2015-04-06
239
22 мая 1928 г.
Господин Поверенный в Делах,
Настоящим я имею честь остановить Ваше внимание на деле, которому Правительство Союза Советских Социалистических Республик придает весьма существенное значение.
В течение последнего времени в Народный Комиссариат по Иностранным Делам поступают от граждан Союза, обладающих имуществом в Турции, сообщения о том, что их имущества подвергаются секвестру со стороны турецких властей, причем самый секвестр мотивируется якобы тем, что, согласно распоряжению центрального Правительства, это имущество идет в возмещение убытков, понесенных в свое время отдельными турецкими гражданами от революционных мероприятий в Союзе.
Предполагая, что здесь кроется какое-либо недоразумение, Народный Комиссариат ограничивался наведением справок по подобным делам, не прибегая при этом к дипломатическим выступлениям, которые носили бы характер общего представления.
Ныне, однако, полученная Народным Комиссариатом информация заставляет меня отнестись к этому делу с самым серьезным вниманием и просить Вас, г. Поверенный в Делах, со своей стороны, уделить такое же внимание этому вопросу.
По сообщениям Полномочного Представительства и консульств Союза в Турции, турецкие власти приступили повсеместно к массовому секвестру нмуществ граждан Союза.
В качестве примеров, ярко иллюстрирующих подобные дела, я позволяю себе из массы жалоб граждан Союза на действия турецких властей остановить Ваше внимание на наиболее характерных:
Так, по делу о наследстве гражданки Союза Чнлинги-риаи в Смирне выяснилось, что часть оставшегося после ее смерти имущества передана местными властями, вопреки воле
* Имеется в виду Б. Н. Мельников, являвшийся до апреля 1928 г. заведующим Дальневосточным отделом НКИД СССР. ** См. док. № 105.
законных наследников, являющихся гражданами Союза, d пользование и распоряжение турецкого гражданина. Все попытки наследников, поддержанные Генеральным консулом Союза, добиться возвращения этого имущества не увенчались успехом. Также не дал до сего времени положительного результата судебный процесс, возбужденный наследниками — по предложению местных властей — против указанного выше турецкого гражданина. Это можно было бы предвидеть, так как здесь нет спора о праве гражданском, а только ничем не прикрытый захват частным лицом, с санкции властей, имущества, принадлежащего гражданам Союза. По последним сведениям, местные власти уже изъяли это имущество от упомянутого турецкого гражданина и предложили арендаторам вносить арендную плату в казну, в ведение которой это имущество перешло в силу постановления центральных властей. Это последнее обстоятельство явно свидетельствует о том, что секвестр имущества усопшей Чилингириан уже полностью осуществлен.
Не менее характерно дело гражданина Союза Фотиадиса. Принадлежавшая ему в Смирне на правах собственности часть имения «Тойранлы» находится под непосредственной угрозой секвестра, как имущество иностранца, якобы бежавшего из Турции. Никакие заверения о том, что гр. Фотиадис до 1926 г. проживал в Смирне, в частности, справка, имеющаяся в распоряжении местных властей, не помогают. Более того, эти власти требуют в настоящее время, чтобы заинтересованные лица осуществляли защиту своих прав только в личном порядке и ни в коем случае [не] через поверенных. Это как будто показывает, что у местных властей существует предвзятое мнение в отношении интересов граждан Союза. Не говоря о том, что такое требование явно противоречит общим принципам гражданского права, допускающего представительство интересов по гражданским правоотношениям, оно, как это показало дело Фотнадиса, на практике неосуществимо, поскольку турецкие власти по неизвестным причинам отказывают в таких случаях заинтересованным гражданам Союза в праве въезда в Турцию. В деле Фотиадиса особенного внимания заслуживает и тот факт, что другие иностранные граждане, дела которых аналогичны настоящему, продолжают беспрепятственно осуществлять свои права собственности на принадлежащие им в Смирне имущественные объекты. Закончив перечисление наиболее ярких случаев, я не могу обойти молчанием недавнее сообщение о том, что трапезуидские власти приступили к массовому секвестру имущества граждан Союза. Этой мере предшествовало ограничение прав граждан Союза на владение, пользование и распоряжение принадлежащим им имуществом. Около 10 домов, принадлежащих гражданам Союза, подверглись секвестру, и на очереди еще другие имущественные объекты. При
проведении такого рода репрессивных мероприятий, местные власти ссылаются'на распоряжение, полученное ими от центральных властей, согласно которому конфискуются имущества граждан Союза, покинувших пределы Турции. Не говоря о том, что такое распоряжение, если оно действительно имело место, явно противоречило бы ст. 5 Договора о торговле и мореплавании между Союзом и Турцией от 11 марта 1927 г.*. практика показала, что местные власти превысили указанные директивы, противоречащие договору, и экспроприируют также имущества, принадлежащие гражданам Союза, до сего времени не покинувшим пределы Турции.
Перечисленные мероприятия турецких властей не могут не вызвать со стороны Правительства Союза самого серьезного беспокойства. Как известно Вам, г. Поверенный в Делах, еще в 1924 г. урегулирование претензий обеих сторон было возложено на Союзно-Турецкую смешанную комиссию, работы которой были прерваны не по вине Союзной стороны. Эта последняя предъявила Комиссии целый ряд серьезных претензий, к представлялось невыясненным, в чью сторону склонилось бы сальдо окончательных расчетов между обеими сторонами.
Ныне я принужден констатировать, что турецкие власти, очевидно, приступили к разрешению односторонним путем вопроса о претензиях турецкой стороны, подвергая секвестру имущество граждан Союза и обращая это имущество на удовлетворение упомянутых претензий.
При таком положении такого рода процедура для разрешения спорных вопросов не только не соответствует, по мнению моего Правительства, существующим дружественным отношениям между обоими государствами, но и, кроме того, явно противоречит взятым на себя турецкой стороной обязательствам по Договору о торговле и мореплавании 1927 г. Ст. 6 этого Договора гарантирует гражданам Союза в Турции в отношении владения всякого рода имуществом, неприкосновенности и распоряжения им такой же режим, как и турецким гражданам и гражданам наиболее благоприятствуемой страны. Мне ие известно, чтобы подобные меры применялись в Турции в отношении собственных граждан. Во всяком случае, наличие указанных мероприятий в отношении граждан Союза свидетельствует о том, что турецкие власти, вне Договора и вне установленных международной практикой способов и методов расчета по претензиям, стали на путь тяжелых репрессий в отношении граждан дружественного государства. И действительно, эта практика допускает метод применения репрессалий лишь в качестве ответной меры против специальных ограничении, введенных в каком-либо государстве в отношении
* См. т. X, док. № 48.
граждан другого государства. В Союзе же никаких ограничений дли турецких граждан не существует. Таким образом, Турецкое Правительство не должно было бы иметь никакого повода дли применении в качестве репрессалий указанные выше меры.
Я уже имел честь отметить, что Правительство Союза обладает весьма обширным портфелем претензий к Турецкому Правительству. Применение при этих обстоятельствах репрессалий к имуществу граждан Союза не может не вызвать — независимо от формальной стороны вопроса — некоторого недоумении. Если бы мое Правительство пошло по пути, принятому турецкими властями, то оно должно было бы со своей стороны, использовав ст. 8 Вводного Закона к Гражданскому Кодексу, применить секвестр в отношении имуществ турецких граждан в Союзе и тем самым подвергнуть серьезному испытанию дружественные отношении обоих государств.
Однако Правительство Союза, проникнутое чувством дружбы в отношении Турецкого Правительства и турецкого народа, не считает возможным стать на путь применении постановлений Гражданского Кодекса.
Я выражаю по его поручению самую твердую уверенность, что Турецким Правительством будут приниты срочные меры к детальному изучению общей позиции, на которую стали турецкие власти в отношении граждан Союза, и будут отменены все распорижении, противоречащие международному праву, духу дружбы между обоими государствами и постановлениям Договора 1927 г.
Позволяй себе иадеиться на скорое получение благоприятного ответа на настоящую ноту, пользуюсь случаем, господин Поверенный в Делах, чтобы выразить Вам уверении в моем высоком уважении *.
Чичерин
Печат. по арх.
