Нота делегации Дальневосточной Республики на Дайрен-ской конференции делегации Японии

23 марта 1922 г. Л5 149

В ответ на словесную ноту* Японской делегации от 20 марта делегация ДВР имеет честь заявить, что не считает предложенное ею в ноте от 14 марта** разрешение рыболовного вопроса на текущий сезон лишь теоретическим н далеким от возможности немедленного практического осуществления. Делегация ДВР, напротив, полагает, что решения рыболовной комиссии моглн бы быть иемедлеино проведены в жизнь при условии скорейшего подписания военного соглашения об эвакуации японских войск из Приморья или такового же временного соглашения о пропуске войск ДВР на ее территорию через места расположения японских войск для установления законной власти, спокойствия и гарантии безопасности иностранцев.

Делегация ДВР не может понять, какие соображения заставляют Императорское Японское Правительство вступать хотя бы во временные договорные отношения с кучкой отщепенцев русского народа, случайно и кратковременно захвативших власть на клочке Приморской области, и в то же время уклоняться от обоюдно выгодных и действительно гарантирующих интересы японских рыбопромышленников предложений Правительства ДВР, остающегося пока на почве установившихся отношений между Россией и Японией в рыболовном вопросе и с которым Япония ведет переговоры об

* Имеется в виду вербальная нота. ** См. док, № 84,

установлении прочных, постоянных, мирных и экономических отношений.

Делегация ДВР, оставаясь при своем мнении и своих предложениях, изложенных в ноте от 14 марта, просит Японскую делегацию спешно поставить делегацию ДВР в известность, соответствуют ли действительности полученные ею сведения о том, что в соглашении Японии с так называемой меркуловской.властью по рыболовному вопросу, помимо сообщенных Японской делегацией пунктов, имеются нарушающие рыболовную конвенцию 1907 года пункты: 1) об отмене двухмесячного срока оповещения японского консула о торгах, 2) об отмене на торгах подачи закрытых пакетов, а также секретной оценки участков и др. Кроме того, имеется пункт, согласно которому Японское Правительство обязалось уплатить так называемой меркуловской власти за эксплуатацию рыбных промыслов за старые годы 3 миллиона рублей.

Делегации ДВР представляется совершенно невероятным, чтобы Японское Правительство, в форме уплаты долгов Русскому государству, оказывало бы финансовую поддержку мятежникам, поднявшим восстание против законной власти, и тем давало бы им возможность либо пытаться еще продолжать свое вооруженное восстание, либо обеспечить свое личное существование на случай бегства из отечества.

Не говоря о том, что подобная уплата, само собой разумеется, не будет признана законной властью Русского государства, денежное вспомоществование со стороны Японского Правительства так называемой меркуловской власти не может быть рассматриваемо иначе, как акт, противоречащий сделанным на Дайренской конференции заявлениям о нейтралитете и неподдержке враждебных ДВР организаций.

Делегация ДВР имеет честь просить официального разъяснения Японской делегации по означенным вопросам.

Ценят, по арх.

В упоминаемой ноте делегации Японии от 20 марта 1922 г., в частности, говорилось*:

«Японская делегация имеет честь подтвердить получение словесной ноты делегации Дальневосточной Республики по рыбному вопросу от 14 марта с. г.

Согласно упомянутой ноте, делегация Дальневосточной Республики считает будто бы возможным японским промышленникам заниматься беспрепятственно рыбным промыслом в том случае, когда состоится рыболовная конвенция между Японией и Дальневосточной Республикой. Но Японии я делегация думает, что делегацией Дальневосточной Республики упущено из виду, что рыбное дело в данном случае не является вопросом, Miiioiï теорией разрешимым. Здесь пока оставляется в стороне вопрос, почему именно до сих пор не образовалась комиссия для обсуждения рыбо-

* Нота передана на русском языке.

J 67

ловной конвенции. Допустим, что состоялась уже означенная конвенция. Даже в этом случае японцы, при нынешних условиях дел в Приморской и Камчатской областях, будут лишены возможности заниматься там же рыбопромышленностью, если они не будут участвовать на торгах рыболовных участков, производимых владивостокской властью».

Далее в ноте указывалось, что для Японии, как для «третьего лица», владивостокская власть «является фактической властью» и что это «диктует Японскому Правительству поневоле заставить японских промышленников участвовать на торгах рыболовных участков. Однако в этом случае в отношении взноса арендной платы было условлено так, что владивостокской власти предоставляется возможность израсходовать лишь часть ее».

В заключение в ноте также бездоказательно утверждалось, что «раз японские подданные будут участвовать на торгах рыболовных участков, то им будут необходимы навигационные свидетельства и т. д., а требование о прикомандировке в Японию чинов, выдающих такие документы, является лишь мерой для удобства, и это не является актом признания Японией пребывания формальных русских консульских чинов».