Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР Министру Иностранных Дел Германии Снмонсу

2 августа 1920 г.

Глубокоуважаемый господин Министр!

Для меня было настоящей радостью получить через нашего представителя тов. Коппа Ваши дружественные строки и иметь возможность установить с Вами прямую связь. Часы, проведенные мною в свое время со знатоком традиционного международного права тайным советником Криге, надолго запечатлелись в моей памяти, а встречи, которые я имел с Вами в это же время, делают для меня тем более ценным возобновление нашей переписки.

Содержащееся в Вашем письме от 22 июля предложение принципиально п полностью соответствует желаниям и точке зрения нашего Правительства. При таком личном обмене мнениями мне кажется допустимым признаться, что мы немало удивлялись тому, что Германское Правительство столь длительное время совершенно оставляло без внимания подобные возможности. Миролюбивый характер наших намерений может стать для Вас несомненным, если Вы внимательно проследите за всеми внешнеполитическими шагами Российского Рабоче-Крестьянского Правительства. Вам также должно быть ясно, что для нашего Правительства ничто не является более чуждым, чем насильственное навязывание

То

наших принципов другим народам. Мы в достаточной степени показали себя реальными политиками, а у каждого реального политика идея преобразовать Германию путем иностранной оккупации вызовет только улыбку.

В своей теории мы также придерживаемся органического понимания процесса общественного развития, согласно которому любое преобразование является результатом действия внутренних сил. При внимательном рассмотрении нашей политики Вы можете убедиться также в том, что наши отношения с народами, страдающими от какой-либо формы угнетения, гораздо легче могут строиться на дружественной основе, чем с победителями на политической арене. Правительство угнетенного класса, естественно, имеет гораздо меньше поводов для разногласий с правительствами угнетенных народов, чем с другими правительствами. Это обстоятельство представляет огромную ценность для наших отношений с Вашим Правительством. С правительством, которое не стремится ни порабощать, ни эксплуатировать нас, мы, естественно, устанавливаем дружественные, добрососедские отношения.

Ваши предложения, связанные с трагической смертью графа Мирбаха, мне кажется, основываются на недостаточной информации об обстоятельствах этого дела. Публичное удовлетворение за это достойное глубокого сожаления событие в свое время имело место. Чего, однако, не произошло, так это наказания убнйц, которые, как это тогда подчеркивалось нашим представителем тов. Иоффе, скрылись на Украине, в чем повинны германские оккупационные власти на Украине. Убийство посла было совершено ни открытыми, ни тайными друзьями, а яростными противниками нашего Правительства и его тогдашней внешней политики. Оно послужило сигналом к решительно подавленному нами восстанию враждебных народу элементов, прямое содействие которым оказали державы Антанты. В официальном заявлении Германского Правительства относительно разрыва дипломатических отношений с Россией указывалось лишь на факт безнаказанности убийц. Кроме того, все этн события относятся к отошедшему в прошлое периоду, в то время как в самой Германии политическая структура с тех пор сильно изменилась.

Ваше предложение, касающееся созыва конференции с целью восстановления наших экономических и по возможности также наших политических отношений, мы приветствуем с полным удовлетворением и предлагаем для этой цели Берлин. Относительно других Ваших менее важных предложений мы должны еще переговорить с компетентными инстанциями н оставляем за собой право вернуться к ним позднее.

Наше Правительство полностью разделяет мнение о том\ что совместный труд трудящихся масс наших стран будет содействовать нх экономическому восстановлению на благо народов обеих стран при соблюдении принципа невмешательства,

Я рад использовать этот повод, господин Министр, чтобы еще раз заверить Вас в совершенном своем уважении

[Чичерин]

Печат. по арх.

Текст упомянутого письма Симонса от 22 июля 1920 г.: «Глубокоуважаемый господин Народный Комиссар¹ Поездка здешнего советского представителя г-на Коппа дает мне повод возобновить наше знакомство по прежним переговорам.

Я хотел бы воспользоваться случаем, чтобы сообщить Вам, г-н Народный Комиссар, что, по моему мнению, сейчас наступило время, когда с Российским Советским Правительством официально должен быть обсужден вопрос о возобновлении нормальных отношений между Германией и Россией.

Как Вы знаете, этг. отношения, в частности, были прерваны потому, что нр было дано необходимое удовлетворение за совершенное 6 июля 1918 г. убийство нашего Посланника в Москве графа Мирбаха. Я не могу не признать, что из-за политического переворота в России наше требование наказать убийцу и его соучастников, которое мы должны были предъявить, было для Вашего Правительства трудиовыполнимым тогда и едва ли осуществимо в настоящее время. Немецкий народ может и будет ожидать, что ему, прежде чем будут установлены добрососедские отношения, будет дано публичное удовлетворение за оскорбление национального достоинства, выразившееся в убийстве Посланника. В качестве такого удовлетворения было бы достаточно, если бы на доме, где было совершено убийство, был вывешен германский флаг, и рота советских войск под командованием офицера произвела бы военный салют и затем прошла бы торжественным маршем перед зданием.

Я позволю себе высказать надежду, что если Вы, уважаемый г-н Народный Комиссар, присоединитесь к моему мнению, то одновременно с сообщением о данном в описанной форме удовлетворении направите* мне предложения о месте, времени и характере совместной беседы, предметом которой были бы наши экономические и политические отношения. Одновременно позволю себе внести два предложения: Основанное у нас «Общество изучения вопросов полного возобновления торговли с Востоком», руководствуясь соображениями гуманности, поставило перед собой задачу снабдить Россию по воздушному и морскому путям медикаментами и перевязочными средствами для борьбы с чумой, которая вызвана и России блокадой и вслед за войсками приближается к границам Германии В целях осуществления этого плана председатель общества д-р Шлезингер (адрес: Берлин, Паризер-штрассе, 31) охотно iотов вступить в контакт с лицом, которое будет назначено Русским Правительством.

Второе предложение продиктовано развитием военных событии по ту сторону нашей восточной границы. Ваш здешний Представитель официально сообщил мне, что русские войска, наступая на Польшу, будут уважать неприкосновенность старой границы Германии. Наше заявление о нейтралитете, г-н Народный Комиссар, сообщено Вам по радио 20 сего месяца. Для лучшего выполнения совершенно ясных намеренш"! обеих сторон и в целях немедленного регулирования пограничных инцидентов, которые могут возникнуть, считаю желательным, чтобы в войска правого

фланга русском армии был направлен германский военный представитель. Поддерживая непосредственный контакт с русскими и германскими военными инстанциями, он мог бы без промедления разрешать неприятные инциденты. Неопределенность состояния вопроса о границе и о суверенитете в Восточной и Западной Пруссии оправдывает такое предложение. Поэтому я намереваюсь сделать аналогичное предложение и польскому правительству.

Ваше мнение о моих предложениях я просил бы сообщить мне или по радиотелеграфу или через Главу нашем Комиссии по делам военнопленных в Москве г-на Хильгера

В заключение я хотел бы выразить надежду па то, что немецкий и русский народы, из которых каждый верен своему укладу, без вмешательства во внутриполитические дела друг друга начнут вскоре сотрудничать в деле хозяйственного строительства в своих странах».

В упоминаемом в письме Снмонса заявлении о нейтралитете Германии, сообщенном НКИД Германским Министерством Иностранных Дел, говорилось:

«Президент Германского Государства сделал 20 июля следующее заявление.

В возникших между Польской Республикой и Российской Советской Республикой военных конфликтах Германия, находящаяся в состоянии мира с обоими государствами, соблюдала до настоящего времени и будет впредь соблюдать полный нейтралитет. В связи с этим указываю на то, что каждый гражданин внутри страны и германские граждане, находящиеся за границей, обязаны воздерживаться от всех действий, противоречащих нейтралитету Германии.

От имени Германского Правительства имею честь довести это заявление до Вашего сведения.

Министр Иностранных Дел Симоне»