Анализ мотивов сексуальных преступлений и психологического профиля сексуальных преступников по ММИЛ

Сексуальное убийство - комплексный феномен, где на­ряду с конституционально-генетическими и клинико-биологическими факторами психологические играют одну из первостепенных ролей. При том, что на сегодняшний день ни один из факторов не изучен в достаточной степени, пси­хологические механизмы формирования и реализации гомицидного сексуального поведения, как опосредующие все остальные факторы, остаются чрезвычайно актуальными для решения клинико-психопатологических и экспертных вопро­сов.

Общую психологическую характеристику осужденных за сексуальные преступления, прежде всего за изнасилования, мы дадим по результатам исследования с помощью MMPI (ММИЛ). Сравнительный анализ усредненных профилей ММИЛ преступников различных категорий и совершивших изнасилования показывает наличие статистически достоверных различий (р <0,05) между ними только по двум параметрам методики: по шкалам L (лжи) и 5 (мужественность - женственность). По остальным параметрам методики совершивших изнасилования практически совпадают с усредненным профилем преступников других категорий. Поэтому принципиальных отличий по характерологическим особенностям, социально-психологической адаптации, распространенности определенных психологических типов личности, степеней выраженности личностных свойств у совершивших изнасилования по сравнению со всей массой обследованных преступников не выявляется.

Отличительные признаки совершивших изнасилования (показатели шкал L и 5) носят качественный характер и свидетельствуют, на наш взгляд, об особенностях способов реализации мотивов поведения. Приведенные нами исследования показали, что совершившие изнасилования по сравнению с другими категориями преступников (убийцами, грабителями, разбойниками, ворами, расхитителями) имеют самое низкое значение по шкале 5, причем это отличие является статистически достоверным (р <0,05). Поэтому принципиальное значение для характеристики совершивших изнасилования имеет интерпретация показателей шкалы 5.

Шкала 5 ММИЛ, в конечном счете, отражает степень идентификации с традиционной культурной и социальной ролью мужчины или женщины. Это главным образом имеет отношение к характеру жизненного опыта, культурным интересам, профессиональным устремлениям.

Психологический же смысл изнасилований в контексте имеющегося профиля и результатов сравнительного анализа, можно рассматривать как стремление всячески утвердить себя по отношению к женщинам. 0б этом говорит и характер совершенного преступления, в котором очень часто в меньшей степени отражают сексуальные мотивы, а в большей самоутверждение. Такая тенденция может рассматриваться как следствие нарушенной идентификации с традиционно понимаемой мужской ролью, мужскими качествами. Важно подчеркнуть здесь, что такое преступление, как изнасилование в свете имеющихся данных по ММИЛ выступает как явно компенсаторное. Другими словами, за этим преступлением, связанным со стремлением к явному доминированию по отношению к женщине, может стоять субъективно нерешенная проблема. Она заключается в том, что человек бессознательно ощущает склонность к противоположному по содержанию, по существу «женскому» поведению (подчиненному, пассивному и т.д.), которое он стремится преодолеть, чаще всего неосознанно, чтобы соответствовать субъективным представлениям о мужских ролях и качествах. Такие представления и порождаемое ими поведение формируются в процессе социализации индивида. Из этого следует, что за наличием грубости и стремлением к полному доминированию в такого рода преступлениях может скрываться наличие совершенно иных качеств. Это подтверждается и результатами обследования данной категории преступников психологической методикой Маховер «Рисунок человека». Для них характерно следующие психологические качества и реакции. Женщина, как таковая, т. е. обобщенный образ, воспринимается ими как враждебная, агрессивная, доминирующая. Все это является содержанием их аффективной личностной установки на взаимоотношения с представительницами противоположного пола.

Анализ данных, полученных с помощью методики Маховер «Рисунок человека», также показывает, что по отношению к женщинам они ставят себя в зависимую, опекаемую, подчиняющуюся, пассивную позицию.

У виновных в совершении изнасилований обычно отсутствует ясное представление о традиционно мужских и женских чертах в поведении, отношения между мужчиной и женщиной в основном ограничиваются сексуальными функциями, что свидетельствует о социально-психологической незрелости. Именно поэтому их стремление к доминированию по отношению к женщине так часто ограничивается насильственной реализацией полового акта.

На многих рисунках этой категории преступников женщина не случайно наделяется более старшим возрастом по отношению к мужчине. Исходя из анализа рисунков и их описаний обследуемыми, можно сказать, что в их содержании происходит как бы фиксация детских, подростковых представлений о взаимоотношении полов у взрослых людей.

На рисунках также прослеживается сильная фиксация на сексуальной сфере, аффективно отрицательная окраска сексуальных представлений, сексуальные мечты и фантазии.

Для большинства из сексуальных преступников не существует проблемы персонифицированного выбора женщины даже в качестве сексуального партнера, не говоря уже о ней как носительнице иных ролей, в том числе социальных. Часто даже такие признаки, как возраст, внешность не имеют поэтому существенного значения для насильника. Этим в значительной мере объясняются, например, случаи нападения в темноте на совершенно незнакомых женщин, внешность которых преступник даже не успел рассмотреть.

Совершившие сексуальные преступления крайне неоднородны по своим мотивам. Но следует особо отметить, что сама по себе сексуальная потребность и соответствующие мотивы не являются определяющими для совершения этого типа преступлений (исключением являются, пожалуй, только лица с выраженной умственной недостаточностью).

Убийства, сопутствующие сексуальному наси­лию, неоднородны по своему субъективному смыслу и цели. Так, по мнению К. Имелинского (1986), существует не­сколько разновидностей убийств: 1) убийство с целью сла­дострастных переживаний; 2) убийство как следствие пре­одоления сопротивления жертвы при попытке изнасилова­ния (когда убийство является средством добиться покорности жертвы); 3) убийство с целью лишить жертву возможности позвать на помощь; 4) убийство в момент переживания ор­газма (часто при суженном сознании, как продолжение пре­одоления сопротивления жертвы, не обязательно преследую­щее ее смерть); 5) убийство для сокрытия сексуального пре­ступления и избавления от свидетеля изнасилования, а также 6) убийство по другим мотивам, внешне напоминающее убий­ство с целью получения наслаждения.

К. Имелинский (1986), ссылаясь на данные G. Schorsch, сообщает, что научные исследования убийств по сексуаль­ным мотивам ограничивались почти исключительно описа­тельно-криминологическим подходом, в то время как пси­хологические и психодинамические аспекты совершенно не принимались во внимание. На основании изучения биогра­фий и структуры личности 16 лиц, совершивших убийство по сексуальным мотивам, в плане психодинамически ори­ентированной интерпретации, К. Имелинским были выде­лены две группы убийств:

1. Убийство является выражением садистской перверсии. Такие преступления совершаются обычно вне состояния аф­фекта и без каких-либо "переговоров" с жертвой. Они осу­ществляются как ритуальная процедура, а убийство предо­пределено и запланировано в воображении. С психодинамической точки зрения, такие убийства являются следствием устранения "защитной структуры". При этом ликвидирует­ся граница между архаически-магическим миром перверсии и реальной действительностью. Такие случаи являются ред­костью среди убийств по сексуальным мотивам.

2. Для группы, значительно более многочисленной, ха­рактерны убийства, являющиеся деструктивными актами, которые представляют собой выражение несдерживаемой, неконтролируемой агрессии, эмоциональных вспышек в раз­личных ситуациях.

Психическая структура лиц этих групп различна. Лич­ность убийцы из второй группы, как правило, находится на границе нормы, в то время как садисты, по мнению ав­тора, испытывают меньше затруднений в плане приспособ­ления и контроля своих импульсов, поскольку специфиче­ский "защитный характер" перверсии выполняет у них ста­билизирующую функцию.

Среди отличительных факторов, чаще встречаемых у сек­суальных убийц, чем у других сексуальных преступников, 3. Старович (1991) отмечает агрессивное гетеросексуальное поведение и садизм. Автор усматривает в этом специфиче­ские механизмы подобного поведения. Выявляемое во мно­гих случаях патологическое развитие личности (алкоголь­ная деградация и т.д.) является благодатной почвой для от­носительно легкого развития агрессивности по отношению к женщинам, особенно когда они в процессе жизненного и сексуального опыта убийцы являлись для него источником негативных эмоций. Убийство женщины в этих случаях чаще носит вид расплаты жертвы своей жизнью за ранее нане­сенные убийце другими женщинами действительные или мнимые обиды.

Клинический анализ позволяет выделять три типа сек­суального агрессивного поведения: 1) поведение при сексу­альном садизме или в рамках полиморфного парафильного синдрома (по критериям МКБ-10), основным признаком которых является экспрессивный характер агрессии, выражающийся в стремлении к переживанию определенных эмо­циональных состояний; 2) псевдопарафильное поведение, например, в рамках различных временных состояний; 3) по­ведение при совершении изнасилования, когда сексуальная агрессия в основном носит инструментальный характер и направлена на преодоление сопротивления жертвы для со­вершения полового акта.

Исследование А.А. Ткаченко, Г. Е. Введенского и др.(2002) обнаружило у садистов выраженное пре­обладание агрессивных образов-переживаний, носящих не­завершенный, символический характер, акцентирующих угрозу или готовность к совершению насильственных дей­ствий, преобладание установок, связанных с тенденцией к деструктивному поведению по отношению к предметному миру, что, однако, скорее сближало их с группой лиц, со­вершивших агрессивные сексуальные акты даже вне дейст­вия механизмов патологического влечения. Специфическими же для них оказались повышенная аффективная фиксированность образов-переживаний на ситуациях межличностного взаимодействия, в которых имелись эмоции страха, испуга, тревоги; их доминантные тенденции были более выражены, причем именно в межличностном плане субъект-субъектных отношений. При этом образ "реального сексуального парт­нера" характеризовался низким уровнем маскулинных черт (преобладающий тип сексуального партнера был гиперфемининный); выраженным преобладанием "деперсонифици­рованного" восприятия личности "женщины", "мужчины" и "ребенка", в отношении которых в качестве основного фактора выступали неодушевленность, обезличенность, схематичность. Также специфичным явилось "нейтральное" вос­приятие образов как женщины, так и мужчины, что отража­ло снижение какой-либо эмоциональной валентности в межличностных взаимоотношениях (в группе непатологиче­ского сексуально-агрессивного поведения наблюдалось пре­обладание негативного отношения к образу женщины).

Полученные данные позволили сформулировать ряд по­ложений, раскрывающих механизмы формирования садисти­ческого поведения:

1. Было высказано предположение о регулятивной роли полового самосознания в механизмах агрессивного сексуаль­ного поведения. Поскольку вовлеченность Я-концепции в регулятивные процессы определяется актуализацией "Я-об­разов", которые релевантны непосредственной ситуации взаи­модействия с окружающими (Markus H., Wurf E., 1987), именно половая идентичность или компоненты полового са­мосознания релевантны ситуациям сексуального взаимодей­ствия и сексуальному поведению, в связи с чем особенно­сти полового самосознания проявляются в структуре и со­держании этих действий. Так, недифференцированность, диффузность Я-концепции не способствует гибкому пове­дению, ограничивая доступность поведенческих паттернов, а недостаточная интериоризированность полоролевых нор­мативов может, в свою очередь, ограничивать выбор стра­тегий взаимодействия в ситуациях, требующих динамичной актуализации в поведении полоролевых стереотипов. В этой связи агрессивное сексуальное поведение может представ­лять собой перенесенную в сферу межличностного взаимо­действия примитивную форму эмоциональной саморегуля­ции. Поскольку половая роль включает в себя кроме само­оценки и некоторые стереотипы взаимодействия с другими (мужчинами и женщинами), идентификация с этими сте­реотипами или образом действия с объектом сексуального предпочтения может играть роль основания для восстановле­ния целостной самоидентичности.

2. Существенными для садистического сексуального по­ведения являются искажения когнитивного и эмоциональ­ного восприятия образа сексуального партнера, который предпочтительно обладает низкими маскулинными и выра­женными фемининными качествами, т.е. характеризуется снижением общей активности личности (покорность, подчиняемость, зависимость). Такого рода искажения ведут к недооценке одних и переоценке других исходящих от парт­нера сигналов и в целом свидетельствуют о существенных сбоях и ошибках межличностного восприятия.

Полученные данные А.А. Ткаченко, Г. Е. Введенского и др.(2002) позволили сформулировать ряд вы­водов, касающихся механизмов сексуального убийства:

1) Существование трудностей в межличностном обще­нии в силу ограниченности опыта межличностного взаимо­действия;

2) Снижение эмоциональной валентности в межлично­стном взаимоотношении с потенциальным сексуальным партнером;

3) Такие специфические личностные особенности объ­екта сексуальной активности, как снижение общей актив­ности, косвенно указывающие на покорность, подчиняемость и зависимость;

4) Фундаментальные проблемы эмоционального и ког­нитивного отношений при субъект-субъектных взаимодей­ствиях;

5) Независимость (оторванность) от социальных связей и эмоционально значимых межличностных отношений;

6) Выраженная зависимость от женского мнения, высо­кая аффективная чувствительность и зависимость образа "Я" в межличностных отношениях с женщинами;

7) Недостаточная интериоризация эмоционального ком­понента мужской половой роли, формальность представле­ний о полоролевых нормах, что свидетельствует о слабом участии полоролевых стереотипов в регуляции поведения. Между тем очевидно, что группа лиц с гомицидным сек­суальным поведением была весьма неоднородна, в первую очередь в связи с клиническим разнообразием, поскольку включала как случаи патологической сексуальной агрессии (парафилии), так и непатологических ее вариантов. Таким образом, проведенный цикл исследований привел к необхо­димости анализа психологических особенностей лиц с го­мицидным сексуальным поведением в плане выявления у них расстройства сексуального влечения.

В сексуальных преступлениях решаются глубинные по своей сути психоаналитические проблемы. Ни в одном из иных видов преступлений нет такой богатой по содержанию бессознательной мотивации. Предлагаемая ниже типология наглядно иллюстрирует и раскрывает эти мотивы.