Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Афганистане Л. Н. Старку

14 июня 1928 г.

Уважаемый товарищ,

Сейчас еще очень трудно и было бы преждевременным делать какие-либо окончательные выводы в связи с пребыванием падишаха в СССР, Турции и Персии. Это трудно тем бо-

* Сьс. также док. Лз 254.

лее, что нам еще неизвестны результаты афгано-турецко-персидских переговоррв в Тегеране. Ни т. Суриц, ни т. Давтян еще не смогли дать более или менее точной картины происходившего в Аигоре и Тегеране. То, что ими сообщалось как первые впечатления, Вам передавалось по телеграфу. Подождем от них более проверенных данных и продуманных выводов. Но самый общий вывод все же можно сделать уже сейчас. Нам кажется бесспорным, что самый прием, оказанный нами падишаху, следует признать вполне удавшимся, несмотря на отдельные недочеты технического порядка, которые были неизбежны при новизне и беспрецедентности этого случая. Мы сделали положительно все возможное, чтобы в наших специфических условиях оказать падишаху прием, отвечающий протокольным требованиям и характеру наших отношений с Афганистаном. Аманулле был оказан совершенно исключительный по теплоте и искренности прием. Падишаху была предоставлена полная возможность ознакомиться со всем интересующим его в той или иной области. Вы совершенно справедливо указываете на важность демонстрирования перед падишахом наших хозяйственных ресурсов н производственных возможностей. Но, к сожалению, многое не удалось нам показать, главным образом из-за краткости времени, какое падишах соглашался уделить в различных местах своего пребывания. Так, нз-за недостатка времени не удалось показать Волховстрой и Днепрострой. Из посылаемой Вам полной программы, рассчитанной иа время, данное нам падишахом, Вы увидите, что в пределах времени, каким мы располагали, падишаху было показано все наиболее существенное. Военная область была выявлена иа маневрах в Москве, параде в Ленинграде и в Черном море, где сопровождавшие «Смирну» нашн суда провели тактическую демонстрацию. Московские маневры произвели на падишаха большое впечатление, и он, такой скупой на заявления, сказал т. Ворошилову, что он восхищен всем виденным и что он считает нашу дружбу настолько прочной, что всякая другая власть, которая пришла бы нам на смену, будет его врагом. Для государственного деятеля, особенно в положении Амаиуллы, такого рода заявление нужно признать весьма ответственным и важным. Большое впечатление на него произвел также парад в Ленинграде. Но особенно удачным нужно признать пребывание падишаха на Кавказе, где ему были показаны чайные плантации в Чакве {Аджарнстан), Загзс и бакинские промыслы. Если добавить к этому, что при осмотре падишахом «Трехгорной мануфактуры» т. Араловым был сделан большой доклад о состоянии нашей промышленности и, в частности, о перспективах наших торговых отношений с Афганистаном, то нужно сказать, что некоторое представление о нашей экономике падишах получил. Доклад

т. Аралова был затем напечатан на персидском языке и вручен падишаху. Кроме того, Аманулле были переданы два альбома, характеризующие советское строительство в Узбекистане и Туркменистане. Но наиболее важным, как мне кажется, результатом пребывания у нас падишаха был. быть может, тот личный контакт с государственными деятелями, который, вероятно, у нас он имел более тесный, чем где-либо в другом месте Европы. При прощании падишах неоднократно персонально называл Калинина, Чичерина, Ворошилова и Рыкова. Наши кавказские товарищи, в обществе которых Ама-нулла находился в течение нескольких дней, также сумели установить этот личный контакт. Что касается политических разговоров, какие имели место во время пребывания у нас падишаха, то содержание таковых Вы найдете в записи Георгия Васильевича [Чичерина] *. На аналогичные темы Аманулла и Гулям Садык говорили и с Рыковым и со мной. Беседы эти касались трех главных моментов: 1) четверного соглашения, 2) торгового договора и 3) шоссе Кабул — Мазарн — Патта-Гисар. Аманулла и в Москве и в Ангоре развивал идею четверного союза, охватывающего СССР, Турцию, Персию и Афганистан. Этой же темы касался н Гулям Садык-хан. В разговорах на эту тему мы неизменно подчеркивали безусловную желательность дальнейшего всестороннего политического сближения между четырьмя государствами на базе уже существующих пактов, причем указали Аманулле. что в этой системе взаимных параллельных пактов недостающие афгано-турецкое н афгано-персидское звенья должны быть заполнены при посещении падишахом Ангоры и Тегерана. Но в то же время мы давали понять наше сдержанное отношение к каким-либо далеко идущим обязательствам, связывающим в той или иной форме эти четыре страны. Мы указывали на невозможность военного союза или взаимной гарантии между этими четырьмя государствами, разъясняя, что оформление отношений между четырьмя странами было бы понято как агрессивная комбинация против третьих стран и что таким образом наши лучшие намерения остались бы не понятыми. Гулям Садык соглашался, что сейчас не время говорить о военном союзе илн о какой-либо комбинации взаимной гарантии. Мы всячески подчеркивали необходимость продолжать сближение в различных сферах между'четырьмя государствами на базе уже существующих пактов, но без оформления этой линии сближения в виде той или иной формулы четверной комбинации или коллективной гарантии. Мы остаемся на позиции двусторонних пактов внутри этой неоформленной четверной комбинации. Вы знаете, что в Аигоре был подписан афгано-турецкиц пакт

* См. док. Лз 155. 157.

3SS

о вечном мире и сотрудничестве*, который является чем-то средним между союзническим договором и гарантийным пактом. Переговоры об аналогичном пакте ведутся сейчас в Тегеране Гулям Сады ко м и турецким послом в Москве Тевфик-беем, сопровождавшим падишаха из Ангоры до Тегерана. Еще много неясного в позиции турок как в отношении тройственного, так и четверного соглашения. С одной стороны, турки демонстрируют большой интерес к соглашению с Персией и тройственной комбинации с последующим нашим участием в ней, с другой — имеется указание т. Давтяна, который сообщает, что падишах хотел бы подписать тройственное соглашение, но, по впечатлению Теймурташа, турки якобы против. Во всяком случае, совершенно отчетливо чувствуется стремление турок занять в этой тройственной комбинации руководящую роль а добиться приоритета в делах Ближнего и Среднего Востока. Что касается четверного соглашения, то нам кажется, что эта идея в устах наших партнеров является скорее декларативной и меньше всего актуальной конкретной программой их внешней политики. Нужно время, чтобы установить руководящие линии внешней политики Турции, Персии и Афганистана в результате последних пактов.

Что касается торговых переговоров, то мы старались дать понять афганцам нашу позицию а транзитном вопросе. Из посылаемой Вам записи о ходе переговоров Вы узнаете, как медленно они продвигаются. Нужно признать, что Абдул Хади-хан пока не только не пошел навстречу в наших поисках компромиссов, но в последний момент даже пытается отойти от своих позиций, которые, казалось, делали возможным соглашение. На ближайшем заседании выяснится окончательная позиция Абдул Хади-хаяа **, и, в случае невозможности с ним договориться, мы согласуем с Вами дальнейшие шаги.

Что касается шоссе, то, как Вы знаете из нашей депеши, мы договорились с Гулям Садыком об общих принципах. Следующей почтой Вам будет направлен проект технического соглашения, конкретизирующий общие принципы соглашения о совместной постройке шоссе. К моменту возвращения падишаха в Кабул Вы получите указания, в какой плоскости вести эти переговоры ¹²⁴.

Помимо этих вопросов был затронут также ряд текущих вопросов, детальную информацию по которым Вам даст отдел.

С товарищеским приветом

Карахан.