Экономической политики

Большинство проблем российской экономической науки на новом этапе получили концентрированное выражение в «Опыте о народном бо­гатстве» Бутовского. Посвятив, - как он сам говорит, - несколько лет своей жизни изучению вопросов о народном хозяйстве с «надеждой сде­лать что-либо полезное для своего отечества», целью его «было предста­вить в сколь можно ясном и простом изложении, естественные законы производства, обращения, распределения и потребления богатства народ­ного, и те логические условия этого движения, от которых наиболее зави­сит степень общественного благосостояния».[162]

В предисловии автор высказывает свое отношение к предмету и ме­тоду экономической науки, ее взаимосвязям с философией, политикой, правом, историей, естествознанием, статистикой. Экономическую науку он относит к «нравственно-политическим дисциплинам» и заявляет о необхо­димости соблюдения в ней «морально-этических принципов». Политиче­ская экономия, - пишет Бутовский, - не должна «начинать с фальши­вого взгляда на природу человека», «посягать на созданное Богом: нет, она берет человека, как он есть, с его слабостями и нуждами, с его силами и способностями, и с миром, его окружающим, так точно, как зоолог или бо­таник, берет животное или растение, предстоящее его исследованиям».[163]

В 1-м томе. называющемся «Производство богатств», рассматрива­ются: потребности человека и производительные силы общества (природа, труд, капитал, предпринимательство), обеспечивающие их удовлетворе­ние; сущность народного богатства; отраслевая структура материального производства; порядок и формы образования предприятий; виды деятель­ности по созданию «невещественных благ». Значительное внимание уде­лено категории «ценности», которую автор связывает с суждениями поку­пателя о полезности и стоимости товаров, и продавца - об издержках про­изводства и качественных характеристиках его товара. По сути дела, - писал Бутовский, - «порядок образования ценностей, причины их колебаний - вот те предметы, на которые должно обращаться внимание экономиста».[164]

2-й том. «Обращение и распределение богатств», включает в себя главы об обмене, собственности, деньгах, кредите, доходах основных классов общества и механизме их формирования, наследстве, «охрани­тельной системе» (защите государством своих национальных интересов) и др. Бутовский подчеркивает: «Наблюдение фактов - вот единствен­ный ключ к открытию истины как в науках физических, так и в науках нравственно-политических. Общества зиждутся не по законам, нами при­думанным, а по законам силы вещей, от нас не зависящим. Мы можем только изучать, исследовать эти законы и связь, между ними существую­щую».[165]

3-й том «Опыта о народном богатстве», озаглавленный «Потребление бо­гатства», посвящен анализу: валового внутреннего продукта и националь­ного дохода; фондов накопления и потребления; налогам; государствен­ным займам; погашению государственного долга; благотворительности.

Теоретическая экономика

Бутовский, Бабст, Вернадский, Горлов и другие политэкономы главными задачами «теоретической экономии» считали:

1) исследование «двоякого проявления свободно-разумной деятельно­сти» человека: «начало одного в личном интересе, в сознании пользы частной; начало другого в интересе государственном, в признании необходимости ува­жать чужие интересы. Там только, где равновесие водворяется между этими двумя началами, или, по крайней мере, где оно принимается за основание, можно предполагать даль -

нейшее развитие человеческой деятельности».[166]

2) анализ фактов хозяйственной жизни, выступающих результатами действия человеческой природы;

3) формулирование «общих заключений», в которых отражались бы «естественные законы развития народной деятельности в ее стремлении к благосостоянию». «Теория была бы жалкою и бесплодною отвлеченно­стью, - отмечал Горлов, - если бы она, изучая «естественные законы экономии народов», «отвращалась от явлений современности... В объяс­нении именно этих явлений лежит практическое значение теорий, излагае­мых в науке»;[167]

4) раскрытие механизма действия основного экономического закона - закона спроса и предложения, или, «закона меновой ценности, состав­ляющего первое звено науки экономической»[168]; «политическая экономия, как наука, в настоящий момент своего развития, есть по преимуществу теория ценности»;[169]

5) углубление знаний о деньгах как измерителе ценности (цены) то­варов, средстве обращения, платежа и накопления, и как следствие - обос­нование путей рациональной организации денежного обращения, деятель­ности банков, которые «упрощают обмен, сближают запрос и предложе­ние», выступая посредником «между ними, и тем споспешествуя торговле, содействуют улучшению народного хозяйства и промышленности»;[170]

6) развитие теории распределения факторных доходов. В экономике существует «много разных промыслов и в каждом из них получаются свои выгоды или доходы, - указывал Горлов. - Но чтобы изучить теорию доходов, нет надобности каждый промысел рассматривать в отдельности; в них всех заключаются общие начала, управляющие величинами получае­мых доходов, и эти общие начала долж –

ны быть выведены из наблюдений над фактами»;[171]

7) исследование проблем нарушений рыночного равновесия. Как от­мечал Бунге в работе «Экономический кризис 1857 года», посвящен­ной анализу первого мирового экономического кризиса, затронувшего экономику США и ряда западноевропейских стран, «минувшая буря была, быть может, последнею не коснувшеюся России».[172]

Проблемы экономической политики

в трудах российских экономистов

Российские ученые высказывали вполне реалистические взгляды на соотношение экономической теории и экономической политики.. «Из общих законов», открываемых и исследуемых экономической наукой, в соответст­вии с которыми «люди стремятся к обеспечению своего благосостояния в жизни общественной, образуется ее теория; в умении прилагать эти законы к самой деятельности общественной... заключается искусство государственно­го управления; главные черты этого искусства» составляют «политическую экономию прикладную», или экономическую политику. «Теория должна служить основанием»[173] мероприятий экономической политики.

Комплекс проблем экономической политики государства рассматри­вался в работе профессора Московского университета А.И.Чивилева (1808-1867) «Наука народного хозяйства и ее порицатели» (1848). Поводом к на­писанию работы явилось желание автора разобраться в реалистичности социально-экономических проектов К.Сен-Симона, Ш.Фурье и Р.Оуэна.

«Наука в новейшее время, - отмечает Чивилев, - подверглась нападениям романтиков-социалистов, которые существующий порядок вещей хотят заменить совершенно новым социальным устройством собст­венного изобретения». Главное обвинение науки заключается в том, что она, «потеряв из виду существенную ее цель - общее благосостояние, со­вершенно пренебрегает участью огромного большинства - класса работни­ков, а если и обращает иногда внимание на их бедствия, то не предлагает никаких средств для их облегчения, или же предлагает только паллиатив­ные и недействительные».[174]

Другой упрек науке состоит в том, что она проповедует свободу экономических отношений, приводящую к эксплуатации труда капиталом. Мысль об антагонизме между капиталом и трудом произошла, вероятно, из-за того, «что в производстве материальном промышленниками могут сделаться только те из работников, которые располагают некоторым капи­талом, или отличаются особенными способностями; все же прочие должны довольствоваться платою, которая редко позволяет улучшить их положе­ние, Но этот факт нисколько не доказывает, что интересы капиталистов и людей, способных только к простой работе действительно противополож­ны; напротив, те и другие связаны крепкими узами взаимности».[175]

Свободная конкуренция, «содействуя успехам промышленности, доставляет выгоды всем ее деятелям, как и вся масса потребителей обязана ей понижением цены и усовершенствованием произведений... Напряжен­ные усилия, бдительность, расчет и соображения миллионов людей, дви­жимых личным интересом, производят естественный порядок, который никакая человеческая мудрость, никакая человеческая власть не в состоя­нии заменить организацией искусственной и произвольной».

Итак, - делает вывод Чивилев, - «свободное соперничество есть главное начало общественного механизма... При широком и искреннем применении этого начала распределение произведенного между отдель­ными членами общества бывает самое ровное, т.е. самое справедливое»[176].

Однако, нельзя не признать того факта, что в действительности су­ществует весьма не равный уровень благосостояния людей. «Наука при­нимает это суровое начало потому, что не верит в возможность чудесного преобразования нашего существа, и почитает благосостояние общества не­верным, если бы оно не имело никакого другого обеспечения, кроме доб­лести (отречения от личных экономических интересов. - В.П.) его членов».

На самом деле существует «бедственное положение тех, которые, при естественном разделении общей массы произведений, не получают во­все ничего, или получают только слишком скудные доли. При системе свободного соперничества каждый сам отвечает за себя, и каждый получа­ет столько, сколько производит... Свободная конкуренция, конечно, не имеет ни сердца, ни религии».[177]

Поэтому государство должно стремиться к выравниванию уровня жизни людей, - чем оно всегда занималось и должно заниматься. Не сек­рет, что «начало свободного соперничества - laissez faire et laissez aller - никогда и нигде не существовало вполне на самом деле, и даже наука, его открывшая, не принимает его безусловно. Напротив, она требует для него ограничений не только из уважения ко всякому праву, но и вообще во всех тех случаях, где своекорыстие является в противоречии с общею пользою; даже предполагает особенные меры» для разрешения этих противоречий. Именно это составляет предмет практической части политической экономии, или теории экономической политики, не занимающейся «ис­ключительно пауперизмом, но излагающей средства, какими можно со­действовать успехам народного хозяйства и совершеннейшему достиже­нию его конечной цели - удовлетворению нужд всех и каждого».

Роль государства в этих условиях - содействовать «успешному раз­витию всего организма»; это - самое действенное средство для «устра­нения неправильностей в отдельных его отправлениях». Все, что способствует народному хозяйству, «в большей или меньшей мере противодействует бедности».[178]

Наука же, - отмечал Чивилев, - со своей стороны:

1) «показывает способ ускорить благотворительность рационально для того, чтобы предполагаемая цель достигалась тем полнее и вернее»;

2) излагая меры для призрения бедных, в то же время «указывает и на средства, которые нельзя назвать паллиативными, потому что они более или менее подавляют зло в самом его источнике. Главнейшее из этих средств есть воспитание».[179]

Критическое отношение российских ученых к идеям социалистов о необходимости радикального изменения социально-экономических уст­ройства общественной жизни объясняется тем, что, в соответствии с взгля­дами отечественных политэкономов, общество «основывается на природе человека. Изменяются учреждения гражданские, внешние формы общест­венной жизни, постановления государственные в течение времени прини­мают новый вид. Но есть одно, что никогда не изменяется; это человече­ское сердце: среди всех переворотов оно остается одно и то же с его могущест­вом и слабостью... В нем-то заключается самое полное обеспечение против пре -образований, которых желают социалисты».[180]

Чивилев доказывает, что если «порождения праздного вообра­жения системы социалистов когда-нибудь и осуществились бы, то неми­нуемо произвели в человечестве движение вспять»,[181] потому что «в устрой­стве общественном социалистов подавляется индивидуальная личность, которая составляет существеннейшую принадлежность человеческой при­роды».[182] Человеку противоречат «временное пользование имуществом Сен-Симонистов», «отвлеченное право на проценты акционеров» Фу­рье»; «при одинаковой плате за труд нет выгоды трудиться».[183] Справедли­вое распределение доходов возможно только при свободной конкуренции; «бедным лучше, где есть богатые, нежели там, где все бедны».