Парадокс, но чтобы сохранить либерализм свободного рынка приходится прибегать к государственному насилию (упорядочению), вводя антимонопольное законодательство и не только. Пределом порядка является управляемая государственная монополия. Однако абсолютно упорядоченных систем не существует, даже кристаллическая решётка вещества подвержена флюктуациям. И в централизованной государственной экономике СССР имелось место для свободы решений.

На самоорганизацию можно влиять, если существует корректная теория и выяснены параметры порядка системы. Эти задачи ставит перед собой синергетика [6, 7]. Таким образом, самоорганизация всегда сочетается с управлением, но либерализм мешает развитию управленческой мысли в сфере экономики, уповая на действия «невидимой руки».

В отличие от природы эволюция социума и экономики происходит с ускорением благодаря вмешательству разума, благодаря управлению, следовательно, есть кормчие. Человеческую историю форматируют лидеры (вожди, владыки, мыслители). Но интересы кормчего всегда доминируют. Их решения запускают исторические процессы, которые в дальнейшем развиваются по законам самоорганизации. Какое государство – такова и экономика. Если «управляющий» запускает процесс на основе некорректной теории, то в очень сложной, нелинейной системе может самопроизвольно развиваться нечто, не соответствующее его целям (кризис, революция, протест) [8]. Если система не готова или не способна следовать «руководящим указаниям», то управляющее усилие или заглохнет или приведёт к стагнации. Исторический механизм многократно воспроизводится по этому сценарию. (Хотели как лучше, а получилось как всегда». «Благими намерениями устлана дорога в ад»).

Большинство экономических теорий предполагает, что экономические субъекты (хомоэкономикус) будут действовать только рационально. Однако люди чаще действуют на основе интуиции, эмоций, предпочтений [9]. Поэтому поступки людей бывают иррациональными, что не способствует теоретическим ожиданиям. Например, принято считать, что рыночная конкуренция увеличивает количество и качество товаров, снижает цены. Таков, якобы закон рынка. Однако количество вариантов реализации конкурентной борьбы существенно больше. Можно физически уничтожить конкурента, поджечь его предприятие и т.п. Эти способы менее затратные, чем повышение качества услуг. Теоретики свободного рынка эти «побочные эффекты» из рассмотрения исключают, пусть государство само решает эти проблемы (воспитание нравственности, уголовное преследование и пр.). Однако криминальным миром управлять ещё труднее, чем экономикой, к тому же он является частью экономики. Никогда ещё не удавалось полностью ликвидировать преступность, в том числе, связанную со свободным рынком. Поэтому исключение альтернатив из теории равносильно отсутствию теории. «Человеческое лицо» у рынка проявляется в том случае, если частично ограничивается свобода рыночных субъектов.

Хаотические явления в неустойчивых нелинейных динамических системах могут быть поняты только с помощью математики и находятся за пределами наших интуитивных представлений [6]. Понятные большинству экономические законы чаще всего являются простейшими функциями типа Y=F(X), но в нелинейных уравнениях переменных значительно больше. Для нелинейных неустойчивых систем характерны регулярные осцилляции и хаос. В некоторых случаях малые изменения в системе могут направить развитие в неожиданном направлении. Предсказания, как прогноз погоды, действуют на коротком интервале времени [7, 10]. Эволюция зависит от причин, предсказать которые с абсолютной точностью невозможно, поэтому возникает пессимизм. Тем не менее, теория экономической динамики может предсказать некоторые процессы, которые не могут быть объяснены с помощью традиционных теорий и методов.

Синергетика пытается понять эти законы, чтобы предсказывать поведение системы, выявлять параметры порядка для управления развитием [10]. Однако миром управляют не математики, а влиятельные экономические субъекты, поэтому кормчие должны быть высокообразованными людьми и (или) доверять профессиональным консультантам.

Идеологией синергетического управления является минимальное вмешательство в естественное развитие системы. («Быка из ямы лучше тащить за рога, а не за хвост») [7]. Поэтому нужна модель упорядоченного рынка, где монополии контролируются социально ориентированным государством. Однако и в этом случае финансово-промышленные лидеры могут обойти закон, если найдут способы влиять на решения президента и государства.

Синергетический подход к управлению кризисами принимает во внимание факт, что в состоянии бифуркации система настолько неустойчива, что незначительные флуктуации могут непредсказуемо изменить траекторию её развития. Однако это же обстоятельство может принести пользу управляющей системе. Можно незначительными усилиями подтолкнуть развитие в нужном направлении. Например, снежная лавина способна сокрушить всё на своём пути, если сход произойдёт не по воле человека. Однако, упреждая событие, можно целенаправленно спустить лавину буквально «хлопком ладоней», когда на её пути нет людей. Если кризисы исключить невозможно, то можно научиться избегать катастрофических спадов, плавно переходить на новый уровень развития. Имитационные модели экономики позволяют в идеале определять параметры порядка, воздействием на которые может эффективно управлять даже в условиях псевдохаоса. Таким образом, следует всячески развивать науку управления экономикой.

Однако умение управлять не решает всех проблем человечества. Траекторию развития задаёт умелый кормчий в зависимости от своих целей. Экономика может быть социально ориентированной, а может быть ориентирована на благо олигархов. Траекторий развития всегда несколько, этот выбор определяется социальной ориентацией управляющего. Таким образом, проблема из экономики перемещается в политику. Очевидно, для создания справедливого общества необходимо не только умение управлять сложными псевдохаотическими системами, но и вручить руль «социально справедливому» кормчему.

Как оценить «качество» экономической модели? Социологический опрос населения не всегда корректен. У разных слоёв населения будет разное мнение. Очевидно, эффективные экономики юга и севера, экономики метрополии и колонии, экономики прошлого и настоящего всегда будут отличаться. Экономическая модель хороша, если обеспечивает благополучие того общества, в котором она функционирует. Кроме того, общество высказывает мнение на момент опроса, как правило, без оценки перспектив. Шикарная жизнь, проедание последних запасов на момент опроса может вызвать одобрение (пир во время чумы). Им неведом последующий обвал, кризис.

Качество объекта (процесса) можно понять только в сравнении с аналогами. Необходимо принимать во внимание состояние ресурсной базы, менталитета населения, развитие техносферы, коммуникаций и др. Но главное, экономика должна обеспечивать не максимизацию потребления, а максимально долгое существование социума. А современная теория рынка - это технологии эффективного деления общественного пирога на фоне истощающейся природы. Поэтому эволюционный подход критикует неоклассическое направление за отсутствие исторической перспективы и экономической генетики, за веру в равновесный характер и линейность экономических процессов [11].

Для осмысления эволюционных процессов современные экономисты часто обращаются к исследованиям эволюции вещества и живой материи, которая шлифовала свои механизмы сотни миллионов лет. Жизнь на земле выдержала множество глобальных катастроф, не погибла и достигла высот разума, чем и доказала свою эффективность [12]. Изучая эволюцию природы, можно выявить тенденции, инвариантные законы развития. Познав инварианты развития биоты, можно использовать их для организации социально – экономических систем общества [13]. Природа экономна и не роскошествует сущностями, а удачные решения, найденные на одном структурном уровне, транслируются, как правило, на уровни соседние. «Наверху то, что и внизу» - говорит и древняя Изумрудная Скрижаль, и современный принцип симметрии микро и макрокосма [14]. Отклонение от инвариантных законов можно считать симптомами болезни общества. По крайней мере, на это следует обратить серьёзное внимание.

Поскольку человек есть продукт биосферы, то его социальное поведение не сильно выходит за рамки генетических программ. Поэтому экономика общества и биоты имеет больше сходства, чем различий. Но в обществе (часть биосферы) возникли новации, которые являются результатом человеческих идей. Не все новации удачные.

Экономика общества эволюционирует на порядки быстрее, чем биоэкономика, т.к. человеческая история ускоряется идеями лидеров. При ускоренном развитии практика бежит впереди теории. Человек, провозгласивший себя «царём природы», обречён на экологическую катастрофу, а экономическая теория поддерживает эту идею.

С точки зрения теории систем экономика – это совокупность обменов потоками вещества, энергии и информации (ВЭИ - потоки) между элементами экономической системы [15]. В биосфере ВЭИ – потоки циркулировали всегда, задолго до появления человечества (биоэкономика). Совокупным продуктом любой экономической системы является новая информация и рассеяние вещества и энергии (отходы) в биосферу [15]. Покажем существенные отклонения современной экономики от законов гармоничной организации сложных систем.

В «Общей теории систем» биолога Л. Фон Берталанфи, утверждается иерархичность Мира. Глобальный эволюционизм отмечает увеличение упорядоченности биосферы по мере восхождения вверх по эволюционной лестнице [5]. Поэтому надсистема всегда имеет более высокий уровень организации и диктует подсистемам свои цели. Согласно теории все элементы системы должны работать на общую цель, т.е. должны кооперироваться. В кибернетике показано, что для самоорганизации необходима иерархия подчинённых алгоритмов [16]. Более высокие уровень управления (законодатель) вырабатывают алгоритмы для нижних подсистем. Подсистема должна кооперироваться с надсистемой для достижения общей цели. Конкуренция только разрушит систему. Надсистема всегда права.

Дарвин первый обратил внимание на конкуренцию в живой природе, провозгласив её основным механизмом естественного отбора. Однако борьба является только фрагментом истины, но возведена в культ, положена в основу идеологии рынка, капитализма, индивидуализма. Уровень науки того времени не позволял Дарвину заметить, что биоценозы устойчиво существуют только благодаря гармонии, кооперативной деятельности всех их элементов. Стайные животные кооперированы с целью эффективного выживания. А конкуренция проявляется только на низших, подсистемных уровнях биоценозов. Кооперация (Крапоткин) играет огромную роль в обеспечении устойчивого развития биосферы. Итак, конкуренция сосуществует с кооперацией. Проведём анализ этого явления.

Биосфера напоминает слоёный пирог из систем разной организованности. Можно выделить четыре типа управляемых объектов: одноклеточные, многоклеточные, организмы (человек), техноценозы. Остальные объекты называют самоорганизующимися (стая, популяция, вид, биоценоз, биосфера). У людей известны управляемые организации бюрократического типа и экономические субъекты (фирмы, ТНК, концерны и пр.). Рынок в большей степени стихийный, чем управляемый.

В иерархической управляемой системе есть центр (мозг, вождь, лидер, доминант) и объекты управления. Часть функций подсистемы осуществляют по собственным программам. Управление способно обеспечивать гомеостазис только в рамках некоторого коридора условий, направленного на достижение общей цели (выживание). Согласно теории систем, координация работы из общего центра требует минимума сигналов и наиболее экономична, если центры управления иерархичны [7]. Высшие уровни управления ликвидируют «горизонтальные» конфликты (конкуренцию) между элементами. Рассмотрим упрощённые иерархии наиболее типичных организаций природы и общества. Курсивом выделим подсистемы, где присутствует конкуренция.

Организм имеет следующую иерархию: клетки – органы (ткани) - организм. Происходят процессы замены устаревших клеток, но не по принципу конкуренции. Клетки сами решают, что пора уступить дорогу более молодым. Организм существует благодаря кооперации всех без исключения подсистем. Осуществляется управление (мозг).

Бюрократическая организации наиболее близка к организму: люди – отделы (подсистемы) – организация (система). Конкуренция происходит на уровне людей, которые борются за должности, за вознаграждение. Конкуренция на «вышибание» не опасна, если есть дублёры. Но в основном осуществляется кооперация трудовых усилий. Конкуренция всегда сочетается с кооперацией, важно чего больше. Между отделами конкуренция не допустима, ибо гибель любого отдела сопровождается разрушением системы. У отделов нет дублёров, а отдельных людей заменить можно. На нижних уровнях элементов всегда больше, чем на верхних, поэтому конкуренция допустима на нижних уровнях биологических систем. Эффект кооперации проявляется даже в колониях бактерий. Потеря подсистем верхних уровней опасна, поэтому предпочтительна их кооперация.

Аналогично театральное действие есть взаимодействие ролей. Личность актёра только изменяет качество спектакля, но не исключает его системную сущность. Конкуренция за роль - явление типичное «на подмостках сцены», но спектакль – это кооперативное действие. Аналогично борьба за выживание отдельного существа есть проявление конкуренции, но устойчивость всего биоценоза есть следствие кооперации. Замена слабых элементов системы на более сильные в результате борьбы только усиливает эффективность кооперации. Но без кооперации в надсистеме элементы самостоятельно выжить не могут. Рассмотрим иерархии социальных систем в биосфере.

Биосферу упрощённо можно представить как следующую иерархю: животные в стае - стаи – популяции – биоценозы – биосфера. Животные в стае и конкурируют и кооперируются, как люди в организации. Если рассматривать биоценозы как системы, то их элементами являются не конкретные существа, а их роли (функции). Гибель в борьбе за существование отдельного животного не исключает функций его дублёров. Между отдельными стаями также наблюдается конкуренция за территории. Популяция одна и её гибель катастрофична, поэтому конкуренция подавляется. Биоценозы существуют благодаря кооперации разных видов живых существ, так же как и биосфера. Чем разнообразнее биоценоз, тем более устойчива система.

Наконец рассмотрим структуру рыночной экономики: организации – рыночный сектор – рынок – экономика – государство. Организации на нижнем уровне иерархии отличаются упорядоченной, кооперативной структурой. В определённом секторе рынка идёт конкуренция «на вышибание». Можно перейти в другой сектор рынка и составить там конкуренцию. Поэтому конкуренция имеет место не только в границах конкретного сектора, но и в других секторах. Экономика как надсистема в пределах одного государства должна быть кооперативной, как и государство.

Рис.1. Соотношение функций конкуренция – кооперация. Уровни иерархии на горизонтальной оси возрастают от 1 к 4. А – Организмы; В – Организации; С - Биосфера; Д. - Рыночная экономика.

Проведём сравнение природных и общественных экономических систем. На рис.1 приводятся кривые распределения процессов конкуренции и кооперации в четырёх иерархических системах. Рисунок отражает не количественные изменения, а сравнивает тенденции. Как видно, конкуренция в устойчивых сложных системах проявляется только на нижних уровнях иерархической структуры. В хорошо управляемых живых организмах конкуренции практически нет. В государственной бюрократической системе, в бизнесе и биосфере господствует кооперация, а конкуренция проявляется между элементами низших уровней (борьба за место, за должность). Верхние уровни должны иметь более высокую организацию, чтобы правильно влиять на поведение нижних уровней.

В рынке этот закон нарушается. Внутри элементов рынка (организации) в упорядоченной структуре действует кооперация, а в псевдохаотической надсистеме (рынок) господствует конкуренция. Нарушен главный принцип природной гармонии: «Устойчивость сложных систем обеспечивается в том случае, если упорядоченность надсистемы выше, чем у подсистем». Поэтому конкуренция не только не обеспечивает устойчивости рыночного общества, но и не способна задать правильную цель развития рыночным субъектам. Субъекты не видят других целей, кроме максимизации прибыли. Неустойчивый рынок естественно сползает к устойчивому монопольному рынку. По законам синергетики не следует препятствовать естественному ходу событий, его надо обратить в пользу, но государство этому препятствует. Нарушение природной гармонии может быть восстановлено, если рынок сделать управляемым, как в советской экономике и сбалансировать соотношение конкуренция – кооперация в пользу кооперации. Законы природы нельзя нарушать. Даже эксперты ООН в 1987 году заявили: «Мы способны согласовать деятельность человека с законами природы», но с какими законами — сказано не было. Более того, стремления к упорядочению рынка не наблюдается.

Рис. 1 показывает, какие законы должны соблюдаться, чтобы экономика стала устойчивее. Большое количество «свободных» субъектов рынка контролировать невозможно, поэтому надо оставить оптимальное количество монополистов – конкурентов и осуществлять государственное регулирование цен и ассортимента продукции. Решений может быть больше, над только поставить цель.