Нота Правительства РСФСР Правительствам Великобритании, Франции и Италии

I,||l|l()| и \Ч,К'1ПИ В 11. К f'MiM pu II ИИ BL'e\ LtUlipuCUH, обсуЛч l.lblllllWM КОПфергИЦПеИ, ДоС)11п.iл.iсI, ia ключе пин сир,шедлlint)i и и прочною мира на Ьлнжпем Воелоке, установления такого режима черноморских иролпион, который утверждал бы нал ними сунерептег Турции, обеспечивал безопасность Советских республик со сторон].] Черного моря п их Ирана па развитие свободных экономических связей с зарубежными странами. В томе помещены документальные материалы, относящиеся к гак называемому «ультиматуму Керзона» и другим попыткам вмешательства империалистических держав во внутренние дела Советского государства. Благодаря решительной п гибкой позиции Советского правительства все эти попытки потерпели крах. В VI томе освещается вопрос о всесторонней поддержке Советским правительством стран, боровшихся за свою национальную независимость. Советское правительство, как свидетельствуют документы тома, продолжало прилагать усилия к нормализации отношении с Китаем, Японией п США, вело переговоры о дальнейшем развитии связей с Италией, об установлении отношений с Мексикой п некоторыми другими государствами. Документы тома хпрак|српзуют установление и развитие торгово-экономических свячен Советских республик с рядом зарубежных стран: Австрией, Афганистаном, Германией, Данией (23 апреля 1П23 г. с пей было заключено Предварительное соглашение), Канадой, Латвией, Персией, Польшей, Турцией, Финляндией, Швецией, Эстонией и др. В том включены документы об образовании Союза Советских Социалистических Республик и о некоторых изменениях в связи с этим в системе его внешних сношений с иностранными государствами. Большая часть документов тома публикуется впервые. * Методы публикации п оформления документов изложены в предисловиях к предыдущим томам настоящего издания. В подготовке тома к печати принимали участие сотрудники Редакционного аппарата Комиссии по изданию дипломатических документов при МИД СССР: М. А. Бугреев, Л. И. Гаганов, Л. А. Гвишиани, В. А. Деулин, В. Л. Дюков, В, 3. Комаров, Е. И. Кущев, Г, Н. Накатин, Н. П. Паремузянц, В. И. Петров, Л. Н. Рябоненко, Ю. И. Устюгов, М. П. Хламова, В. Н. Хорее, Л. Т. Шмаков. Примечания-комментарии к тому составили: кандидаты исторических наук В. А. Емец, А. И. Кононцев, Р. М. Му-кимджанова, Д. Г. Наджафов при участии кандидата исторических наук М. В. Попова, 1. Речь В. И, Ленина на пленуме Московского Совета' 20 ноября 1922 г. (Бурные аплодисменты, «Интернациона л».) Товарищи! Я очень сожалею и очень извиняюсь, что не мог прибыть на ваше заседание раньше. Вы, насколько мне известно, собирались несколько недель тому назад устроить мне возможность посетить Московский Совет. Мне не удавалось сделать это потому, что после болезни, начиная с декабря месяца, я, выражаясь языком профессионалиста, потерял работоспособность на довольно длительный срок и в силу уменьшения работоспособности мне пришлось откладывать с педели на неделю настоящее выступление. Мне пришлось также очень значительную долю работы, которую я вначале, как вы помните, взвалил на тов. Цюрупу, а потом на т. Рыкова, еще дополнительно взвалить на т. Каменева. И надо сказать, что на нем, выражаясь сравнением, которое я уже употребил, оказалось внезапно два воза. Хотя, продолжая то же сравнение, надо сказать, что лошадка оказалась исключительно способной и ретивой. Но все-таки тащить два воза не полагается, и я теперь с нетерпением жду времени, когда вернутся тт. Цюрупа и Рыков, и мы разделим работу хоть немножко по справедливости. Я же в силу уменьшения работоспособности должен присматриваться к делам в гораздо более значительный срок, чем этого хотел бы. В декабре 1921 г., когда мне пришлось совершенно прервать работу, у нас был конец года. Тогда мы осуществляли переход на новую экономическую политику, и оказалось тогда же, что этот переход, хотя мы с начала 1921 г. за него и взялись, довольно труден, я сказал бы — очень труден, Прошло более полутора лет, как мы этот переход осущест-пляем, когда, казалось бы, пора уже большинству пересесть па новые места и разместиться сообразно новым условиям, в особенности условиям новой экономической политики. В отношении внешней политики у нас изменений оказалось всего меньше. Здесь мы продолжали тот курс, который был ii ни' luiiiiiiie, и ч LMiii.no, mui\ ск.илгь вам по чистой совести, •ии М|и_»дин)ц,| ни пи они piiii'iuu) последний к'лыю и с громадным упи'хом I' im, путчем, об лом подробно докладывать in1 нужно nonne Иллдивостка, последовавшая за сим демон-cip.iumi и locyjuipei LH.-iiiiu i|i<vu'p;i'i niHiof заявление, которое иы iui-диях прпч'ш в г,1 чч;|\2, докнимн и показали яснее ясного, ню и ~ипм шпошепип ii.iM ничего менять не прихо-ДИ1СИ, Мы стоим 11.1 дороге, совершенно ясно и определенно очерченной, и обеспечили себе успех перед государствами всею мира, хоги пекоюрыс из них до сих пор готовы заявлять, что садпп.ея с памп за один стол не желают. Тем не менее, экономические о пюшепня, а за ними отношения дипломатические налаживаются, должны наладиться, наладятся непременно. Всякое государство, которое этому противодействует, рискует оказаться опоздавшим и, может быть, кое в чем, довольно существенном, рискует оказаться в невыгодном положении. Это все мы теперь видим, и не только из газет. Я думаю, что и из поездок за границу товарищи убеждаются в том, как велики происшедшие изменения. В этом отношении у пас не было, так сказать, если употребить старое сравнение, никаких пересадок, ни па другие поезда, ни па другие упряжки. А вог что коснею! внутренней нашей политики, то здесь пересадка, которую мы произвели весной 1921 года, которая нам была продиктована обстоятельствами чрезвычайной силы и убедительности, так что между памп никаких прений и никаких разногласий относительно этой пересадки не было,— вот эта-то пересадка продолжает причинять нам некоторые трудности, продолжает причинять нам, я скажу, большие трудности. Не потому, что мы сомневались бы в необходимости поворота, — никаких сомнений в этом отношении нет,— не потому, что мы сомневались бы, дала ли проба этой нашей новой экономической политики тс успехи, которых мы ожидали. Никаких сомнений на этот счет, могу сказать совершенно определенно, также ист пи в рядах пашей партии, ни в рядах громадной массы беспартийных рабочих и крестьян. В этом смысле вопрос не представляет трудностей. Трудности являются оттого, чго перед нами встала задача, для решения которой нужно очень часто привлечение новых людей, нужно проведение чрезвычайных мер и чрезвычайных приемов. У нас есть еще сомнения относительно правильности того или другого, есть изменения в том или другом направлении, и нужно сказать, что и то и другое останется еще в течение довольно приличного времени. «Новая экономическая политика»! Странное название. Эта политика названа новой экономической политикой потому, что она поворачивает назад. Мы сейчас отступаем, как бы отступаем назад, но мы это делаем, чтобы сначала отступить, а потом разбежаться h сильнее прыгнуть вперед. Только под одним этим условием мы отступили назад в проведении нашей новой экономической политики. Где и как мы должны теперь перестроиться, приспособиться, переорганизоваться, чтобы после отступления начать упорнейшее наступление вперед, мы еще не знаем. Чтобы провести все эти действия в нормальном порядке, нужно, как говорит пословица, не десять, а сто раз примерить, прежде чем решить. Нужно для того, чтобы справиться с теми невероятными трудностями, которые нам представляются в проведении всех наших задач и вопросов. Вы знаете прекрасно, сколько жертв принесено при достижении того, что сделано, вы знаете, как долго тянулась гражданская война и сколько сил она взяла. И вот, взятие Владивостока показало нам (ведь, Владивосток далеко, но, ведь, это город-то нашенский) (продолжительные аплодисменты), показало нам всем всеобщее стремление к нам, к нашим завоеваниям. И здесь и там — РСФСР. Это стремление избавило нас и от врагов гражданских и от врагов внешних, которые наступали на нас. Я говорю о Японии. Мы завоевали дипломатическую обстановку вполне определенную, и она есть не что иное, как дипломатическая обстановка, признанная всем миром. Вы это все видите. Вы видите результаты этого, а сколько потребовалось для этого времени! Мы сейчас добились признания своих прав нашими врагами как в экономической, так и в торговой политике. Это доказы-наст заключение торговых договоров. Мы можем видеть, почему нам, полтора года назад вступившим па путь так называемой новой экономической поли-тки, почему нам так невероятно трудно двигаться по этому иу I и, M 1.1 ж пнем и условиях государства, настолько разрушен nul и uoi'iпню, п.ici олько пыГ)итого из всякой сколько-ни-<">уд1. нормальной uuicii, настолько пострадавшего и потерпевшей), что мы теперь поневоле все расчеты начинаем с маленького, маленького процента—процента довоенного. Эту мерку мы прикладываем к условиям нашей жизни, прикладьшаем иногда очень нетерпеливо, горячо, и всегда убеждаемся, что тут имеются трудности необъятные. Задача, которую мы тут себе поставили, тем более представляется необъятной, что мы ее сравниваем с условиями обычного буржуазного государства. Мы себе поставили эту задачу потому, что понимали, что помощи от богатейших держав, которая обычно в этих условиях приходит, этой помощи нам ждать нечего. После войны гражданской нас поставили в условия почти бойкота, т. е. нам сказали: той экономической связи, которую мы привыкли оказывать и которая в капиталистическом мире является нормальной, мы ее вам не окажем. Прошло больше Р/г года с тех пор, как мы вступили на путь новой экономической политики, прошло значительно больше со времени заключения нами первого международного договора, и, тем не менее, до сих пор этот бойкот нас всей буржуазией и всеми правительствами продолжает сказываться. Мы не могли ни на что другое рассчитывать, когда пошли на новые экономические условия, и, тем не менее, у нас не было сомнения в том, что мы должны перейти н должны добиться успеха в.одиночку. Чем дальше, тем больше выясняется, что всякая помощь, которая могла бы нам быть оказана, которая будет нам оказана со стороны капиталистических держав, она не только этого условия не устранит, она, по всей вероятности, в громадном большинстве случаев, это условие еще усилит, еще обострит. «В одиночку», — мы себе сказали. «В одиночку», — говорит нам почти каждое из капиталистических государств, с которыми мы какие бы то ни было сделки совершали, с которыми мы какие бы то ни было условия завязывали, с которыми мы какие бы то ни было переговоры начинали. И вот в этом особая трудность. Нам надо эту трудность сознавать. Мы выработали свой государственный строй больше чем трехгодовой работой, невероятно тяжелой, невероятно полной героизма. В условиях, в которых мы были до сн.\ нор, нам некогда было разбирать — не сломаем ли мы чего лишнего, некогда было разбирать — не будет ли много жертв, потому чк> жертв было достаточно много, потому что борьба, которую мы тогда начали (вы прекрасно знаете, и распространиться об этом не приходится), эта борьба была не па жизнь, а па смерть против старого общественного порядка, против которого мы боролись, чтобы1 выковать себе право на существование, па мирное развитие. Его мы завоевали. Это не наши слова, не показания свидетелей, которые могут быть обвинены в пристрастии к нам. Это показания свидетелей, которые находятся в стане наших врагов и которые, конечно, пристрастны, но только не в пашу сторону, а совсем в другую. Эти свидетели находились в лагере Деникина, стояли во главе оккупации. И мы знаем, что их пристрастие стоило нам очень дорого, стоило многих разрушений. Мы из-за них понесли всевозможные потери, потеряли всякого рода ценности и главную ценность — человеческую жизнь в невероятно большом масштабе. Теперь мы. должны, со всем вниманием присматриваясь к нашим задачам, понять, что главной задачей теперь будет—не отдавать старых завоеваний. Ни одного из старых завоеваний мы не отдадим. (Аплодисменты.) Вместе с тем мы стоим перед задачей совершенно новой; старое может оказаться прямой помехой. Эту задачу понять всего труднее. А ее нужно понять, чтобы научиться работать, когда нужно, так сказать, вывернуться совершенно наизнанку. Я думаю, товарищи, что эти слова и лозунги понятны, потому что в течение почти тода, что мне пришлось отсутствовать, па разные лады, по сотням поводов, вам приходилось практически, имея дело с предметом работы в своих руках, говорить и думать об этом, и я уверен, что размышления об этом вас могут привести только к одному выводу: от нас теперь требуется еще больше той гибкости, которую мы применяли до сих пор на поприще гражданской войны. От старого мы не должны отказываться. Целый ряд уступок, которые приноравливают нас к державам капиталистическим,— этот ряд уступок дает полную возможность вступать державам в сношения с нами, обеспечивает их прибыль, может быть, иногда большую, чем следует. В то же время мы уступаем из средств производства, которое наше государство держит почти все в своих руках, лишь небольшую часть, На-днях в газетах обсуждался вопрос о концессии, предлагаемой англичанином Уркартом *, который до сих пор шел почти все время против нас в гражданской войне. Он говорил: «Мы своей цели добьемся в гражданской войне против России, против той самой России, которая посмела нас лишить того-то и того-то». И после всего этого нам пришлось вступить с ним в сношения. Мы не отказались от них, мы приняли их с величайшей радостью, по мы сказали: «Извините, то, что мы завоевали, мы не отдадим назад. Россия наша так велика, экономических возможностей у нас так много, и мы считаем себя вправе от вашего любезного предложения не отказываться, но мы обсудим его хладнокровно, как деловые.поди». Правда, первый наш разговор не вышел, ибо мы не имели возможности согласиться на его предложение по поли-111'|(jсм 1 м мо[ивам. Мы должны были ответить ему отказом. Ипк.1 аш.шчаие не признавали возможности нашего участия в нп[||) -с <> при,ппмч, о Дарданеллах, мы должны были отве-ппь öl к 1 ом, ни сейчас же nncie этого отказа мы должны бы, m iipiiiivi i [.си (a p.iccMo! penne этого вопроса по существу. Мы ойсужда,ni, выгодно нам это или нет, выгодно ли нам за-ыпоч.'пь згу концессию, и если выгодно, то при каких обстоя-[сльствах. Мы должны были поговорить о цене. Вот то, что нам, товарищи, ясно показывает, до какой степени мы теперь должны подходить к вопросам не так, как мы подходили к ним раньше. Раньше коммунист говорил: «Я отдаю жизнь», и jto казалось ему очень просто, хотя это не всякий раз было так просто. Теперь же перед нами, коммунистами, стоит совершенно другая задача. Мы теперь должны все рассчитывать, и каждый из вас должен научиться быть расчетливым. Мы должны рассчитать в обстановке капиталистической, как мы свое существование обеспечим, как мы получим выгоду от наших противников, которые, конечно, будут торговаться, которые торговаться никогда и не разучивались и которые * См. т. IV, прим. 30. будут торговаться за наш счет. Этого мы тоже не забываем и вовсе не представляем себе, чтобы где-нибудь представители торговли превратились в агнцев и, превратившись в агнцев, предоставили нам всяческие блага задаром. Этого не бывает, и мы на это не надеемся, а рассчитываем на то, что мы, привыкши оказывать отпор, и тут, вывернувшись, окажемся способными и торговать, и наживаться, и выходить из трудных экономических положений. Вот эта задача очень трудная. Вот над этой задачей мы работаем. Я хотел бы, чтобы мы отдавали и отдали себе ясный отчет в том, насколько велика пропасть между задачами старой и новой. Как бы эта пропасть велика ни была, мы на войне научились маневрировать и должны понять, что маневр, который нам предстоит теперь, в котором мы теперь находимся, — самый трудный. Но зато маневр этот, видимо, последний. Мы должны испытать тут свою силу и доказать, что мы не только зазубрили вчерашние наши науки и повторяем зады. Извините, пожалуйста, мы начали переучиваться и будем переучиваться так, что достигнем определенного и всем очевидного успеха. Вот во имя этого переучивания, я думаю, теперь и следует нам еще раз дать друг другу твердое обещание, что мы под названием повои экономической политики повернули назад, и повернули назад так, чтобы ничего нового не отдать, и в то же время, чтобы капиталистам дать такие выгоды, которые заставят любое государство, как бы оно враждебно ни было по отношению к нам, пойти на сделки и сношения с нами. Ток. Красин, который много раз беседовал с Уркартом, этим главой и опорой всей интервенции, говорил, что Уркарт, после всех попыток навязать нам старый строй во что бы то ни стало, по всей России, садится за стол вместе с ним, Красиным, и начинает говорить: «А почем? А сколько? А на сколько лет?». (Аплодисменты.) От этого еще довольно далеко к тому, чтобы мы ряд концессионных сделок заключили и вступили, таким образом, в совершенно точные, непоколебимые — с точки зрения буржуазного общества — договорные отношения, по мы уже видим теперь, что мы к этому подходим, почти подошли, но еще пс пришли. Это, товарищи, надо признать и не зазнаваться. Еше далеко не достигнуто в полной мере то, что сделает нас сильными,самостоятельными, спокойно уверенными в том, что никаких капиталистических сделок мы не боимся, спокойно уверенными в том, что как бы сделка ни была трудна, а мы ее заключим, вникнем в существо и ее разрешим. Поэтому работа в этой области, — и политическая и партийная, — которая нами начата, должна быть продолжена, поэтому нужно, чтобы от старых приемов мы перешли к приемам совершенно новым. Аппарат остался у нас старый, и паша задача теперь заключается в том, чтобы его переделать на новый лад. Мы переделать этого сразу не можем, но нам нужно поставить дело так, чтобы те коммунисты, которые у нас есть, были правильно размещены. Нужно, чтобы они, эти коммунисты, владели теми аппаратами, у которых они поставлены, а не так, как у нас это часто делается, когда этот аппарат ими владеет. Нечего греха таить, и надо говорить об этом прямо. Вот какие задачи перед нами стоят, и какие трудности перед нами, и это как раз в то время, когда мы выступили на нашу деловую дорогу, когда мы должны были подойти к социализму не как к иконе, расписанной торжественными красками. Нам надо взять правильное направление, нам надо, чтобы все было проверено, чтобы все массы и все население проверяли наш путь и сказали бы: «Да, это лучше, чем старый строй». Вот задача, которую мы себе поставили. Наша партия, маленькая группа людей по сравнению со всем населением страны, за это взялась. Это зернышко поставило себе задачей переделать все, и оно переделает. Что это не утопия, а что это дело, которым живут люди, мы это доказали. Это мы все видели — это уже сделано. Нужно переделать так, чтобы все большинство трудящихся масс, крестьянских и рабочих, сказало: «Не вы себя хвалите, а мы вас хвалим, мы говорим, что вы достигли результатов лучших, после которых ии один разумный человек никогда не подумает вернуться к старому». А этого еще нет. Поэтому нэп продолжает быть главным, очередным, все исчерпывающим лозунгом сегодняшнего дня. Ни одного лозунга, которым мы вчера выучились, мы не забудем. Это можем совершенно спокойно, без всякой тени колебания, сказать кому угодно, и наш каждый шаг это говорит. Но мы должны еще приспособиться к новой экономической политике. Все ее отрицательные стороны, которых не нужно перечислять, которые вы прекрасно знаете, нужно уметь перегнуть, уметь сводить к определенному минимуму, уметь устраивать все расчетливо. Законодательство наше дает полную возможность этому. Сумеем ли мы дело поставить? Это еще далеко не решено. Мы его изучаем. Каждый номер нашей партийной газеты дает вам десяток статей, которые говорят: на такой-то фабрике, у такого-то фабриканта такие-то условия аренды, а вот, где директор — наш товарищ-коммунист, условия такие-то. Дает это доход или нет, оправдывает или нет? Мы перешли к самой сердцевине будничных вопросов, и в этом состоит громадное завоевание. Социализм уже теперь не есть вопрос отдаленного будущего, или какой-либо отвлеченной картины, или какой-либо иконы. Насчет икон мы остались мнения старого, весьма плохого. Мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут должны разобраться. Вот что составляет задачу нашего дня, вот что составляет задачу пашей эпохи. Позвольте мне закончить выражением уверенности, что, как эта задача ни трудна, как она ни нова по сравнению с прежней нашей задачей, и как много трудности она нам ни причиняет, — все мы вместе, не завтра, а в несколько лет, все мы вместе решим эту задачу во что бы то ни стало, так что из России нэповской будет Россия социалистическая. (Бурные и продолжительные а плоди-, сменты.) Лечат, по тексту Сочинений В. И. Ленина, изд. 4, т, 33, стр. 397—405, 2, Нота Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР Послу Персии в РСФСР Мошавер-оль-Ме-малеку 21 ноября 1922 г. № ВБЦ012 Господин Посол, Согласно получаемым много сведениям, нападения персидских разбойничьих банд па территории Советских Республик продолжаются. В нотах от 4 июля, 5 августа и 25 октября с. г. за №№ 147, 355 и 8593 я имел честь обратить Ваше внимание на те ненормальные условия, какие создались в пограничной полосе благодаря этим нападениям, однако до послед-пего времени не получил ог Вас ответа и не имею сведении о том, какие меры предпринимаются Персидским Правительством к п\ предупреждению. Борьба с нападениями крайне затрудняется том, что бандиты после налетов скрываются па персидскую территорию, где чувствуют себя в полной безопасности от преследования посылаемых против них отрядов и, кроме того, пользуются, по имеющимся сведениям, попустительством и в некоторых случаях даже покровительством местных персидских властей. Вопрос начинает принимать более серьезный характер еще потому, что переходящие через границу персидские банды не только грабят мирное население, по нападают на пограничные посты, производят ограбление воинских и милицейских транспортов, похищают военное обмундирование и оружие п причиняют повреждения телеграфной связи. Так, например, 19 июля у местечка Лякп персидскими бандитами было срезано 500 саженей телефонного кабеля; 10 сентября в районе поста Делагардииского было произведено нападение на транспорт милиции бандой Асадулла-бека, перешедшей с персидской территории, причем ею было захвачено 300 пудов груза и 3000 патронов; 11 сентября у селения Тумас было угнано 3230 голов скота. По одному только Ленкоранскому району за последние 9 месяцев официально зарегистрировано 114 случаев нападений, во время которых было убито 10 человек, в том числе 6 красноармейцев, ранено 9 человек, угнано 7877 голов крупного и мелкого скота, похищено 800 саженей телефонного кабеля, 4500 штук патронов, 7 винтовок, 300 пудов i рула, принадлежащего милиции, значительное количество продовольствия и пр, Обращая Ваше внимание, г. Посол, на это ненормальное положение, прошу сообщить, какие меры намерено предпринять ваше Правительство для того, чтобы положить предел переходу вооруженных персидских банд на территорию Советских Республик. Примите, господин Посол, уверения в моем совершенном к Вам уважении. [Карахан] Печат. по арх, 3, Сообщение советской печати о нападении на Торговый отдел Представительства РСФСР в Италии 21 ноября 1922 г. После того, как полномочное представительство РСФСР в Италии уведомило министерство иностранных дел о нападении фашистов на помещение русского торгового представительства, в последнее явился генерал Де Боно, один из членов верховной четверки фашистов, и лично выразил торгпреду Файнштейну от имени Муссолини сожаление о происшедшем, причем уверил его, что виновные будут строго наказаны. Де Боно попросил указать ему двух человек из свидетелей происшедшего, которые могли бы опознать преступников. Вместе с двумя товарищами из представительства Де Боно лично отправился на вокзал, где происходила эвакуация фашистских войск, и просил своих спутников опознать участников нападения. Последние, однако, найдены не были. Власти послали в представительство вооруженный отряд для охраны. В ответ на ноту полпреда т. Воровского от 2 ноября по этому поводу итальянское министерство иностранных дел в ноте от 6 ноября* заявило, что оно отклоняет всякую мысль, будто нападение было совершено под влиянием правительства или политической партии, или что оно является результатом пассивности властей. Нота далее повторяет представленные уже устные заверения о принятии строгих мер к обеспечению неприкосновенности членов делегации и ее учреждений. Далее нота обещает дать дополнительные объяснения по получении подробных данных по этому делу. Печат. по газ «Известия» Х> 263(1702), 21 ноября 1922 г, * Имеются в виду соответственно ноты от 1 и 4 ноября 1922 г.; см т V, док. № 299 и стр. 649. 4. Письмо Заместителя Официального Представителя РСФСР в Великобритании Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР M. M. Литвинову 22 ноября 1922 s. Уважаемый товарищ, В связи с вопросом о репатриации бельгийских граждан, находящихся в России, меня сегодня посетил секретарь бельгийского посольства Ле Телье и показал мне конфиденциальное письмо своего министерства иностранных дел, в котором последнее жалуется на невозможное положение бельгийских граждан, оставшихся в России, и на необходимость урегулировать этот вопрос раз навсегда. Ле Телье говорит, что бельгийское правительство готово пойти гораздо дальше соглашения о репатриации, которое предполагает доставку нами бельгийцев за наш счет на границу. Он считает возможным следующее соглашение, для того чтобы ликвидировать этот вопрос навсегда: 1) Бельгийское правительство представляет нам окончательный список бельгийцев, которые, по его мнению, желают быть репатриированными; 2) Советское правительство разыскивает этих бельгийцев по данным адресам, сообщает им о том, что они могут выехать из России; 3) В случае выраженного ими желания выехать, выдает пм соответствующие паспорта и снабжает необходимыми деньгами па проезд до русской границы; 4) Выданные таким образом деньги возмещаются бельгийским правительством нам здесь в Лондоне в валюте, по заранее обусловленному курсу по предъявлении действительных расписок; 5) В случае нежелания того или иного бельгийца выехать из России от него отбирается расписка, пересылаемая бельгийскому правительству. Ле Телье хотел бы договориться по этому вопросу здесь, в Лондоне, поэтому прошу срочно инструктировать меня, что и как ему ответить*. С товарищеским приветом И. Клышко Псчат. по арх. 5. Нота Правительства РСФСР Правительству Японии** 23 ноября 1922 г. По точным сведениям, имеющимся у русского военного командования на Дальнем Востоке, вывезенные *** белыми бандами из Владивостока русские суда и русское военное • См. док. № 47. ** Направлена на имя министра иностранных дел Японии Утида. *** Так в тексте. iimjiuccibo распродаются в портах Китая и Японии. Так,.J LMMp.i.'i Старк в Гснзане продает Японскому Правительству русский транспорт «Охотск». Тот же адмирал Старк предпо-мгаст идти с вывезенной из Владивостока русской флоти-iiirii n порт Инкоу для продажи означенной флотилии китайскому правительству, Правительство РСФСР заявляет, что вывезенные белыми бандами из Владивостока русские суда и русское военное имущество есть достояние русских трудящихся масс, Насильно захваченное шайкой генерала Дитерихса означенное имущество подлежит немедленному возвращению Правительству Советской России. Ввиду этого Правительство РСФСР доводит до сведения Японского Правительства, что всякое допущение Японским Правительством в своих территориальных водах продажи или покупки судов русской флотилии и се имущества будет рассматриваться Советским Правительством как действие, враждебное русскому народу со стороны Японского Правительства. Правительство РСФСР выражает полную уверенность в том, что Императорское Японское Правительство в целях устранения препятствий к установлению дружественных взаимоотношений между японским и русским народами примет все меры к недопущению продажи или покупки в Японии судов и имущества русской флотилии и не преминет оказать содействие к возвращению этих судов во Владивосток для передачи их единственному правомочному собственнику — Правительству РСФСР4. Заместитель Народного Комиссара Иностранных Дел Карахан Печат. по арх. 6. Нота члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел РСФСР Посланнику Литвы в РСФСР Балтрушайтису 23 ноября 1922 г. № 1207 Милостивый государь господин Министр, Подтверждая переданное уже Вам в личной беседе, настоящим от имени моего Правительства прошу Вас передать Литовскому Правительству приглашение на принятие участия сконференции о разоружении, открытие которой состоится 30 ноября в Москве. Как я Вам уже сообщал, согласие на участие в конференции передали нам правительства Финляндии, Эстонии, Латвии и Польши*. Румынское правительство, которому приглашение также послано**, ответа до сих пор не прислало. * См. т, V, стр. 450—452, •* См, т, V, прим. 134, Порядок дня конференции не рассмотрен, и таковой будет принят на конференции по соглашению со всеми участниками ее. Примите, милостивый государь, уверение в совершенном моем уважении. Ганецкии Лечат, по арх. Опубл. в сборы. «Conférence de Moscou pour la limitation des armeiuenls», M., 1923, p. 25.

Нота Правительства РСФСР Правительствам Великобритании, Франции и Италии

Передано по телеграфу 24 ноября 1922 г, M 1343

Российское Правительство напоминает приглашающим на Лозаннскую конференцию державам, что в телеграмме от 26 октября*, в которой они предложили Российскому Правительству направить представителей в Лозанну для участия в урегулировании вопроса о проливах, названные державы заявили, что Российское Правительство будет в дальнейшем уведомлено о даго начала этого совещания.

Однако ни такого уведомлении, пи какого-либо сообщения об окончательной дате открытия конференции, после того как эта дата была перенесена, оно по получило.

Узнав из газет, что конференция начала свою работу, Российская делегация решила немедленно выеха!ь в Лозанну, В се состав входят: председатель делегации Георгий Васильевич Чичерин и члены делегации Христиан Георгиевич Раковский, Вацлав Вацлавович Боровский и Поликарп Гур-генович Мдпваин.

Чичерин

Пшат, по арх.

8. Нота Заместители Народного Комиссара Иностранных Дел РСФСР Послу Персии в РСФСР Мошавер-оль-Ме- малеку

24 ноября 1922 г. № ВБ/1034

Господии Посол,

В ответ на Вашу ноту от 18 ноября за № 1363 имею честь сообщить Вам, что я прочел ее с величайшим удивлением. Политика Советской России по отношению к Персии, стремящаяся к укреплению политической и экономической мощи

* Очевидно, имеется в виду нота от 27 октября 1922 г.; см т V. up. 653.

I к'рсидекиго государства, принципиально не может сочувство-luib каким-либо сепаратистским стремлениям персидских окраин, ни тем более их борьбе против центрального прави-1ельства. Эта политика, благожелательная к созданию сильного Персидского государства, в достаточной мере проявила себя на деле, начиная с первых дней возникновения Российской Советской Республики. В частности, своеволие астрабад-скп\ туркмен и их неподчинение правительственным чиновникам в первую очередь вызывали беспокойство с нашей с троны, так как такое положение постоянно грозило нарушением мира на нашей границе и проявлялось в ряде грабежей, угоне скота и пограничных столкновениях, вызываемых деятельностью персидских туркмен. Мы неоднократно обращали внимание Персидского Правительства на необходимость принятия мер к ограждению безопасности границ от напа-чепия туркмен, и наш Консул в Астрабаде сообщал нам, что sa последнее время своеволие и грабежи туркмен усилились.

Ваше сообщение о том, что Российский Консул в Астрабаде раздает деньги и оружие туркменам, побуждая их к восстанию против Правительства, столь противоречит основам пашей политики в Персии и нашим реальным интересам па границе с Астрабадом, что нельзя сделать иного заключения, как то, что оно основано на неправильной и явно клеветнической информации, Эта информация тем более вызывает удивление, что, как Вы знаете, Российский Консул не может от своего имени обещать никаким лицам или группам изменения законов, действующих в РСФСР и союзных с ней Республиках.

Я был бы весьма признателен Вам, г. Посол, если бы Вы приняли меры к выяснению источников этой информации, так как.тогда будет очевидно, кто заинтересован в ее распространении, тем более, что мне известно по персидским газетам, что раздача оружия племенам и возбуждение последних против центрального правительства входит, к сожалению, в политическую программу одной из иностранных держав в Персии, которая может быть заинтересована в отвлечении общественного внимания, путем ложных слухов, от своей преступной деятельности в другом направлении.

Я не сомневаюсь, г. Посол, что такие попытки набросить гепь на добрососедские отношения между Советской Россией н Персией останутся безрезультатными и разоблачение их послужит лишь к дальнейшему укреплению дружбы наших народов.

Примите, господин Посол, уверение в моем совершенном к Вам уважении.

Карахан,

Печаг. по арх.