Сацыялагічныя канцэпцыі культуры (Т. Адорно, Э. Фром, Г. Маркузе, Ю. Хабермас і інш.)

Франкфуртская школа социологии, возглавляемая Теодором Адорно и Гербертом Маркузе, соединивших марксизм с психоанализом, оказала громадное влияние на умы современников. В ее недрах зародилась так называемая критическая теория (термин Хоркхаймера), которую еще именуют <тотальной диалектической критикой общества. Влиятельное течение в неомарксизме организационно оформилось в 30-е гг. на базе возглавлявшегося Хоркхаймером (с 1931 г.) Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне и руководимого им (с 1932 г.) <Журнала социальных исследовании>. В 1934-1939 гг. институциональный центр Школы располагался в Женеве, позднее в Париже (при Высшей нормальной школе), с 1939 г. - в США (при Колумбийском университете); с 1944 г. - во Франкфурте-на-Майне (ФРГ). Главные теоретики - Хоркхаймер, Адорно, Фромм, Маркузе, Хабермас. Видными представителями Франкфуртской школы считаются также Л. Левенталь и Ф. Поллок - первое поколение, А. Шмидт, А. Вельмер - второе поколение этой школы. К теоретическим истокам школы относят марксизм и <левый> фрейдизм, принявший в Германии форму <фрейдомарксизма>, а во Франции-сюрреализма (А. Бретон). Определяющее влияние на взгляды представителей этой школы оказали идеи Гегеля, Маркса, Шопенгауэра, Ницше, Кьеркегора, ранних Лукача, Корша, Блоха, позднее - герменевтика Гадамера, связанная с Гуссерлем и Хайдеггером, а также психоанализ и реформированный фрейдизм. Углубление противоречий внутри франкфуртской школы привело к ее распаду в начале 70-х гг. В одном из самых известных трудов <Диалектика Просвещения> (1947) Т. Адорно и М. Хоркхаймер дали программное изложение социальной философии неомарксизма и ее своеобразной философии истории, в свете которой эволюция человечества предстает как история <неудавшейся цивилизации>, усугубляющегося <отчуждения>, вызванного <буржуазным> разумом, противопоставившим себя природе. Адорно трактует историю Запада как патологический процесс усугубляющегося безумия и утраты индивидуальной свободы. В капитализме франкфурцам, кажется, не нравилось буквально все: социальные институты, правовые нормы, засилье техницизма, состояние культуры и искусства, а главное - положение человека, подавление личностного начала в нем в условиях <высокоорганизованного> общества. По их мнению, культура в буржуазном обществе выполняет роль идеологии и средства поддержания господства, поэтому разрушение или кардинальное изменение основ этого общества приведет к восстановлению гуманистического облика культуры. Идеология индустрии культуры определяется как преднамеренная интеграция ее потребителей сверху, способствующая деградации сознания людей. В 30-40-е гг. представители Франкфуртской школы активно выступали против фашизма, участвовали в дискуссии о <молодом> Марксе-гуманисте, писали гневные эссе против дегуманизации культуры. Маркузе выступил против попыток использования нацистами философии Гегеля в защиту своей античеловеческой идеологии. Большой общественный резонанс получила защита ими классического культурного наследия человечества. В 60-е гг. Фромм, Маркузе, Адорно, Хабермас выступили с критикой <высокоразвитого> индустриального общества, глубоко и всесторонне проанализировав многочисленные формы социальной патологии, иррациональных проявлений заорганизованного (по терминологии Маркузе - <одномерного>) общества, которые губительны для человека, его подлинно человеческих потребностей. Научно-технический прогресс оценивался франкфурцами как институт репрессивного подавления культуры. Культура и искусство в сфере господства технократического мышления утрачивают свою сущность: сфера технического подавляет сферу духовного. Ими были исследованы социальные корни и природа авторитаризма (Хоркхаймер, Адорно, Фромм), психология нацизма. Опираясь на психоанализ, Фромм объяснил исторические типы социального характера и причины самоотчуждения, а также трансформацию человеческих потребностей и поведенческих структур, приводящую к <бегству от свободы>. Восходящее к М. Веберу понятие <рационализации> трансформируется в одно из центральных понятий философии культуры: анализ внутренних противоречий <просвещения>, отождествляемого с рациональным овладением природой вообще, становится ключом к пониманию культуры и общества нового времени, в частности массовой культуры и массового общества (<Диалектика просвещения>). Оба последних понятия, введенные в научный оборот именно представителями Франкфуртской школы, стали общемировым достоянием социологии. Не меньшей заслугой явилась разработка категории <отчуждение>, впервые выдвинутое Марксом, но получившее обстоятельное приложение к современному обществу у Маркузе и Фромма. Идеи Франкфуртской школы сыграли большую роль в становлении идеологии <новых левых> (в 1968 они выдвинули знаменитый лозунг <Мао-Маркс-Маркузе>), хотя сами философы отринули насильственные действия и экстремизм. Оказывается, тесно был связан с Франкфуртской школой знаменитый советский разведчик Рихард Зорге. В 1918 г. он стал студентом факультета общественных наук Кильского университета, где изучал философию и экономику. К сожалению, вторая мировая война не дала Зорге возможности закончить университетское образование. Знакомство с марксизмом он начал с самостоятельного изучения работ К. Маркса и Ф. Энгельса. С ленинскими работами Зорге познакомился позже - после переезда в Советский Союз. Помимо классиков марксизма Зорге интересовался философией Гегеля и работами германских социал-демократов. С весны 1918 г. Зорге начал заниматься активной партийной работой, став функционером Независимой социал-демократической партии (НСДП). В октябре 1919 г. он перешел из НСДП в только что созданную Компартию Германии. В университетах, где учился Зорге, он создавал из революционно настроенных студентов группы по изучению марксизма. С 1922 г., переехав во Франкфурт-на-Майне, он принял участие в создании Франкфуртского института социальных исследований и начал работать в нем[22]. Финансовую поддержку этому начинанию оказал предприниматель-меценат Вейль. Сотрудники этого института, задуманного как центр изучения марксизма, и составили впоследствии знаменитую в социологии Франкфуртскую школу.

40. Гісторыя ўзнікнення і развіцця герменеўтычных канцэпцый (Ф. Шлейермахер, Г.-Г. Гадамер, В. Дзільтэй, Э. Бэці, М. Хайдагер і інш.).

ГЕРМЕНЕВТИКА – 1) теория и методология истолкования текстов («искусство понимания»); 2) течение в философии 20 в. Хотя история герменевтики может быть прослежена через Средневековье до античности, понятие герменевтики в его современном значении восходит к Новому времени. Приблизительно в середине 17 в. устанавливается различие между ходом истолкования и его методом: герменевтика как учение о «правилах» истолкования начинают отделять от экзегетики (как лишенной методологической рефлексии практики комментирования). Революционный шаг в становлении герменевтики как самостоятельной дисциплины сделан Шлейермахером, принципиально расширившим сферу подлежащих истолкованию текстов: для Шлейермахера – это «учение об искусстве понимания» письменных документов вообще. Задачу герменевтики составляет прояснение условий, делающих возможным уразумение смысла того или иного текста. Всякий письменный документ, по Шлейермахеру – это языковое обнаружение, имеющее двойную природу: с одной стороны, он – часть общей системы языка, с другой – продукт творчества некоторого индивида. Перед герменевтикой стоит поэтому двойная задача: исследование языкового обнаружения в качестве элемента определенной языковой системы и вместе с тем – как обнаружения стоящей за ним уникальной субъективности. Первую часть задачи выполняет «объективное» (или «грамматическое») истолкование, вторую – «техническое» (или «психологическое»). Грамматическое истолкование анализирует текст как часть определенной лексической системы, психологическое же – индивидуальный стиль, т.е. комбинации выражений, не заданные лексической системой. Важным этапом становления герменевтики была «философия жизни» Дильтея, в рамках которой герменевтике приписывается особая методологическая функция. Дильтею принадлежит заслуга систематического развития тезиса, согласно которому, «понимание» есть не частный аспект теории познания, но фундамент гуманитарного знания («наук о духе») вообще. Это положение Дильтея, однако, было подготовлено интенсивными дискуссиями в исторической (И.Г.Дройзен) и филологической (А.Бёк) науке второй половины 19 в. Дройзен, в частности, обратил внимание на методологический изъян, препятствующий историографии стать наукой. Методом исторического познания, по Дройзену, должно стать «понимание». Предмет последнего составляют не объективные факты, а то, что уже было в свое время интерпретировано; работа историка – это «понимающее схватывание» уже когда-то понятого. Сходным образом трактует задачи гуманитарного познания А.Бёк. Документы, с которыми имеет дело филолог, уже заключают в себе знание, являются результатом прошлого процесса познания. Отсюда особая продуктивность филологии, представляющей собой, согласно формуле А.Бёка, «познание познанного».

Дильтеевская идея герменевтики была частью его грандиозного методологического проекта, цель которого состояла в обосновании значимости историко-гуманитарного познания и несводимости процедур последнего к процедурам естественнонаучного познания. «Понимание» есть, по Дильтею, единственно адекватное средство передачи целостности, именуемой Жизнью. «Понимание» (вначале весьма сходное с «переживанием») трактуется при этом как та процедура, благодаря которой «жизнь» вообще может быть прояснена и осмыслена. «Жизнь» здесь – наименование духовно-исторического мира, важнейшей характеристикой которого является его изоморфность нам как познающим. Живое может быть познано живым. Продукты творчества той или иной индивидуальности суть не что иное, как объективации жизни, и в известном смысле можно сказать, что мы понимаем в другом то, что понимаем в себе самих. Многократно пересматривая свою концепцию понимания, Дильтей то сосредоточивается на его интуитивном и в этом смысле иррациональном характере, то подчеркивает связь интуитивного постижения с понятийным мышлением. Под влиянием критики со стороны баденского неокантианства (Риккерт), а затем и под влиянием феноменологии Гуссерля, Дильтей стремится освободить свою концепцию от явного психологизма. Он заостряет внимание на нетождественности понимания «вчувствованию», вводит, наряду с понятием «переживание», понятия «выражение» и «значение», а также обращается к понятию «объективного духа» Гегеля. Понимание как воспроизводящее переживание имеет дело не только с индивидуальными психическими актами, но со сферой не сводимых к отдельным субъектам идеальных значений. Методологические размышления Дильтея легли в основу ряда концепций «герменевтической логики» (Г.Шпет в России, X.Липпс и Г.Миш в Германии), согласно которым сфера логического не схватывается одним только дискурсивным мышлением, но охватывает и недискурсивные формы выражения смысла. Предметом логики становятся, наряду с понятиями и суждениями, метафоры и символы (См. также ДИСКУРС). Превращение герменевтики в философию связано с именем Хайдеггера, который стал рассматривать «понимание» не в гносеологическом, а в онтологическом плане, т.е. не как способ познания, а как способ существования. В экзистенциальной аналитике, развиваемой им в работе Бытие и время (1927), «понимание» выступает как одна из основных характеристик человеческого бытия (Dasein). Последнее есть то место в бытии, в котором возможна постановка вопроса о смысле последнего. Человеческое бытие, т.о., изначально находится в ситуации понимания. Задача герменевтики состоит в истолковании этой ситуации. Эти положения легли в основу концепции философской герменевтики Гадамера, представляющей собой, по меткому выражению Поля Рикёра, результат «прививки» экзистенциальной феноменологии к традиции герменевтики как теории и практики истолкования текстов. Для Гадамера, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира человеку. Оно не просто лежит в основе нашего отношения к тем или иным текстам, но в основе нашего отношения к миру. Процесс понимания текста неотделим от процесса самопонимания читающего. Но это ни в коей мере не означает, что в процессе интерпретации интерпретатор волен подвергать текст насилию, сообразуясь исключительно со своими собственными запросами. В ходе истолкования речь идет о понимании того предметного содержания (Sache), которое несет в себе текст и которое не зависит ни от наших интенций, ни от интенций автора. Хайдеггеровскими размышлениями о языке, развитыми им в работах 1930–1950-х, инспирирована и выдвигаемая Гадамером философия языка. Именно благодаря языку традиция существует как живой континуум. В медиуме языка становится возможным то, что Гадамер называет «действенно-историческим сознанием»: понимаемое нами произведение, сколь бы исторически далеким от нас оно ни было, вступает с нами в диалог и тем самым оказывается частью «события традиции» (равным образом частью этого события является и наша интерпретация). Превращению герменевтики в философию противостоит привычный подход, согласно которому герменевтика была и остается теорией и методологией истолкования текстов. Такую методологию, опираясь на основополагающие тезисы Шлейермахера и Дильтея, разработал Э.Бетти, последователи которого энергично полемизируют с Гадамером, усматривая в его концепции апологию субъективизма. С иных, чем Гадамер, позиций, раскрывает философское измерение герменевтики Рикёр. Стремясь преодолеть языковую центрированность подхода Гадамера, Рикёр привлекает внимание к иным объективациям человека, нежели запечатленные в (языковой) традиции продукты творчества. К числу таких объективаций принадлежат прежде всего символы. Основная черта символа – избыточность смысла. Символы суть структуры значения, в которых один смысловой план указывает на другой, скрытый план. Поскольку анализ символов с целью расшифровки заключенного в них скрытого смысла предпринят, с одной стороны, психоанализом, с другой – структурализмом, философская герменевтика выступает как «арбитр в споре интерпретаций».

41. Асноўныя напрамкі развіцця сусветнай культуры ХХст.

Учитывая уникальность XX ст., его технологическую, экологическую, социально-политическую и духовную своеобразность, уже сейчас можно сделать некоторые выводы по поводу того состояния культуры, в котором оказалось человечество на рубеже III тыс. своей истории.

На первый взгляд кажется, что расово-этническое, лингвистическое, социально-экономическое разнообразие современных народов земного шара не дает оснований для употребления таких категорий, как "мировая культура", или "мировая цивилизация XX ст. ". Тем не менее за внешним просматривается целостная картина с общим сюжетом и даже ведущей идеей. Именно в нашем столетии заявили на полный голос о себе интеграционные процессы. На планете почти не осталось культур, которые бы существовали в изоляции. Факторы внешнего влияния на культуру приобрели общепланетарное содержание, которое привело к появлению универсальных процессов в области духовной жизни. Безусловно, универсалистськи тенденции оказываются в каждой национальной культуре в зависимости от конкретных составных исторического опыта народа, его ментальности, социального устройства и экономического уклада, который создает в каждом конкретном случае особую культурную ситуацию. В частности, в XX ст. выразительно оказались две тенденции. С одной стороны, кризис духовности, которая характеризуется прежде всего отчуждением масс от культурных достояний наций в частности и человечества вообще, вытеснением духовных ценностей на периферию человеческого сознания, господством стереотипов массовой псевдокультури. С другой стороны, усиливается противоположный процесс, связанный со стремлением части общества возвратить к лону культуры, сделать свое бытие действительно одухотвореним. В океане пароксизмив нашего столетия - кровопролитных мировых и региональных войн, ядерной угрозы, этнический -этнических-национально-этнических та религиозных конфликтов, политического тоталитаризма, загрязнение та уничтожение экологии, возрастающей егойзаций, роботизации человеческих индивидов и т.п. - много кто начинает воспринимать культуру як "землю обетованную", як панацею, единую спасательную силу, способную решить гордийв узел проблем современного человечества. Индустриализация культуры представляет собой одну из закономерностей данного столетия. Следствия этого процесса противоречивые в духовном отношении. Развитая, с одной стороны, техника репродуцирования и тиражирование делает искусство доступным для широкой аудитории. С другого - общедоступность произведений искусства превращает их в предмет быта, обесценивая их. Облегченность и упрощенность восприятия делает не нужной внутреннюю подготовку к общению с искусством, которое резко снижает его влияние на развитие личности. С техническими возможностями воспроизведения художественных произведений связанная и опасность распространения “псевдокультури”, морально и эстетично вредной, разнообразного китча, рассчитанного на нетребовательного массового потребителя. К сожалению, для большинства стран мира, в том числе и для Украины, эта опасность уже превратилась в угрожающую реальность. На протяжении всего XX ст. происходит постепенный упадок традиционных религиозных основ культуры в массовом сознании. Прежде всего это оказывается в концептуальных христианских моральных требованиях любви к Бог и любви к ближнему.

2. Одной из характерных особенностей культурной жизни XX ст. есть возникновения и распространение модернизма. Он возникает как своеобразная мировоззренческая и художественно-эстетичная реакция на углубление духовного кризиса общества. При этом модернизм возражает возможности предыдущей культуры противостоять разрушительным силам. Отсюда резкий, а иногда и воинствующий антитрадиционализм модернизма, который иногда приобретает мятежные и экстравагантные формы выявления.

Философсько-свитоглядними основаниями модернизма были идеи иррационалистичного волюнтаризма немецких философов Артура Шопенгауера (1788 - 1860) и Фридриха Ницше (1844 - 1900), интуитивизма французского мыслителя Анри Бергсона (1859 - 1941), психоанализа австрийского философа и психиатр^-психиатра-врача-психиатра Зигмунда Фрейда (1856 - 1939) и швейцарского психолога Карла Густава Юнга (1875 - 1961), экзистенциализма французских философов и писателей Жана Поля Сартра (1905 - 1980), Альбера Камю (1913 - 1960) и немецкого мыслителя Мартина Хайдеггера (1889 - 1976). Важное значение для мировоззренческих основ модернизма имела и феноменология немецкого философа Едмунда Гуссерля (1859-1938). Творчество всех этих мыслителей представляет "золотой" фонд новейшей философии, а вместе с ней и современной культуры, их раздумья о трагедии и крахе традиционного гуманизма, историческую безысходность, в которой оказалось человечество, сложный и противоречивый характер общения человека с окружающим миром, ее отчужденность от него же принудили человечество во многом пересмотреть свои взгляды на мир и место человека в этом мире. В частности, в художественных произведениях, эстетичных трактатах и публицистических декларациях модернистов чаще всего поднимается проблема абсурдности мира, одинокости и обреченности человека. Даже те произведения модернистов, где доминируют светлые, элегические или даже радостные эмоции (например, живописца и графика Марка Шагала, 1887 - 1985; нидерландского живописца Пита Мондриана, 1872 - 1944; русского композитора и дирижера Игоря Стравинського, 1882 -1971; французского писателя Марселя Пруста, 1871 - 1922; американский^-американского-англо-американского поэта Томаса Элиста, 1888 - 1965; и др.), просякнути мотивами потери связей с реальностью, в них ощущается одинокость художника, запертого в круге своих фантазий, воспоминаний и ассоциаций.

42.Феномен постмадэрнізму і яго адметныя ўласцівасці ў культуры.

Постмодернизм - это широкое явление современной культуры, включающее в себя образ жизни, образ мышления, в том числе проявляющееся в экономике и политике. Культура постмодернизма формируется в условиях информационного общества с конца 1960-х годов, когда модернизм полностью исчерпывает себя в плане поиска новых идей (философских, нравственных, политических), разрушения традиционной образности и создания абсолютно новых философии и искусства.В это время и начинается процесс осмысления всех этих явлений в философии, получившей название "философия постмодернизма", т.к. и сама она обладает теми же признаками, которые пытается осмыслить. Впервые термин "постмодернизм" был употреблен Жаном-Франсуа Лиотаром в 1979 году в значении "дух времени" - сегодняшний тип философствования, сознательно дистанцирующийся от классической и неклассической (модернистской) философии. Это постнеклассическая философия.Теоретиками постмодернизма являются Ж.Батай, М.Бланшо, Ж.Бодрийяр, Дж.Ваттимо, В.Вельш, Ф.Гваттари, Ж.Делез, Ж.Деррида, Ф.Джеймисон, П.Клоссовски, Ю.Кристева, Ж.-Ф.Лиотар, У.Эко и др. Философия постмодернизма находится в процессе становления, она еще "не устоялась", "пестрит частностями отдельных взглядов". Категориальный аппарат этой философии еще только формируется, хотя есть уже общепризнанные и общеупотребимые категории.Философия постмодернизма отказывается от дифференциации философского знания на онтологию, гносеологию и т.д., фиксируя невозможность конструирования в современной ситуации метафизики как таковой и рефлексивно осмысливая современный стиль мышления как "постметафизический". Подвергая резкой критике идею бинарных оппозиций, постмодернизм мыслит себя вне дихотомических противопоставлений субъекта и объекта, мужского и женского, внутреннего и внешнего, центра и периферии. "Постмодерн...понимается как состояние радикальной плюральности, а постмодернизм - как его концепция" (В.Вельш).Поскольку постмодернизм окончательно преодолевает поиски новых смыслов в истории, культуре, познании, то он терпимо относится к любым культурам, к любым смыслам, к любым истинам, к любым формам, т.к. все "старое" преодолевается, но не отвергается вообще. Оно используется постмодернизмом в виде цитат и случайных фрагментов. Постулируется "множественность порядков" без всякой иерархии и связи. Любая теория, парадигма, идея, интерпретация возможна и допустима, но познавательная ценность каждой из них в равной степени относительна. По сути, провозглашаются плюрализм и релятивизм.Философия постмодернизма базируется на выводах структурализма и постструктурализма (Р.Барт, Ф.де Соссюр, М.Фуко и др.), согласно которым язык обладает определенной субстанциальностью, т.е. не просто пассивно отражает некоторую внеязыковую реальность, а живет своей собственной жизнью, является причиной самого себя, говорит о самом себе и обладает такими свойствами:

а) Активность, способность порождать смыслы, а не пассивно отражать мир. Таким образом, смысл не предшествует языку, а наоборот непрерывно производится языком.

б) Власть языка над культурой и субъектом.

в) Функционирование языка происходит бессознательно.

г) Язык абсолютно свободен, лишен жесткой структуры.

д) Источником смысла является не Автор, а Читатель (интерпретатор).

е) Порождение и восприятие текста всегда есть игра (без цели, без центра).

ж) Язык (текст) всегда принципиально открыт, не завершен.

По выражению Джеймисона, культура постмодерна - еще "более человеческая", чем прежняя, т.к. становится абсолютно искусственным явлением, порывает с природой, с реальностью, с объективными смыслами, с Богом и становится текстом, сознается именно как язык. Таким образом, язык не только субстанциализируется, но и гипостазируется. С этой общей установкой философии постмодернизма связаны все остальные ее идеи и понятия. Рассмотрим некоторые основные категории постмодернистской философии. Постмодернизм как философский феномен в принципе не может быть рассмотрен в качестве монолитного, характеризуясь не только атрибутивной, но программной плюральностью, объективирующейся в широком веере разнообразных проектов.

43.Перадумовы фарміравання імпліцытных ведаў аб культуры ў гуманітарных навуковых дысцыплінах.

44. Беларускія канцэпцыі культурна-гістарычнага працэсу ў філасофіі Новага часу.

45. Асэнсаванне адметнасцей карціны свету і ментальнасці беларусаў у літаратуры ХІХ ст.

46. Праблема самасвядомасці культуры ў айчыннай філасофіі ХІХ ст.