Страсти совсем неплохи

сами по себе, они «хороши в руках ревнителей доброй жизни». Даже такие страсти, как «вожделение», «сластолюбие», «страх»,— допускают сублимацию:

вожделение превращается в «стремительный порыв желания божественных благ»;

сластолюбие — «в блаженство и восхищение ума божественными дарами»;

страх — в боязнь ответственности за грех;

печаль — в раскаяние ***.

Порок создан из того же материала, как и добродетель. Нет природных сил души и тела, которые были бы плохи сами по себе, они становятся злом лишь тогда, когда принимают особую форму, именно форму извращения ****. Основной идеей всей греко-восточной аскетики и мистики была идея о божения (θειωσις).