Монгольское нашествие на Северо-Западный Кавказ

В XIII в. народы Кавказа подверглись опустошительному монголо-татарскому нашествию. Раздираемые феодальными междоусобицами, северокавказские народы не смогли противостоять ударам монголо-татарских войск.

Первый поход монголо-татар на Кавказ и Русь был совершен в 1222—1223 гг. и носил рекогносцировочный характер. После битвы на Калке монголы возвратились через Урало-Каспийский проход в Азию, потерпев по дороге поражение от волжских болгар.

Отряд монгольских войск, посланный Чингис­ханом из Средней Азии, прошел в Дагестан и с юга, по берегу Каспийского моря, вышел в Предкавказье. Арабский автор Ибн ал Асир (1160—1230 гг.) описывает, как монголы, посеяв вражду между аланами и кипчаками, порознь разбили тех и других. Разбив русские войска на Калке (1223 г.), монголы возврати­лись в Азию по северному побережью Каспийского моря. Поход 1222—1223 гг. не привел еще к установлению господства монголов над народами Кавказа.

В 1235 г. монголы совершили второй поход на Русь и Кав­каз. Возглавил этот поход внук Чингис-хана, Батый, или Бату. На этот раз монголы вторглись в половецкие степи с севера. Сильное сопротивление завоевателям оказывали народы асут, серкесут и булар, т. е. асы-аланы, черкесы и болгары.

В 1237—1238 гг. монголы совершили поход на Северо-Запад­ный Кавказ против адыгов, после чего ушли завоевывать Крым, переправившись через Керченский пролив. В 1238—1239 гг. монголы предприняли поход на Центральный Кавказ против алан. О значении этого похода можно судить по таким фактам: во главе войска стояли сам Бату-хан и его двоюродные братья Менгу и Гуюк. Самым крупным событием в этом походе была зимняя, полуторамесячная осада аланской столицы, города Маас. Жители Мааса, рассказывает персидская хроника Джувейни, «по многочисленности своей были (точно) муравьи, а окрестности покрыты лесами до того густыми, что в (них) нельзя было проползти змее. Царевичи сообща окружили (город) с разных сторон и сперва с каждого бока устроили такую широкую дорогу, что (по ней) могли проехать рядом три-четыре повозки, а потом против стен его выставили метательные орудия. Через несколько дней ведения осадных боев они оставили от этого города только имя и нашли (там) много добычи. Они отдали приказание отрезать убитым людям правое ухо. Насчитано было 27000 ушей». В монгольских источниках приводится донесение верховному хану Угэдею, посланное от Бату после произведенных им завоеваний в Восточной Европе: «Силою вечного неба и величием государя и дяди (т.е. Угэдея) мы разрушили город Мегет (Маас) и подчинили твоей власти одиннадцать стран и народов». Таким образом, захват Мааса по мнению Бату, был одним из самых значительных результатов его походов в Восточную Европу.

В настоящее время руины аланской столицы Мааса (Мегет) можно увидеть в Нижнем Архызе. Удовлетворившись разрушением аланской столицы и захватом других ее городов, монголы не стали следовать за аланами в труднодоступные ущелья Центрального Кавказа и ограничились тем, что блокировали выходы из них. Несмотря на неимоверные трудности высокогорья, аланский этнос продолжал сопротивляться еще в течение ряда десятилетий.

Это было опустошительное нашествие крупных воинских сил, спаянных железной дисциплиной, вооруженных по последнему слову тогда­шней военной техники, снабженных стенобитными машинами для разрушения кавказских крепостей. Монгольские отряды вторгались глубоко в горные ущелья. В результате этого похода под власть Батыя подпали все земли «от Хорезма» до «пределов Рума». Ему подчинились «все племена кипчак, рус, черкесов и ас». Были захвачены в плен вожди покоренных народов — кип­чакский Бачман, черкесский Тукбаш и асский Иджис.

Покорив Кавказ и совершив походы в Европу, Батый обосно­вался на Нижней Волге, в построенном им городе Сарай-Бату (близ Астрахани) Началось мрачное время господства Золотой Орды. Монголо-татарское иго тяжелым бременем легло на за­воеванные народы. По словам К. Маркса, оно «оскорбляло и ис­сушало душу народа, ставшего его жертвой». Монгольское на­шествие сопровождалось большими разрушениями и массовым истреблением населения. Часть населения из равнин и предгорий была потеснена в горные ущелья. Плоскостные районы Северно­го Кавказа были превращены в голую степь, где кочевали со своими стадами золотоордынские феодалы. Города и селения были сожжены и разрушены. Население было обложено тяже­лыми повинностями. Сборщики дани — баскаки отличались крайней жестокостью и старались собрать дани значительно больше положенного, чтобы львиную долю присвоить себе. Для удобства сбора дани производились переписи завоеванного насе­ления. Монголы заставляли алан, черкесов и другие завоеванные народы принимать участие в их военных походах. Впрочем, не­которые представители местной знати добровольно шли на служ­бу к монголам и делали блестящую карьеру.

Народы Кавказа героически сражались с монголо-татарами. Была выстроена цепь оборонительных сооружений, преграждав­ших монголам путь в горы. Возможно, именно в это время были построены некоторые башни, известные в Карачаево-Черкесии (над Хурзуком, между Жако и Красногорской и в других ме­стах). О сильном сопротивлении народов Кавказа, в том числе адыгов и алан, говорят, прежде всего, источники, принадлежав­шие самим монголам («Сокровенное сказание»). Китайская ис­тория монголов Юань-Ши свидетельствует о том, что монголы в течение многих лет не могли взять местные укрепленные пункты, в том числе аланский город Мецису, или, как его называли ина­че, — Ma-Ас. Плано Карпани (1246 г.) сообщает, что монголы покорили только часть алан, а другая, большая часть, продол­жала храбро сопротивляться. В 1254 г. (спустя 15 лет после захвата столицы алан) путешественник Г. Рубрук писал: «Аланы на этих горах все еще не покорены, так что из каждого десятка людей Сартаха (сына Батыя) двоим надлежало караулить горные ущелья, чтобы аланы не выходили из гор». С этой же целью ордынские ханы держали крупные воинские гарнизоны у входа в Эльхотовские ворота — Татар-туп, у современного г. Майский в Кабардино-Балкарии, у нынешнего города Усть-Джегута в Карачаево-Черкесии, в крупном городе того времени Маджары на р. Подкумок и т.д. Катастрофические изменения, явившиеся результатом монгольского нашествия, подорвали весь прежний уклад жизни в Алании, хозяйство пришло в упадок, осуществлялась ломка феодальных отношений, реанимация патриархальнородовых институтов. В конечном итоге не только равнинная, но и предгорная, и горная части Алании вошли в состав Золотой Орды. Завоевание монголами аланских территорий сопровождалось принципом «разделяй и властвуй», в результате которого многие из аланских родов оказались на чужбине. «Как и следовало ожидать, — отмечают историки, рассеивание родов происходило в результате поражения на войне. Враги-победители разъединяли роды, сородичи оказывались рассеянно живущими среди чужих родов».

Несмотря на страшные опустошения, на переселение части народа, Алания еще продолжала существовать. Со временем аланы, как и многие другие народы Северного Кавказа, приспосабливались к тому ритму жизни, который задавала золотоордынская держава. Относительная военно-политическая стабильность в регионе способствовала оживлению торговых путей.

Нашествие батыевских орд сопровождалось страшным опустошением страны, истреблением ее населения, хозяйственных и культурных ценностей. Оно на долгие годы приостановило социально-экономическое и культурное развитие народов Северного Кавказа. Особенно пострадали аланы, которые потеряли значительную часть своей территории и были вытеснены из северокавказских равнин в горы. Территория плоскостной Алании с густым населением и крупными городами в XIII в. превратилась в пустынную степь, по которой стали кочевать со своими стадами золотоордынские феодалы.

Успех монгольских завоевателей на Северном Кавказе, как и в других странах, объяснялся, прежде всего, феодальной раздробленностью. Монголы не встретили здесь ни одного крупного политического объединения, если не считать Алании, которая в этот период тоже не представляла собой единого государства, так как ее раздирали внутренние распри. Об этом красноречиво творит венгерский миссионер Юлиан, посетивший Аланию в 1235 г. «Сколько местечек, столько князей,— пишет он,— из которых никто не считает себя подчиненным другому. Здесь постоянные войны князя с князем, местечка с местечком».