Письмо Заместителя Председателя Советской делегации на Генуэзской конференции Председателю делегации Польши Скирмунту

30 апреля 1922 г.

Господин Председатель,

В Вашей ноте от 25 апреля Вы утверждаете, что «Россия не призвана высказываться» относительно требования Польши и некоторых других государств, не связанных с Россией мирными договорами, аннулировать некоторые статьи договоров, заключенных Россией. Никакой благовидный.яр-вод не может оправдать столь необычного требования.

Рапалльский договор*, помимо того, основан на взаимном отказе от всяких претензий. Если бы существовали требования третьих держав к России, которые подлежали бы удовлетворению со стороны этой последней через посредство Гер«манни, эти права должны были бы быть известны России. Однако она ничего о ннх не знает, н Российское Правительство ни в малейшей мере не может признать их существования.

Если, однако, Германия Рапалльским договором нарушила какое-нибудь соглашение с третьими державами, для последних оставался открытым путь дипломатических представлений, между тем как подписавшие ноты от 18 и 23 апреля⁷⁴ присвоили себе право, даже не предупредив об этом Россию, попросту аннулировать некоторые статьи заключенных ею договоров.

Ставя, таким образом, препятствие взаимному аннулированию Россией и другими государствами их взаимных претензий, Польша мешает этим путем экономическому подъему России; она желает закрыть перед Россией единственный путь, который способен вывести ее из переживаемого ею кризиса. Противодействуя, таким образом, жизненным интересам России, Польша вступает в противоречие с Рижским договором **, предусматривающим дружественные отношения между Польшей и Россией.

Ваша нота от 25 апреля также не содержит удовлетворительного оправдания Вашего мнения, согласно которому Германия не должна участвовать в рассмотрении русского вопроса ввиду существования Рапалльского договора, в то

* См. док. № 121. ** См. т. 111, док. № 350.

время как гораздо более сложный Рижский договор отнюдь ие должен препятствовать участию Польши в тех же работах.

Мы не можем также согласиться с тем, что обязательства теряют свою цену, если они облечены в форму заключительного протокола. Мое Правительство привыкло считать обязательными все соглашения, подписанные его законными представителями, и оно полагает, что так же обстоит дело и с другими контрагентами. Толкование, даваемое Вами Рижскому протоколу от 30 марта*, является, следовательно, нарушением содержащихся там соглашений.

Подчеркивая еще раз постоянную и твердую волю к миру со стороны России, не могу, следовательно, не выразить сожаления по поводу того, что последние шаги Польской делегации отнюдь не способны благоприятствовать укреплению отношений, созданных Рижским договором между Россией и Польшей.

Примите, господни Председатель, искреннее уверение в моем глубоком уважении⁷⁶.

Г. Чичерин

Печат. по арх Опубл. в сборы, «Мате-, риалы Генуэзской конференции,..», М,, 1922. стр. 318-319.

В упоминаемой ноте Скирмунта от 25 апреля 1922 г говорилось: «В Вашем письме от 24 апреля ** Вы сочли уместным известить меня о способе истолкования Вами факта подписания Польшей нот, посланных Германии 18 и 23 апреля представителями правительств Союзных держав на Генуэзской конференции. Сообщая о получении Вашего письма, я вынужден предварительно категорически высказаться против права вмешательства Российского Правительства в отношения между Польшей и любым иным государством. Однако, стремясь к поддержанию нормальных отношений между Польшей и Россией, я сообщаю Вам следующий ответ-' Главной целью Генуэзской конференции, как это вытекает из резолюций, принятых в Каннах, является экономическое восстановление Центральной и Восточной Европы, и прежде всего России, которая больше, чем какое-либо другое государство, чувствует необходимость сотрудничества с заграницей. Возобновление нормальных отношений между этой страной и государствами, представленными на Генуэзской конференции, не признавшими Советского Правительства, хотя и составляет важный предмет обсуждений конференции, может быть, однако, рассматриваемо лишь в качестве средства для достижения вышеупомянутой цели. Легко понять участие Польши в работах конференции, касающихся русского вопроса, которое совершенно согласуется с договорными обязательствами, существующими между Польшей и Россией на основании Рижского мирного договора от 18 марта 1921 г. С другой стороны, нельзя делать никаких сопоставлений между участием Польши в работах Генуэзской конференции, касающихся русского вопроса, и отсутствием в этих работах Германии, каковое было достаточно выяснено в переписке по этому вопросу между Германией и государствами, подписавшими ноты от 18 и 23 апреля 1922 г. Вопреки Вашему мнению, мне кажется несомненным, что присо-

* См. док. № 96, ** См. док. № 134.

единение Польши к этим нотам, направленным Германии, ни в коем случае не может быть истолковано как шаг, направленный к лишению России права заключения договсров, тем более как покушение на суверенные права России, поскольку в упомянутых нотах ни одно из этих прав не оспаривается. Направленное по адресу Польши обвинение в нарушении Рижского договора от 18 марта 1921 г., которое Вы квалифицируете редко употребляемым эпитетом «грубое» и которое вызвано ее присоединением к указанным нотам, лишено всякого основания, так как это присоединение является лишь выражением участия Польши в совместном коллективном действии, имеющем своей целью защиту договорных прав группы государств, к которой принадлежит Польша, в отношении к третьему государству. По этому вопросу Россия не призвана высказываться.

Что касается «Заключительного» протокола съезда делегатов правительств Эстонии, Латвии, Польши и Советской России, состоявшегося в Риге 29 и 30 марта 1922 г., то самое название этого документа, который я цитирую текстуально, является достаточным для опровержения того неточного определения, которое Вы ему даете, сообщая ему форму договора и значение обязательства Следует отметить, что вопреки Вашему уверению, будто Польша обязалась, между прочим, приложить все усилия к тому, чтобы Российское Правительство было признано де-юре, делегаты, подписавшие Рижский протокол, ограничились выражением своего мнения, что «юридическое признание Российского Правительства отвечало бы делу экономического восстановления Восточной Европы». Текст протокола, который для памяти в копии прилагаю, составляет лишь отчет об обмене мнениями, имевшем место между делегатами вышеназванных правительств, редактированный ими в форме мнений, препровождаемых для сведения соответствующих правительств и не подлежащий ратификации, вследствие чего он и не может быть рассматриваем как обязательный для них. Помимо того, участие Польши в этом выступлении 10 государств ничуть не противоречит упомянутым мнениям.

Что касается Вашего утверждения, дающего понять, что позиция, занятая государствами, подписавшими ноты от 18 и 23 апреля, а в особенности Польшей, создает прецедент, который Вы называете «неслыханным» и на основании которого, по Вашему мнению, «всякая третья держава мотла бы считать себя вправе аннулировать договор, заключенный между двумя другими державами», то мне остается только обратить Ваше внимание на то, что выступление, к которому присоединилось Польское Правительство, ничуть не стремится к ограничению права какого-либо государства на заключение договоров при условии соблюдения предшествовавших международных обязательств и притом совершенно не относится к России. Точно так же, как другие государства, которые подписали ноты от 18 и 23 апреля, Польша не высказалась в этом случае о Русско-Германском договоре, подписанном в Рапалло 16 апреля, во всем его объеме и ограничилась лишь тем, что затронула вопрос об этом договоое лишь с точки зрения его отношения к Генуэзской конференции. Тем не менее Польское Правительство каге-горич_ески оставляет за собой право высказываться со всей свободой и занимать такую позицию, какую оно сочтет нужной в отношении к каждому международному акту, который, по его мнению, касался бы интересов Польши.

Указанное в конце Вашего письма обстоятельство, что сила договоров, заключенных Российским Правительством, не может зависеть в его глазах от их признания либо непризнания их третьими государствами, ни в чем не ограничивает свободы этих государств в признании или непризнании этих договоров.

Сообщая Вам указанные соображения, я не сомневаюсь, что Вы усмотрите в них заботу с моей стороны о сохранении линии.мирного и примирительного образа действий, которой вдохновляется Польское Правительство, а также желание устранить все недоразумения, которые могли бы хотя бы на одну минуту отвлечь всеобщее внимание от дела экономического восстановления Европы, в котором восстановление России занимает столь важное место»,

144. Письмо Заместителя Председателя Советской делегации иа Генуэзской конференции Председателю конференции Факта

2 мая 1922 г.

Господин Председатель,

Экономическая комиссия образовала Специальный комитет для обсуждения вопросов, относящихся к труду. Председатель [под]комиссин сам произвольно наметил нации, долженствующие участвовать в этом Комитете. Россия совсем не была включена в их число, хотя оиа является первым государством, конституция н политика которого основаны иа интересах труда.

От имени Российской делегации я вынужден протестовать против такого странного способа назначения членов этого Комитета н против исключения России.

Примите, господни Председатель, уверение в моем глубочайшем уважении.

Г. Чичерин

Печат. по арх. Опубл. в сборн. «Материалы Генуэзской конференции...», М., 1922, стр. 229.

145- Выступление Заместителя Председателя Советской делегации Г. В. Чичерина на втором пленарном заседании Генуэзской конференции

3 мая 1922 г.

Господа,

Принятие резолюций, предложенных сегодня Второй и Четвертой комиссиями⁷⁷, является первым общим международным актом, в котором Россия принимает участие после четырехлетней изоляции. Это событие представляет собой весьма серьезный момент, но сопряжено с необходимостью внести с нашей стороны некоторые разъяснения и некоторые оговорки, вытекающие из особого международного положения, которое занимала Россия в продолжение последних нескольких лет и которое оиа в значительной мере продолжает занимать н теперь. Российская делегация сделала все возможное, чтобы принять участие в работе комиссий, но с самого начала она убедилась, что создавшееся за последние годы в России положение не давало ей возможности оказать этим работам полное содействие, как она этого бы желала. С величайшим удовольствием она приняла бы возможность внести в работы комиссий во всем их объеме вклад новых и плодотворных идей, которые возникают под влиянием великих исторических изменений, Изоляция России в последние

годы, к сожалению, не позволила ей принять активное участие в этих комиссиях, как она этого желала бы. Работы и решения ряда предыдущих международных конференций и комиссий, рассматривавших те же вопросы, которые рассматриваются в комиссиях в настоящее время, остались для нее неизвестными.

До настоящего времени во многих государствах Россия не имеет даже полуофициальных представителей. Следовательно, она была весьма слабо осведомлена о мероприятиях последних лет в области финансов, торговли и транспорта. Российская делегация тем не менее проделала большую ра-¹ боту внутри комиссий. Во Второй комиссии большое число ее предложений было принято Подкомиссией экспертов. Одновременно я должен заявить, что те оговорки, которые были сделаны российскими представителями в комиссии и которые были занесены в протоколы, сохраняются, и я нх подтвер-^ ждаю здесь еще раз. В частности, Российское правительство заявляет, что Россия сохраняет за собой полную свободу действий в отношении тех резолюций, которые предусматривают какую-либо связь между решениями Финансовой комиссии и Лигой наций нли ее органов.

Российская делегация также считает необходимым подчеркнуть тот факт, что благодаря нынешнему экономическому положению и принимая во внимание существование в России системы национализированной внешней торговли, Россия не может отказаться от контроля со стороны государства над денежными операциями, несмотря на то что такой контроль был признан в 14-й резолюции вредным и подлежащим отмене. Российская делегация, присоединяясь к пожеланию, выраженному в резолюции относительно кредитов, полагает, что экономическое восстановление Европы может быть ускорено только тогда, когда финансовая помощь, оказываемая сильными государствами слабым, будет осуществляться не только в виде предоставления частных кредитов, но также в форме междуправительственных займов. В данном случае Россия находится в исключительных обстоятельствах, которые согласно условиям 16-й резолюции делают возможным займы между правительствами.

Что касается 19-й резолюции, то Российская делегация настаивает на том, что в том случае, если будут образованы международные консорциумы для финансового восстановления, они должны держаться полностью н абсолютно в пределах этой резолюции, которая устанавливает, что подобные консорциумы не должны носить характера монополии. Приветствуя слова г. делегата Италии относительно того, что только политика мира между нациями даст возможность сбалансировать их бюджеты, Российская делегация присоединяется к ним полностью, считая, что финансовое оздоровление

мира может быть осуществлено только при условии всеобщего разоружения н что перед общими интересами всех наций должны отступить частные нитересы отдельных лиц нли отдельных групп. Российская делегация будет рекомендовать своему правительству провести по мере возможности в жизнь решения комиссий, которые были приняты с ее участием и с ее согласия, но я должен добавить, однако, что Российское правительство будет поставлено в затруднительное положение ввиду того, что более детальное рассмотрение и осуществление многих решений комиссий было возложено на технические органы Лиги наций, в которой Россия не участвует и которую, как это было подчеркнуто неоднократно российскими представителями в комиссиях, Россия не признает.

С этими оговорками Россия присоединяется к резолюциям Второй комиссии. Эти же оговорки она делает по докладу Четвертой комиссии Генуэзской конференции, выражая глубокое убеждение, что только экономическое сотрудничество двух миров, основанных на двух различных системах собственности, приведет к всеобщему финансовому, экономическому и политическому оздоровлению.

Печет, по док. Генуэзской конф. «Compte-rendu provisoire sïènographique. Deuxième séance plénière..,». le 3 mai 1922, pp. 12—13. Опубл в сборн, ^Материалы Генуэзской конференции...», М., 1922, стр. 346—347.